После того, как теплица потерпела поражение и была разгромлена двумя учениками, Белла отвратительно себя чувствовала, как физически - так и морально. Игнорируя все разумные доводы друзей, она мчалась в теплицу после уроков каждый день (несмотря на то, что назначена отработка была лишь раз в неделю), иногда пропуская обед или предложения прогуляться. Даже домашнюю работу она выполняла под мерное раскачивание и шуршание листьев, пока Спраут не начинала выгонять старосту Хаффлпаффа силой, угрожая, что отправит ее на отработку в какое-нибудь другое место.

Сегодняшний день не стал исключением. Как только уроки закончились и ученики начали расходиться, кто на обед, кто по своим делам, Фарли сгребла свои учебники в сумку и поспешила в теплицу, желая успеть застать Спраут именно там. Из теплицы как раз выходили ученики, когда Белла подошла к маленькой двери. Дождавшись пока все выйдут, она нырнула внутрь и положила сумку на стол.

- Только не говори мне, что ты снова пропустила обед, - с порога начинает отчитывать старосту миссис Спраут, при этом голос ее скорее мягкий и озабоченный, чем злой, - Белла, ты не должна проводить здесь все свое время. Еще немного и ты вынудишь меня закрывать теплицу на ключ от тебя!

- Я успела пообедать, - врет и даже не краснеет, потому что делает так уже не в первый раз, - но сегодня как раз день отработки, я пришла чуть пораньше, чтобы потом успеть на собрание старост.

Спраут смотрит девушке прямо в глаза, словно ждет от нее какого-то признания, но Белла лишь слабо улыбается. Поэтому профессор вздыхает и качает головой, видимо понимая, что выгони она ученицу прямо сейчас, та будет маячить за стеклом, умоляя впустить ее обратно и доделать наконец работу.

- Хорошо, но все равно, я запрещаю тебе что-либо делать до прихода второго ученика. Вы вдвоем должны делать эту работу, ты меня поняла? - в ответ Белла лишь успела кивнуть, явно расстроенная тем, что начать работать раньше того, как придет слизеринец не получится.

Она опустилась на стул рядом со своей сумкой и, немного порывшись в ней, достала учебник по зельеварению. Если ей нельзя заниматься растениями, то можно заняться домашней работой, сэкономив немного времени для сна сегодня вечером. Белла опускает глаза на страницы учебника, строчка за строчкой вчитываясь в написанный текст, но смысл прочитанного до нее не доходит, потому что мысли сейчас совершенно о другом.

Во-первых, ее план "игнорировать существование Монтегю" провалился с огромным треском и под крик визгоперок. И теперь он не только плотно обосновался в мыслях, но и маячил перед ней на отработках. Во-вторых, теплица, которую они вместе разбомбили в пух и прах - хоть и была значительно восстановлена, по прежнему напоминала о содеянном и постоянно взывала к чувству вины. Кто бы мог подумать, что Фарли получит первую в своей жизни отработку! Даже думать об этом было стыдно. Пикантности добавлял тот факт,  что каким-то образом почти все в школе знали о том, что они с Грэмом чуть не погубили школьную теплицу. Ключевое тут, конечно стало "с Грэмом", а потом уже "чуть не погубили". Слухи расходились быстро, но Белла старалась отгородить себя от них, поэтому и пряталась от всех в теплице.

Девушка подставила руку под голову и перелистнула страницу. когда услышала голос преподавателя.
- я ухожу на обед и очень надеюсь, что ты меня поняла, Мирабелла, - в ответ ученица кивнула и снова вернулась к учебнику.

"Добавить четыре веточки волшебной рябины, пока зелье не позеленеет. Перемешивать до того, пока зелье не станет оранжевым. Добавить касторовое масло, пока зелье не посинеет. Перемешивать до фиолетового цвета. Добавлять экстракт лирного корня, пока зелье не покраснеет", - читает девушка, останавливаясь на лирном корне. Она возвращается к своей сумке и достает оттуда свой блокнот, отыскивает страницу на которой написано "Лирный корень" и кладет перед собой. Аккуратным почерком вписывает рецепт противоядия и переворачивает страницу.

