Никто в целом мире, даже Амбридж, не мог повлиять на календарь. А в календаре вот уже несколько дней как прошел День Святого Валентина, накануне которого и, собственно, после, весь замок словно посходил с ума. Розовое безумие - и нет, это сейчас не об мадам инспекторе - поглотило большую часть неокрепших умов, и физически находиться в библиотеке стало попросту невозможно, потому что там занимались чем угодно, кроме домашних заданий. При соблюдении должного уровня звука, а, точнее, практически его полного отстутствия, можно было сколь угодно долго не привлекать внимание школьной библиотекарши, чем большая часть старшекурсников и занималась, прячась строго по парам в различных закутках книжных лабиринтов. Когда Аня в очередной раз не смогла найти для себя свободный стол, за которым бы еще никто не целовался и не держался за руки, она решила, что так дальше продолжаться не может, и облюбовала для себя один из заброшенных классов.

Здесь было в меру темно, в меру пыльно и, самое главное, очень тихо. Самое то, чтобы не отвлекаясь засесть за трансфигурацию для МакГонагалл. Разложив на столе учебники, Аня перетащила поближе старый подсвечник, уже покрывшийся патиной, и зажгла оплывшие от времени свечи, чтобы было больше света. Уже несколько уроков они проходили трансфигурацию живого в неживое, и домашние задания с каждым таким днем становились все сложнее и замудреннее, так что требовалось провести над работой не один час времени. Конечно, уметь превратить человека в вазу, несомненно, полезный навык, но Аня сомневалась, что оно ей когда-нибудь вообще в жизни превратится. Она еще не решила, куда пойдет после выпуска, но думала, что это будет связано, скорее, с артефактами. Может, с порталами?

Вникнуть в задание удалось не сразу. Принципы обратимого превращения живой материи в неживую...Наглядные примеры. Способы обратного превращения, естественные, искусственные..Аня подперла кулаком голову. Трансфигурация ей нравилась, но на шестом курсе иногда начинало казаться, что она не понимает ни слова из того, что написано в учебнике. Как бы ни хотелось ее отцу, Анна вовсе не была вундеркиндом, и ее результаты СОВ - это плод тяжкого труда и многочасовых самостоятельных занятий. Когда другие отдыхали, Аня корпела над книгами и пыталась прыгнуть выше головы. А в итоге выяснилось, что это никому было не нужно.

Когда родители развелись, Аня вдруг поняла, что ей больше некому что-то доказывать. Мать сняла небольшую квартирку в Лондоне, Аня вернулась в Хогвартс, и первые несколько недель ходила, не в силах свыкнуться с мыслью, как все изменилось. Справедливости ради, отца никогда не интересовали ее отметки за экзамены в конце года, то, какие планы у нее на будущее после школы или чем она вообще увлекается. Все это время он только лелеял свои несбывшиеся надежды, которые возложил на нее сам, не интересуясь ее мнением. А Аня слишком привыкла к подобному порядку вещей, чтобы сопротивляться ему. Теперь можно было быть просто собой, осталось только найти, где та Аня, которая настоящая Аня, и где та, которой она всегда хотела быть, чтобы соответствовать отцовским представлениям.

Шум в коридоре отвлек ее от конспекта и собственных мыслей. Аня вздрогнула, неловко взмахнув пером, и поставила на домашнее задание большую кляксу. Клякса тут же расползлась по пергаменту уродливым осьминогом, угрожающим захватить своими чернильными щупальцами часть готовой работы. В дверь что-то врезалось с довольно громким шлепком, словно кто-то с размаху швырнул навозную бомбу, а потом...Аня в очередной раз дернулась и ударилась коленкой об столешницу.

- Не пойду! - вдруг брякнула она с несколько истерическими нотками, во все глаза всматриваясь в дверной проем, сдуру ей показалось, что обращаются к ней, и вообще, как он смеет называть ее драккловым отродьем?! Да что он о себе возомнил?! - Рикетт! Да что ты себе...о, Мерлин, что с твоим лицом?! - не увидеть кровавые подтеки на лице хаффлпаффского загонщика было поблематично даже в таком скудном освещении. - Сова? Это что, была сова? Это она тебя так?...

Сова, судя по звукам, пыталась забиться под старый преподавательский стол. Или, может, пыталась продолбить в нем себе дупло и там заныкаться. Словом, вела себя как полоумная.

Отредактировано Anna Mirfield (07.10.21 19:33)

- Упал, - убийственно спокойным тоном даже с каким-то понимающими в нем нотками подтвердила Аня, и для верности еще и согласно покивала. - Ага.

