- Раньше я думал, что ты стерва.
- И почему передумал?
- О нет, я всё ещё так думаю. Но теперь мне это в тебе нравится.
из недавнего разговора Эдди и Софи

Провести рукой по шершавому камню, чья сетка трещинок сильно отличается от соседних.
Щёлкнуть четыре раза пальцами.
Раз-два-три-четыре.
Эдмунд проделывал это уже сотню раз. Главное убедиться, что тёмный коридор пуст. О секретной Башне Основателей Кармайкл узнал от портрета Подрика Крукшанка. Суровый, но очень эрудированный джентельмен. Он поклялся, что никто из нынешних студентов Хогвартса не знает об этом проходе - а ведь он висит напротив уже без малого четыре сотни лет. Подрик слышал и о другом тайном помещении в замке, которое принимало форму того, что человеку было нужно. Но о том, как в него попасть, Подрик не знал. Да Эду и не особо хотелось. Башня Основателей вполне удовлетворяла всем его запросам.

Парень привычно взбежал по узкой каменной лестнице, перешагивая через две ступени. С длиной его "ходулей" было вполне реально переступить и всю лестницу - если бы Кармайкл умел садиться на шпагат.
За старинной деревянной дверью, которая открывалась простой "Алохоморой", находилось единственное помещение этой маленькой башни. Круглый кабинет с большим арочным окном. В углах комнаты висела паутина, а на деревянных полках вдоль стен и полу лежали и валялись сотни книг и всевозможного хлама. В начале Эду было любопытно, и он, сдувая вековую пыль, перебирал тома, приборы, пробирки с высохшим содержимым и пергаменты. Но не обнаружив ничего интересного просто забил на эту рухлядь. Пускай и дальше пылится.

Его интересовало только то, что он принёс сюда сам. Мольберт, холсты, краски, палитры, кисти и вонючий разбавитель. Наверное, в день, когда всё это добро перекочевало из спальни рейвов, его соседи устроили праздник с салютом и огневиски. Хотя он всё равно нет-нет, да оккупировал общую территорию, особенно сохнувшими картинами. Здесь им просто уже не хватало места. Все же законченные работы Эдмунд складывал в свой бездонный кейс, который поддерживал идеальную температуру и влажность.

Кармайкл быстро снял с себя школьную мантию, бросив на одинокий стол. С него же он взял старый фартук, так щедро испачканный краской, что его изначальный цвет уже не был понятен. Небрежно завязав длинные волосы, он потёр глаза, устало уставившись в тёмное окно. Оно отражало уже горевшие здесь керосиновые лампы - наверное, домовики стараются. Его худая высокая фигура отражалась искаженно, что делало его ещё непропорциональнее. В лицо самому себе Эд вглядываться не хотел. Прошёл первый месяц учёбы, но школьная суета лишь притупила всеобщее чувство тревоги и напряжения. Эдмунд не хотел говорить о происходящем даже с самим собой. Но нарисовать...

Парень быстрыми движениями пианиста перебрал баночки, отбирая для палитры зацепившие глаз и душу.
Красный, как кровь.
Серый, как туман.
Зелёный, как магия.
Пурпурный, как страх.
Черный, как смерть
Охра, как суть.

Парень бросил быстрый взгляд на уголь. Нет, сегодня он хочет попробовать иначе. Открыв разбавитель, Эдмунд привычно вдохнул удушливый запах скипидара. Как хорошо - будто изнутри тебе прижигают все органы, все раны, все иные чувства. И прежде всего - обоняния, конечно. Отбивает напрочь.
Разведя на палитре побольше бежевой краски, Эд щедрыми движениями покрыл чистый заготовленный холст тонким слоем. Обождав, он начал рисовать эскиз - сразу, краской. Толстые и тонкие линии цвета охры начали обозначать что-то похожее на город. Или замок. Отойдя чуть назад, и удовлетворившись результатом, Эдмунд вытер руки о фартук. Теперь надо разметить основные цветовые пятна.

