Drink Butterbeer! |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Drink Butterbeer! » Pensieve » 06.09.96. Точки
м н о г о м н о г о м н о г о м н о г о м н о г о м н о г о
Michael McManus x Melinda Bobbin
06/09/96
пустой кабинетсоберем многоточия, расставим над i?
от некоторых разговоров не убежать
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/328/522741.jpg[/icon]
Отредактировано Melinda Bobbin (09.10.22 19:22)
Зельеварение никогда не тянулось для Майки так долго.
Испортивший свое варево еще на промежуточных этапах, он не знает, куда себя девать в последние десять минут урока, и только больше выматывается, наблюдая за тем, как медленно Мелинда собирает свои вещи. Настолько медленно, что хочется уже сгрести их все со стола самому и поставить ее перед фактом, что, как ни оттягивай неприятный момент, он придет, да и Майки никуда так просто отсюда не денется.
Но ему запрещено до Мел дотрагиваться, и не исключено, что запрет распространяется и на ее учебники, так что Макманус просто дожидается, когда их стол наконец пустеет, и говорит: «Пойдем». Утверждает, а не спрашивает, ведь правильных вопросов к ней он еще не придумал.
Зельеварение никогда не заканчивалось для Майки так быстро.
Шагая по коридору, он вынужден признать, что сам сейчас приближает момент, к которому попросту не готов. Майки редко чувствует страх – роль регулятора для него чаще выполняют прошлый опыт и здравый смысл, но сейчас он понимает, что действительно боится. И почти хочет, чтобы Мел вновь как-то исхитрилась вывернуться и слизеринской змейкой исчезнуть в толпе, оставив все как есть.
Ведь в том, что есть, был намек на продолжение. Россыпь многоточий, оставляющая пространство для фантазии. Парадоксально, но пока Мел его избегает – она будет искать его взглядом в коридорах. Пока она с ним не разговаривает – его слова имеют для нее значение.
А Майки, вполне вероятно, ведет их к точке, за которой ничего этого уже не будет.
Соблазн оставить все как есть слишком велик. Фальшиво-любезные улыбки Мел Блейзу, в которые Макманус, в отличие от школьных сплетников, не верит ни на грамм. Ее редкие почти дружеские советы ему самому, которые перемежаются едкими уколами в самый неожиданный момент. Невнятный статус «между ними что-то есть», а не «между ними что-то было».
В конце концов, это же Мел нужно его отшить. Именно она этого, видимо, хочет, так зачем Майки упрощает ей задачу?
Макманус хмурится, толкает ручку двери одного из кабинетов. Заперто.
А точно ли хочет? С Боббин творится что-то непонятное, что-то не то, и это замечают люди, которые хорошо ее знают. Знают намного лучше Макмануса, который, похоже, не имеет ни малейшего представления об этой девчонке, кроме того, каково это – целовать ее летним вечером.
Хотя в последнее время Майки даже в этих воспоминаниях уже сомневается.
За следующей дверью его встречает строгий взгляд одного из преподавателей факультативов. Макманус закрывает ее и, коротко оглянувшись на Мел, идет к следующей.
В нем слишком много злости, вот и все. Паники, обиды, нервного напряжения, накопившегося за неделю – или и того больше, за месяц выстраивания бесплотных теорий и выдумывания оправданий той, которая просто взяла и исчезла. Называйте их как хотите, но Майки понимает, что нельзя давать этим чувствам волю.
Он знаком с Мел много лет. Он ей доверяет. И никому не даст ее обидеть – даже себе.
За третьей дверью – компания младшекурсников, исчезающая после первого же предупреждающего движения подбородком. Майки пропускает Мел в кабинет, все еще выдерживая между ними вежливую дистанцию, входит сам и закрывает дверь, отсекая шум коридора.
Кладет руку на косяк, не торопясь поворачиваться. Он так и не придумал, что спросить первым. Любой вопрос, который вспыхивает в его голове, как будто уже предлагает Мел ответ, за который ей удобно будет ухватиться, а Майки не хочет её направлять. Разговоров, в которых он сам отвечал за нее, он успел проиграть в своей голове столько, что от них уже наизнанку выворачивает.
- Слушай, - наконец решается Майки, повернувшись и облокачиваясь на дверь спиной, - а что вообще происходит?
Удивительно, как легко оказалось избавиться от злости и раздражения в голосе и насколько сложнее – спрятать свою вымотанность и боль.
- Наверное, я должен был понять, но я правда не понимаю, - признается он. – Объяснишь?
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/631/386816.jpg[/icon]
Осторожно Мелинда поправляет загнувшийся уголок страницы с рецептом напитка живой смерти - того самого, что по окончанию урока в её котле заслуживал лишь оценки ниже ожидаемого и был забыт в угоду более насущных проблем, она с трудом сдерживается от желания в полупустой аудитории пролистнуть пару страниц и погрузиться в чтение следующей главы, под внимательным взглядом Макмануса произносит очищающие заклинания, складывает книгу в сумку, предварительно вынув из неё несколько чистых пергаментов, чтобы их точно не помять. Она не торопится. Слишком не торопится. Не смотрит на Майки, по крайней мере старается, ей кажется, в любой момент он сорвется и, схватив её вещи, навяжет свой темп, ей кажется, стоит только самой ускориться на доли секунды, и нервное напряжение она больше не сможет сдерживать. Не сможет ничего контролировать.
Не сказать, что она справлялась до этого. Не прошло и недели как её план просто игнорировать произошедшее летом рухнул словно карточный домик от одного неловкого движения, прямо сейчас она поддерживает шаткую конструкцию, подкладывает несколько карт - валет пик, пара десяток... ни короля, ни козырей. Одно короткое "пойдем", один короткий взгляд на Макмануса. Мелинда кивает и с подчеркнуто ровной спиной и невозмутимым видом направляется на выход в коридор, не задавая никаких вопросов, ведь вопросы - интерес, а она совсем не заинтересована в разговоре, не может и представить себе, куда он способен зайти.
Первая дверь закрыта - складывая руки на груди, слизеринка с трудом удерживается от навязчивого желания сообщить парню что-то в стиле "ой и не судьба". Она решила хранить молчание хотя бы до начала их разговора, не смогла это сделать до выходных - так хотя бы сейчас бы не сплоховать, иначе разговор начнется в коридоре и... Салазар упаси выяснять отношения недалеко от самых любопытных ушей. Но Макмануса одна запертая дверь не останавливает, не останавливает и строгий взгляд преподавателя факультатива.
Третий кабинет по счету им любезно освобождают младшекурсники, разумеется, не стоило их беспокоить. Мелинда снова медлит, глядя на открытую дверь после негласного предложения войти внутрь, ей хочется пропустить вперед Майки и пользуясь мгновением его невнимательности исчезнуть из этого коридора, скорее добраться до гостиной и спрятаться там до самого отбоя. Интересно какова вероятность им встретиться случайно после наступления комендантского часа? Но Майкл серьезно настроен не отпускать.
Словно немного огибая хаффлпаффца, лишь бы ненароком не задеть его плечом, Мел поправляет сумку и проходит в одну из использующихся для факультативов аудиторий, здесь не грязно, на столе преподавателя осталась забытая пара книг и потрепанное черно-белое перо. Не оборачиваясь, девушка проходит к столу, проводит пальцами по контурам опахала.
В понимании Мелинды их разговор должен был начаться с вводной части, по крайней мере немного объясняющей, что именно от неё сейчас хочет Майки, но ожидания редко совпадают с реальностью. Мелинда молчит, собираясь с мыслями, наконец, поворачивает голову, взглядом больше цепляясь за ручку двери слева от парня.
