Когда твои собственные соседки добиваются от тебя уборки в комнате нужно понимать, что что-то не так. И в это воскресенье, когда Латишу с недовольством попросили, наконец, прибрать этот незамысловатый хлам, который она упорно называет "творческим беспорядком", мисс Рэндл со скрипом, недовольстом, бубнежом под нос, но начала убираться. Для начала она заправила кровать, чего почти никогда не делала - её кровать была не прибрана всегда, будь то раннее утро или ночь, но если на такое можно закрыть глаза, что соседки и делали, а самые сердобольные девочки даже заправляли Латише кровать, то об остальном молчать было трудно. Рэндл, так уж вышло, в своём творческом потоке совсем не следит за тем, чьи вещи берёт на свои "эксперементы". Иногда ошеломлённые соседки в своих ботинках находили остатки рыхлой земли, потому что у Латиши заканчивались свои ботинки. Она, конечно же, спрашивала дремлющих соседок об одолжении их вещей, а когда те отвечали молчанием, делала вывод, что они разрешают...

"Дурацкая, ужасная привычка, от этого надо избавляться! Знаю, знаю. Ну и что мне теперь делать с Паффоподом!?" - Латиша возмущалась всё воскресное утро. Впочем, она немного поворчала и вот уже час таскала некоторые из своих вещей в одну из каморок Хогвартса. Кажется, там хранились швабры и много пыли, потому как туда мало кто заглядывал, или проще говоря - никто не бывал с самого первого курса мисс Рэндл. Она взяла несколько шкатулок, в которых хранились сухие цветы, в некоторых - крылья бабочек, докси и других насекомых. И всё это было крайне необходимо для мирного сосуществования в своей комнате! Пусть и Латиша немного с досадой отнеслась не к просьбе убрать бардак, а выкинуть всё ненужное на улицу или ещё куда, но всё же, в это воскресенье решила выполнить поручение. Даже нашла идеальное место для склада её немногочисленных сокровищ. Паффопод не сдвинула с места на окне, побоявшись, что он упадёт и взорвётся. Не в её комнате, только не тут!

Латиша уже перенесла большую часть своих несостоявшихся красок, которые у неё не получились, в каморку. Некоторые из этих красок она даже планировала подарить мистеру Кармайклу на Рождество, но, в самом деле, зачем дарить то, чем невозможно рисовать? Хотя зачем-то Латиша эти краски сохранила, понадеявшись, что когда-нибудь она их доработает и ими можно будет рисовать. Тогда и подарит Эдмунду.

- Апчхи! - волшебница не сдерживаясь чихнула снова. Чихала она всю дорогу от комнаты до хранилища швабр и, приписка, вещей Латиши Рэндл. Латиша держала в руках горшок с Чихотником, который дурно влиял на её нос. А ещё обнимала небольшой горшок с Заунывником. Вот уже спускаясь вниз по ступенькам, в каморке их было малое количество, Генриетта громко вдохнула и... Чихнула снова.

Рэндл пошатнулась, задержалась на лестнице, чтобы не свалиться, но было темно - за ней захлопнулась дверь в маленькую комнатку, а она машинально попытавшись найти опору, нашла её не в стене, а на полу. Латиша повалилась вперёд с лестницы вместе с двумя горшками её растений, больно ударившись. Несколько секунд после падения она лежала, пытаясь собраться с мыслями. Звон в ушах от бьющихся горшков для растений не переставал о себе напоминать, но Гретта медленно поднялась, попыталась избавить руки и одежду от земли.  Отряхивая упорно мантию, она приложила после ладонь к лицу, едва слышно всхлипнув.  Может быть Латиша даже заплакала бы, начав жаловаться швабрам на жизнь, но ей помешал отчётливо знакомый голос за дверью. Не успела она даже и слова вставить, как предполагаемая слизеринка сразу же показалась у лестницы. Латиша посмотрела на неё через плечо, подумав было, что лучше бы она несла в руках горшок с прыгающими луковицами - одна бы из них обязательно прыгнула, ударив по голове Гортензию Роуленд. Хоть какая-то смешная радость от всей этой ситуации была бы.

- "Не можете", - подумала про себя Латиша, надувшая щёки от расстройства, - Мисс Роуленд, глядите, какой в этой Мерлином забытой каморке бардак! - ударив рукой воздух, Рэндл спешно двинулась к метле, которая стояла в углу небольшой комнаты, - Я решила здесь убраться. И вот, эти растения.. - глазами девочка ещё раз осмотрела почти не заставленное ничем, слабо освещаемое помещение, после указала на одну из полок, - Свалились прямо с этой полки. Я пыталась их остановить, но.. А-апчхи!