Дверь сзади открылась. Кармайкл знал, кого увидит, но всё же обернулся - в этой драккловой школе слишком много людей. Ни в чём нельзя быть уверенным. Но это оказалась Софи. Эдмунд вернулся к картине, бросив через плечо:
[indent] - Я где-то в этом хламе видел настенный календарь. Найди его, пожалуйста - вежливо сказал Эд, не отрываясь от процесса - Хочу отметить чёрным день, когда я показал тебе это место.

Отредактировано Edmund Carmichael (09.01.23 01:00)

Эдмунд прячет быструю улыбку за обречённым вздохом.

Осознаёт ли сама Софи, как ловко она играет на струнах чужих душ? Как умело подбирает ключики в наглухо закрытые двери? Или это её врожденный дар? Талант, который гораздо больше поможет в жизни, чем обычные творческие способности. Парень никогда не понимал, по каким правилам она играет на этот раз. Но всегда поддерживал её игру. Может быть, Софи просто не умеет жить по-другому - настолько искренна, что кажется ненастоящей. Ты будто знаешь и не знаешь её одновременно. Казалось, ты только ухватил её суть, её юмор, её переживания, её сегодняшние эмоции и чувства - и снова это уже "устаревшие данные". Снова что-то произошло - и снова она умудряется скрыть самое главное.

Эдмунд и сам не понимал, почему именно Софи он показал своё убежище. Свою сакральную мастерскую. Потому что она его вдохновляет? Потому что раздражает, но радует и смешит, как щекотка? Потому что способна выдернуть его из уюта одиночества? Потому что может молча поставить ему тарелку сэндвичей и также тихо скрыться в тени пыльных углов? Потому что она единственная, кто не называет его дурацким "Эдди"? Потому что это укрытие нужно было и ей?

Он начал распределять цветовые пятна, светлые и тёмные, придавая некоторым объектам уже различимые объёмы и тени. При этом Кармайкл краем глаза следил за шустрыми любопытными пальцами девушки. Он морщит нос - вот оно, то самое чувство щекотки. Ему неприятно, что Софи лезет к его инструментам, встаёт слишком близко к его личному пространству. Но при этом ему это и нравится. Это раздражает, но приятно, словно она была резким порывом непрошеного свежего ветра.

Эдмунд шумно выдыхает через нос - то ли вздыхая, то ли усмехаясь.

- Какой высокий слог, Фосетт - это Шекспир? Или у тебя опять случилось то, о чём лучше никому не знать? Такие плохие метафоры только подчёркивают сгустившееся краски. Лучше и вправду цитируй меня.

Периферическим зрением Эд замечает нацеленное движение к его лицу. Он перехватывает кисть девушки, но Софи успевает мазнуть его нос краской. Эдмунд, наконец, отрывается от картины и смотрит на неё долгим взглядом - сверху вниз. В тенях мастерской его выражение лица и приподнятая бровь кажутся особенно строгими. Даже злыми. Но Софи продолжает болтать, как ни в чём не бывало. По лицу Кармайкла непроизвольно пробегает судорога, которая очень уж похожа на улыбку. И он отпускает девушку. Которую сразу же несёт новым порывом ветра куда-то дальше. Эд вытирает нос тыльной стороной ладони, снова оборачиваясь к картине. Оторвав руку от носа и пошевелив в воздухе пальцами, парень неожиданно добавляет на палитру нежно-голубой.

- Учитывая, что ты являешься самым большим источником хаоса - да, видимо, люблю, - не оборачиваясь, отвечает Эд, вздрагивая от шума, который начинает устраивать Софи.

Прикрыв глаза и досчитав про себя до трех, парень оборачивается. Ну разумеется - она уже босая достала откуда-то высоченную лестницу под потолок.