- Ты задаешь мне вопрос, на который сам должен сейчас отвечать, Макманус, - она прокручивала эту фамилию в голове, лишь бы не было в голосе мягкости с именем, лишь бы не произнести так на выдохе, как летом, когда его губы были в паре сантиметров от её, - что происходит? - и вроде бы никакого страха, просто и даже немного дружелюбно уточняет причину его желания поговорить. Она ведь совсем не планировала.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/328/522741.jpg[/icon]
Отредактировано Melinda Bobbin (16.10.22 02:01)
Интересно, почему Мел так старается на него не смотреть? То отворачивается, то просто отводит взгляд, так очевидно интересуясь ручкой двери, что Майки и сам, не удержавшись, косится в ту сторону – и не замечает ничего, заслуживающего такого всепоглощающего любопытства.
Почему отворачивался он сам, Майклу понятно. Когда на Мел не смотришь, проще собраться с мыслями. Не так ясно осознаешь, как сильно успел соскучиться. Перестроиться с неформального общения в Косом на школьное «Я тебя почти не знаю» и раньше получалось не сразу, но никогда прежде Майки не чувствовал такой пустоты. Он и хотел бы ее чем-то заполнить – привычной рутиной, насмешками над собой, гневом, - но ничего не выходило.
Да только вряд ли у Мел похожие проблемы.
Убеждает в этом и небрежное «Макманус», сказанное, очевидно, специально, чтобы его задеть. Мел куда чаще зовет его Майки - оно и понятно, это детское прозвище приклеилось к нему намертво, и оно слетает с губ Боббин даже тогда, когда она и правда на него злится. Так что тут явно что-то демонстративное. Что-то подчеркнуто пренебрежительное.
А ведь Мел умеет быть милой, когда хочет. Знает, как подбирать слова, как расположить к себе. «Он меня простит», брошенное в адрес Блейза – это не самоуверенность, Майки не сомневается, что Забини правда ее всегда прощает.
Майки вот прощал. Если так подумать, все, что их с Мел связывало, держалось преимущественно на нем – на его упрямом дружелюбии, на его умении не слышать слова «нет», а главное – на способности не обижаться, натыкаясь на холодность, на неукротимом энтузиазме к тому, чтобы штурмовать все новые и новые стены, которые Боббин так виртуозно умеет возводить.
А еще он как никто умеет придумывать ей оправдания.
Так, может, хватит?
Мел умеет быть милой, внимательной, располагающей – по отношению к любому. И сейчас Майки думает, что в этом нет ничего хорошего. Ведь нет никаких шансов понять, как она относится к кому-то конкретному на самом деле. Нет никаких шансов не усомниться, что все это – просто манипуляции девчонки, которая знает, что оправдания для нее придумают другие.
Макманус некстати вспоминает стеклянный флакон в своей руке и гонит эти мысли прочь, иначе они окончательно все запутают.
- Ладно, - он складывает руки на груди, впервые за долгое время в ответ на ее (пусть и фальшивое, но все же) дружелюбие сам становясь холодным и отстраненным. – Справедливо. Тут дело такое, Боббин. Мы вроде бы встречались летом, а теперь ты делаешь вид, что знать меня не знаешь, и мне захотелось как-то прояснить этот момент. Я, конечно, надеялся, что ты сама это сделаешь, но, похоже, Травология занимала все твое время. А я слегка устал ждать.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/631/386816.jpg[/icon]
И голос Майки звучит непривычно, отзывается в ней тревогой, резонансом усиливает постепенно накапливающиеся страхи, ощущение неправильности происходящего и множество мыслей, скрытых от окружающего мира за милейшей улыбкой и острыми комментариями, спрятанных и от самой себя в самые уголки сознания, поскольку обдумывать их - прямой путь к сумасшествию. Мелинда незаметно сжимает спокойно лежащую на столе ладонь в кулак, тут же расслабляет руку, потирая подушечки пальцев. Она быстро обводит взглядом кабинет, словно в поисках путей отступления, но на самом деле ей просто нужно переместиться, оставить на этом месте хотя бы небольшую часть сконцентрированной между ними боли. Она ведь сможет оторваться. Хоть ненадолго.
Окно как самая дальняя точка, множество парт справа... но слизеринка делает пару шагов в обратную сторону - к двери и останавливается, опираясь всё на тот же преподавательский стол позади себя ладонями, приподняв плечи и снова не зная, куда деть взгляд. Она не может позволить себе обхватить себя руками, закрыться, самая слабая стратегия обороны при штурме вопросами. Ей кажется Майки сейчас медленно уничтожает её взглядом, слишком долго тянется пара мгновений, прежде чем девушка автоматически поднимает взгляд на движение рук.
Неужели.
Сложенные руки на груди Макмануса словно перекрывают его влияние, сжатая пружина страхов в груди слегка распрямляется, не грозя уже ни вырваться в неизвестных словах и поступках, о которых после придется оправдываться состоянием аффекта, ни сломать саму девушку, впившись ей в сердце острым концом. Мелинда, наверно, именно этого ждала целую неделю - короткого "ладно" и привычного от большинства окружающих её "змей" холода, совсем не свойственного Майклу, он более остальных умеет согревать. Он подобрался к ней ближе остальных. И вот.
Фамилию голосом выделяет, словно он может задеть слизеринку её же оружием.
- Мы... не встречались же, - и всё же смотреть на него невозможно тяжело, девушка пересиливает себя на мгновение, пытаясь придать своим словам уверенности, добавить веса, по привычке, прикусив губу тут же отводит взгляд от нахлынувших воспоминаний. Но она в этом права, заподозри она летом предложение встречаться, всё бы рухнуло моментально, просто потому что это невозможно.
Почему он вообще так ставит вопрос? Не особо уверенно и в то же время конкретно, приписывая их несколько встреч в определенную категорию. Почему она вообще цепляется за это утверждение, чувствует волнение от промелькнувшей мысли, что он может быть этого хотел? Невозможно.
- И я не делаю вид, что тебя не знаю, - обыкновенно отрицает все обвинения, - просто у меня немного другой круг общения и очень много времени уходит не только на травологию, ты же понимаешь, - очередной взгляд на парня и очередной укол совести, он не заслуживает всего этого притворства. Она не заслуживает ничего хорошего в ответ. И не ждет на самом деле, постепенно принимает правила игры чистокровных волшебников, в которых счастье сталкивается с осуждением, хорошее непременно делит жизненный путь с катастрофическим. Ты же понимаешь. Обыкновенное дело, ведь каждый год они расходились по своим факультетам, практически не пересекаясь в школьной жизни, не считая вопросы по занятиям и периодические попытки вытащить её на нечто безрассудное. Удалось.
- Прояснилось немного? - прикрывает глаза, понимая, как ужасно прозвучал этот вопрос при её совсем коротком ответе, но на откровения она не готова. - Чего ты ждал вообще, Майк? - негромко добавляет.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/328/522741.jpg[/icon]
Отредактировано Melinda Bobbin (28.10.22 12:18)
Мел – той, что спокойно клала голову ему на колени, утыкалась лбом в плечо, раскуривала один «косяк» на двоих – сейчас наедине с ним очевидно не по себе. Майк смотрит на остро очерченную на фоне доски линию ее приподнятых плеч, раз уж не может поймать открытый взгляд, и ждет, когда ей надоест это чувство.
У него есть подозрение, что тогда Мел начнет делать все, чтобы ему тоже захотелось поскорее отсюда сбежать.
Ждать приходится недолго.
- Класс, - Майки выкашливает короткий смешок, усмешка свежим шрамом прорезает щеку. – Как интересно получается. А что мы тогда делали по-твоему?
Нет, Майки – не ханжа, он прекрасно знает, каково это – целоваться без обязательств и обещаний. Легко представляет это с кем-то другим. Но не с Мел.
Мел, всегда такая аккуратная, собранная, с этим ее стремлением ни в коем случае не запятнать репутацию… Серьезно, это она ему говорит сейчас, что связалась с ним летом просто «по приколу»? Она хоть понимает, как это звучит? Насколько вообще с ней не вяжется?
Тогда, в июле, Майки казалось, что Мел – совсем не такая, как девчонки в лагере, как соседки в коротких джинсовых юбках с дешевой жвачкой во рту. Странно видеть, что она не имеет ничего против, если он найдет между ними немного больше общего.
«Ты же понимаешь».
