Хелен придирчиво поправила на себе галстук, недовольно хмуря брови оттого, что шейный аксессуар ни в какую не желал ложиться ровно, вновь и вновь норовя покоситься вбок. Поджав губы, Хелен вытащила палочку и при помощи магии привела свой вид в порядок. Идти в Большой Зал с криво висевшим галстуком казалось ей дурным тоном.

Статус выпускницы обязывал относиться к себе с большей требовательностью. Становиться для младших примером для подражания и для преподавателей — объектом гордости. Хотя с ощущением гордости от старших Хелен никак не уживалась вот уже полгода. Будто бы резьбу сорвало, будто бы мир перевернулся, случилось страшное.

Хелен не считала, что ее летнее происшествие с побегом из дома, получением проклятья и неправильным романом со взрослым, женатым мужчиной — плохой опыт. Она вкусила жизнь, доселе ей незнакомую, и ей даже понравилось.

Однако отныне внимание и надзор мистера Долиша за ней будут пристальнее, строже. В памяти еще были свежи их ссоры, будто один в один повторявшие те скандалы, которые устраивали друг с другом мистер и миссис Долиш. Но если миссис Долиш смирилась с должностными правилами мистера Долиша, то Хелен было трудно.

Мир менялся, и Хелен не понимала, как можно было дальше оставаться верным Правительству. Но с мистера Долиша, с ее любимого отца, было сложно спрашивать за позицию и нравственность. Он был человеком долга и не видел ничего плохого в том, что просто выполнял свою работу — несмотря ни на смены руководителей, ни на сомнительные решения сверху.

Слепота или верность?

— Неужели ты наконец-то присел? — усмехнулась Хелен, увидев перед собой Джейка, что был на ногах с самого начала посадки на Хогвартс Экспресс.

Хелен окинула Джейка заботливым взглядом. Они не смогли нормально поговорить, когда столкнулись в поезде, но Хелен успела сказать ему, как им гордится, ведь стать старостой школы — достижение почетное и трудоемкое. Сказать нужно было еще много, рассказать целую тонну новостей, но Хелен терпеливо ждала нужного момента. Давить на Джейка или требовать от него внимания у Хелен не было права. Очень давно.

Хелен замолкла, готовясь прислушаться к словам Шляпы, но отвлеклась на шумное недоразумение, явившееся сзади.

— Ты потерял свой стол, МакЛагген? — с улыбкой поинтересовалась она, глядя на болтливого и не в меру самодовольного гриффиндорца.

А потом слегка наклонилась, вздернув интригующе бровь:

— Или ты пришел мне рассказать что-то новое?

- Вот же задница. - Ворчит О’Коннор, падая на скамью рядом с Олливандером, складывая руки перед собой на столе и утыкаясь в них лицом. Этот чертов хаффлпаффец едва не сломал ему скулу своим грозным и весьма увесистым кулаком, слегка помял и повалял по полу, но О’Коннор тоже успел выплеснуть дурь на говнюка, пока не сложился пополам от невыносимой боли в груди.

Гриффиндорец и сейчас проверяет рубашку, убеждается в очередной раз, что шов не разошёлся и он вовсе не истекает кровью, как это было пару недель назад. Боль почти ушла, и спасибо парочке конфеток-таблеток, припрятанных в кармане мантии - Кэрри О’Коннор оказалась щедра на обезболивающее, просто сама ещё об этом не узнала.

Эйден поднимает голову и с лёгкостью находит своего обидчика за барсучьим столом - слишком большое тело, тупая широкая ухмылка и какая-то чересчур фриковая прическа на голове - такого бить даже обидно, но тот сам напросился, ляпая все подряд, не думая, по всей вероятности. Для О’Коннора существует только одна провокация - слизеринка, в сторону которой теперь он старается даже не смотреть.