- Пожалуй, нарисую-ка я большую кирпичную стену, чтобы в следующий раз ты подумала, что дверь сюда пропала, - совершенно серьёзно сказал Эдмунд, наблюдая за мельтешением Фосетт со смесью досады и беспокойства. Сомнений нет - с ней явно что-то стряслось. Опять. Ветерок стал ураганом, которому он сам открыл когда-то окно в своё личное убежище. Может, если она навернётся сейчас с этой трясущейся рухляди, то в следующий раз придёт сюда совсем не скоро?
Эта идея заставила Эдмунда отложить кисть и палитру, снять фартук и подойти к лестнице. Посмотрев наверх, парень крепко ухватился за нижние перекладины, чтобы прекратить эту раздражающую тряску.
Его логика пропадала вблизи этой сумасшедшей... Он скорее съест Распределяющую Шляпу, чем добавит слово "музы".

- Удивительное рядом, - хмыкнул Эдмунд - Не обязательно меня препарировать, чтобы залезть в душу, Фосетт.

Хотя может и обязательно.
Эд с тоской посмотрел на тюбики особой индийской краски, присланные на днях Ганешом Патилом. Хоть неожиданные подарки и настораживают, но грех ими не пользоваться. Но сейчас Эдмунду всё же придётся грешить - Фосетт просто не оставляла ему другого выбора.
Парень поудобнее ухватился руками за ржавый металл.

- Что ты могла забыть на самом верху? Свою самооценку?

Отредактировано Edmund Carmichael (09.01.23 05:52)

С этого года они начинают носить гордое звание "взрослые". Но как играть в жизнь на этом уровне - никто из них не знал. Возможно, некоторые однокурсники и были к этому готовы. Но не Эдмунд. И не Софи. Даже если никогда не говорили об этом вслух.
Софи в целом любила "играться". Как вечный ребёнок. Вот только её развлечения были довольно странными. Например, пытаться раздразнить Кармайкла. За семь лет парень привык фильтровать её фразы и действия. И если поначалу он мог смущаться и принимать каждое её слово за чистую монету, то теперь он позволял - прежде всего себе - быть сдержанным к её выкрутасам. Не равнодушным, но и не серьёзным.

Ребёнок знает, зачем закатывает очередную сцену. Чего добивается. Вот и Фосетт прекрасно понимала, что специально бередит его привычно спокойное состояние и тишину мастерской. Единственным реальным вопросом оставалось одно - почему Эд позволял ей это? Почему сам пустил её и в свою жизнь, и в это тайное убежище на таких вольготных правах? Наверное, она для чего-то была ему нужна. Эдмунду нравились оригинальные люди. Люди, обладающие яркой индивидуальностью. Во многом эта девушка действительно была полной противоположностью Кармайклу. Ему это было интересно. Вряд ли он когда-нибудь сможет быть искренним с Софи. Как и она с ним. Он не знает почти ничего о её личной жизни, о её реальных проблемах и важных событиях. Он не знает, что с ней творится за пределами этой комнаты, гостиной Рейвенкло и учебных классов. Так же, как и она не знает ничего серьёзного о нём. Таких людей нельзя назвать друзьями.

Это не была дружба. Но некая духовная связь  - определённо. А это место стало некой сценой, где они играли не пойми в кого или во что. Как дети в игровой. Эдмунд черпал из этого вдохновение и красивую, сложную женскую энергетику, которой Софи несомненно обладала. А она... да кто её знает. Не он - точно.

Она смеётся таким фальшивым смехом, что Кармайкл морщится. Будто в искусной скрипичной партии смычок соскользнул и проехался по струнам резким звуком, похожим на скрип ногтей по стеклу.

- Тебе не смешно, - прямо сказал Эд, задумчиво вытирая голубую краску с кисти грязной тряпкой - В любви? - Эдмунд пожевал губами, пробуя это незнакомое слово на вкус - Возможно. Если это понятие здесь применимо. Это как любовь к темноте, к любимой книге или песне. Не думаю, что именно это люди называют любовью. Но я не хотел бы, чтобы меня этого лишили. А тебе уже признавались в той любви, которая не даёт спать по ночам и делает из парней идиотов? - ему было действительно любопытно. Должно быть, да. Влюблённость в такую девушку, как Софи, казалась вещью вполне естественной. Наверняка она уже вскружила голову какому-нибудь бедолаге. А то и не одному.

