Осень — прекрасное время года. Не менее прекрасное, чем оставшиеся три (Сьюзен так и не определилась с фаворитом), но как же хорошо наконец глотнуть свежего воздуха после летней духоты, а ещё, и это самое важное, вернуться в школу к друзьям! С некоторыми Сьюзен виделась летом, с другими — вела активную переписку, но встречи и письма всё равно не могут уместить всё-всё-всё, что можно рассказать друг другу, валяясь на кровати с коробкой имбирного печенья!

Сьюзен была ужасно довольна началом учебного года, пускай даже горький осадок после смерти Седрика очень явно чувствовался за хаффлпаффским столом. Они разбежались на очень грустной ноте, потеряв одного из самых лучших ребят, но Диггори вряд ли одобрил затянувшийся траур, поэтому Сьюзен старалась думать в позитивном ключе и вспоминать только хорошее.

— Угу, — активно кивая с набитым ртом, Боунс пропускает Элис вперёд, предвкушая какую-нибудь головокружительную историю о летних приключениях подруги. «Выкладывай», — говорят её горящие глаза, пока на зубах хрустит шоколадная крошка.

Начало рассказа действительно интригует. Ну надо же, чуть не выдали замуж! За обходительного гриффиндорца, наследовавшего крупный бизнес. Звучит довольно неплохо, можно понять миссис Толипан, которая со слов двойняшек была так не похожа ни на кого из женщин Боунс.

— Ого...

Договорные браки уже не были так популярны, как раньше, но те немногие чистокровные династии, что остались, продолжали сватать своих детей друг за друга. Сьюзен была рада уже тому факту, что Элис не выбрали кого-то постарше или, что ещё хуже, многим младше (и о таком она слышала от тётки), но вот когда подруга произнесла фамилию несостоявшегося жениха, активно слушающая её Сьюзен подавилась печенькой.

— Эд....дкхм-хкэ...

Стараясь откашляться, Боунс лихорадочно пытается выдумать подходящую реакцию на сказанное подругой, будто дурацкое печенье не сказало всё за девочку. Сьюзен соврала бы, поддержи она слова Элис о внешности Эдварда, потому что ещё со дня распределения по факультетам он казался рыженькой Боунс самым симпатичным мальчиком на параллели. Потом она, конечно, успела трижды изменить своё мнение, но всё так или иначе возвращается на круги своя. И если конопатая хаффлпаффка за пять лет не стала сильно краше (ей по крайней мере так кажется), то Олливандер будто бы вообще не собирался обрастать прыщами и дурным характером, как это стало со многими мальчишками в подростковом возрасте. Сьюзен даже не особо заметила, когда у него успел сломаться голос, сделавшись более низким и объёмным, что уж говорить об остальном.

— Кхм, не знаю. Все эти договорные помолвки кажутся мне такой... доисторической дикостью.

Ужасно, просто ужасно. И ведь в переписке Олливандер вообще не обмолвился таким жутко интригующим событием, как недопомолвка! Впрочем, это его личное дело.

— А что он? — спрашивает побледневшая Сьюзен, подталкивая коробку с печеньем поближе к Элис. Она уже наелась, кусок в горло уж не лезет.

Отредактировано Susan Bones (13.12.21 14:54)

Элис была права, у семействе Боунс не заморачивались по поводу договорных браков уже очень и очень давно. Сватать, конечно же, сватали, если верить рассказам тётушки Амелии (а словам мадам судьи можно верить!), но не в целях породниться с кем-нибудь из чистокровных или заработать денег на богатой семье. Сьюзен об участи, которой близняшек Толипан пыталась подвергнуть их маман, и думать не гадала.

Если честно, хаффлпаффке вообще было трудно представить себе, что её кто-нибудь замуж взять захочет, несмотря на хорошую репутацию семьи Боунс. Ну, просто посмотрите на неё: это бледное лицо всё в веснушках, лоб(ище), УШИ(щи)... она могла бы гордиться разве что копной рыжих волос, если бы и они не были предметом смущения девочки.

В общем, невеста из неё была так себе, ни утончённой внешности, ни элегантности в характере. Манеры манерами, но слишком уж Сьюзен впечатлительная и постоянно забывается. Вот и сейчас даже, пытаясь придумать удобоваримый ответ на вопрос Элис, Боунс настолько далеко ушла в мысленный диалог с подругой, что в реальном времени ненадолго подвисла.

— Скажешь тоже, — отмахивается наконец девчонка, явно смущаясь, — он дальше своих деревяшек ничего не видит, а намёков по жизни не понимает, — жалуется Сью, которая не то чтобы намекала Эдварду хоть когда-нибудь, что он ей всё ещё нравится. — Ну, то есть я это к тому, что если бы я даже захотела, то это дохлый номер. Рядом с ним я постоянно творю какие-то глупости, — раздосадовано фырчит рыжуля.

Нет, да, нет, да, да, нет... ответы крутятся в мыслях, вызывая неприятное головокружение, и каждый из них по-своему правдив. Сьюзен окончательно запуталась и ненавидит Эдварда за это, но вместе с тем не может на него по-настоящему злиться.

