Монтегю никогда не считал себя мстительным. Не в его правилах было долго продумывать месть, чтобы потом насладиться каждой секундой мучений своего обидчика. Нет. Он просто брал и вершил справедливость. Вот заставила его Ровсток сходить на концерт Селестины, мать её, Уорлок, вот пускай теперь Мег послушает нормальную музыку. Не будет Грэм издеваться над подругой, заливая ей в уши всякое дерьмо. Уж очень хорошо он воспитан, чтобы опускаться до вендетты, он просто придёт к Ровсток домой, оглушит заклинанием и для профилактики свяжет, а потом притащил на концерт нормального исполнителя, где не будет этих бесящих целующихся парочек и налета Пожирателей.

    Да. Именно в таком виде, с перекинутой через плечо Ровсток, Монтегю появился перед Мордредом, который уже ждал его у входа на площадку. Они с Вейзи давно запланировали поход на Саламандрику, как только услышали, что они будут в городе, поэтому Грэм решил соединить приятное с полезным - потусоваться на концерте любимой группы и просветить свою несмышлёную подругу, а кто как не Мор сможет помочь ему в этом деле?

     - Она тоже очень просилась, - вместо приветствия сказал Монтегю, а потом развернулся спиной, чтобы явить другу то чудо, которое красовалось у него на плече, - Это Ровсток, если ты вдруг не узнал её по ... хм ... заднице, - добавил он и слегка поправил девушку. Меган ещё не пришла в себя, поэтому продолжала болтаться  бесполезным мешком из стороны в сторону. Словив на себе множество косых взглядов, Грэм попытался не обращать на них внимания, но волшебнику-охраннику, всё же пришлось придумать байку, что его спутница попала под проклятье, но все равно очень хочет побывать на концерте. Конечно, пришлось раскошелиться на дополнительный билет, но справедливость во имя нормального музыкального вкуса того стоит! Ровсток потом на коленях будет ползать и умолять их с Вейзи взять её на другой концерт.

- Да, мамочка, я только найду те жемчужные бусы, которые папа привез мне в прошлом году из Франции, - сладко причмокивая губами, информирует Меган, щекой приваливаясь к прохладной, шершавой поверхности и подрагивая угольными ресницами, защищающими остро реагирующие на яркий свет зрачки. – А? Мордред? Какого..? Что ты делаешь у меня дома? – она выпрямляет спину, будто застигнутый врасплох сурок, и бестолково вертит головой, внутри которой царит полнейший беспорядок. Единственное, что она в состоянии сказать наверняка: это определенно не ее комната. Здесь нет ни ее роскошной резной кровати с воздушным балдахином, ни массивного, под завязку набитого дорогой одеждой шкафа, ни любимых украшений, ни цветов, благоухающих в старинной вазе… Ровсток лихорадочно пытается восстановить цепочку событий, предшествующих ее нахождению здесь, в обществе Вэйзи и долбящих по вискам басов настраиваемых музыкальных инструментов, но помнит только то, что…

Ее шея медленно поворачивается в сторону, и взгляд ожидаемо натыкается на бессовестно спокойного Грэма, предусмотрительно оставшегося чуть в стороне.

- Я убью тебя, Монтегю. Я убью тебя, и Визенгамот меня оправдает! – рявкает девчонка, слишком бойко пытающаяся вскочить на ослабшие после оглушающего заклинания ноги, отчего предсказуемо валится обратно к стене, проезжается по ней копчиком и инстинктивно подставленными локтями, больно врезаясь ими в крепко стянутые веревки. – Мор, если ты тоже в этом замешан, я узнаю, и вырою вам братскую могилу. А ну развяжите меня сейчас же! – извиваясь и шипя, словно вышедшая из под контроля факирская кобра, Мэгги предсказуемо привлекает внимание проходящих мимо, странно разряженных волшебников – разумеется, их взволнованные созерцания еще сильнее выводят слизеринку из себя. – Чего уставились? Такие вот у нас нездоровые развлечения, проходите мимо, не стесняйтесь. Если моя мама объявит в розыск, Монтегю, я скажу всем, что ты меня похитил и безжалостно истязал! Развяжи меня, Мор, и я расцарапаю лицо только ему!

Ровсток опускает взгляд вниз и с облегчением отмечает, что на ней простое летнее платье, узорчато расшитое матовыми бусинами. С Грэма сталось бы приволочь ее на люди хоть в домашних шмотках, хоть в ночнушке.

- Где мы? – все еще морщась от легкой головной боли – последствия боевой магии, ведьма усмиряет пыл и яростно сдувает прядь волос, упавшую на лицо от излишней возни. – Что это за место? Смахивает на фестиваль для фриков.

Пока Монтегю откровенно глумится над тем, как бесится связанная Меган, сама девчонка в какой-то момент все же замирает, яростно сдувает со лба упавшую на него прядь и улыбается нехорошо, хищно, как глубоководные русалки, утащившие на дно не одного зачарованного морячка. Любой, кто знает Ровсток недостаточно хорошо, назовет ее хладнокровной, бездушной стервой, но уж кому-кому, а Грэму и Мордреду о ней известно достаточно, чтобы предусмотрительно сделать пару шагов назад. По крайней мере, чтобы не оглохнуть. Впрочем, орать ей в любом случае надоедает довольно скоро, и девчонка, еще какое-то время буравящая попутавших ветра однокурсников озлобленным, диким взглядом, вдруг валится на бок и катится прямо на Монтегю с четкой целью заехать ему по коленной чашечке обездвиженным плечом.

- Ты зря смеешься, Грэм, в твоих интересах, чтобы эти веревки оставались на месте, а они не останутся, потому что здесь полно людей, которые помогут мне отправить вас в Азкабан за похищение человека! Я еще и приукрашу, разобью себе голову о стену и скажу, что это вы сделали! Хватит ржать, Мордред, тебе достанется не меньше! – сквозь зубы шипит Меган, пока Монтегю ее наконец не перебивает.

- Как бы я тебе чего не оторвала! – слизеринка гусеницей отползает обратно к стене, ее длинные волосы растрепались и падают на лицо, придавая ей еще больше сходства с утонувшей ундиной, а румянец вспыхнул на щеках неровными пятнами. – Вы оба! Развяжите меня, никуда я не уйду, взгляните, здесь уже немыслимая давка, а если меня растопчут? – ее загнанный в ловушку мозг генерирует возможные пути если не отступления, то, на худой конец, освобождения от злосчастных пут. – Как я могу «наслаждаться хорошей музыкой», - она передразнивает Грэма противным, исковерканным до неузнаваемости голосом и корчит смешную гримаску, хотя, наверное, выводить его из себя – далеко не лучшая идея. С другой стороны, когда это Меган Ровсток славилась аналитическим складом ума, а не действовала исключительно по наитию? «Если я хочу, значит, я буду» - вот лозунг, не раз подвергаемый скепсису всяким, кому приходилось вытаскивать Мэгги из передряг. – Если меня перебежит это стадо неотесанных бизонов, а? Как насчет стоп-слова, изверги?

Ее возмущенные вопли заглушает пронзительный звук электрогитары, и Ровсток, кстати, вполне уважающая рок-музыку, но привыкшая слушать ее на менее предельной громкости, недовольно морщится и снова принимает вид самой что ни на есть несчастной жертвы. Все средства сгодятся.

- Грэээээм, Мооооор, ну отпустите, у меня рууууки затекли, мне так бооооольно… А как, кстати, зовут солиста? – невинно интересует она, как если бы в самом деле замыслила перемирие.

Отредактировано Megan Rowstock (07.01.24 21:27)