- Я - созидание? Как скучно. В хаосе куда больше возможностей. А стремление мира к хаосу это вообще фундаментальное свойство природы, - смотря на своё неровное отражение в окне, говорил Эдмунд - скорее самому себе - Энтропия всегда побеждает. Мир был сотворен из хаоса и стремится принять первоначальный вид. Так что ты ничего не разрушаешь, Фосетт - наблюдая уже за отражением девушки, сказал Эд - ты просто живёшь. Все мы суммарно разрушаем больше, чем создаём.

Подойдя к лестнице и ухватившись за неё, Эдмунд наблюдал за потугами Софи принять деятельный вид.
- Ты ещё скажи, что я дрищ, и не способен удержать эту рухлядь, - деланно-оскорблённым тоном, сказал Кармайкл.
На замечание Софи о подглядывании снизу Эд аж дёрнул плечами, и вправду чуть тряхнув шаткую лестницу. Какая мерзость. Заглядывать под юбку Фосетт было бы равносильно подглядыванию в душ за матерью. Аж тошно. Хотя он и не относился к Софи, как к "сестре", но это было бы не менее неправильно.
- Вот и проявляй себя джентельменом, - ядовито пробурчал парень.

Что-то, разумеется, пошло не так. И Софи вскрикнула, роняя на Кармайкла палочку и тяжёлую книгу. Эд поморщился от боли, но лестницу не отпустил - а то Фосетт и так вот-вот собиралась рухнуть.
- Если там паук или таракан - разбирайся с ним сама, - ворчливо фыркнул Эд, потирая ушибленную скулу о плечо. В ответ в него полетела ещё одна книжка - поменьше. Эдмунд благоразумно увернулся.
- Ну какое плохое зло я тебе сделал?
Софи начала спускаться - так медленно - попутно исследуя ещё один стеллаж. Парень простонал что-то на недовольном.
- В душе не знаю, что ты там собралась искать. Но своим долгим спуском ты точно из меня всю душу вымотаешь.

Когда девушка была уже на безопасной высоте, Эдмунд наклонился над находкой. Обычный кожаный блокнот. Но Кармайкл всё же учился на последнем курсе Хогвартса, и не знать, что здесь лучше не трогать руками незнакомые личные вещи могла только Фосетт.
- Специалис ревелио, - пробормотал Эдмунд, проводя на книгой палочкой. Чёрная обложка тут же замерцала искрами, похожими на электрические разряды.
- Понятно, - вглядевшись в них, Эд с лёгким разочарованием в голосе снова ткнул в находку палочкой - Фините Инкантатем.
Искры погасли.

Но не успел Эдмунд взять блокнот в руки, как на него тут же накинулась откуда-то сверху Фосетт, пытаясь его отнять. Парень поднял руку с блокнотом высоко над головой. В такие моменты он радовался тому, что природа наделила его двухметровостью.
- Блокнот больше не кусается, а вот я - да, - серьёзно сказал Эдмунд, для наглядности клацнув зубами - Попробуй отними.

Теперь настал его черёд "играть".

- Может, потому что мне интересно? - по слогам, как малому ребёнку, с усмешкой ответил Эдмунд - Я не ты - не говорю то, что не думаю на самом деле.

Это было правдой. Больше всего Эд ненавидит фальшь. В людях, в картинах, в музыке, в словах, в "авторских" патентах его семьи. А неприкрытая ложь - этого он бы не смог простить никому. Но вот ложь "прикрытая" - умышленное замалчивание каких-то аспектов ради высшей цели... Это не казалось чем-то неправильным. Но парень и не собирался строить из себя образец морали. Хотя в этом году после происшествия с Ричи Кутом Кармайкл гораздо строже фильтровал свою нравственность. Когда из-за твоих экспериментов чуть не откинулся искренний, пытливый и добрый малец - невозможно не задуматься о том, что у всего должна быть грань. И нужно всегда думать о последствиях.