Отредактировано Bella Farley (23.10.22 12:02)

Когда страница была полностью заполнена написанным текстом, Белла поднимает взгляд на часы. Кажется, Монтегю задерживался уже на десять минут, что с одно стороны жутко нервировало старосту, с другой давало какое-то облегчение. С одной стороны опоздания для Фарли были редкостью, поэтому она не любила, когда опаздывают другие. С другой, нынешнее положение дел делало «совместную отработку» - пыткой. И уж лучше она одна посидит тихонечко по уши в земле, чем будет работать вместе с этим слизеринцем. Здесь не было компромисса. Одно событие тянуло за собой другое и вся эта вереница из последствий все сильнее и сильнее давила на хрупкие плечи девушки.

Белла взглянула еще раз на часы. В конце концов, профессор Спраут запретила ей работать в одиночку. Это факт. С другой стороны, а что если Монтегю вообще не придет? Это тоже факт – он может. Не сидеть же ей без дела все это время? Однако, как только Белла приняла решение нарушить запрет Спраут и начать работу, на горизонте показался Грэм. Девушка снова разворачивается к учебнику, наклоняется над листком бумаги и делает вид, что увлечена чем-то написанным в книге. Она чувствует, как все внутри переворачивается и сердце, будто заведенное, начинает стучать свой бешенный ритм. Волнение и неловкость девушки вошли в эту теплицу вместе с Монтегю.

Он проходит мимо нее, и она из всех сил пытается оставаться непринужденной и увлеченной. Думает о том, что еще никогда так сильно не волновалась в его присутствии. И возможно, если бы не та глупая, идиотская, самая дурацкая в мире шутка – все было бы в порядке. Но сейчас, оставался лишь маленький шанс на то, что он просто ничего не понял. Ведь она же ничего не сказала? Правильно. Ну, а смутиться можно и от шутки. Подумаешь.

- привет, - пробурчал парень, нарушая внешнюю тишину. Девушка не находит в себе силы повернуться к нему, поэтом отвечает на его приветствие скупым «привет» и начинает собирать разложенные на столе учебные принадлежности. Она думает о том, что теперь нужно аккуратнее подбирать слова, что сейчас нужно вести себя так будто она просто не поняла шутку, будто ее смущение было связано лишь с тем, что сама мысль о влюбленности в него казалось абсурдной.

- Спраут запретила мне работать, пока ты не придешь, - так же хмуро бурчит в ответ после своего приветствия. Убирает учебники в сумку, аккуратно вешает на крючок под столом и встает со стула.

И что теперь?

Она чувствует, как желудок протестует против отсутствия обеда и будто сворачивается в клубок. Но делать нечего, придется ждать ужина. В конце концов в школе еще никто не умирал от голода. Слабость, которая ощущается во всем теле не дает возможности собраться. Мысли то и дело разбегаются внутри головы, хочется сказать что-то, но каждая фраза кажется такой глупой.

- раз ты пришел, я пойду займусь полынью, - она указывает в дальний конец теплицы, где стояли глубокие поддоны со свежей землей. Нужно было пересадить туда давшие корни веточки. Многие растения после взрыва ладанника удалось восстановить, какие-то нужно было размножить, а какие-то просто пересадить и удобрить.

Белла рассчитывала на то, что ей удастся заныкаться в самый дальний угол теплицы, где она будет возиться со своими растениями. И ей не придется объясняться ни с Грэмом, ни с преподавателем, когда тот вернется. Однако юноша рушит все планы и преграждает ей путь своими репликами.