- Говнюк. - Добавляет гриффиндорец, корча рожицы хаффлпаффцу, который наконец обратил на него внимание. Сие театральное представление длится до тех пор, пока Эйдену самому не надоедает и он не отправляет кусок запеченного картофеля в рот, старательно пережёвывая. - Что? - О произошедшем с семьей Эдварда О’Коннор ничего знать не знает, поэтому уставляется ничего непонимающим взглядом на сокурсника. - Куда ты так спешишь? Поешь. Выглядишь так, будто тебя морили голодом все лето.

О’Коннор подцепляет вилкой ещё одну картофелину, но до рта не успевает донести, нервно дёргает плечом, заметив реакцию Олливандера - он пока ещё не готов к новой взбучке, или что там себе накрутил уже сокурсник, но, судя по выражению его лица, вопрос Эйдена получился до жути бестактным. Но стоит тому слегка расслабиться, как и сам О’Коннор разжимает слишком напряжённые пальцы, отпуская вилку обратно на тарелку.

- Нарвался на боевого, но весьма безмозглого хомяка. То есть барсука, хотя какая разница. - Эйден поправляет воротник мантии и оттягивает удушающий галстук. - Шрамы украшают мужчину, - только если ты их не получаешь, садясь пьяным за руль отцовской машины, - главное, чтобы это были не душевные, а то заклинания не помогут.

Слизеринский стол у противоположной стены зала, но даже отсюда О’Коннору не составляет труда заметить светлую макушку девушки, которая истерзала за пару дней лета его похлеще, чем несколько недель, проведённых в абердинской больнице. Он не задерживает взгляд, переводит на ее огромного дружка - бугимэна, вечно шастающего со своим блондинистым дохликом Малфоем, злится, потому что не может смириться с тем фактом, что у Дэвис есть вот такая плюшевая подушка-обнимашка, кто-то, кто ей в некоторой степени не безразличен. Цепочка с подвеской, подаренная ею на день рождения, почти обжигает кожу. Единственный раз, когда он снял ее, точнее с него сняли, было в больнице, когда зашивали раны.

- Слушай, Эдвард, - О’Коннору нужно отвлечься, он чувствует эту необходимость настолько сильно, насколько хватает в нем сил противостоять желанию набить лицо и Гойлу, - не кисни, можем даже сходить на свиданку, если захочешь, поиграем в доктора и пациента. - Ржет гриффиндорец, хлопая Олливандера по плечу.

К концу поездки в Хогвартс-экспрессе Джейк всерьез начал сомневался в собственных умственных способностях - неужели он вот этого так страстно желал последние два месяца, изводя себя от нетерпения ровно до того момента, как на ладонь из письма с гербом Хогвартса выпал  вожделенный значок старосты школы? Вседа будучи излишне ответственным к собственным обязанностям, Джейк, наверное, взялся за исполнение собственного долга как-то очень рьяно, и к прибытию поезда на платформу Хогсмида чувствовал себя слегка обманутым. Нет, он, конечно, предполагал, что старосты школы не просто всякие волосатые в прожилках пинают, пока остальные занимаются своими делами, проводя последние часы в праздном ничегонеделании, но не предполагал, что обязанностей станет как-то резко больше. Теперь он должен был быть примером не только своему факультету (работало не очень, потому что рейвенкловцы авторитетов признавали неохотно), но и остальным старостам тоже, а, учитывая скопище своенравных малолетних волшебников, задача стояла несколько ужасающая. Мало того, что пришлось переодеться в мантию аж в самом начале пути до школы, так еще и покидать поезд почти последним.

Единственное, что во всем этом, помимо хорошо так причесанного чувства своего собственной важности и потешенного самолюбия, радовало Джейка - еще и то, что на мантии Селины отливал зеленым символ точно такой же значимости и ответственности. И он никак не смог сдержать улыбки всякий раз, когда случайно ловил ее взгляд или просто выкраивал долю мгновения, чтобы проследить за ее перемещениями - счастливо, бесхитростно, как мальчишка-первоклашка, только-только окунувшийся в удивительный мир волшебства. Еще на собрании в купе старост он успел шепнуть ей мимолетное "Поздравляю" прежде чем все остальные собрались, и нужно было держать лицо и вежливую дистанцию.