Придумай мне оправдание сам, Макманус. Ты ведь отлично это умеешь.
- Понимаю, что ты держишь меня за идиота, - кивает Майкл. – Но про «другой круг общения» - это было мило, Мел. Очень тактичный способ сказать, что я просто рожей не вышел. Только знаешь что? Ты все это про меня знала и летом. Так что нет, яснее мне не стало.
Чего он вообще ждал, действительно.
Ну, может, что она окажется более смелой. Более самостоятельной. Более честной.
А не просто осколком зеркала, в котором отражаются ожидания ее папочки, ее факультета, ее окружения. Острым осколком, о который поранишься, стоит только взять в руки.
- А ты сама-то чего ждала? – поднимает брови Майки. – Что я тоже просто сделаю вид, что ничего не было? Пожму плечами и не буду иметь ничего против твоих переглядок с Забини? Или в твоем идеальном мире надо было дождаться каникул, а потом, как ни в чем не бывало, позвать тебя погулять? Ты так это себе представляла, что ли?
Майки коротко выдыхает, чувствуя, как рвутся наружу его злость и разочарование. Это лишнее. Он не истерики сюда закатывать пришел.
- Знаешь, ты мне нравишься, правда, - говорит он. – Я провел чертову кучу времени, ломая голову, почему ты так резко пропала после своей Норвегии. Боялся, что что-то случилось, думал, что чем-то тебя напугал или обидел. Переживал за тебя. Но раз уж ты просто хотела меня отшить, было бы честно сделать это прямо. Не знаю уже, что это было летом, но мы по крайней мере всегда неплохо общались, и вроде бы я заслужил большего, чем спектакль, в котором я против воли участвую последнюю неделю.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/631/386816.jpg[/icon]
Интересно, замирает ли время вне кабинета, пока сухим и жестким воздухом наполняются легкие девушки во время долгого вздоха, в котором легко узнать признание своей неправоты в стратегии - особенной уверенности отрицания ей изобразить не получилось, остается лишь ощущение допроса, экзамена, и ответ она дала определенно с точки зрения Макмануса неправильный. Совсем не кстати Мел вспоминает сцену из маггловского фильма, где прямо в лицо человека направляют свет в серой и холодной металлической лампе, словно яркий люмос с кончика волшебной палочки, а следом на стол достают одну из улик, полностью раскрывающую ложь, объясняющую все преступление. Девушка ведет плечами, отгоняя это воспоминание, странно прерываемое теплыми моментами и хрустом попкорна... потрясающе, она же не так давно чувствовала этот аромат в подземельях.
Что они делали?
Ошибались.
Очевидно. Они даже не разговаривали на эту тему летом, всё произошло слишком спонтанно, слишком ослепляюще, оглушающе, укутывая в тепло одной из толстовок Макмануса и оставляя лишь ощущение счастья, позволяя наконец отгородиться от происходящего в магическом мире, поверить в хорошее. Но ничего хорошего реальный мир не готовит. И Мелинде не нравится этот разговор, она могла бы просто ответить на вопрос, не чувствуй себя провинившейся и неправильно рассуждающей ученицей, гордость которой тут же возмущением поднимается к горлу.
Не нравятся и следующие обвинения, словно она когда-либо держала его за идиота, ни разу, разве что каждый раз делала скидку на его незнание некоторых особенностей магического мира и традиций чистокровных, его нелюбовь к следованию простым инструкциям.
- И ты всё это знал летом! - не выдерживая, она повышает голос и поднимает взгляд, слишком много в его речи обвинений, слишком редко она может позволить кому-либо, даже ему, так с собой разговаривать, сваливать всю вину за произошедшее на одного человека, словно бы она сама могла ему предложить выбраться на это дракклово - уже во всех смыслах - колесо обозрения. - Мы сколько лет общаемся? Или не общаемся, ничего нового, Макманус, одно и то же каждый год - и тебя это вполне раньше устраивало, ты всегда был противоположностью моей школьной компании, ты... - она делает глубокий вдох, останавливая себя от столь заразного перехода на личные обвинения, хотя ей есть, что сказать на эту тему.
Он никогда не интересовался её жизнью, просто считая всё это ужасно скучным, он легкомысленный, от него постоянные проблемы... и да, иногда Мелинда просто обожает эти проблемы, но это определенно не то, что она может демонстрировать публике. И сейчас он не пытается даже разобраться в происходящем, в её мотивации, он просто сыпет обвинениями, словно прав здесь может быть только он. И еще один глубокий вдох.
- Ничего я не представляла, - поднимает взгляд вверх, чувствуя как начинает щипать глаза, слишком много вопросов, ни на один из них нет ответа - она не ждала, она просто... надеялась избежать происходящего сейчас разговора, словно чувствовала, насколько он может неприятно пройти.
И что она вообще ему могла сказать? Первого сентября или в письме, сразу же испортить им отношения неудачными объяснениями, слова которых никак не могли сложиться в уме, не ложились и строчками на пергамент, их бросало от аргумента к аргумента и не было ни одного, которого было бы достаточно, потому что Майки не знает ничего о её жизни и поэтому никогда не поймет.
Признание кажется еще хуже обвинений, Мелинда облизывает неожиданно соленые губы, раздраженно проводит ладонями по щекам, размазывая дорожки непрошеных слез. Она напоминает себе снова, что обыкновенного "нравишься" ей должно быть мало, напоминает себе о времени, что сама провела, ломая голову, но совершенно над другим, пытается смахнуть чувство вины. Но всё равно принимает близко к сердцу.
- Не смогла я, понятно!? - голос словно садится, громкий, но дрогнувший в конце, она и сейчас не понимает, что она хочет говорить, что она может объяснить, всё это словно разговор с иностранцем, любой из слизеринцев её бы понял без слов. Не без обид. Но понял бы. - Может быть и должна была я поговорить с тобой прямо еще в понедельник, может быть стоило тебе написать, может быть мне вообще не стоило соглашаться с тобой никуда идти летом, но я не могу тебе всё объяснить... просто не могу, - снова вытирает щеки, не время и не место для слез, но остановиться слишком сложно - она устала скрываться, она устала думать об этом разговоре, устала от воспоминаний, устала от сплетен о своих отношениях, устала их старательно подкармливать, создавая видимость интереса и благополучия, лишь бы это достаточно отвлекло внимание от её собственной трагедии.
- Ты свободен делать всё, что захочешь, я так не могу - на нашем факультете только дай повод перемалывать кому-то косточки, я не хочу, чтобы они переключались на меня, знакомая история, вот прям по моей спальне... и знаешь, в отличие от неё у меня есть отец, - она слегка усмехается, совсем не весело, отец способен здорово испортить ей жизнь при желании, - ты это выдержишь, может быть я смогу это пережить, но мы - точно нет... я даже не хочу, чтобы это так было, - качает головой.
От стука за окном девушка нервно вздрагивает и словно сжимается, это всего лишь птица приземляется у окна снаружи и пытается собрать какие-то опавшие плоды. И в голову лезут голоса, осуждающие и навешивающие ярлыки, от которых у неё постоянно будет плохое настроение и желание сорваться на причине и своих радостей, и своих несчастий.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/328/522741.jpg[/icon]
Отредактировано Melinda Bobbin (08.11.22 05:46)
- А теперь не устраивает! – Майки тоже поднимает голос, захваченный врасплох этим обвинением, будто он взял и нарушил какое-то неписаное соглашение между ними. А пусть даже и так – но тогда к черту такие соглашения! – Это что, правда так тебя удивляет?..
Это он говорит уже тише и как будто действительно спрашивает, а не обвиняет, оказавшись слишком сбитым с толку всем тем, что пряталось за ее повисшим в воздухе звенящим «ты…», прерванным на вдохе.
Майки сам не знает, почему его это так бесит. Не было ничего проще, чем действительно оставить Лондону все, что было летом, не тащить это за собой: ей – в Норвегию, ему позже – в Хогвартс. Сделать это чем-то вроде маленькой общей тайны, о которой иногда можно лукаво переглянуться из-за чужого плеча. В конце концов, записать себе это в «ачивку», в список сомнительных достижений собственной настойчивости – это интригующее знание о том, что стены вокруг Боббин все же можно разрушить.