Рикетт, наверное, все еще не понял, что она учится на Гриффиндоре, тем более с Закиром, близнецаи Уизли и еще примерно двумя десятками отбитых на голову личностей, для которых такие вот падения - почти что в порядке вещей. И отличать след от падения и след от драки Анна могла почти что виртуозно. Она уже сердито засопела, намереваясь высказать Тони хоть какую-нибудь приличествующую случаю тираду, потому что Амбридж не дремет, зима близко, и все в том же духе, потому что не хотела, чтобы у мадам Жабы были поводы над кем-нибудь глумиться, но Рикетт полез под стол, оставив гневное Анино сопение висеть в воздухе неуслышанным. Мирфилд недоуменно моргнула - она как-то привыкла, что к ней, как к старосте, обычно все же прислушиваются. Ну или делают вид, что слушают, ей и этого было достаточно, потому что долг старосты был исполнен, нравоучения высказаны, все довольны, мир, дружба, жвачка.

Тут бы нужно было вернуться обратно за свой конспект, но нет, Аня упрямо, как баран, потащилась следом за Рикеттом и встала около стола, собираясь возобновить свою отповедь сразу же, как только он вылезет обратно. Причинять добро насильно явно было у нее в крови, но Рикетт пошел дальше. Сначала стол половинчато выругался голосом хаффлпаффца, затем вышеозначенный появился из-под него сам. Немного пыльный и все такой же покалеченный. Аня повторно опешила и забыла про свою гневную отповедь.

- А она не кусается? - осторожно уточнила она, кивая на письменный стол, где скрылась ополоумевшая сова. - А то мало ли, может и я тоже потом так...хм...упаду?

Анна была не мастер в заботе о магических животных. Едиснтвенное существо, которое ее более-менее терпело, было ее собственным котом, уже находящемся в достаточно преклонном возрасте, чтобы не предпринимать попыток кого-то покалечить. Старый Вильгельм только ел, спал и иногда портил колготки, оставляя на них мощные такие затяжки. В остальном же это было наибезобиднейшее существо в мире. А вот остальные животные ее почему-то не очень принимали, так что Анна предпочитала держаться от них на почтительном и безопасном расстоянии.

Но она все-таки опустилась на колени перед столом, и заглянула вниз, стараясь высмотреть там несчастное забившееся в убежищее существо. Чем быстрее она достанет эту птицу, тем быстрее венется к домашнему заданию, конца и края которому не видно, а ведь еще и история магии тоже не сделана, а там целый доклад, и Биннсу зачем-то понадобились исторические сводки в дополнение, это ведь работы не на один день...

Печально-зловредное уханье доносилось откуда-то из-за ящиков преподавательского стола. Поблагодарив себя за невеликий рост, Аня протиснулась дальше под стол и извернулась, чтобы залезть в особенно недоступное место возле задней крышки стола.

- Да ты же бедняга! - глухо донеслось из-под стола, когда Аня, наконец, узрела, собственно взъерошеный комок перьев. - На тебе живого места нет. Вы что, оба с астрономической башни падали? - она укоризненно выглянула из-под столешницы, чтобы метнуть этот полный негодования взгляд в Рикетта. - Ну-ка иди сюда...АЙ!

Сова сдаваться без боя явно не желала. О чем недвусмысленно и сообщила, пребольно клюнув Анну в палец. Все-таки кусается. Хорошо иметь толстого ленивого кота, который лежит в своей корзинке, и никуда в труднодоступные места не лезет, но нет же, некоторым барсукам надо что-то похитрее и попроблемнее. Нет бы завел себе, блин, ну хотя бы крысу.

- Дай мне что-нибудь, руку обернуть, он кусается, - попросила он, протягивая пока еще непострадавшую левую руку к Энтони. - Там вон мантия на стуле моя есть.

Отредактировано Anna Mirfield (04.12.21 21:06)

Шутник.

Рейвенкло прям по нему плачет. "Она не кусается, она клюется", ну надо же.

Ане показалось, что сова ехидно похихикала в своем укрытии, подтверждая слова хаффлпаффца, пока она облизывала укушенный палец, на котором выступила капелька крови. Под столом было, на самом деле спокойно. Душеспасительно. Безопасно. Может быть, ей тоже стоит тут обосноваться, пусть немного жестковато и мало места...

- Ты в библиотеке когда в последний раз был? - вопросом на вопрос ответила Анна, все еще ожидая мантию со стула. - Там же совершенно невозможно найти свободный стол, чтобы рядом никто не обжимался и не целовался.

