Бекки упрямая, иначе точно бы обратилась за помощью к школьной медсестре. Головная боль стала ее постоянным спутником после возвращения с каникул. Почти каждую ночь ее преследовали кошмары, из-за которых полночи приходилось просто лежать в кровати, без малейшего желания возвращаться в царство сна. Сначала все казалось такой глупостью, мелочью, не стоящей внимания, но время шло, ничего не менялось.

Арнклифф и не подумала бы делать с этим что-то, не становить она более рассеянной, недавно даже уснула на занятии, Натаниэль растолкал ее и был крайне озадачен поведением своей девушки, даже не подозревая, в чем кроется проблема ее постоянной усталости. Ей бы не пришло в голову, вспомнить разговор двух шестикурсниц с хаффлпаффа, которые рассказывали о каком-то чудесном, а главное, действенном способе расслабиться и избавиться от тревоги.
Кто такой Чонси Саммерс она знала, все же учились на одном курсе и посещали одни предметы. Общались ли? Два ли. У каждого своя компания, у каждого свой мир, которые не имеют точек соприкосновения. Несколько дней ушло на обдумывание и принятие того факта, что ей действительно нужна помощь и никто из друзей помочь не мог. Нейту рассказывать было слишком рискованно, он не понимает подобного, не понимает, как что-то моет вселять трах и ужас, заставлять тебя лежать не сомкну глаз и не иметь возможности перестать думать.

Пришлось встать раньше соседок по спальне, чтобы перед завтраком наведаться в совятню и отправить письмо из нескольких строк хаффлпаффцу.

«Говорят, ты знаешь, как лечить бессонницу! Нужна твоя помощь.
Б.А.»

Весь завтрак она сидела, как на иголках, оборачивалась в сторону стола барсуков, высматривая одного конкретного студента, с пышной гривой. Он прочитал ее послание, без каких-либо эмоций, просто свернул пергамент и убрал в карман, продолжая смеяться над чем-то со своими друзьями. Во время занятий было очень трудно сосредоточиться. Мысли постоянно возвращались к Саммерсу и тому, насколько все сказанное теми девчонками правда. Вдруг Бекс ошиблась? Вдруг неправильно поняла? Это будет очень неприятно.
Нейт продолжает рассказывать о статье, которую прочитал в журнале «Все о квиддиче», а ей остается прикладывать все усилия, чтобы не попросить его замолчать и не зевнуть. Спать хочется невероятно. За столом в Большом зале ее ждет сложенный кусок пергамента, где нет подписи, но совершенно понятно, кто автор.

Первый раз не быть в башне факультета перед отбоем, впервые выбраться в запретный лес, слишком много потрясений для одного дня. Выходить из зоны комфорта не так здорово, как это любят рисовать успешные волшебники. Бекки приоткрывает дверь теплицы, в которой пряталась и осторожно, стараясь не шуметь, направляется к опушке леса. Продвижение слишком медленное, но только потому, что никакое заклинание не освещает путь, лишь тусклый свет от замка.

Оказавшись на небольшой поляне, окруженной высокими деревьями, осматривается, поднимает голову вверх, поражаясь тому, что практически не видно границы между ночным небом и кронами деревьев, что стремятся к звездам. Тихо, эта тишина пока кажется давящей, немного пугающей, поэтому услышав треск веток, пугается, вздрагивает и разворачивается на звук, выставив перед собой волшебную палочку, крепко зажатую в пальцах.

[pers]<b><a href="https://drinkbutterbeer.ru/viewtopic.php?id=3107#p540651" target="_blank">Бекки Арнклифф</a></b>, 16 лет[/pers][info]Рейвенкло, 6 курс<br />[/info]

Все, что сейчас происходило, было похоже на разбушевавшееся воображение.  Ребекка Арнклифф не гуляет по школе после отбоя, тем более, не бегает в Запретный лес на встречи с сомнительными личностями, которыми она считает почти всех, кого не знает достаточно хорошо. Саммерс, который откровенно опаздывал, относился как раз к этой категории. Под покровом ночи в голову часто приходят странные мысли, например, что это розыгрыш и через несколько минут на поляну выйдет процессор Флитвик в компании Долорес Амбридж и отчитает ее за нарушение, отправит сову родителям, которые совершенно точно отчитают ее громкоговорителем. Ей будет стыдно.

Даже сейчас, уровень тревоги подходит к оценке «максимум» несмотря на то, что пока находится совершенно одна. Мельком пробегает мысль, что стоило взять с собой Натаниэля, но тот не поймет, не поддержит, покрутит пальцем у виска, ведь такое поведение для нее не нормально. Ведь у пай-девочек не бывает проблем. А у нее есть, причем выходящая из-под всякого контроля.