Вместо этого он притащил ее сюда и с мазохистской самозабвенностью выдавливает из Мел признание, что больше ей не нужен. Не давая ей опомниться и, вопреки собственному убеждению, не желая слушать ее версии – а только разбивать их, находя слабые места то ли ее доводов, то ли самой Мелинды.
Если бы он немного подумал, то понял бы, в чем дело. Ведь Майки столько времени терпел то, как легко она делает его лишь крохотной точкой на периферии зрения, которую можно сморгнуть взмахом длинных ресниц, что сейчас хочет заполнить собой все, хочет нависать над ней, хочет давить на нее, утверждая свою значимость – хотя бы так, хотя бы себе.
Дорожки слез на щеках Мел Майкл замечает не сразу.
Это неудивительно: ее лицо не меняется, а голос хоть и дрожит, но все еще остается достаточно уверенным. Макманус вообще впервые видит, чтобы слезы текли вот так – как будто между делом. Как будто это совершенно неважно.
Черт, он же совсем не хотел, чтобы она плакала. Вся эта дурацкая история вообще началась только потому, что он надеялся ее развеселить.
- Перестань, - говорит Майки тихо. – Боже, ну Мел, серьезно…
Свободен делать все, что хочет? Это в Хогвартсе-то? Да он не может даже взять ее за руку! Даже подсесть за парту к собственным однокурсникам, не нарвавшись на допрос о том, точно ли его уровень знаний в Зельеварении этого достоин. Даже успокоить ее на ЗоТИ или утешить сейчас.
Мел говорит ему все эти глупости – все то, что он и так прекрасно знает. Это ведь было первое, о чем он подумал, самая очевидная версия, которая неимоверно его злила. Потому что ему нравится считать, что Боббин смотрит на факультетские предрассудки так же, как и он сам: чуть снисходительно, чуть свысока, не придавая им особого значения и следуя правилам только до тех пор, пока это удобно.
Но когда она говорит о них вот так, они вдруг начинают иметь значение. Вся эта беззубая инфантильная шумиха вокруг чистокровности и высшего общества обретает смысл, будто колючки, раньше лишь цепляющиеся за штанину, как в сказке в один миг вырастают в непролазную стену до небес, скрывающую жилище принцессы от любого, кто хочет так просто в него вломиться. И от этого уже нельзя просто так отмахнуться.
Нельзя просто так отмахнуться от того, что заставляет Мел плакать.
Она поворачивается на стук за окном, позволяя тусклому сентябрьскому солнцу осветить мокрые следы на щеках, а Майки втягивает в себя воздух и наконец отлипает от двери. Несколько шагов, чтобы дойти до преподавательского стола – быстрых, в надежде обогнать предупреждающий жест или окрик. Успеть притянуть к себе, обнять, зарыться носом в волосы над ухом, вдохнуть, оказывается, ставший уже знакомым запах духов (чертова амортенция!) – сделать все это до того, как его снова с головой накроет волна ее бесконечных страхов.
- Спокойно, нас здесь все равно никто не увидит, - шепчет он Мел и добавляет еще тише: - Прости, ладно? Я не хотел тебя расстраивать, мне просто нужно было понять.
Не то чтобы Макманусу сейчас все стало так уж кристально ясно – но он хотя бы точно знает, что ей не все равно.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/631/386816.jpg[/icon]
Отредактировано Michael McManus (24.11.22 21:16)
Неправильный ответ, очередной, она ведь должна была догадаться о последствиях, предугадать разрушение всех невысказанных договоренностей, должна была понять чувства другого человека, должна была правильно поступить еще летом, отказывая и себе, и ему, ни в коем случае не решиться на испытание зелья, ни в коем случае не брать его за руку в темном зале кинотеатра. Она должна... д о л ж н а.
Она уже не знает, что говорить, не знала и раньше - но хотя бы могла попытаться, теперь же горло сводит от сдерживаемой паники, пальцы сжимают грубое дерево преподавательского стола, она чувствует сама себя загнавшей в эту ловушку своей глупости, пустого кабинета, из которого не может вырваться, ведь никто ни в коем случае не должен видеть её переживания. И самое ужасное, что этих переживаний совсем не должно быть, по лучшим заветам хрустальных сердец, честность которых скорее подарок, чем обязанность, ожидания других скорее их проблемы, чем нечто, с чем стоит считаться. Хрустальное сердце никому нельзя доверять. Они бьются от одного неловкого движения, царапают изнутри острыми осколками.
И может быть хорошо, что сердце девушки всего лишь болезненно сжимается от взгляда на Майкла, короткого, прежде чем перевести его на птицу за окном, такую свободную и явно никогда не страдающую от чувств или потери, просто занятую своим гнездом и пропитанием с тех самых пор, как вылетела из родительского. Боббин не сможет вылететь из своего, это даже немного глупо - быть привязанной к дому, чувствовать как натягивается оплетающая тонкое запястье веревка, как только она оказывается близко к запретным плодам.
Короткий вдох - Мелинда хочет повернуться и выяснить, что именно она теперь должна "перестать", просто так не понятно, но оборачивается скорее на движение и оказывается застигнутой врасплох, словно птица, неожиданно накрытая клеткой с темной тканью. Мелинда замирает. Ничего не сказать. Ни о чем не подумать. Она только шмыгает носом - от понимания, что её могут утешить, хочется расплакаться еще сильнее, - обхватывает руками Майки, прижимаясь щекой к краю обыкновенно не до последней пуговицы застегнутого воротника, сминая ладонями мантию на его спине, прячет взгляд, цепляясь им за галстук, а затем и вовсе прикрывая глаза.
Не так страшно, что их кто-то увидит, как шепот практически в сантиметре от уха, всё же не зря она так старалась держаться подальше, ладони Майки на её талии - и больше не существует ничего в этом мире, никаких "должна" и никаких сплетниц. Мелинда слегка кивает, ей тоже стоит извиниться, но если она начнет, это будет занимать большую часть их времени вдвоем, ей есть за что извиняться - и еще будет много поводов, пока они разберутся в отношениях. И сейчас она молчит, не хочет продолжать разговор, хочет просто стоять так посреди кабинета в его объятиях с пониманием главного. Она скучала. Чертовски. Отвлекаясь на планы и новые впечатления, не осознавая, не признаваясь в этом и самой себе...
- Я скучала, - срывается с губ признание, нарушая уютную тишину, - и мне жаль, что всё так сложно, - молчать дальше становится не вариант, не опуская рук, девушка немного отстраняется, наконец всматриваясь в лицо Майки. Он слишком близко, можно провести ладонью по линии подбородка. - Знаешь, я еще невероятно удачлива, некоторые из чистокровных семей уже знают, с кем им придется провести всю свою жизнь, и далеко не все этому рады, кто-то в смятении, кто-то бессмысленно злится, - сама не знает, зачем это говорит, но это то что её тревожит с самой первой новости о контракте среди знакомых.
Чистота крови открывает многие двери, которые захлопнутся у тебя перед носом, как только ты запятнаешь репутацию и посмеешь мыслить самостоятельно, жить ради себя, двери в другой мир, свободный от всех условностей и предрассудков открыты всегда. И неправильно сказать, что можно просто так сделать выбор. Мелинда вздыхает и снова прижимается к парню, немного еще помолчать ей кажется отличной идеей. Вне кабинета время никогда не замирает, но как бы этого хотелось.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/328/522741.jpg[/icon]
Отредактировано Melinda Bobbin (20.11.22 15:22)
От того, как доверчиво прижимается к нему Мел, слова где-то теряются, застревают в горле, царапают острыми согласными всех этих «Все в порядке», «Все нормально». Не в порядке и не нормально. И даже не очень ясно, потому что случайно оброненное «я скучала» не значит ничего более, чем сумму этих слов, и все еще ни к чему Мел не обязывает. Неопределенность повисает в этом кабинете как шар из тонкого стекла на ветхом шнурке, и лучше даже не дышать слишком глубоко, чтобы не нарушить его хрупкое равновесие.