О, нет, она, конечно же, не осуждала. Но и не одобряла, потому что некоторые люди ходят в библиотеку учиться, а не заниматься всеми теми...делами, зачем туда ходят парами после Дня Святого Валентина, словно во всем замке больше нет места, чтобы это сделать. Вообще-то, с натяжкой, но Аня их понимала. Потому что домашние задания все еще отнимают львиную долю времени, а пообжиматься, вероятно, тоже хочется не меньше, чем успешно сдать экзамены и перевестись на другой курс. Вот и приходится совмещать приятное с полезным. Только вот у нее не было никакого желания прислушиваться к тихим перешептываниям, смеху украдкой и влажному чмоканью среди книжных полок. Потому что по закону подлости рядом обязательно оказывался кто-то вот из таких, кому не нашлось пустого класса во всем Хогварсте, чтобы спокойно провести время со своей половинкой или кто они там друг другу.

- А здесь никто не мешает, - закончила она, когда в руку легло что-то, что не было ее мантией. Аня поднесла это что-то к глазам, рассматривая шерстяную ткань. Ну, свитер так свитер, ладно. Она обмотала им правую руку и снова потянулась к совенку, чтобы, наконец, схватить его в охапку и вытащить. Это ей почти удалось, сова возмущенно заклекотала, явно воображая себя как минимум орлом с размахом крыльев в три метра, а не в две ладони, затем извенулась и оставила Аню ни с чем, проскользнув сквозь скользкую шерсть свитера.

- Лови! - крикнула она Рикетту, пытаясь вылезти из-под стола, но барахтаясь под ним, как жук, упавший на спину, потому что выбраться из-под массивного учительского стола с ящиками и кафедрой с полпинка не так-то просто. - Это что за сова-ниндзя? Ты где ее нашел вообще? - возмутилась староста, наконец выползая на четвереньках, умудрившись каким-то образом перевернуться и при этом не застрять. Теперь она была вся, абсолютно вся в пыли, даже на волосах повисла паутина, которую она нетерпеливо смахнула, чтобы не лезла в лицо.

- Куда она побежала? - уточнила она у Рикетта, загораясь азартом таки поймать это несносное существо и нанести ему добро, то бишь вылечить. А заодно и поправить Рикетту портрет.

От протянутой руки помощи Аня только отмахнулась, как от той самой паутины, что оказалась на ее голове. Уж из-под стола она может и сама вылезти, не беспомощная какая-то. Аню иногда бесило, что ее воспринимали какой-то девочкой, которая ни на что не способна. Конечно, когда-то и она таковой была, но это было очень-очень-очень-очень и очень давно, а с тех пор прошло много времени. Аня больше не была той беспомощной девочкой, которая испугалась собаки, несущейся на нее из подворотни. И уж с совой тоже справится. Видимо, ее некоторая кровожадность отразилась на ее лице, поэтому Рикетт попросил сову не убивать.

- Я попробую, - пообещала она, зорко высматривая сову в аудитории. Та, очевидно, чуяла, что дело пахнет жареной совятиной, поэтому притаилась где-то в полумраке комнаты, стараясь себя не выдавать. Тишь, гладь, благодать. Пламя свечей плавно подрагивало, бросая на стены причудливые тени. Придется обыскать весь кабинет, чтобы найти беглеца, и, скорее всего, воспользоваться для этого старой доброй магией.

- Чернильница только, - встревоженно ответила Анна, мысленно перебрав все легкобьющееся в предельной доступности ее стола и сумки, что теоретически могла бы расколотить полубезумная сова, и мягкой рысью направилась к своему обиталищу на нынешний вечер. Сова спалилась быстрее, чем староста успела добраться до стула, и попыталась свалить куда-нибудь еще.

- Да я и не...нервничаю, - закончила она, когда обездвиженный совеныш камнем полетел вниз, шлепнувшись на следующую парту. - Жестокий ты, Тони, - укоризненно сообщила она хаффлпаффцу, впрочем, не сильно сожалея о случившемся. - Совсем о животном не думаешь, - тоном "а я же говорила" добавила она и пошла к птице, использовав в качестве гнезда все тот же свитер, что был в ее руках. Аккуратно обернув его вокруг совы, которая теперь не могла даже ухнуть и только лупала круглыми глазенками, Аня перенесла его ближе к своему столу, где горел подсвечник, давая хоть сколько-нибудь света на мелкое пестрое тельце, взъерошенное и довольно помятое.