Объясняться дальше она не стала, вцепившись обеими руками в швабру. Латиша, к слову, выглядела совсем как обычно и была в форме своего факультета, не придав значения воскресенью. В Хогсмид она идти не планировала - не то, чтобы было с кем. Да и, как оказалось, на это воскресенье у неё очень много дел, ведь судя по старосте в дверях, без наказания она сегодня не останется.

Отредактировано Latisha Randle (11.01.23 22:50)

Латиша слегка заинтересованно посмотрела в сторону, где только что поднялся целый клубок пыли. Здесь, должно быть, действительно никто не убирался. Латиша сделала предположение о том, что эта каморка, возможно, была открыта ключами завхоза недавно. Она почему-то и в целом двери сюда не помнит. Стоя у швабр, она тихо хмыкала, поморщиваясь от парящей в воздухе пыли. Но и Чихотник, валяющийся на полу, добавлял и без того красному носу пятикурсницы больше красок. Она заморгала часто, вновь сморщившись и вцепилась обеими руками в швабру, пытаясь хоть как-то сдержаться, чтобы снова не чихнуть. А если Латиша чихнёт снова - здесь свалится ещё что-нибудь, только в действительности ей на голову.

- Да, посвящаю себя уборке, - подтвердила Генриетта, не став утверждать обратное. Наверное ведь, это нельзя назвать ложью? Рэндл прибирала в своей комнате. В воскресенье. И только сейчас до неё начал доходить смысл этих слов: она настолько забыла про выходные, что даже не удосужилась достать из ящика с одеждой что-то новое и более повседневное, вместо формы, в которой в итоге вышла в коридоре. И ведь встречались ей по дороге ученики, которые ходили в обычной одежде. Да только не те, кого она хотела бы видеть.

Мисс Рэндл расцепила пальцы и отошла от швабры, когда Роуленд сказала, что её поведение напоминает "маггловское". Эти слова, пожалуй, оказали на неё своё маленькое влияние. Она потёрла ладони, нервно выдыхая и размышляя, что же можно придумать. Говорить Роуленд правду, а именно, что у неё нет друзей, с которыми она могла бы сходить в Хогсмид - ни за что! Уж лучше подмести весь Хогвартс дурацкой шваброй по-маглловски. В голове снова всплыл смутный образ мистера Кармайкла, который всегда возникал, даже если речь шла и вовсе не о нём. Латиша поморщила нос, признаваясь внутренне, что даже если бы она побежала искать его по всему Хогвартсу и звать в Хогсмид, то он бы с ней не пошёл. А если бы пошёл - ворчал бы всю дорогу.

- "Его знает половина школы. Наверняка, он уже с кем-то пошёл в Хогсмид", - Латиша мысленно рассудила. И, пока она думала совсем не о том, что ей говорит староста, монолог её про способ уборки благополучно пропустила мимо ушей, а посему просто уставилась в сторону силуэта пятикурсницы, изредка поглядывая на цветы, лежащие на полу. Их ей, пожалуй, было жаль даже больше, чем больные коленки, на которые она свалилась.

- А! - она тут же откликнулась на просьбу и направилась к лестнице, невольно прикрывая глаза от резко ударившего в лицо света, - Выйти на свет, конечно, - Рэндл громко топнула ногой, встав на первую ступеньку, а затем быстро поднялась по следующим, чуть не столкнувшись плечом к плечу с Гортензией.

Если бы им всё же удалось удариться друг об друга, Латише бы это доставило больше радости, как и поводов сказать Гортензии, что теперь она заразилась драконьей оспой. Но пятикурсница выбралась из каморки, со скрипом захлопнув за собой дверь и только один раз обернувшись, глядя на свои цветы на полу.

Гортензия продолжала задавать наводящие вопросы. Или, у неё просто были вопросы, потому что ситуация, в которую попала Рэндл казалась странной. Как и любая другая ситуация связанная напрямую с ней, впрочем. Генриетта убрала руки в карманы мантии, захлопала глазами, состроив удивлённое лицо и улыбнулась:

- Меня не наказывали. Я здесь по собственному желанию, поэтому и "курирующий кто-то" мне не нужен. Мисс Роуленд, Вы разве.. Разве не слышали что-то там, на улице!? - Рэндл указала в сторону окна, после прислонив указательный палец к щеке и продолжила, - Я слышала какие-то звуки.. Кажется в этом шуме, пока я поднималась, были громкие голоса. Наверняка кто-то из младших курсов ругается во дворе. Думаю, Вам стоит пойти проверить. Вы же староста.