И так не может продолжаться всегда, но некоторое время Майк вполне готов побыть в неизвестности, особенно если Мел продолжит утыкаться ему в плечо.
- Я тоже, - коротко улыбается Майки, чувствуя ее дыхание на своей щеке.
В Хогвартсе так много пустых кабинетов. Он ведь просто мог привести их с Мел в один из таких гораздо раньше. Думал, что, если подождать, все окажется очевиднее. Проще.
Но проще не стало.
Следующие слова Мел Майки понимает не сразу, хмурится, растерянно глядя на доску за преподавательским столом, на которой еще можно разглядеть следы полустертых формул.
- Ты что, про… брак? – наконец догадывается он. – Но это же так… не скоро.
В голове Майки с трудом укладывается, как могут существовать параллельно маггловский Лондон середины девяностых с его порой опасно безграничной свободой – и магическая Британия с викторианским пуританством и атавизмами в духе договорных браков и такой пропахшей нафталином штукой, как «обручение». Он не понимает, как можно всерьез на это злиться, когда любая из чистокровных подружек Мел могла бы просто сказать нет – и проблема была бы решена.
Хотя…
- Слушай, но ведь все эти Гринграсс, Бхатия, Паркинсон – да они только и годятся на то, чтобы стать чьей-то очаровательной женой и устраивать аристократические приемы по четвергам. Это все, что им нужно, они только того и ждут. Но ты же… - Майки переводит взгляд с доски на Мел, - ты же не такая. Ты способна на гораздо большее. Однажды ты станешь управлять отцовским бизнесом. Или изобретешь новое зелье. Или… Черт, да что угодно! И неужели тогда тебе будет дело, позовут ли тебя твои нынешние однокурсницы в свой книжный клуб?
Майки выдыхает и коротко качает головой. Она говорит про Дафну – но Гринграсс осуждает в этом году не только Слизерин, но и оставшиеся три четверти школы. Вот только уже не за ее бунты, а ровно за обратное: за то, что, наигравшись в магглолюбство, бросила все по кивку влиятельных шишек вроде того же Драко и вместо девчонки с непростой судьбой превратилась просто в еще одну красивую бессловесную аристократическую куклу.
- Ваше чистокровное сообщество – это такая крохотная часть даже этой школы, Мел, - говорит Майки тихо. - А всего через два года ты выйдешь отсюда – и это совсем перестанет иметь значение. Я не пытаюсь уговорить тебя бросать все из-за меня, просто… Они правда не стоят того, чтобы ты их боялась.
Это то, что возмущает Майки больше всего. То, что не укладывается у него в голове. То, как легко Мел соглашается, что ее родня, друзья, соседки – все они – могут указывать ей, что делать. Как будто они лучше. Как будто ей нужно до них тянуться и постоянно заслуживать уважение людей, которые на самом деле вовсе ее не стоят.
Да и как вообще получается, что Мел опорочит свою чистокровную фамилию, если лишний раз заговорит с безродным хаффлпаффцем, а Малфой, отец которого оказался убийцей, продолжает ходить по Хогвартсу королем, и у всех этих слизеринских снобов в голове вообще ничего не щелкает?!
Майки смотрит на мокрые ресницы Мел, осторожно проводит рукой по ее спине, чувствуя ладонью тонкую ткань ее мантии, и задается уже другим вопросом. Может, устройство магической Британии несовершенно, но ему ведь не нужно с ним бороться – так почему он пытается заставить делать это Мел? Да, она говорит, что переживет это, но честно ли будет действительно заставлять ее переживать?
Что бы он сам об этом ни думал.
- А знаешь, не слушай меня, - медленно говорит Майки, убирая руки и делая короткий шаг назад. – Я, наверное, чего-то не понимаю, ничего нового, - он коротко хмыкает, но смотрит серьезно. – Просто скажи: все это правда настолько важно, да? И никак не обойти? То есть, вряд ли я что-то смогу сделать со своим факультетом или статусом крови, так что…
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/631/386816.jpg[/icon]
Мир чертовски несправедлив, и чистокровные волшебники часто олицетворяют собой всю его жестокость, настолько наслаждаясь властью и богатством, несоразмерно раздутым самомнением и стремлением управлять все вокруг, включая собственных детей. Мелинда тоже думала, что это совсем не скоро, одна лишь возможность вписанного на зачарованный пергамент её имени казалась далекой и не особенно важной по сравнению с обыкновенными школьными делами, сиюминутными требованиями касательно бизнеса, небольшими подростковыми проблемами. И вдруг это стало вполне реальным, словно истекал срок оплаты её счета и плата на пергаменте заботливо подложена под стекло на рабочем столе с пометкой nota bene, совершенно ненужной, об этом невозможно забыть. Плата велика.
Рассказывать Майки об этом немного бессмысленно, посвящать его в традиции и устоявшиеся правила, которые он никогда не поймет просто потому что они его никогда не трогали, не нависали краешком самого безобидного над детской кроваткой, не прослеживались в обучении в раннем возрасте. Мелинда удивленно поднимает голову от плеча парня, когда он рассуждает о её соседках, и с одной стороны ей хочется сообщить, что это не так, с другой же она прекрасно понимает насколько важную роль в жизни каждой играет брак. Паркинсон видит себя миссис Малфой, она вряд ли от этого отступится, если конечно... ах да, отступится. Не зная имени, Мелинда прекрасно понимает, что это не она, она была бы более счастлива.
Некоторым достаточно просто гоняться за известной фамилией, устраивать благотворительные вечера и сплетничать с такими же дамами, может быть на досуге заниматься зельеварением и выращиванием магических трав с полной уверенностью, что они с этим превосходно справляются, баловать себя редкими артефактами, создание которых будет для них всегда закрыто. Уверенность Майка в её способностях и ценностях, её особенности и прекрасном будущем довольно заразительна, уголки губ слизеринки слегка ползут вверх, жаль, не все так просто. Но приятно.
Приятно не быть очередной "слизеринской принцессой" в его глазах, просто симпатичным лицом и удивительным умом, кажется иногда, его ценят больше, потому что не ожидают. Приятно просто слушать, не перебивая и не пускаясь в спор, отвлечься немного от того же диалога в своей голове, просто наслаждаясь голосом. А чистокровное сообщество действительно крохотная часть, Мелинда слегка кивает, соглашаясь, но радостнее от этого не становится - крохотная, но самая опасная.
Задумчиво она снова опускает взгляд, с недоумением чувствует исчезновение прикосновения к своей спине, облизывает губы слегка разочаровано от совета не слушать.
- Не понимаешь, - коротко и мягко соглашается, - это нормально, - она отклоняется намного назад, опираясь о тот же стол, им нужно всё таки многое обсудить, но как же начать. И как справиться с подступающим комом к горлу, с тем как больно сводит мышцы шеи, когда на языке начинается потихоньку складываться первое предложение. Мелинда тянется к ней рукой и немного потирает, отводя взгляд. - Не знаю, ты не поверишь, но не знаю... это со мной впервые, - немного нервный смешок, - я понимаю, что сейчас, прямо сейчас я спровоцирую нечто ужасное, если просто возьму тебя за руку на людях, и в принципе не так уж важен факультет... и ты не предатель крови, - пожимает плечами, но не хватит ей смелости.
- Ты прав, в школе мы у всех на виду, еще два года - и возможностей станет больше, а если вообще стать незаменимой в обществе, им придется закрывать глаза на все грехи, большие или маленькие, - они же спокойно общаются с мастерами волшебных палочек, даже если те "опозорили" свой род связью с магглорожденной, - но до этого нужно дожить.
Избежать возможных помолвок, сделать так, чтобы отец даже не рассматривал никого другого как наследника семейного бизнеса, очень редко дела передают дочерям. И Мелинда знает семейную историю.