- Крыло, похоже, сломано, - Анна опустила импровизированное гнездо прямо на стол, отодвинув конспекты и учебники в сторону, но контрзаклинание пока произносить не стала, чтобы сова снова не рванула куда-нибудь в прекрасные и далекие дали. Ему от этой передышки хуже точно не станет, пусть побудет здесь, в безопасности и спокойствии. Будет меньше травмировать крыло, и без того пострадавшее. - Я с животными не очень, поэтому разбирайся с ним сам, ладно? А вот с таким лицом тебя отсюда выпускать нельзя. Еще нарвешься на Амбридж. Садись.

Она кивнула на соседний стул, затем взяла со стола свою волшебную палочку и вопросительно глянула на парня, мол, долго ждать-то мне еще? Было, конечно, интересно, откуда все-таки так неудачно падал Рикетт, что фингал под его глазом начал приобретать очертания чьего-то кулака, но Анечка была девочкой достаточно воспитанной, чтобы иногда просто не лезть не в свое дело, особенно когда все подробности пытались скрыть. Ну и просто не хотелось давать Амбридж повод к чему-то прицепиться.

Отредактировано Anna Mirfield (04.07.23 18:28)

- Вроде нет, не заметно, - Анна еще раз присмотрелась к птенцу, пытаясь увидеть на пестрой грудке хоть какие-то следы крови, но в таком полумраке было непонятно, то ли это естественное оперение птицы, то ли на самом деле подзасохшие потеки крови. Совеныш продолжал таращиться круглыми глазенками, но попыток свалить больше не предпринимал, ну оно и понятное дело, под петрификусом-то. А, может, и не только под действием чары, а и правда пригревшись в теплом свитере. - С таким грязным свитером ты точно незаметно не пронесешь. 

Она весьма заботливо поправила рукав вышеозначенной одежки, обернув еще раз вокруг импровизированного гнезда. Тут была и грязь, и кровь, и Мерлин еще знает что, о чем не сильно хотелось задумываться. Аня покосилась на свою сумку, но решила, что с них на сегодня достаточно приключений, и отдавать свое имущество в безвозмездное пользование она больше не готова. Даже ради таких благих целей, поэтому в ход пошли все те же старые добрые очищающие заклинаний, от которых свитер начал выглядеть чуть получше. Уже хотя бы не так, словно им пытались кого-то убить. Или в нем кто-то умер особо кровопролитным образом.

- Теперь уже не так подозрительно выглядит, - резюмировала она и, наконец, повернулась к Тони, который таки умостил седалище на сиденье стула. Но видно, что без особого энтузиазма. Как будто у него был выбор. Нет, выбор был, конечно, или сейчас сдаться без боя, или тащиться через половину замка в таком виде и нарваться на мадам в розовом. Ее внимание будет ну куда менее предпочтительным, чем старосты Гриффиндора.

- Ну, учитывая степень повреждений, проще будет оторвать тебе голову, - скептически хмыкнула добрая девочка Анечка. Она протянула руку к подбородку Рикетта, чтобы аккуратно повернуть его голову более поврежденной стороной к скудному свету подсвечника. В свете свечей фингал под глазом приобретал нежные желтоватые и палевые оттенки. Было бы красиво, будь Анна настоящим ценителем сурвой мужской красоты, ну, той самой, когда, как у настоящего бойца без правил, глаза заплывают после пропущенных ударов по лицу. - Расслабься, я же учусь на Гриффиндоре. День не день, когда не приходится никому портреты поправлять.

Гриффиндор вообще славился обилием личностей на нем, задиристых, словно молодые петушки по весне. Так что разбитые носы, подбитые глаза, вывихнутые пальцы и прочие синяки-ссадины Анна уже научилась сносно врачевать, чтобы не доводить до больничного крыла и не выносить, как там говорят, пепел поверженных врагов из избы, то бишь гостиной.

- Ты только не дергайся, - предупредила она больше из какого-то внутреннего чувства противоречия, чем из реальной необходимости - хоть и оставалась вероятность выколоть ему глаз палочкой, если будет сильно крутиться на месте - направляя кончик палочки на расцветшую фиолетовым цветком область вокруг глаза, уже начинающую заплывать. Сначала, конечно, пришлось убрать с лица всю эту засохшую кровь, и только потом приступать непосредственно к лечению, но к тому времени, как Аня закончила со своими шаманствами, Рикетт и его лицо стали выглядеть чуть попривлекательнее. Во всяком случае не так оплывше, как раньше. 