На самом деле, Лотти ничего не слышала. Но надо же было как-то спровадить отсюда Гортензию Роуленд и пойти спасать свои растения. Ведь если признаться ей, что половина вещей в этом чудном помещении без света - твоя, то слизеринка точно попросит всё выкинуть, а потом ещё баллы снимет, заставит убираться, или ещё что-нибудь. Самым худшим наказанием, пожалуй, было мытьё картин. Ведь они все - ворчали без конца, только стоит коснуться их тряпкой, а Рэндл от этого только ещё больше раздражалась и начинала спорить.

Отредактировано Latisha Randle (12.01.23 22:18)

Латиша никогда не отличалась внимательностью к окружению, если это окружение её совершенно неинтересовало, но она отличалась умением «выходить сухой из воды». Всё же, попадалась она гораздо реже, чем в неприятности влипала. Её особым умением было войти в доверие к человеку и заговорить его о чём угодно: от погоды, до какой-либо другой, самой незначительной мелочи. Рэндл вообще могла говорить без умолку, а слушая её, всегда возникало чувство, что она никогда не остановится и продолжит рассказывать всё, что с ней, да и не только, приключилось. Она всегда рассказывала что-то живо и весело, а из всего ею сказанного не всегда можно было выявить ложь, или откровенную правду. Лотти заметила, когда поворачивалась к Гортензии, чтобы встретиться взглядами, она - обнимала себя за плечи и морщилась, как самая настоящая грозная туча, стоило только Рэндл пройти мимо.

Пятикурснице, наоборот, было нечего бояться. Она не испытывала отвращение к Гортензии, как к человеку, не боялась её коснуться, или назло потрогать. Латиша так же не боялась упасть с лестницы в каморку ещё раз и тысячу - что ей с этих разбитых коленок. Она падала, врезалась и ударялась каждый день. Если и доводилось поранится серьёзно, например, разбив коленку, то к мадам Помфри Латиша обращаться не спешила. В конце-концов, в больничное крыло надо идти с чем-то посерьёзнее крови из коленки.

Тиша вопросительно посмотрела на Роуленд. На самом деле всё, что она говорила о младших курсах и об окружении самой Рэндл не давало, совсем, повода так думать. Пусть Латишу часто можно было видеть в обществе своих сокурсников, или курсов чуть младше - она, отнюдь, не становилась от него глупее. Рэндл покачала головой:

- Вы не можете судить о моём уме из окружения. Будь оно сформированно полностью из старших курсов, вы бы ответили тоже самое? Думаю, нет. Вам стоит судить исходя из «меня».

Добавлять ничего Латиша больше ничего не стала. Она знала, что дело совершенно не в её окружении, а скорее в том, что Гортензия пыталась обидеть и задеть её, по совершенно неведомым причинам для самой Латиши. Она действительно не знала, чем так не нравится старосте пятого курса слизерина. Они никогда почти и не общались, чтобы их можно было назвать подругами или врагами полноценно, но, впрочем, Латиша видела в этом что-то своё, быстро сделав вывод, что слизеринка не любит полукровок наряду с маглорождёнными. Что для некоторых представителей этих самых слизеринцев было не ново.

А тем временем, Латиша едва слушала. Она думала, может, о том, что ей не стоило затевать уборку в воскресенье, но когда же тогда? Просто выбросить свои цветы, да и остальные вещи она не могла. Избавляться от чего-либо, как от привычки - всегда трудно. Лучше бы она не тащила сюда горшки с цветами, а оставила их в спальне, с боев отвоевав у соседок право её цветов находиться там. Пусть от некоторых шкатулок и других ценностей пришлось бы избавиться. Она пожалела только об этом, пожалуй.

Когда Гортензия подошла к Латише, ростом сто шестьдесят семь сантиметров почти вплотную, Рэндл даже не шелохнулась. Она совсем не боялась мисс Роуленд, рядом с ней не чувствовала себя беспомощной, даже наоборот: какое-то время Генриетту она и её манера говорить даже забавляла. Со временем она привыкла, но бездумно никогда над ней не шутила. Только в случае, если у Гортензии совсем не будет повода подумать на Латишу.