- Я бы с удовольствием даже прилег, - наконец бросив свои кости на лавку наискосок от Хелен, признался Джейк, с наслаждением вытягивая под столом длинные ноги и хищно осматривая тарелки перед собой. Он не успел перекусить в поезде, и теперь чувствовал, что готов сожрать дракона целиком, не оставив даже костей. - Привет, Кормак.

Справедливости ради, Кормаку стоило бы вернуться за свой стол, но Джейк, и без того выполнивший за сегодня львиную долю своей работы, решил просто махнуть на это рукой - от одного МакЛаггена от их стола не убудет, тем более, что Фарли в данный момент больше заботили запеченый картофель и куриные ножки, манящие своим удивительным ароматом с ближайшего блюда.

Если поесть в поезде Джейк не успел, то зато успел попросить у Беллы их семейную сову, чтобы отправить заказ в Три Метлы на добрую партию сливочного пива, которую планировал выставить в спальне уже семикурсников, и тем самым отметить не только его назначение, но и начало нового, последнего учебного года. Даже если завтра с утра будет не очень хорошо, вечер пройдет на уровне.

- Как твое лето, Хелен? - спросил Джейк, не особо вслушиваясь в слова песни. Спрашивать Кормака он побоялся, потому что тот мог заливаться соловьем про себя любимого до самого завтрашнего вечера, а у Фарли не было столько свободного времени.

Отредактировано Jake Farley (06.07.22 19:52)

Небольшое лирическое отступление ака флешбек ака фанты мои фанты.

Трансфигурированная из валуна удочка отлично лежит в руках Хелен, пятки которой облизывает кромка воды Черного озера. Времени немного, скоро сборы в Большом зале, ее вот-вот хватятся. Но Хелен нужно пара минут в тишине, у озера, с удочкой в руках, с жирной наживкой, на которую она хочет поймать рыбу. Рыбалка хороша как средство избегания от суровой реальности. И во время рыбалки можно подумать — как минимум о том, что из себя представлять ближайшие девять-или-больше месяцев в школе.

Последние девять-или-больше месяцев в школе.

///

— Маркус, а правда, что в Озере можно поймать шпротву? — вдруг спрашивает Хелен у Белби, севшего рядом. — У Кармайкла можно будет купить хорошую наживку? Или он таким не занимается?

Слегка хмурит брови: Кармайкл подогнал однажды Хелен мозги ленивца.

Тут же она слегка тушуется под внезапностью и точностью в своем попадании вопросом Джейка. Говорить с ним о лете вроде и хочется, а вроде и решительности не хватает. Как человек, чье мнение для Хелен всегда будет важным, Джейк со своим осуждением не прибавит подруге хорошего настроения.

— Занимательное, — уклончиво отвечает она Джейку. — Извини, я не писала писем. Голова была занята иным.

«Другим».

— Кто такой Ба…

Под взгляд Хелен попадает Шелдон. Шелдон не был никаким «Барри», но выглядел страшно вымотанным разговорами с Кормаком, поэтому был готов называться хоть Пиппиным Ужасным, лишь бы от него отстали.

— Зовешь меня на свидание? — хмыкает она. — Чаллок меня тоже звал, но быстро испугался и потерялся. Даже жаль, я рассчитывала, что хотя бы львы способны одолеть боязнь перед красивыми девушками.

Она поправила галстук Кормака, затянув тот потуже.