- Вот тут еще немного остался синяк, - коснувшись скулы под глазом кончиками пальцев, Аня быстро и деловито ощупала пострадавшую область. - Я опасалась, что там что-то сломано, но вроде все в порядке. У кого-то просто очень крепкий удар. То, есть, конечно, я хотела сказать, что это ж наверняка лестничная ступенька такая твердая попалась. Кошмар, понаделают ступенек. А еще говорят, что Хогвартс - самое безопасное место, ну да, ну да.

Она притворно цокнула языком и, наконец, отступила назад с таким будничным видом, словно и правда для нее не было ничего особенного в том, чтобы кого-то полечить после драки.

- Синяк к завтраку должен будет совсем пройти, - предупредила Аня хаффлпаффца. Все-таки целительство - определенно не ее хобби. - Но ты хотя бы сможешь добраться до ваших подземелий так, чтобы никто не прицепился.

Отредактировано Anna Mirfield (23.07.22 21:14)

- Это все лестницы, - подтвердила она. - К гриффиндорской башне их ведет двенадцать, если от крыльца, я специально считала. Оттуда так много у нас синяков, - а не потому, что гриффиндоские младшекурсники охотно бросаются в рукопашную до тех пор, пока не научатся сносно пользоваться волшебными палочками. Впрочем, некоторые особо отметившиеся ученики не избавляются от этой привычки и к более сознательному возрасту.

Легенда с лестницами выглядела так, словно в ней пытаются из последних сил поддерживать хотя бы видимость жизни и правдивости, но Анна, конечно, была девочкой смышленой, а потому от этой легенды старалась сильно не отходить. Даже если так и хотелось съязвить что-нибудь доброе и вечное про то, что этими байками он может сердобольных третьекурсниц накормить, и они слопают, чтобы иметь возможность прикоснуться к священному квиддичному телу, пострадавшему в неравной драке с лестницами. Популярность квиддичистов в этой школе никогда не оспаривалась - у Ани в друзьях ходил целый Грант Пейдж, и не раз она замечала тоскливые взгляды влюбленных младшеклассниц, якобы украдкой бросаемые в его спину. Даром что этими взглядами можно было легко завалить матерого громамонта, не говоря уж об одном отдельно взятом вратаре. Ну ладно, стоило признаться, что Грант был вполне себе ничего, было на что посмотреть, запасть и влюбиться, если уж смотреть объективно.

- Сделать? Для меня? - недоуменно переспросила Аня, уже вернувшись к своим конспектам, где конь не валялся, а ведь на этом домашняя работа, увы, не заканчивалась. Она никак не ждала никакой ответной любезности от Рикетта, просто решила, что может оказать ему посильную помощь, чтобы избавить Амбридж от удовольствия лишать Хаффлпафф баллов. В конце концов, сейчас у них был один общий враг, и нужно было сплотиться перед этим врагов плечом к плечу и вся эта прочая миротворческая чушь, ага. - Постарайся просто так больше не... падать с лестниц, ладно? Чтобы больше не приходилось тебя лечить.

Она и в самом деле не знала, о чем его попросить. О Тони она не знала примерно ничего, кроме того, что и так знали все остальные - что он играет в квиддич, что они дружат с Кэти, что у него не лучшие успехи в учебе, но, в общем-то, и все. Да и до этого дня они как-то не общались вот так чтобы наедине, лишь иногда пересекались на уроках, кажется, только на заклинаниях. Теперь вот она еще знала, что Рикетт с кем-то не поделил одну лесницу, что та так обиделась, лестница, я имею в виду, что набила ему лицо. Вообще, конечно, странно, потому что он хаффлпаффец, а она, вроде, ребята неконфликные.

- А знаешь, - вдруг сказала она, уже занеся перо над пергаментом, но поспешно сунула его обратно в чернильницу, чтобы не капнуть на свою домашку, и повернулась всем телом к Тони. - Ты, случайно, не бываешь на кухне? Там есть такие вкусные эклеры, которые с кремом внутри? У нас их малышня сразу со столов сметает, и как-то их никогда не остается, да и...

Аня замолкла. Кто бы мог подумать, что Анна Мирфилд, гриффиндорская староста, страдает по недоставшимся ей эклерам с таким вкусным заварным кремом внутри и шоколадной глазурью сверху. Признаваться в этом Тони было почему-то очень неловко, как будто гриффиндорские старосты, которые занимаются лечением всяких мелких ссадин и синяков и трясутся над домашками по трансфигурации, никогда в жизни не должны думать об эклерах, потому что это несолидно.