Немного подумав, стоящую перед собой сокурсницу Латиша берёт под руку, усмехаясь и добавляя быстро: - С удовольствием с Вами пройдусь. Всё-таки, Вы староста, не доверяете моим ушам, но, всё же, обязаны проверить! - она, улыбаясь, отводит её под руку в застелённый снегом двор.

Во дворе и правда находились младшие курсы разных факультетов. Ребята довольно громко общались, но никаких нарушений, казалось, не происходило совсем. Латиша тут же расцепила с Гортензией руки, вдохнув свежего воздуха и морща ещё больше покрасневший нос, сделала пару шагов назад.

- Кажется, уже убежали. А может Вы и правы: мне просто всё причудилось! Ох, вот досада, но погода хорошая.. Правда же? - волшебница наклоянется, касаясь и без того холодными пальцами снега, сжимая его в ладони  и тут же выпрямляет спину, обращая внимания на Роуленд. Та стояла, как статуя, недовольная.

Рэндл прячет руку за спину, сжимая ладонью снег и формируя небольшой снежок, весёлым голосом добавляя: - А если Вам, Гортензия, неспокойна кладовка с пылью, Вы можете спускаться туда хоть каждый день. Я, конечно, уберу бедные цветы, упавшие с полки. Тогда и посмотрите!

- «Вот же ж.. Не имётся ей. Ну ничего, сейчас я за все свои растения отомщу, Роуленд!» - с этими мыслями, пятикурсница швырнула снежок  старосте куда-то в плечо и громко рассмеялась.

С одной стороны, наказание в это воскресенье для неё уже было неизбежно, с другой - захотелось разозлить Гортензию больше и хотя бы получить заслуженно. А ещё.. Поиграть в снежки. Латиша на мгновение даже поймала себя на мысли, что раз слизеринка обходит школу в такое время в поисках нарушителей то ей, должно быть, тоже не с кем играть или пойти в Хогсмид. Но, наверное, она слишком чопорная чистокровная волшебница, чтобы заниматься играми. А Рэндл развеселилась, подпрыгнув на месте и дёрнулась вперёд,  побежав прятаться за колонной в ожидании ответного удара снежком. Ну и, конечно, её удар точно отомстил за Заунывник и Чихотник!

Отредактировано Latisha Randle (18.01.23 11:07)

Латиша успела добежать до колонны и спрятаться за ней. Она и не думала убегать от старосты в целом, то было бы самым глупым и опрометчивым решением, ведь Гортензия в любой момент может обратиться к какому-нибудь старосте факультета Рэндл, или вообще к декану, как и говорила. Пятикурсницу, впрочем, не пугало само наказание, как то, что оно должно было быть именно в воскресенье! Это стал бы самый ужасный день в её жизни.

Пятикурсница присела на корточки, пока не решаясь выглядывать из укрытия и потёрла холодные, мокрые от снега руки, едва сдерживая смех, - «Повезло, что я в неё попала, иначе было бы совсем обидно!» - Латиша выдохнула тёплый воздух и подняла голову.

Холодный ветер подступил к лицу, щекам, обрамляя и шею, немного скрывающуюся за шарфом рейвенкловского факультета. Латиша коснулась ткани губами, вдыхая холодный воздух и прижимаясь спиной к колонне. Несколько секунд она просидела на корточках так, пока не встала с места, чуть сгорбив спину и робко выглянула из-за укрытия.

Снежок, который Гортензия Роуленд осмелилась в неё кинуть, попал ей прямо в любопытное лицо, которое она показала лишь на пару секунд. Или Латиша решила, что то была именно Гортензия. Рагзглядеть она смогла только летящий в неё комок снега. Рэндл, до этого весёлая, вздрогнула от неожиданности и вновь прижалась спиной к колонне, спрятавшись за ней. Мокрый снег попал в глаза, на щёки, лоб и волосы. Генриетта зажмурилась, вытирая руками мокрые льдинки, что касались её пальцев и почти сразу исчезали. Ей удалось, немного придя в себя радостно усмехнуться.  И нет, снежок оказался болезненным, но Латиша при всём этом боли почти не почувствовала. Она отражалась только в её красном лице, что покалывало слегка неприятно, но сама она улыбалась широко и даже больше, чем было до этого.