     Фоули с упоение слушал песню Распределяющей Шляпы. Он цыкал на каждого, кто пытался говорить хоть на тон выше, чем это позволено. Он только ради Шляпы и явился в Большой зал, потому что ему снова стало плохо в поезде и профессор Стеббль даже хотела отправить его сразу отдыхать. Но нет! Какой уважающий себя студент Хогвартса пойдёт мять подушки, когда в главном помещении школы для него будет петь сама РАСПРЕДЕЛЯЮЩАЯ ШЛЯПА! Салливан не знал, чем она занимается весь год, потому что лично он её видит только на первое сентября, но именно этот день парень ждет из года в год. Шляпа всегда занимает самое почетное место в Большом зале и собирает вокруг себя множество студентов и преподавателей, чтобы выполнить свою самую главную и ответственную миссию, которую кроме неё никто не сможет сделать, а именно - спеть приветственную песню собственного сочинения. Фоули бы даже свою волшебную палочку отдал ради такого, правда не согласился бы на подработку в виде распределения по факультетам. Кто вообще додумался всучить ей эту халтуру?

    - БРАВО!!!!! - закричал Салливан и поднялся на ноги, громко аплодируя, когда песня смолкла. Он скептически посмотрел на всех, кто  жиденько похлопал, а потом решил, что попросит у директора встречи с её Величеством Шляпой, чтоб переписать текст. У него в голове созрел целый кавер на эти стихи. Нужно было лишь подобрать хорошую аранжировку и целый хит на века готов.

      Когда хаффлпаффец опустился на своё место, то заметил перед собой не самую презентабельную рожу, но говорить Рикетту о том, что он уродливо выглядит не стал. Кажется, его сосед по комнате уже должен был смириться с этим, а напоминать ему ещё раз об этом - это как ковырять незаживающую болячку. Вместо этого Салли решил, чтобы будет общаться с более приятными ему людьми. Например, с Анукой, которая сидела справа от него. Или с ... Мерлиновы кальсоны ... Фоули так сильно был увлечен песней Шляпы, что не сразу заметил неземной красоты девушку слева. Приятные черты лица, коротенькая летняя стрижка, улыбчивые глаза и ямочки у уголков рта говорили о том, что это самый дружелюбный человек на свете. Хватит с него ненормальных надменных слизеринок, которые вокруг себя ничего не видят. А эта блондинка именно та, кого он искал всю жизнь. Хаффлпаффец быстро посмотрел на Рикетта и вспомнил всё то, чему его учили. Ну точнее, не вспомнил, но зато знал, где подсмотреть. Он покопался в карманах своей мантии, нашел смятый клочок бумаги и прочитал написанное.

    " Спросить:
1. как зовут?
2. с какого факультета?
3. есть ли красивые подружки?"

     Салли пару раз пробежался глазами по листку, смял его и уже в уме повторил прочитанное, а затем привлек внимание Тони и шепотом сказал, показывая на блондинку слева.

    - Рикетт, смотри. Это мать моих будущих детей, - он подмигнул приятелю, а затем уже потыкал пальчиком девушку и сказал ей, - Привет. Твои ноги, наверное, очень устали, ведь ты крутишься у меня в голове весь день, - он самоуверенно встряхнул головой, как заправский роцкер, а затем вспомнил напутствие Тони и продолжил, - А как тебя зовут? С какого ты факультета? И есть ли у тебя красивые подружки? - последнее он оттарабанил очень быстро, хотя и не без харизматичной нотки в голосе.

Отредактировано Sullivan Fawley (07.07.22 00:31)

Кажется, Слизерин называют факультетом Воды.
Сейчас Дафна чувствовала это особенно остро. Точнее - глухо. Весь Хогвартс вместе с Большим Залом был будто погружен в самую толщу Чёрного Озера. Ни звука. Ни цвета. Ни очертаний предметов или людей. Только тишина, которая упорным давлением закрывала уши. Голоса сотни студентов были едва слышны монотонным гулом. Руки не дрожали, но внутри ладоней чувствовалась странная неприятная вибрация. Девушку будто треснули по голове, смазав мир в одно блёклое пятно. Хотя на самом деле болела только правая скула. И горела щека. До сих пор.

