- Простите, уважаемый мистер Э-э-эм, - без надежды перекричать дуэт завхоза и портрета бормочет Алистер, выравнивая картинную раму на стене. Как назло, нижний левый угол все время стремится вверх и висеть ровно не желает.

Совершенно неясно орлиному острому уму, что появилось раньше - разбитая ваза или уроненный аристократичным лицом вниз портрет. То ли от звона осколков по полу Алистер подпрыгнул, будто следом прилетит подзатыльник от отчима, размахался руками в надежде вернуть потерянное равновесие и снес со стены картину, то ли визги уроненного мистера Августуса Седьмого вынудили Джея в испуге налететь на вазу. В любом случае, пока парни, проникнувшие в спешке в полутемный замок, пытались подчистить место преступления, подоспел гроза района в лице Филча, и началось шоу похлеще симбиоза Кубка Огня и новой преподавательницы ЗОТИ.

- Мы не специально, - Алистер подпирает раму плечом, а то Августус - да и Филч тоже - повторения судьбы дважды разбитой вазы не выдержат. Ваза хотя бы не орет при падении. - Мистер Филч, отпустите нас в гостиную, мы тише мыши. Обещаем.

Джейсону достается за несчастное заклинание из благих намерений для школьного имущества. Впрочем, Филча остается только пожалеть. Он никак не может смириться с магией вокруг себя, вымещая злость на студентах. Ал ненавидит крики, но привык к ним с детства, потому затыкается, смирившись с участью и ковром в лучшем случае декана, а в худшем… Кто из профессоров сегодня дежурит?

Иногда Алу кажется, что его по ошибке прокляли, иначе как объяснить вечные нелепые стечения обстоятельств, из которых он вылезает с синяками, взысканиями или снятыми баллами.

- Чаво это вы тут разкричались? А, Аргус? - громом обрушивается бас Хагрида, который не спутать ни с чьим другим. Замолкают  одновременно Филч и портрет. - Всех детишек в школе перепугаете. Чего орлы поникли?

Лесник гладит бороду, глядя на Ала из-под густых темных бровей, и парню становится неловко, что Хагрид застукал их с Джеем на грани наказания. Вспоминается горячий чай, когда он относит леснику раненых птичек, и засунутые в карманы кексы, которые не съесть даже в голодный день.

Филч, видимо, отойдя от первых впечатлений после появления за спиной Хагрида, принимается объяснять, какие негодные нынче дети пошли. Алистер бросает взгляд на приятеля в окружении мозаики из осколков и подает сигнал, что как-нибудь выкрутятся, уж Хагрид их в обиду не даст.

- Есть у меня работенка для двух крепких парней, - прерывает завхоза лесник и встает между рейвенкловцами, положив огромные руки им на плечи, словно Кэп штангу. - Ай да ёлки таскать в школу. Рождество на носу, а замок еще не украшен. Вы же не только это самое... в квиддич могёте. Под мою ответственность, так сказать, Аргус. Я с них глаз не спущу.

Алистер удивлен, но проглатывает язык, дабы Филч не передумал в сторону Амбридж, и даже пытается скорчить несчастное лицо, мол не в восторге от физического труда на морозе в такой час. Лишь бы Филч отпустил их восвояси. Уж лучше ёлки или что там Хагрид придумал, чем в кабинет к котятам, которые приторнее и лицемернее, чем самые сладкие ириски.

- Я пока что тоже не догоняю, - неоднозначно отвечает Алистер, застегивая не самую теплую куртку с лондонского китайского рынка по самое горло. На внутренней этикетке написано гордое "abibas", но в мире волшебников на маггловские марки по большей части глубоко плевать. К ночи морозец усиливается, и тоска по камину и коту на коленях растет с каждой секундой. Вновь начинает большими лепешками падать снег, и в свете фонаря в руках лесника окрестности замка приобретают невероятно красивые очертания. - Могло быть хуже, верно? Филч отвел бы нас к Амбридж или Снейпу, а у них фантазия на наказания куда более извращенная, чем у Хагрида. С другой стороны, в замке хотя бы тепло и сухо.