— Спасибо что ли, - говорит Грэм и Белла пожимает плечами в ответ. На благодарности в свой адрес она не рассчитывала, но была приятно удивлена. Но не говорить же ему об этом – верно?

Монтегю спрашивает зачем она взяла вину на себя, зачем обрекла себя на целую кучу неприятностей, в том числе и первые за все школьное обучение отработки, мучительные разговоры с отцом об этой выходке, напряженный диалог с профессором и многочисленные вопросы от друзей и Джейка. И ответ, на самом деле, был самым простым, только вот сказать об этом было как-то сложно.

Она никогда не говорила о своих чувствах к Грэхэму с кем-то, кроме Джеммы. Ни единой душе в Хогвартсе. Даже если вчитаться во все многочисленные записи в ее личных дневниках, то вы не найдете там ни одной строчки, которая так или иначе намекала бы на эту влюбленность. Фарли никогда не отличались болтливостью, но даже об отношениях Джейка и Хелен знало, как минимум три или четыре человека. Девушке же удавалось успешно балансировать на этом канате. И даже когда соседки по комнате на ночь глядя заводили разговоры о мальчиках, выискивая друг у друга основание для новых сплетен – Белла филигранно съезжала с темы. Однако текущие события как-то сильно меняли расстановку.

- мой отец недоволен, - повторяет девушка утвердительным тоном, - но больше всего он, конечно, был шокирован. Ну знаешь, никто не ждет от отличницы-старосты-Беллы Фарли, что она взорвет школьную теплицу. Но он это переживет. И я, надеюсь, тоже.

Она молчит и смотрит парню прямо в глаза, пытаясь понять, что он от нее ждет. Испытывал ли он такую же неловкость от их общения сейчас? Вряд ли. Догадывался ли о чем-то? Вопрос.

- а что мне нужно было сделать? – продолжает Фарли после небольшой паузы, - сказать что-то вроде «да, профессор, это сделал Грэм. Что? Хотите его отчислить? Пожалуйста!». Я бы так не смогла. Это не в моих правилах. И вообще, это же было неделю назад и много воды уже утекло. Давай просто забудем и, попытаемся быстро расправиться со всем этим. Ну и постараемся не взорвать все здесь снова.

Они были такими разными. Белла, натянутая от напряжения как струна, испытывающая целый спектр эмоций и чувств, которые сменяли друг друга чуть ли не каждую минуту. Грэм, который не был обременён ни разрушенной теплицей, ни какими-то моральными тяготами по этому поводу. Его расслабленность и некоторая вальяжность задевала старосту, однако растрачивать на это остатки нервных клеток она уже не хотела.

Она смотрит на слизеринца и думает только о том, как из всегда радостной и доброжелательной Беллы превратилась в угрюмую и истощенную. Раньше у нее были силы засиживаться допоздна над интересными книгами, проводить много часов в теплице, находить время для встреч с друзьями, а также писать Джемме, почти каждую неделю. Можно было еще выкроить некоторое время на вечернюю болтовню с соседками по комнате или заполнение личного дневника аккуратным почерком. Однако за последнюю неделю все круто изменилось. Как только голова касалась подушки, девушка моментально засыпала. Нужно было только найти силы для того чтобы подготовить себя ко сну. А вот сил на то чтобы написать сестре или сделать пару отметок в дневнике точно не оставалось. Стоило ей взять в руки книгу – то строчки мгновенно начинали плыть перед глазами. Это было ужасно. Ужаснее этого только то, что теперь посещение теплицы стало для нее наказанием. А Грэхэм Монтегю из объекта симпатий превратился в надзирателя. И сейчас, размышляя о том, смогла ли она вступиться за него второй раз – ответ приходил в голову почти сразу.

- Второй раз мне бы никто не поверил, а я бы не стала подставляться, - хмуро отвечает девушка и скрещивает руки на груди. Такой радостный тон парня задевал ее. Как можно оставаться таким непринужденным, когда вокруг тебя, будто в назидание, руины и покалеченные растения. 