Неужели утренняя пощёчина может продержаться под кожей так долго?

Многоголосый гогот - слишком близкий - резко разорвал её личный "пузырь". Словно громкость мира с нуля выкрутили на максимум. Гринграсс вздрогнула, очнувшись. Под оглушительный хохот и аплодисменты Драко демонстрировал с помощью пантомимы, как он разбивает кому-то нос. Дафна весело улыбнулась в ответ - не зная, собственно, чему - и перевела взгляд на очередь из робких неофитов. Казалось, совсем недавно она также смотрела на сестру, надевающую Шляпу. Это был один из счастливейших моментов её жизни - когда малышка Тори села к ней за один слизеринский стол. Как и сегодня вечером - впервые с того момента. Ведь обычно младшая Гринграсс сидела со своими подругами и однокурсниками. Но в этом году Астория решила сделать исключение.

Даф молила всех известных ей богов, чтобы сестра не слышала того, что произошло утром. И вчера. И четыре дня назад.
Она приложила для этого все усилия. Астория-не-должна-узнать.
Нет.
Никто не должен.

Шляпа как раз успела допеть - зал разразился аплодисментами. Особенно буйствовал, разумеется, стол Гриффиндора.
Тори о чем-то спросила сестру в тишине начавшегося распределения малышни. Широко - очень широко - улыбнувшись, девушка ответила:
- Извини, я задумалась о песне Шляпы. "Найду ли в спектре нужные частоты", - красиво сказано, не находишь? И что ты спросила?
Дафна всё же была уже на шестом курсе. А значит её умение слушать "официальную информацию" вполуха, занимаясь своими делами и мыслями, было отточено до автоматизма.

Избегать всех взглядов, смотря на распределение первокурсников, было невозможно - приходилось смотреть по касательной через весь зал. А это сейчас была самая опасная траектория.

"Он сломает нам жизнь... Или просто убьёт меня. Интересно, насколько сложно первой произнести Аваду?"

Дафна испугалась собственной мысли. Страх и потерянность внутри перетекали в ярость. Затем в животный испуг. И снова в холодные быстрые расчёты.
"Главное, что сейчас я далеко от него. Есть время придумать план действий. Есть варианты..."

Но вариант "уставиться с прищуром прямо перед собой" был явно плохим. Кажется, Блейз вопросительно на неё посмотрел - ещё бы.
Едва не чертыхнувшись, Дафна перевела взгляд на преподавательский стол - единственное "безопасное" место. Чтобы оправдать свой странный интерес к столику для пожилых, Даф сказала сидевшей рядом Кинжал:

- Трелони впервые за столом на пиру в честь начала учебного года. Странно, правда? Но, слава Мерлину, на уроках я с ней больше не увижусь. А ты?

Дафна вежливо присоединилась к овациям в честь новенького слизеринца, гордо идущего за их стол. Посмотрев на юного первокурсника, взгляд девушки предательски и неосознанно скользнул дальше. Туда, куда смотреть сейчас было абсолютно нельзя - на край хаффлпаффского стола.

"Чёрт, чёрт, чёрт...", - быстро повернув голову к сестре, Дафна почувствовала, что вместо холодной воды вокруг словно начался пожар.
"Трусливая дура. Конечно, вместо честных объяснений, почему ты его бросила в самый ужасный момент жизни, ты будешь его избегать. Великолепный план. Надёжный, как швейцарские часы"

А ведь она могла как минимум поговорить с Заком в поезде. Но выдержать справедливую порцию гнева и ненависти ещё и от него... Малодушно не смогла. Пускай даже у неё были "достойные" оправдания.

- Мел, ты же тоже продолжишь в этом году Астрономию? Одной смотреть на звёзды хоть и поэтично, но не практично, - спросив первое, что пришло в голову, шутливо обратилась к девушке Дафна.