Снег норовит залезть внутрь ботинков, чтобы неприятно растаять, намочив вдобавок ко всему носки. Алистер смиренно идет по оставленным лесником размашистым следам, потому как по мере приближения к лесу снежный покров все менее протоптан школьникам и в высоту достигает колен.

- Хагрид, - не выдерживает Алистер. - А мы далеко идем?

- Рукой подать, мальчуганы, - не шибко обнадеживающе и без намека на конкретику заявляет лесник. - Чего так вяло тащитесь? Вам выпала эдакая честь украсить школу! Представьте, как на утро детишки обрадуются. Вы смогёте гордо рассказывать, как сами ёлки принесли.

Брэдли прикусывает ворот куртки, дабы сдержать приступ смеха. Лесник говорит от сердца, и перечить ему совсем не охота, но подростки, к сожалению, уважают друг друга не за общественные работы.

- Да уж, популярности это нам определенно добавит, - на самое уху Джею комментирует Алистер. Не без парочки унций сарказма. - Представляю, как некоторые заносчивые засранцы тут же жмут нам руку и выражают респект. Зав клад в жизнь школы.

Разве что его мелкий брат порадуется. Как и многие дети, Роб любит Рождество даже больше, чем свой День Рождения. В прошлом году он так впечатлился первыми праздниками в Хогвартсе, вдали от серого Лондона, что протрещал все уши еще на летних каникулах. И мысль о том, что елки они понесут для брата и таких же обделенных праздниками дома детей, коих в школе немало, придает сил и мотивации.

- Вам духа Рождества не хватает, орлы, - серьезно сообщает Хагрид. - Сейчас как появится! В лесу не отставать, меня слушаться, я за вас этой своей головой отвечаю, поняли?

Алистер мычит согласие, вступая в лес с долей любопытства. Можно даже притвориться оптимистом и счесть наказание за маленькое приключение.

- Судя по всему, Хагрид не очень понимает выражение "рукой подать", - делает вывод Алистер, когда опушка остается в далеком прошлом, а лесник продолжает их вести тропой приключений в глубины Запретного Леса. Сказывается изнуряющая тренировка на морозе и поздний час, потому как уставшие мышцы едва отрываются от земли, чтобы шагать по снегу. - Давай, представим, что мы добрые феи, которые сеют добро и радость. Типо это такой квест - собрать елки, не отморозить жизненно важные органы, не растерять энтузиазм и остаться живыми после похода.

Ощущение, что они с Джейсоном пытаются выглядеть смелее, чем они есть на самом деле, не покидает. Серьезно, их не только за красивые торсы на Рейвенкло приняли. Все страшные истории начинаются с того, что подростки оказываются в лесу. В их случае со взрослым полувеликаном, который магией-то не владеет толком. При всем обожании и уважении к леснику Алистеру немного не по себе, и каждый треск кажется чем-то зловещим. Одно дело, когда знаешь врага и встречаешься с ним лицом к лицу, а совсем иное - неизвестность. Она всегда пугает.

- Мы каждый год ночью елки приносим в зал, потому что детишки ничего видеть не должны, это ж это самое волшебство эдакое! - на своей волне продолжает громыхать Хагрид. - Вспомните себя детенышами.

Джея перспектива сделать сюрприз младшекурсникам вовсе не воодушевляет, хоть приятель и пытается выглядеть бодрым и мотивированным на великие творения. Брэдли лишь думает о том, что лучше говорить хоть о чем-то, чем слушать тишину леса. За разговором как-то спокойнее что ли.

- А чего кентавры нынче озлобились? - настораживается Брэдли, понимая, что знак то дурной, но Хагрид уже переключается на наматывание бороды на палец и погружается в свои мысли (видимо, вражде с кентаврами), насвистывая незамысловатый мотивчик под нос. Мутные какие-то взрослые маги в последнее время.