Палочка практически утыкается в грудь Саммерса, его удалось опознать по пышной шевелюре, которая, как бы ни хотелось этого признавать, была ему к лицу. — Какого Драккла, Саммерс, — ругается, даже не заметив, что использует совсем не милые слова, еще минус балл хорошей девочке. — Ты напугал меня, — опускает палочку, что абсолютно не мешает, обеими руками толкнуть хулигана в грудь, заставляя отдалиться, чтобы оградить свое личное пространство от вмешательства.

Он, кажется, веселится, находит происходящее забавным, потому что медленно обходит вокруг нее и как будто внимательно рассматривает. Ей некомфортно, она чувствует себя добычей, бдительность которой так удачно усыпляет опытный хищник. И откуда такие мысли? — Если ты пришел посмеяться, то я ухожу, — она решительно настроена, слишком много сил ушло на принятие решения, на то, чтобы обратиться за помощью и шуток, насмехательства она не потерпит. — Говорят, что в этой школе нужно быть готовым ко всему, — особенно в этот год, когда Министерство прислало свою розовую жабу для контроля над школой. Дамблдора уже нет, практически некому постоять за студентов, преподаватели сами находятся в постоянной зоне риска.

— Тебя так интересует причина? — Прищуривается, поворачиваясь вокруг своей оси, не выпуская из поля зрения своего, возможного спасителя? Забавно, столько лет учатся на одном курсе, но никогда не общались, а теперь…теперь он, чуть ли не единственный, кто может решить ее маленькую проблему. — Или это дежурный вопрос для галочки? — на кончике волшебной палочки загорается огонёк, тяжело вести разговор, когда не видишь лица собеседника, ей нужно понимать эмоции Чонси, чтобы решить доверять ему или нет.

— Сам заешь, что год непростой, — нет, она не готова вываливать всю правду, сама же ничего не понимает и не помнит, а то, что является в кошмарах слишком обрывочно, слишком странно. Как поделиться тем, чего сам не знаешь? — Видимо, нервная система не выдерживает такого накала страстей, — пожимает плечами, как можно более безразлично, словно отстраняясь от всего происходящего. И правда, ее все нововведения и декреты раздражали и злили, как и всех, только привычка: всегда следовать правилам, брала верх всегда, бунтовать она не будет. А вот правило о расстоянии между парнями и девушками и вовсе сыграло на руку. Она откровенно скучает в последнее время в компании своего парня и его друзей, которые по кругу обсуждают какое Амбридж зло, какие дураки Поттер и его компания, которые пытались сделать хоть что-то, но в итоге только подставили Дамблдора, о квиддиче и еще десятке тем, абсолютно скучных и не стоящих внимания.

Ей казалось, что если ты чем-то не доволен, то надо действовать, как раз, как эти смельчаки из отряда, но себя к числу таких Арнклифф причислить не могла, привыкла играть по правилам. — Ты не написал ничего об условиях, или ты альтруист, герой в черно-желтой мантии, готовый помочь всем нуждающимся? — звучит нервно, рука с палочкой тоже подрагивает, слишком все странно, непривычно и, будто неправильно, ее никто такому не учил и к этому не готовил. Бекс как слепой котенок, двигается на неокрепших лапках на ощупь, вероятность ошибки слишком велика, нужно быть осторожной.

[pers]<b><a href="https://drinkbutterbeer.ru/viewtopic.php?id=3107#p540651" target="_blank">Бекки Арнклифф</a></b>, 16 лет[/pers][info]Рейвенкло, 6 курс<br />[/info]

Она хмурится, потому что шутку не очень понимает. Может быть из-за своего скверного чувства юмора, а может, потому что невероятно устала и мозг вообще отказывается работать? Иначе, что ей делать в полночь в запретном лесу, да еще и в компании оболтуса Саммерса?

Понять себя до конца не получается, ведь Бекки привыкла все делать по правилам: задали задание — делать безукоризненно, что-то болит или беспокоит — обращаться к мадам Помфри, ведь это безопасно. Только после возвращения с каникул, она не чувствует себя в безопасности в стенах Хогвартса. Тревога от преследующих ночных кошмаров растет, усталость накапливается и делает нервной, невнимательной, заставляет идти на риски, прямо как сейчас.