"10 очков за профессиональное лицемерие, мисс Гринграсс"

Отредактировано Daphne Greengrass (08.07.22 03:22)

Чудесные летние каникулы пролетели как голодный гиппогриф за желанной добычей, но Лука был рад вернуться в школу. Ему пришлось выдержать долгий разговор с беспокоящимися родителями, не знающими, как теперь будет безопаснее для всех. Отец, помнящий еще первую войну и работающий в Министерстве Магии, сейчас наполненным суматохой, противоречивыми слухами и неоптимистичными прогнозами, связанными с возрождением темного волшебника и сменой министра, нервничал. И эти переживания немного передавались и ему, Луке, но не настолько, чтобы уезжать из страны и бросать обучение - не для этого он шесть лет тут сидел, страдал над домашками,  чтобы сойти с финишной прямой. И несмотря на всю гнетущую атмосферу, что царила в магической Англии, Хогвартс все еще казался уютным, домашним и неизменно теплым - со школой было связано много хороших воспоминаний. А хорошего как-то было сейчас немного, и парень старался замечать то, что вызывало ощущение света внутри.

Так что гриффиндорец уселся на лавку в привычно празднично украшенном Большом Зале и вздохнул с облегчением.
Лука был рад оказаться дома.

- Ты молодец в любом случае, отличное дело же сделал, и помогал людям, и самому нравилось, - поддержал он Закира, своего друга. Карузо понимал, что другу не нужны советы, а просто хотелось выговориться и чтобы выслушали. Лука был не против побыть внимательным слушателем, хотя от долгих советов ему было трудно удержаться, но тут началось распределение и его прервала шляпа. В отличии от Акрама, Лука выслушал песню шляпы с удовольствием - он обожал ее песни, как творческому человеку ему всегда были невероятно интересны слова, и еще с первого курса хотелось знать, что там за чары такие, что шляпа может вот так и в рифму и смысл, и не повторяться. Ему бы иногда не помешали. Он тоже громко похлопал вместе с Фоули за другим столом и потом так же громко и с улыбкой встречал каждого новенького гриффиндорца. Малыши выглядели по милому испуганными, и Лука вспоминал такого же мелкого и взъерошенного себя шесть лет назад.

- Наша староста права, у нас есть еще год, чтобы все решить, - утешающее произнес Карузо, наклоняясь к Закиру, похлопывая друга по плечу. - Целый год, чтобы разобраться с этой взрослой жизнью, - парень закатил глаза.  - И выучить весь материал семи лет за один год, - Лука закивал Анне на ее слова про заклинания, и осмотрел преподавательский стол, громко вздыхая с огорчением. Теперь ЗоТИ будет вести профессор Снейп, с которым у них взаимная нелюбовь со времен уроков зельеварения. Хотя его способности в защите были лучше, в том числе и благодаря прошлогодним занятиям отряда, чем варка всяких вонючих растворов, гриффиндорец чувствовал, что первое впечатление "громкого неумехи",  использующего котел как барабан, ему точно не подправить.

-  Всегда можно пробовать разное и в итоге выбрать, что именно тебе нравится, я считаю, это главное. Иначе зачем вообще эта жизнь, - категорично заявил Лука.

- И девушку мы тебе найдем! Да ты еще первый из нас, - Карузо слишком резво обвел сидящих рядом однокурсников рукой, задев свой стакан соком. - Женишься. Ой. - Он вытер разлитые капли.  - И не нытик ты. - Пихнул он локтем Закира и улыбнулся. - Все в порядке. И я тоже не знаю, что буду делать после выпуска, все слишком... странно. ЖАБА сначала сдать бы, - вздохнул он и потянулся к еде. И вообще дожить до мая, а то зная их курс...

- Да, спасибо. - Лука стащил финик с пиалки - Закир иногда угощал разными сладостями с посылок из дома и Карузо был привычный и ему было вкусно.
Лука был рад собраться со старыми друзьями, поесть, и именно сейчас он ощущал себя более-менее спокойно.