- Как бы отреагировали твои родители на отчисление? – спрашивает Белла будничным тоном, будто между делом, - если бы меня вдруг решили отчислить, то уверена, мой отец сослал бы меня в Америку. И спрашивать бы не стал.

Она отходит от него на несколько шагов и берет свои садовые перчатки. Оглядывается, вспоминая, что хотела разобраться с полынью, потом смотрит на Монтегю, думая, чем в это время займется он.

Отредактировано Bella Farley (07.11.22 10:56)

Она смотрит на растения вокруг себя и думает о том, что они со Спраут уже сделали всю серьезную работу еще несколько дней назад. Кусты полыни уже были восстановлены и пересажены в открытый грунт, теперь оставалось только дождаться цветения и срезать листву, чтобы затем высушить и передать Помфри для лечебных целей. Визгоперки тоже удалось восстановить почти в том же составе, пожертвовав парочкой экземпляров. В целом крупная работа по возвращению теплице прежнего вида уже была сделана. Поэтому отработка была похоже скорее не на исправление того, что натворили ученики, а в назидание им, за содеянный проступок. Копаться в горшках, удобрять их самыми пахучими удобрениями и кропотливо подрезать маленькие листочки на пушистых кустах - вот какого типа задания их ожидали. Однако Белла не испытывала к этому какой-то неприязни. Что-то подобное она и так делала постоянно и по своей воле.

— А Госфорт уверен, что ты неспроста меня отмазала, - продолжает Монтегю и Белла вздыхает от того, что он снова начинает говорить об этом. Она бы могла поддержать разговор о чем угодно, но совершенно не хотела задевать эту больную для нее тему.

— Типа ты реально влюбилась, - он не смеется, а только наглым образом смотрит на нее прямо, ожидая какой-то реакции, будто пытается разобраться, где здесь штука, а где нет. Однако Фарли не собиралась сдавать своих позиций и решила для себя, что будет юлить до тех пор, пока у нее будет на это возможность. Она не поворачивается к нему, избегает зрительного контакта, но на этот раз не краснеет и не смущается. Выглядит скорее вымученно и хмуро, чем взволнованно.

- И с каких пор слизеринцы стали такими проницательными? - отвечает вопросом, даже не удивляясь тому, что Грэхэм растрещал о произошедшем между ними кому-то из своей спальни. А вот чему она действительно удивляется, так это его абсолютной слепоте. Интересно как сильно он удивится, когда до него наконец дойдет вся суть ситуации и что он будет с этим делать.

- надо высыпать это в емкость и добавить два стакана воды, - она переключает его внимание на работу и достает из под стола маленький мешочек с сухим удобрением, - только аккуратно, у этого порошка едкий запах. Постарайся не рассыпать по столу.

Староста "вручает" мешочек ему прямо в руки, но почему-то не рассчитывает на то, что он замолчит и возьмется за работу. Поэтому надеется только на то, что ей удастся занимать его делом каждый раз и обойти острые углы пока отработка не закончится и ей не нужно будет бежать на собрание старост.

Отредактировано Bella Farley (24.12.22 13:47)

Белла вручает парню мешочек и берет пустой кувшин. Требовалось набрать воды до нужной отметки и вылить в горшок, перемешивая непрерывно, чтобы порошок быстро растворился. Девушка разворачивается, оставляя Грэма наедине с сухим удобрением, и успевает сделать пару шагов, прежде чем он крепко схватит ее за руку. Такое «прикосновение» доставляет ей неприятные ощущения, будто обжигает запястье, и девушка невольно вскрикивает. Она не успевает выдернуть руку, потому что Грэм, замечая недовольство Фарли, отпускает ее сам.