Вот бы Фосетт это тоже поняла. Но не Эду её учить уму-разуму - в конце концов, за пределами мастерской они друг другу практически никто. Бесцветное слово "однокурсники". Приятели - с натяжкой. Но Эдди и сам не претендовал на большее. Его всё вполне устраивало. Даже её сумасбродство - ведь именно оно в Софи и вдохновляет. Но если вспомнить про своё обещание быть более чутким к людям, может, и стоило попробовать быть Софи настоящим другом. В конце концов, она живой человек, а не просто художественный объект.
Он попытался вспомнить, кого видел рядом с девушкой чаще всего. Фенвика? Возможно. Хотя Эдмунд в плане понимания любовных интриг и флирта был на уровне дошкольника.

- Хотел, - пожал плечами Эд - Но, видимо, это не моя прерогатива. Замнём.

Что ж, значит всё же не друзья. Отлично - так было и будет проще.

- Ты не ходишь на Магическую Теорию, поэтому не буду судить тебя строго. Но как бы не хотелось верить в обратное, ты не права - мир стремится к хаосу. Это научный факт - энтропия, а не мои фантазии. И мы всю жизнь пытаемся стать настоящими людьми. Но далеко не у всех это получается. А вот это уже мои домыслы.

Должен же он оправдывать звание ботана. Даже если его ворчание звучало не по-человечески занудно. Вот и Софи в который раз за эти года назвала его бездушным. Наверное, это такая устоявшаяся шутка. А может он и вправду не вызывал у окружающих чувства доверия. И не удивительно - с его-то замкнутостью. Эд только поднял бровь, согласно кивнув. Ему, как Кармайклу, такие "обвинения" за свою жизнь придётся слышать всё чаще. По многим людям он будет вынужден пройтись. Без этого на таком высоком уровне бизнеса и доходов никак не удержаться. И доверять нельзя практически никому. Этому его учили с детства. Возможно, именно поэтому он всегда строил вокруг себя баррикады. И пускать за них кого-то было непросто. И часто - фатально ошибочно.

И сейчас это в очередной раз подтвердилось.
Насмешливые искринки пропали из глаз девушки. И она внезапно и на полном серьёзе наставила на него волшебную палочку. Секунду Эд не верил, думая, что они продолжают дурачиться. Но не может же Фосетт так натурально играть? Её голос стал неправильно хриплым. Она, как в кошмарных снах, протянула к дневнику руки и угрожающе замогильным тоном просила его отдать.
Здрасьте, приехали, - мысль пронеслась почти лениво, ведь за иронией Эдмунд всегда пытался скрыть растерянность.

- Тебе родители не говорили, что проклятия детям не игрушка? - парень бросил взгляд на книжицу в своей, всё ещё высоко поднятой, руке. И приспичило же Фосетт полапать подозрительные старинные вещи. Тот кто сказал, что девушки взрослеют раньше парней явно круглый идиот. Но факт, что такое заклятие снялось обычным фините сбивал с толку. Может, дело было не только в этом дневнике?
Тем временем девушка сделала ещё один шаг назад. Её била дрожь, которую она не замечала. Услышав, что Софи пытается произнести пересохшими губами, Эдмунд выхватил свою волшебную палочку.

- Фосетт, ты сдурела?!

Глупый вопрос. Он бы ещё, заламывая руки, начал вопрошать тривиальное "с тобой всё в порядке" или "что с тобой". И идиоту понятно, что. Девушка запустила руки в волосы, будто пытаясь унять головную боль. Так же резко, как и всё до этого, она упала на колени, царапая уже не себя, а каменный пол.

- Твою ж мать, - Эдмунд отбросил в сторону проклятую книжку и за неимением лучшей идеи, направил палочку на Софи.
- Инкарцеро.
Руки и ноги девушки опутали верёвки. Она открыла глаза, но Эд уже наложил новое заклинание.
- Локомотор, - она медленно взмыла в воздух - Фосетт... Софи, я отнесу тебя в Больничное Крыло. Не поддавайся этой чертовщине, ладно?
Очередным взмахом Эд распахнул дверь мастерской.

Отредактировано Edmund Carmichael (05.03.23 10:58)