— Не-е... не знаю я! — крепко обняв подушку, Сьюзен прячет в её мягком боку лицо, заглушая вырывающийся из горла то ли рык, то ли стон. Боунс устала держать это в себе. — Он мне нравился, на первом курсе, но потом это прошло, — чистосердечно признаётся девчонка, не замечая за собой, что слегка лукавит.

В этом нет ничего такого, симпатичного мальчишку в Эдварде тогда рассмотрели многие, но Олливандер никогда не стремился ничем особенным выделяться, поэтому и не подогрел к себе должного интереса. На втором курсе все мальчики казались Сьюзен невероятно глупыми и мерзкими, а когда Эд отбил у неё палочку, хаффлпаффка вообще на него яростно обижалась, пока мальчишка не реабилитировался в её глазах и не стал ей в какой-то степени другом. История с волшебной палочкой ни для кого не секрет, особенно для соседок Сьюзен по комнате, но некоторые моменты Боунс всё-таки оставила при себе. Из жадности или стеснения — Мерлин его разберёт.

— Мы с ним вроде как подружились, ничего особенного. А потом этот дурацкий Святочный бал меня окончательно запутал, — жалуется Сьюзен, и резко осекается, понимая, что Элис ей сейчас по котелку настучит за то, что умолчала об их с Эдвардом почти что сказочном приключении во время бала. Но разве можно её винить? После того вечера сбежавшая из Больничного Крыла Сьюзен повторно свалилась с сильной температурой, и несколько дней ей было не до сплетен, а потом опять как-то неловко стало, а всё потому, что...

— Я его совершенно не понимаю! То он весь из себя такой милый и приветливый, спрашивает всякое, рассказывает, помогает... но как только я начинаю принимать это на свой счёт, оказывается, что он такой как бы со всеми. — А значит обольщаться на все эти его «у тебя красивый почерк» себе дороже. — То, наоборот, делает вид, что меня вообще не существует, и у него своя тусовка по интересам. — Раздосадовано куксится девчонка, закатывая от раздражения глаза.

Может быть это Сьюзен такая глупая, но факт остаётся фактом: она совершенно не понимает где у Эдварда Олливандера заканчивается его идеальное воспитание, и где начинается проявление личной симпатии. Если она вообще есть.

Ну вот, значит Сьюзен не показалось, если Элис тоже заметила за Олливандером этот его... универсальный подход. Боунс не могла сказать, что это плохо: налаживать отношения с людьми не зависимо от их положения в обществе и личного характера — это прекрасное умение. Но если всех удерживать на почтительном расстоянии, однажды может стать как-то очень одиноко, нет разве?

С прищуром уставившись на подругу, Сьюзен с каждым новым сказанным ей словом всё больше заливается краской, становясь равномерно пунцовой от шеи до кончиков ушей. Скажет тоже: встречаться с Эдвардом! Звучит восхитительно и одновременно с тем страшно. Мысль о том, чтобы встречаться с каким-нибудь метафорическим парнем это одно, а вот бегать на свиданки и зажиматься по углам с конкретным Эдвардом — другое. Он первый мальчишка, о котором Сьюзен начала думать в подобном ключе, но мысль об отказе пугает настолько, что даже начинать двигаться сторону этих самых «активных действий» боязно. Сью не знает ни как подталкивать к этому, ни, что главное, как реагировать!

— Ну я... — чуть замявшись, Боунс не знает как ответить на вопрос Элис о Святочном бале. Откуда вообще начать? Ей до сих пор иногда кажется, что всё произошедшее — не более чем фантазия, пришедшая к ней в горячечном бреду. С живым воображением Сьюзен этого ни в коем случае нельзя исключать! — Я улизнула из лазарета подсмотреть одним глазком.

Подумаешь, преступление. Сьюзи даже не смогла присутствовать на финальных сборах соседок по комнате, чтобы увидеть их не только в платьях (каждая успела примерить своё сразу после получения), но также с причёсками и при макияже.

— Эдди пошёл с Лиз Турпин, — напоминает хаффлпаффка, не замечая за собой упоминания имени Олливандера в уменьшительно-ласкательной форме, которую мальчишка к себе обычно не приемлел, но ни разу саму Сьюзен в этом ключе не исправил. — Она тогда ногу сломала... — вот же тогда шуму было, но рейвенкловка держалась молодцом. Они с Боунс и начали-то общаться из-за их общих неудач. — Ну и короче он не с ней в итоге танцевал, а со мной — в коридоре, представляешь? — вздыхает Сьюзен, будто не веря собственным словам. — Сказал, что ему на балу скучно, и предпочёл сбежать со мной на ку-у-ухню.

Они за все четыре года знакомства не соприкасались друг с другом так часто, как в тот вечер, когда после танцев Эд вёл её под руку в обиталище эльфов. Всё то совместно проведённое время, пока девочку не одолела температура, Сьюзен чувствовала себя такой особенной... но это прошло, стоило ей вернуться в Больничное крыло.

Кажется, у маглов есть похожая сказка, только в ней для главных героев ничего не закончилось с двенадцатым ударом курантов.

Отредактировано Susan Bones (18.02.22 21:47)