- Или может быть я себя накручиваю, - добавляет неуверенно, - но мне нужно это чистокровное сообщество, так же как им нужна я, - и в этом она не сомневается, как человек, способный начать парой слов всеобщее неодобрение в адрес некоторых. И ей нужен Майки. Мысль неожиданная, невысказанная, с которой возможно предстоит еще бороться, тем не менее Мел протягивает руку, чтобы сжать его ладонь.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/328/522741.jpg[/icon]
Отредактировано Melinda Bobbin (26.11.22 19:22)
You and me got ourselves a problem
I can see this better than I solve 'em (с)
- Приятно слышать, что хоть что-то у нас «нормально», - Майки отводит взгляд с короткой усталой улыбкой, явно демонстрирующей его скепсис к этому чересчур самонадеянному утверждению Мел.
Ему непросто дается этот разговор: слишком трудно задвинуть на задний план собственный эгоизм, заставить замолчать болезненно дергающиеся от каждого неосторожного слова Боббин натянутые струны задетой самооценки. Макманус не склонен ко всепрощению, да и жертвенность – совершенно не его тема. И пускай он понимает, что, заняв позицию «все или ничего», он ничего и получит, это не значит, что поступать правильно у него получается так уж легко.
Например, он уверен, что не будет никакой катастрофы, если Мел возьмет его за руку. По крайней мере, во внешнем мире: сплетники быстро о них забудут, найдя пары причудливее и интереснее, а общая гостиная точно не даст однокурсникам Боббин полностью исключить ее из своего круга, так что после пары дней насмешек все быстро сгладится. И Майки кажется, что Мел боится другого: столкнувшись с первой волной осуждения, обнаружить, что ей действительно стыдно.
Никто просто так не расстается с высокими стандартами, определенными с самого детства.
И, может быть, любую шумиху вокруг они действительно переживут, но, если Майк станет причиной разочарования Мел в себе, этого она точно простить ему не сможет.
«Отлично покататься сходили», - думает Майки, борясь с желанием спрятать лицо в ладонях.
- Да уж, нужно, - эхом отзывается он, понимая, что выпуск – так же космически далеко, как и тот самый пресловутый брак. Хотя последний, похоже, для некоторых ближе, чем он думал. – И что… тебе правда могут к совершеннолетию найти жениха?
«И ты действительно за него пойдешь?»
Последнее Майки не договаривает. Не очень-то хочет знать ответ. Знает, каким он будет, и не готов думать, как к этому относиться.
Это будет так нескоро… Но грозовая туча обязательств и предопределенности, которая, видимо, висит над Мел с самого ее рождения, самым краем начинает задевать и его – того, кто рискнул слишком сильно приблизиться.
Заставляет Майки, живущего лишь сегодняшним днем, поглядывать на будущее – и находить там только проблемы-проблемы-проблемы. Ему хочется верить, что со временем он придумает, как решить их, но едва ли не впервые идея «там по ходу разберемся» не кажется Макманусу таким уж надежным планом.
Но Мел доверчиво берет его за руку, и Майки клянется себе, что ей он об этом никогда не расскажет.
- Ладно, окей, - говорит он, переплетая пальцы и подходя ближе, чтобы тоже опереться на стол, устроившись рядом. – Я понял. Твоя компания очень важна для тебя, ты очень важна для нее – я вообще узнал о нравах аристократии за сегодня больше, чем хотел. Ну а что насчет меня? – он смотрит на Мел, наклонив голову. – Пойми меня правильно, не то чтобы я преуменьшаю значение высшего общества, но с ним мы вроде разобрались, а у меня есть еще парочка интересующих тем.
Честно говоря, еще немного разговоров про чистокровок, и у него голова просто взорвется.
- Так что у тебя со мной, Боббин? – усмехается он, не отпуская ее руки. – Раз уж мы не встречаемся.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/631/386816.jpg[/icon]
Обида Майки прослеживается в некоторых его словах, выдает себя интонацией и тем, как он отводит взгляд, словно в нем можно было бы прочитать нечто лишнее, об этом не хочется задумываться, но общая "ненормальность" всего по мнению парня задевает словно неаккуратное движение ладони, и не удар, и страшно рассмотреть в этом нечто большее, чем легкий сарказм и усталость. И ответственность лежит за это целиком и полностью на Мелинде, что потупив взгляд прикусывает губу, лишь бы не начать выяснять, что именно он имеет в виду. Она не хочет это слушать, не хочет собирать себя после по осколкам, на неровности которых на этот раз придется обратить внимание. А вдруг не соберет?
Страшно. Не столько осуждение чистокровного сообщества, сколько самой это допустить, довериться другому человеку и позволить ему иметь свое влияние, может быть легко исчезнуть или слишком крепко обнимать, перекрывая кислород и закрывая широкой спиной от множества возможностей. Страшно открыть в себе что-то неожиданное и неприятное. Страшно, что она не справится и превратиться в такую эмоциональную идиотку, сама подставляясь под водопад слизеринских насмешек.
Не понимает Макманус своей свободы - оставаться самим собой в любой момент времени, не задумываться особенно о будущем под тяжестью ожиданий и обязательств, ему некуда падать, указывающая путь семья не выкапывала вдоль его тропинки огромные ямы на каждое неверное решение. Мелинда привыкла к давлению, но не привыкла его так явно ощущать, и например, брак она расценивает как одну из ям, наказание, потому что ей кажется, что пока ничего не решено.
- Не обязательно к совершеннолетию, - качает слегка головой, - мне кажется сейчас это было бы очень глупо... подписывать контракты, - неизвестно не окажется ли в опале та или иная семья, а если следом за её поцелуем придется жениху изменять ей с дементором, некрасиво получится. Аргументация по крайней мере имеется, быть услышанной - вот это уже будет другой уровень успеха.
Она поднимает взгляд с мелькнувшей надеждой на что-то, когда парень переплетает пальцы и подходит встать рядом, не понимает это к лучшему или нет, но следом беспокойство холодит ей плечи. Не видеть перед собой Майки словно еще больше потерять уже почти отсутствующий контроль за ситуацией. Мелинда смотрит перед собой и снова погружается в свой кошмар.
Он же не хочет ничего знать об этих нравах аристократии, только вырвать её из привычного ей круга, посмотреть, что из этого получится... и в вопросе читается "важен ли я".
И да. Не чувствуя ничего особенного к парню стояла бы Мелинда в пустом кабинете у стола, не смея пошевелиться? Боялась бы взглянуть на него за эту неделю, чувствовала бы нехватку воздуха от одной мысли, что сейчас он уйдет?
И нет. Можно ли назвать важным человека, от которого ты так быстро решаешь отказаться, год за годом превращаешь его не более, чем в знакомого, при всем, что их связывало, человека, которому ты не шлешь ни весточки почти весь август, в глубине души догадываясь, что он может ждать. И сейчас был бы лучший момент, чтобы всё закончить, просто сказать, что он не вписывается ни в её прекрасное окружение, ни в её планы даже на следующую неделю. Или может быть это было бы худшее из её решений.
Правда в том, что она запуталась, так что она тянет руку Майки к себе на колени, накрывая её своей ладонью и прислоняется лбом к его плечу. Отчаянно тянет время.
- Сейчас? - произносит едва слышно, она совсем не готова об этом говорить. - Не знаю, на что это похоже? - именно ему нужно как-то происходящее назвать, может быть подкинет подходящее слово. Мелинда взгляд не поднимает. Она словно чувствует очередное неудовольствие ответом. - Правда не знаю, - объяснить всё не хватит и тонны пергаментов, а коротко окажется слишком неубедительно, снова неправильно. - Я не буду в школе такой же, как тебе нравилась летом, - добавляет неожиданно, но может быть самое важное.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/328/522741.jpg[/icon]
Отредактировано Melinda Bobbin (20.12.22 23:32)
То, как осторожно Мел подбирает слова, любого способно до помешательства довести. Но что-то удерживает Майкла от разочарованного вздоха, который добавится к вороху его сказанных как бы мимоходом фраз, почти случайных жестов, выдающих разочарование. И может, будет именно той соломинкой, что переломит спину их и без того не очень крепких попыток во взаимопонимание.