— Вы? — почему-то зацепилась за это слово, она не понимает, зачем в запретном лесу сооружать лавку и насколько актуально бегать сюда на свидания с девушками. Странно, что она об этом вообще подумала, как и то, что, услышав про «парней», видимо, друзей Чонси, получилось выдохнуть. Безумная компашка, собирающаяся в лесу. Ей такое веселье не понять.

Логика идет куда-то ко дну Черного озера, когда Арнклифф сжимает чужие пальцы, чтобы спокойно преодолеть путь до точки назначения и не запнуться по дороге о корягу или что еще тут может встретиться. Лесом их пугают с самого первого курса, тут водятся опасные существа, поэтому и нос совать не стоит. Однако, вот она, идет в кромешной тьме, крепко сжимая ладонь хаффлпаффца и пытаясь найти себе хоть какое-то оправдание. Выходит плохо.

— Насколько опасно?  — опасность ее не манит, не вызывает трепет в душе, ей ближе противоположность, что-то спокойное, простое и понятное. Не получается понять свои чувства и эмоции, почему просто не развернулась и не отправилась в замок, почему дождалась темноты и оказалась здесь с ним?

Открываться всегда сложно, особенно когда ты, скорее относишься к категории «ботанов», не доставляешь проблем декану, не нарушаешь правила, заплетаешь косу атласной лентой, завязывая ее в аккуратный бант. Абсолютно потерянная хорошая девочка, сворачивает с правильного пути и не может найти обратную дорогу. Всегда будет открыт вопрос: «а действительно ли она была хорошей?»

Дыхание сбивается, ведь ей страшно, нет не рядом с Чонси или в запретном лесу, отсюда она выбраться сможет, а вот из своих сомнений? — Я не знаю, — это все, что характеризует ее ситуацию, полная неизвестность и непонимание происходящего. Звучит глупо, словно обратившись за помощью, абсолютно не хочет раскрывать свои секреты, так это не работает. Арнклифф зажигает свет на конце волшебной палочки и тут же щурится. В ночной темноте он слепит, но глаза быстро привыкают, теперь есть возможность осмотреться вокруг, послушно устроиться на самодельной «лавке» и разглядывать хаффлпаффца, который вел себя так свободно, открыто и естественно, что где-то под ребрами можно было почувствовать укол зависти.

— А что ты попросишь взамен? — условия «сделки» такие простые и крайне непредсказуемые, нельзя слепо соглашаться, как бы это ни было необходимо. Он сдерживает улыбку, что даже немного обидно, возможно вопрос звучит слишком наивно, но что в этом такого? — Что это? — рассматривает пачку, предложенную из вежливости, но тут же отворачивается, — Нет, спасибо.

Решение более, чем правильное, потому что белая палочка, зажатая губами, начинает тлеть и пахнет очень не очень. Морщит нос, стоит уловить этот резкий, раздражающий обоняние запах, как загипнотизированная смотрит на красную точку, так хорошо выделяющуюся в темноте.
— После каникул мне стали сниться кошмары, — совсем тихо, нерешительно говорит Бекки, ей сложно заставить себя произнести эти слова вслух, словно все было фантазией, которая стала реальностью, как только ей поделиться, — я никому не говорила, — при этом малознакомому «барсуку» свой секрет раскрывает сразу, даже не задумываясь о возможных последствиях.

Дыхание сбивается, но пока удается унять дрожь в руках все в порядке. Ровно до тех пор, пока Саммерс не достает таблетки и что-то непонятное. Бабушка Арнклифф принимала пилюли, выписанные врачом-магглом и они помогали, что за второе средство — неведомо. Девушка встает и подходит чуть ближе, приподнимая палочку, чтобы рассмотреть то, что лежит на раскрытой ладони Чонси. — А что из этого безопасней? — привыкшая к многочисленным зельям, самостоятельно сделать выбор не может, — что ты посоветуешь? — ей страшно, в поиске поддержи она поднимает взгляд на парня, надеясь, что не совершает ошибку. — Сам пробовал? — Уизли, продавая свои забастовочные завтраки точно проводили испытания и на себе и на фокус-группе, — Если честно, то я боюсь, — отчего-то не стыдно признаться в подобном, Бекс не может знать об истинных намерениях Саммерса, она вообще ничего не может, лишь надеяться, что все может прийти в норму, даже такими нестандартными, для магической Британии способами.
[pers]<b><a href="https://drinkbutterbeer.ru/viewtopic.php?id=3107#p540651" target="_blank">Бекки Арнклифф</a></b>, 16 лет[/pers][info]Рейвенкло, 6 курс<br />[/info]