Лес тем временем становится действительно красивым вдали от цивилизации. Опасности еще больше, но нетронутые никем снежные покрывала перехватывают дыхание. Даже ноги перестают ныть. Жаль, что у него нет колдографа, иначе бы получилась потрясающая открытка для младших домой. Алистер даже лепит снежок и запускает им в Джея, показывая язык.

- Вон там-а елки две, гляньте, - Хагрид резко останавливается, отчего Алистер едва успевает удержать равновесие и не впечататься носом в его... хм, спину. - Тащите давайте. Я пока той займусь. Здесь встречаемся. И никуды не отходить. До елок и обратно резвыми гиппогрифами.

Алистер мычит, мол все ясно, и они ни шагу в сторону. Правда по пути к нужным елкам обещание забывается, и его внимательный слух в тишине привлекает звук, будто кто-то попал в беду. Писк совсем тонкий, явно указывающий на какое-то новорожденное животное. Брэдли прислушивается, замирая, после чего осторожно ступает на звук, подсвечивая местность светом волшебной палочки. За одним из облысевших по зиме кустов обнаруживаются умилительные малыши на шести крохотных лапках, с шипами и мини-зубками. Чупокабры! Прямо как из учебника о магических существах. Вот только взрослых особей нигде не наблюдается. Малыши дрожат от холода и явно долго не протянут в таких условиях.

- Кажется, я нашел дух Рождества, - протягивает Алистер не слишком громко, дабы не спугнуть чупокабр, но так, чтобы услышал Джейсон. - Какие прелестные!

Глаза рейвенкловца блестят даже в темноте, а взгляд наполнен трепетной заботой, когда он тянется к одному из детенышей и бережно берет на ладошку, придерживая другой рукой за шею, чтобы острые зубки не задумали выбрать его донором крови. Все-таки укусы диких существ могут быть очень опасны.

- Голодные, - делает вывод рейвенкловец, глядя, как другой малыш безуспешно пытается высосать кровь из мертвой зарянки, лежащей в снегу. - Эй, Джей, ты видал Хагрида? Мы не можем их тут оставить. Они погибнут на морозе таком!

Джейсон энтузиазма не разделяет и не рвется знакомиться с существами поближе. Его приятелю, вероятно, по душе побыстрее свалить из леса в теплую и безопасную гостиную, и Алистер его прекрасно понимает. Если бы не попавшие в беду чупокабры, он бы тоже поспешил развязаться с несправедливой отработкой. Тем более носки уже насквозь промокли, и на лицо все шансы провести ближайшие дни в Больничном Крыле с хлопочущей вокруг мадам Помфри.

- Снейп скорее в роли Гринча, - хмыкает Алистер, но тут же спохватывается, что Джейсон поди не читал маггловских книжек. - Это такой зеленый гуманоид, которого раздражает счастье других, и он портит всем настроение.

Профессор Зельеварения вызывает уважение, как мастер своего дела, но это не отменяет того факта, что он в состоянии сделать отвратительным даже самый солнечный день.

- Да они отравятся ими! - сквозь смех заявляет Брэдли. - Один драккл ведает, какой яд у этих засранцев в крови.

Алистер старается избегать предвзятости, но слизеринцы действительно иногда перегибают палку на поле, отличаясь грубой и беспринципной игрой. Тут уж даже самому терпеливому захочется накостылять им битой или хорошенько потрясти за шкирку, чтобы напомнить о честном соперничестве.

- Дай гляну-ка, - появившийся из тьмы Хагрид наклоняется к кусту, отчего несколько крупных веток близрастущего дерева с хрустом ломаются. - Аж шесть детенышей за раз!

Глаза лесника блестят в свете волшебной палочки, утопая в нежности к обнаруженному потомству. Старик Хагрид всегда понимал слабость Ала к тварям большим и малым и точно не бросит малышей на произвол судьбы.

- Мы же не можем их оставить, правда, Хагрид? - Ал хлопает ресницами, переводя полный надежды взгляд с лесника на чупакабр, которые распищались еще громче при виде полувеликана. Видимо, от ужаса.