— Да ладно тебе, Фарли, просто признай, что ты ко мне не ровно дышишь, - произносит парень таким требовательным тоном, что староста едва не роняет кувшин, то ли от внезапного напора слизеринца, то ли от страха перед ним. Она не знает, что сказать, просто прижимает графин к себе, будто он как-то сможет защитить ее сейчас, будто ей нужна была какая-то дистанция. Молчит, перебирая в голове варианты для ответа, но все равно не находит подходящего. И тишину снова нарушает Монтегю. Снова сокращает дистанцию настолько, что ей приходится отступить и сделать шаг назад, вернуться туда откуда они начали.

— И цветочки я тебе не дам поливать, пока не признаешься, - это превращается в игру кошки с мышкой. Мышка-Белла, которая постоянно пытается выскользнуть из цепких лап и убежать куда-нибудь. И кот-Монтегю, который мешает ей сделать это. Он перекрывает ей дорогу к воде, и она не сомневается, что он будет стоять так, пока она не сделает так, как он хочет.

- Ты пугаешь меня, - говорит девушка насторожившись, кажется будто запястье по-прежнему отдает неприятными ощущениями, - если не даешь мне пройти, тогда сам налей воды и добавь в него порошок. Мы пришли сюда на отработку. Мы должны выполнять то, что профессор Спраут нам поручила.

Она протягивает ему графин.

- Чтобы заступиться за кого-то не обязательно быть влюбленным в него, - добавляет чуть тише и прилагает огромное усилие, чтобы не отвести взгляд в сторону.

Графин мгновенно летит куда-то в сторону и Белла, даже не сильно удивляется тому, что парень не пошел наливать в него воду. Только вот звук бьющегося стекла все равно заставляет ее вздрогнуть, выбрасывает из собственных мыслей и призывает быстро собраться. Девушка пятится назад, но как только натыкается поясницей на стол понимает, что бежать уже некуда. Мышку приперли к стенке и готовы поймать. Фарли упирается руками в столешницу, пытается найти себе безопасное пространство, однако Монтегю лишает ее всего, особенно опоры под ногами. Белла успевает поймать себя на мысли что, между ними никогда не было так мало пространства. Еще немного и она смогла бы почувствовать его дыхание, а он в свою очередь смог бы услышать, как быстро бьется ее сердце.

- Точно? – спрашивает слизеринец и Белла отворачивается, разрывает зрительный контакт, пытается отстраниться, сбежать. Она не понимает, о чем он спрашивает, мысли в голове только хаотично разбегаются при любой попытке что-то ответить на его вопрос. Она чувствует стыд, понимает, что сама виновата в происходящем и это расстраивает еще больше. Причина и следствие начинают меняться местами. Почему ему так важно знать правду? Почему он так зациклился на ее реакциях, на ее смущении, на ее попытку отстраниться – прекратить общение? Он хочет услышать правду или ему нравится видеть ее такой жалкой, смущенной и растерянной?

Девушка чувствует, как сильно впилась руками в столешницу, потому что они начали дрожать от напряжения. Она хочет расслабить их, скрестить на груди, но именно в этот момент парень склоняется к ней еще ближе. Резко, неаккуратно проводит рукой по лицу хаффлпаффки так, что она непроизвольно разворачивается к нему. Их зрительный контакт длится всего пару секунд, но этого хватило бы чтобы утонуть в ее растерянном взгляде. Последнее, что Белла замечает - это то, как Монтегю смотрит на нее - прямо и уверенно, а затем она закрывает глаза, чувствуя прикосновение парня так явно, будто кто-то выкрутил все органы чувств на максимум. Она отвечает на поцелуй, сдаваясь под напором и впервые за все время не собирается бежать.

В поцелуе Грэм сокращает расстояние между ними до минимума, и девушка окончательно складывает оружие, поддается, следует за каждым его движением, не отрываясь. В голове впервые воцаряется тишина. Все эмоции будто ушли на второй план, оставляя только симпатию, неприкрытую и откровенную. Все мысли тоже умолкли, не решаясь испортить момент и отвлечь на себя внимание, которое сейчас направлено только на ощущение близости, такой неожиданной и приятной.