Это «что-то» – пожалуй, осознание, что он и сам был слишком аккуратен в высказываниях.
Может быть, Мел хотела услышать от него другое – про себя, про них. Более сильные слова, более громкие обещания… Гарантии. Девушки же это любят? Впрочем, если Боббин настолько умна, как Майки привык считать, она не должна вестись на слишком яркие фразы после двух недель летнего романа, прерванного еще более внезапно, чем он начался. Тем более – от парня вроде него, который всегда был слишком легкомысленным, чтобы поверить, будто он в кои-то веки хоть что-то воспринимает всерьез.
В конце концов, это ведь все, что у них есть: две недели, которым даже названия не подобрать – по крайней мере, как недавно выяснилось, Мел и Майки дают им совершенно разные определения.
И сейчас вопрос «На что это похоже?» звучит как ловушка. Откуда ему знать? С ним такое тоже впервые. И Майки слишком боится снова ошибиться. В очередной раз выбрать чересчур сильное слово.
Справедливости ради, Макманус тоже достаточно разумен, чтобы не ждать от Мел каких-то клятв. Все, что ему нужно, - понять, что перед ним: проблема, требующая решения, или наглухо запечатанная дверь. Говорят, хаффлпаффцы как никто умеют биться лбом о стену и иногда даже пробивают ее одним своим тупым упрямством. Но Майки все же больше нравится искать обходные пути.
Он утыкается Мел в затылок, придвигается ближе – успевшие стать естественными жесты сейчас слишком оторваны от их разговора, но по-прежнему почти неосознанно необходимы. И вроде бы они должны говорить сами за себя, но только их всегда оказывается недостаточно: все снова упирается в то, как он и Мел - каждый из них - решит это назвать.
- Я знаю, - говорит Макманус и тут же морщится. Неправильный ответ, неточный. Как будто Боббин летом и в Хоге – это и правда какие-то разные люди. – В смысле, мы ведь это уже много раз проходили. Ты в школе вся такая из себя неприступная слизеринка. А потом сбегаешь со мной к Озеру или тайком тащишь из моей сумки запрещенные конфеты… Просто мы об этом никому не говорим.
Майки замолкает, осторожно обнимает Мел и закрывает глаза. Ему нравится сидеть вот так, пускай он все еще не подобрал правильных, ярких, точных фраз, чтобы описать это чувство. Зато, кажется, он все-таки нашел обходной путь.
- А если никто не узнает… Это же тебе никак не навредит? – спрашивает он. – В смысле, в Хогвартсе еще достаточно теплиц и пустых классов, а я никогда не гонялся за особой публичностью, так что… Насколько ты готова рискнуть?
Вариант несовершенный – в среднесрочной перспективе это даже хуже, чем впервые поцеловать девушку под действием зелья и потом постоянно ловить на себе ее настороженный взгляд. Но все же он гораздо лучше, чем больше никогда не целовать ее вовсе.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/631/386816.jpg[/icon]
Отредактировано Michael McManus (29.12.22 01:19)
Из короткого ответа ничего особенно не следует, разве что после до самой девушки доходит понимание причины неожиданно произнесенного ею факта - они в глубокой запутанности, неудовлетворенности иногда необходимостью вести такую двойную жизнь, от чистокровной аристократии прятать свои легкие развлечения, особенно если они касаются "грязного" маггловского, словно способного оставить на нежной коже девушки несмываемое пятно, от остальных скрывать свои мысли о происходящем, ни в коем случае не давать повода втянуть её в это сильнее, чем она может себе позволить. Не скрывая своих чувств летом Мелинда растворялась во всеобщем веселье и радости, позволяла себе больше, может быть больше, чем сама хотела. И может быть именно это нравилось Майки?
Не она сама, а она... такая?
Насколько равноценно будет выменять все сложности отношений на три тома занимательных задач по теории взаимодействий магических полей? Определенно любой из вариантов грозит ей сломать все связи серого вещества.
Он не отвечает на это невысказанное предположение, тонкими нитями оплетающее слова, и ничего не остается кроме как додумывать ответ самой, что никак не может девушку порадовать. Он знает. Он просто хочет стоять на своем, цепляться за образ понравившейся девушки, видеть её в другом хорошо известном - неприступной слизеринки, о котором он успел забыть к началу учебного года, иначе не возникло бы этого разговора, или по крайней мере он начался бы совсем не так. И в то же время он так близко, что не хочется верить ни единой своей казалось бы разумной мысли, ни прошлой, ни настоящей, просто принять этот факт. Он близко. Важно ли остальное?
- Ничего я не таскала, - поправляет хаффлпаффца с несправедливыми обвинениями, но ничего не может сделать с улыбкой на лице от воспоминания о том побеге к озеру, ярких огнях фейерверков и ощущения такой необходимой передышки между беспросветными и полными зубрежки буднями, вынужденной передышки, на которую она бы не согласилась добровольно, и поэтому голос звучит совсем не серьезно. Оставляя так голову на плече, девушка улыбается, когда Майки её обнимает, словно они не собрались в кабинете просто выяснять отношения, расставлять все точки, ставить одну последнюю.
- О нас? - улыбка потихоньку исчезает, когда девушка поднимает голову, несколько сантиметров разделяют её лицо от его, но она не отодвигается, только опускает взгляд, раздумывая над этим вопросом. - Ты хочешь, чтобы к тебе иногда сбегала неприступная слизеринка? Или не иногда? И никто об этом не будет знать?
Скорее всего решение проблемы таким образом просто откроет для них новые грани сложностей в отношениях, с другой стороны кто вообще сказал, что это серьезные отношения? Они начались как обыкновенный летний роман, резко оборвались, только подогревая к себе интерес, может быть немного затишья - именно то, что им нужно, то, что ей нужно, чтобы разобраться во всем и набраться смелости на любое из своих решений.
- И ты меня сегодня будешь где-нибудь ждать? - она ничего не может поделать с мелькнувшим восторгом от очередной своей тайны от всего остального мира, с одной стороны это совсем не то, что следует прятать, с другой - кто вообще сказал, что каждые свои отношения девушка должна демонстрировать окружению. Может быть позже в ночи Мел поймет, что своим ответом пошла совершенно не по плану, неправильным путем, но с этим разбираться она будет не сегодня. Она устала. Она только хочет чувствовать его дыхание и наконец-то улыбаться.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/328/522741.jpg[/icon]
Отредактировано Melinda Bobbin (30.12.22 05:09)
«Я не таскала» - привычное возмущение Мел звучит почти весело, и из-за знакомой теплоты в голосе легко забыть нагромождение слов, произнесенных в кабинете до этого: всех этих чересчур осторожных фраз, или, напротив, слишком рискованных обвинений.
- Оправдывайся, - губы Майки расползаются в торжествующей улыбке победителя, вспоминающего свои лучшие достижения. – Еще как таскала, и даже без спроса. Но не волнуйся: я и дальше об этом никому не скажу.
…И все-таки это редкая глупость – приравнивать к детским секретам его безотчетную привязанность к Мел, необъяснимую тоску, которая исподволь вгрызалась в него последние дни, то странное беспокойство, которое утихает, стоит только взять ее за руку.
И идущие один за другим вопросы Мел будто выдают всю абсурдность и недальновидность этой затеи.
…Кроме, может быть, последнего.
Этот тщетно скрываемый восторг – как будто Майки наконец соблазнил ее выбраться из аптеки ради чего-то по-настоящему любопытного – он должен был бы снова вызвать в Макманусе детское торжество победителя, который убедил, доказал, переспорил…
Но Майк испытывает лишь пьянящее чувство облегчения и что-то, напоминающее совсем даже не чемпионскую благодарность. Как будто он только что висел над обрывом, а его в последний момент все же милостиво оттащили от края.
Что бы он делал, если бы Мел вдруг сказала «Нет»?