- Какой оставить таких прелестных созданий, им без мамки нельзя, - Хагрид задумчиво чешет затылок, находясь пред сложным выбором - поручение директора или спасение тварей. - Каждый берет по два детеныша и сажает по карманам. И вы, ребятки, по елке на плечи.

Один их чупокабр, заботливо взятый лесником на ладонь, впивается ему в большой палец, но толстая кожа еще не по зубам. Хагрид лишь заливается басистым смехом. 

- Он так это самое... благодарность высказывает же, - лесник гладит детеныша укушенным пальцем по голове и улыбается от умиления. - За работу, орлы.

Когда довольный Хагрид оставляет их одних, Алистер подхватывает двух чупокабр и протягивает Джею, мол не ссы, уж лучше они, чем кто-нибудь большой и смертельно опасный.

- Ты знал, что их приручить можно? - с восхищением интересуется Ал. - Вообще, многих существ несправедливо относят к неразумным, хотя люди неразумность проявляют намного чаще. Тссс...

Шуршат ветки и скрипит снег, и Брэдли тушит волшебную палочку. Вдали проносится стадо теней - это кентавры проверяют территорию или же преследуют кого-то. Ал хватает товарища за рукав и тащит на корточки к земле, прячась за кустом.

- Вроде ушли, - подозрительно сообщает Брэдли, вглядываясь в темноту. - Давай, по елке и в сторону замка. Что-то в лесу действительно невесело стало.

- Ты себя давно в зеркале видал, детина? - подшучивает Алистер, пихая товарища локтем в бок. Джейсон - крупный парнишка, которого на маггловском районе с битой в руке обходили бы стороной только так. И правильно бы делали. Джей, конечно, душевный, но зарядить может по самое не хочу. Матушка летом жаловалась, что Брэдли покрупнел, и одежды на него не напастись, но на фоне Джейсона он выглядит еще совсем мальчишкой. - Ты в плечах здоровее, чем взрослый кентавр. Да и щетина, гляди, лезет.

Алистер напрягается не столько из-за кентавров, отнюдь не вызывающих душевного умиротворения, проносясь стадом на расстоянии вытянутой руки, сколько из-за их поведения. Запретный Лес кажется все менее притягательным - не то что в былые времена, когда они были малыми, - и оставляет россыпь неприятных мурашек на коже, словно в затылок дышит сама смерть.
Возможно, это просто мрачное окончание Турнира Трех волшебников, высказывания Поттера, слухи в Лютом переулке и газеты превращают в параноика похлеще Грозного Глаза и вынуждают видеть опасность в тени деревьев и разволновавшихся обитателях леса. Алу очень хотелось бы, чтобы мрачные слушки остались пустой болтовней.

- Мыслишь, как Рейвенкло, - кивает Брэдли, без лишних слов соглашаясь с планом однокурсника по упрощению жизни. Их факультет наивно считают самыми отчаянными ботаниками, хотя на деле смекалка у многих работает не только в сторону зубрежки учебников для одобрения преподавателей. Рейвенкло - это скорее о том, как получать знания, иметь несколько хобби, не пропускать факультетские вечеринки и при этом оставлять время на сон. - Это же Хагрид, а не Жаба. Он не станет злиться, если мы применим чуточку магии.

Хагрид при его грозной наружности мягкий, как булка, внутри. Не из тех булок, которые печет он сам, и после которых прощаешься с зубами, конечно. Алистер повторяет движение волшебной палочкой и поднимает елку-близняшку в воздух, направляясь в сторону замка. Маяком служат следы ботинок сотого размера, оставленные лесником на снегу.

- Эй, Джей, есть идеи, куда после школы податься хочешь? Если, конечно, профессор Жаба не прикроет лавочку раньше, - для команды потеря таких талантливых ребят, как Джейсон и Роджер-с, будет тяжелой. - Надирать пятые точки битой и бладжером?