- молодые люди, - неожиданно знакомый и возмущенный голос нарушает тишину в теплице из-за чего Фарли мгновенно открывает глаза и легонько отталкивает парня от себя, упираясь ладонями в его грудь. Ее глаза расширяются от удивления, а щеки мгновенно наливаются краской. Сказать, что Белла была смущена – ничего не сказать. Она готова была провалиться под землю прямо сейчас, накинуть мантию невидимку и бежать через весь запретный лес прочь из Хогвартса, чтобы никто и никогда больше не смог ее найти. Фарли даже успела представить ярко и во всех красках, как мчится со всех ног между деревьев, с трудом успевая перескакивать витиеватые корни.

Переступив порог теплицы, прямо у дверей стояла Спраут, которая была не то чтобы поражена картиной, которую застала, но как минимум удивлена. Девушка ловит на себе взгляд преподавателя и отходит от Грэма.

- что случилось с графином? – замечает преподаватель, проходя глубже в теплицу и обращая внимание на осколки, которые россыпью лежат на полу. Женщина ставит руки на бока и, нахмурившись, пристально смотрит на учеников. Переводит взгляд на Монтегю, потом на Фарли, потом снова на Монтегю и громко вздыхает. Недовольно качает головой, но быстрым взмахом палочки восстанавливает целостность емкости.

Белла отворачивается от профессора и от Грэма, упирается взглядом в горшки и чуть опускает голову вниз, будто хочет, чтобы волосы закрыли лицо, и никто не увидел, что ей безумно неловко. Вдох-выдох-снова вдох и глубокий выдох. Нужно вернуть мысли на место и доделать то, что она попыталась начать. Думать о том, что произошло пару минут назад пока не стоит, сердце и без того хочет вырваться из груди.

Девушка слушает, как Грэм отвечает на вопрос профессора и удивляется его непробиваемому пофигизму. Ни взрыв в теплице, ни поцелуй, ни что-либо другое не волновало его тонкую душевную организацию. Белла же напротив, волновалась от любого малейшего ветерка в ее сторону, тревога быстро проникала в голову, а фантазия дорисовывала все возможные исходы. Командная работа, так сказать. Какие последствия могут быть после того, что Спраут застала их в теплице - староста пока не придумала. Однако, когда женщина обращается к ней и просит зайти после ужина - воображение мгновенно накидывает парочку вариантов.

Монтегю, в свойственной ему манере, продолжает разговор с преподавателем и зачем-то берет в руки садовые ножницы, которые были предназначены для толстых стеблей и веток, а затем легкой рукой и без задней мысли режет тоненнькую маленькую веточку на пышном кусте. Белла хватается за голову скорее инстинктивно, чем сознательно.

-зачем ты это сделал? - тихо шипит на парня хаффлпаффка, не решаясь говорить громче, чтобы лишний раз не привлекать внимание преподавателя, - он не нуждался в обрезке!

Девушка прячет лицо в ладонях и пытается не взорваться от возмущения. Этот слизеринец буквально ворвался в ее аккуратно выстроенный мир, в котором все было хорошо, до его прихода. Он буквально топтал ногами и ломал все, что попадалось ему под руки. Своими словами, действиями, этим странным, неожиданным и непонятно что значащим поцелуем. Буквально переворачивал привычную картину мира девушки и создавал ей все больше и больше трудностей. И кто знает, сколько Белла сможет еще так держаться.

В ответ на действия Монтегю, профессор решает отпустить учеников, а затем сообщает, что хочет видеть Беллу вечером. Фарли не отвечает, а молча кивает, подтверждая тот факт, что услышала просьбу и обязуется зайти к декану в назначенное время. Ей стыдно смотреть преподавателю в глаза, но она перебарывает себя и пытается выглядеть непринужденно. Мол ничего не случилось. Не то, чтобы целоваться с парнями в теплицах было запрещено. Такого правила не было. Белла точно это знала. Однако вся эта неловкая ситуация просто усугубляла и без того бедственное положение девушки в глазах преподавателя. А это уже веская причина для переживаний.