Майки не любит рассуждать о неслучившемся, как и задумываться о будущем, которое все еще мрачным облаком на горизонте напоминает о том, сколько бед может принести одно лишь опрометчивое решение. А именно таким можно считать идею просто отложить проблемы на потом и еще немного потянуть низзла за хвост, надеясь, что он не ударит в ответ когтистой лапой.
Да и вообще, успокаивает себя Майки, ну сколько длились школьные романы на их курсе? Неделю, две? Где гарантия, что они с Мел тоже тихо-мирно не разбегутся уже к середине сентября? Не слишком ли самонадеянно рассчитывать, что они все же дождутся тех самых «серьезных» последствий, особенно если учесть, что он ненавидит серьезность и слишком боится слова «надолго», а Боббин… А Боббин вообще не хотела тогда идти с ним на аттракционы.
В конце концов, ему слишком все это нужно: обнимать Мел, зарываться в ее волосы, подтрунивать над ней, целовать ее – и какого черта он должен приносить все это в жертву из-за проблем, только маячащих на горизонте? Да катись оно все, есть только здесь и сейчас!..
Он не хочет думать о будущем. Об опасностях и страхах. О нерадостных перспективах. Майки предпочитает, чтобы горизонт планирования ограничивался сегодняшним днем, и он уже прикидывает в уме, где в замке можно отыскать более-менее тихие уголки.
- Только если не весь твой вечер будет занят Травологией, - шепчет Майки. – Или мне будет некогда – придется придумывать, как взорвать библиотеку. В восемь… Сможешь освободиться в восемь?
Полтора часа после ужина, два часа до отбоя – то самое время, когда все начинают собираться в гостиных, а те, кто выходит в коридор, в основном проявляют достаточно такта, чтобы быть не слишком наблюдательными.
Идеальное время, чтобы заниматься чем-то запретным: продавать и покупать контрабанду, организовывать кому-то неприятности, прятать ценности…
Целоваться с девушкой.
Впрочем, последнего не нужно ждать так долго – это спокойно можно провернуть даже сейчас.
Озаренный этим откровением, Майки взмахивает палочкой, накладывая на дверь запирающее заклятье понадежнее, и тянет Мел к себе.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/631/386816.jpg[/icon]
- Придумываешь, - упрямо со смешком качает головой, противоречит, даже не дожидаясь окончания его слов, ничуть не чувствуя себя виноватой в присвоении нескольких сладостей из без спросу отправленного ей в сумку на хранение кулька. Она называет это процентом за свои услуги, хотя, разумеется, вернись в прошлое ни в коем случае не пробовала бы их самостоятельно, лучше бы нашла подопытного из младшекурсников. Она вспоминает и другое - как куталась от озноба в мантию Майки, осторожно устраивалась тяжелой головой на его коленях, даже не догадываясь о своих будущих чувствах, но соглашается с тем, что ни разу не происходило такого, что некто узнавал об их приключениях. Ни из его друзей, ни из её компании.
Недоверчивая и привыкшая во всем полагаться на себя, на этот раз она не может с удивлением не признать, что ничуть и не волнуется за его способности держать язык за зубами, каждая проблема, связанная с Майки, возникала только когда они вместе не продумывали риски. Она и оставалась между ними, не считая, конечно, случаев внезапного появления нежелательных свидетелей. Но они взрослеют.
Тишина ей служит ответом на множество сомнительных вопросов, она звучит как согласие, но всё равно хочется задержать дыхание, отвести взгляд от его улыбки, ощущающейся каждой клеточкой тела и возвращающей куда-то в парк развлечений, когда можно было осторожно краем глаза наблюдать за его радостью от аттракционов и чувствовать себя причастной к созданию этого настроения, заряжаться им. От этой улыбки сейчас становится слишком волнительно. Майки может и отказаться, отстраниться, и это их окончательно разобьет.
Или не их. Мелинду. Пауза успевает её напугать, и когда она прерывается, Мел прикусывает губу, лишь бы не показывать с каким восторгом ей хочется воспринимать ответ, часть которого она не сразу понимает - какая еще травология, какая еще библиотека, ах да, в которой она должна была бы уже заниматься вместо этого разговора...
- Восемь, - кивает в ответ, даже не раздумывая над тем, который сейчас час и сколько ей осталось времени до восьми, - да, - негромко добавляет, ей кажется, что кивка было мало, но даже так всё внезапно представляется каким-то нереальным, слишком хорошим для окончания этой выматывающей недели.
Остается только дождаться восьми, и... не успевает ни о чем задуматься, заставить себя вернуть разуму рациональность и что-то распланировать, прикрыв глаза, в следующее мгновение Мел наслаждается мягким поцелуем, обнимает парня и отчаянно тянет время на этот раз не желая его отпускать.
- Восемь двадцать... - исправляет время встречи, так и не отстраняясь, шепотом в губы, прежде чем снова их коснуться. - И тебе нужно идти, иначе я ничего не успею, и будет девять, - шутливо предупреждает и поправляет воротничок его рубашки, сбившийся от порывистых движений её рук. - Или мне. Кто пойдет? - она смущенно смеется, чувствуя, как краснеют щеки от понимания, с каким очевидно влюбленным блеском в глазах она может вернуться в гостиную факультета.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/328/522741.jpg[/icon]
Отредактировано Melinda Bobbin (30.01.23 02:40)
- Ммммм, - невнятно протестует Майки, с большой неохотой открывая глаза. Какие к черту восемь двадцать, зачем вообще куда-то идти, почему бы не оставить все как есть, ну кому может понадобиться этот кабинет после обеда…
Майки готов спорить с Мел по каждому пункту – и одновременно во всем с ней соглашаться, чувствуя, как сильнее колотится дурацкое сердце под ребрами просто от того, каким будничным жестом она поправляет ему воротник.
Майклу правда хочется, чтобы она могла ему доверять. Он знает мало людей сильнее и увереннее, чем Боббин, но сегодня видел и совсем другую ее сторону: растерянную и одинокую, идущую без страховки по тонкому канату чужих ожиданий. И сам не заметил, как многое для него это поменяло.
Он больше не собирается ломать стены вокруг нее. Наоборот, Майки готов бы стать для Мел той самой страховкой, вот только он не знает как. Слишком неподходящая ему роль. Слишком многому придется учиться.
Что ж, может быть, стоит начать с того, чтобы смириться с существованием в этом мире Травологии.
- Хорошо, восемь двадцать, - признает Майки свою капитуляцию. – Обещай опоздать не больше, чем на полчаса, - улыбается он, вспоминая вылазку к Озеру в прошлом году. Вряд ли он тогда до конца понимал, во что все это выльется.
- Иди первая, - Майки убирает руки, не удерживая Мел больше. – Сэкономим тебе пять минут.
Он не спрашивает, почему они не могут выйти вместе так же, как и зашли. Сам ведь предложил правила игры – их не должны видеть рядом. Это кажется даже забавным, пока ловишь смущение и восторг на лице Мел. Общая тайна. Что-то, что принадлежит только им двоим. Он всегда любил создавать для них такое.
Когда дверь за Мелиндой захлопывается, Майки подходит к окну. Опирается руками на подоконник, пытается дышать глубоко и спокойно, призывает себя собраться.
Ему не думается. На него накатывает волнами то радость, то страх, то смущение, то снова нездоровый восторг, от которого хочется сделать что-то отчаянно глупое, как в кино, которое крутят в субботу в обед по телеку. То самое сопливое, раздражающе нелогичное кино про безрассудных школьников и их первые обреченные влюбленности.
«Ты мне нравишься, правда».
Похоже, он действительно выбрал не самое верное слово.
Майки водит невидящим взглядом по грязным подтекам на пыльном стекле, за которым начинает накрапывать унылый шотландский дождь, и осознает только, как чудовищно он все-таки влип, сам этого даже не заметив.
Осознает это – и улыбается.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/631/386816.jpg[/icon]
Вы здесь » Drink Butterbeer! » Pensieve » 06.09.96. Точки