- я хочу закончить с удобрением, - произносит Белла ровным голосом, подходя к профессору и забирая у нее графин, - перед тем как пойду на собрание старост. Помните, я говорила?

Девушка выдавливает из себя слабую улыбку и ждет одобрения декана. Затем отходит от нее и набирает воду. Хотя бы сейчас Монтегю не будет отбирать у нее работу и устраивать громкие разборки с этими прямыми и неудобными вопросами. Когда вода доходит до нужной отметки, Белла возвращается к столу, ставит графин рядом, развязывает мешочек с сухим удобрением и аккуратно высыпает содержимое в небольшой горшок. В нем вся эта масса будет находиться около недели, прежде чем его можно будет использовать.

Работа успокаивает девушку, любые действия сейчас позволяли отвлечься от этой неловкости и произошедших событий. К чему был этот поцелуй она не поняла. Это была глупая шутка? Проверка на прочность? Какая-то безумная идея? Вопросов было слишком много, а Грэм в свою очередь, раскрывать свои намерения не торопился.

Девушка аккуратно вливает воду в горшок с удобрением, а затем берет специальную лопатку и аккуратно начинает размешивать получившийся раствор, наблюдая за тем, как песчинки плывут по кругу. Почему-то это успокаивает, а волнение медленно растворяется, как эти песчинки в воде. Сердце уже не колотится в бешеном темпе, слова и мысли не путаются. Кажется, привычные действия и эти монотонные движения становятся спасительными.

Белла думает о разговоре с профессором. Мысленно представляет эту мизансцену в ее кабинете и даже накидывает парочку возможных вопросов. Ей представляется, как Спраут, чувствуя себя немного неловко от такого разговора, будет казаться дружелюбной и немного взвинченной. Ее широкая улыбка, возможно, не будет настолько искренней, насколько Белла привыкла видеть. Это будет неловкий разговор и Фарли прекрасно понимает, что сегодня ночью она не сможет уснуть от разрывающих голову мыслей. Все это казалось ей каким-то странным книжным сюжетом и предстоящий разговор, и неожиданный поцелуй, и эта мучительная отработка. С одной стороны это все жутко затягивает, заставляя интуитивно следовать за развитием ситуации, с другой - лучше захлопнуть эту книгу прямо сейчас пока тебя окончательно не затянуло.

— Спорим, что она позвала тебя сказать, что я — это не самая лучшая компания для тебя? - прерывает молчание Монтегю, возвращая Фарли в реальность. Девушка будто очнувшись отрывает взгляд от горшка, в котором эти песчинки давно уже растворились. Кажется, эта история не заканчивается на следующей странице.

- Если я выиграю, то с тебя поцелуй, - на этом моменте Белла хмурится, понимая, что в этом споре ей явно не выиграть. Она быстро заканчивает работу: вынимает лопатку из воды, накрывает горшок с удобрением крышкой и отставляет его в сторону, а затем разворачивается к Грэму, которому надо было что-то ответить. Она смотрит ему прямо в глаза и чувствует себя незащищенной, слабой, будто каждое его действие разбивает все выстроенные ею стены в пух и прах. Кажется, будто он даже смотрит на нее как-то по-другому.

- Это не очень честный спор получается, - говорит девушка и скрещивает руки на груди, - ты же знаешь, что она именно это и скажет. В чем тут интерес? Зачем тебе эта игра, Грэм?

Фарли прикусывает губы, чтобы не сказать лишнего, но честно говоря она уже и так достаточно сделала, чтобы даже слепой понял что к чему. Это спор не на интерес. Это вообще даже не спор.