- А я думала, что Гортензия - жуткая ханжа и снобка! Оказывается, она тоже умеет веселиться, - словно совершив какое-то великое открытие, Генриетта говорила больше самой себе, а мисс Роуленд могла её воодушевлённых фраз, направленных в сторону старосты и не услышать. Дрожащими от холода пальцами Латиша, в попытке согреть их, непроизвольно складывает в замок и обдувает тёплым дыханием, затем наклоняется и легко лепит ещё один снежок, - Правда не долго, - констатирует «смерть» умению веселиться Гортензии Латиша, буркая себе под нос и улавливает краем уха её монотонный голос.

- Вовсе не скучно, но Вы должны знать - я это так просто не оставлю! - возмущение, перекрытое радостью не оставляет Рэндл в покое, она почти подпрыгивает, переходя в другую сторону колонны и даже нагло похихикивая, от волнения. Она, всё же, позволяет Гортензии договорить, крутясь вокруг этой колонны, которую посчитала своим укрытием, как пташка над гнездом. Перебираясь в разные стороны с опаской, что слизеринка швырнёт в неё ещё один снежок покрупнее. От последнего остались только воспоминания в виде небольших водных капель, стекающих по лицу, волосам и ресницам.

Латиша сжимает в руках самодельный снежок и подыскивая момент, швыряет в Гортензию снова:

[newDice=1:10:0:Мучаем Гортензию]

Снежок практически прилетел в лицо, но Гортензия или удачно увернулась, или Рэндл не достаточно метко его швырнула - снежный снаряд разбился у шеи пятикурсницы. Латиша несколько измученно взвыла, расстроенная явно, своим безымянным проигрышем. Если честно, она почти совсем не слушала, что говорила ей Гортензия до этого, но тут лишь подняла руки, сдаваясь.

- Ладно, мы поговорим, если Вы так хотите, - несколько медленно и нехотя, пятикурсница поплелась старосте на встречу, - Вы упоминали что-то о цветах, так вот.. Те цветы, что стояли в этой кладовке - Заунывники. Их собирают ночью, они не то, чтобы жалуют яркий свет, а потому вполне логично наличие их там, кто бы их туда не поставил, - волшебница, всё же, отдышавшись и насмеявшись, подходит ближе и серьёзно опускает руки, убирая их за спину.

Ей-таки удалось расслышать, что Гортензия - в цветах не разбирается, а потому Латиша совсем немного соврала ей о Заунывниках. Их действительно можно было сорвать ночью, а в темноте, при малом свете не различишь, что Заунывник и Чихотник - разные цветки, особенно, если ты в них не разбираешься.

- «Чихотник я бы потом переставила.» - мысленно добавляет Латиша, наконец, убирая почти заледеневшие руки в карманы мантии.

Отредактировано Latisha Randle (18.01.23 13:41)

Латиша не считала свой проигрыш столь серьёзным, чтобы по-настоящему ему расстраиваться. На самом деле монолог мисс Роуленд вызвал только у неё больше желания наконец прекратить общение и покончить с этими делами, отправившись за другими. Минуту назад Гортензию она видела, как совершенно другую, обычную девочку, которая могла бы радоваться первому снегу, брошенному точно в цель снежку или конфетам из «Сладкого королевства» и другим мелочам, а возможно и детстким глупостям. Но слизеринка, пожалуй, была не похожа на всех тех, кого Генриетта знала в Хогвартсе.

С прищуром, рейвенкловка посмотрела на старосту, поморщив слегка нос: - «Только стоило задуматься о веселье, как она тут же, как в крапиву обернулась». И Латишу, пожалуй, это раздражало.

Безобидно, как раздражают упрыгивающие лягушки из «Карточек от шоколадных лягушек», внезапно нахлынувший дождь или ветер, как что-то, что можно терпеть и закономерно злиться из раза в раз. Так в голове Рэндл описала девушку перед собой. Но, впрочем, раз она бросила в Латишу снежок, то может быть, крохотные ростки веселья и лёгкости в ней есть, но их необходимо взрастить, холить и лелеять, а Рэндл была к такому не готова. К тому же, Гортензия Роуленд действительно испытывала к ней за что-то неприязнь, отвращение или что это ещё могло быть.

- «Может, я правда слишком глупа, чтобы понять слизеринский хитрый ум и великую ненависть к грязнокровкам, полукровкам, ко всем не слизеринцам?» - пятикурсница поджала губы.

Она молчала. Не говорила ничего, а просто грела руки в карманах собственной мантии, позволяя мисс Роуленд сказать абсолютно всё, что она хочет. Латиша бы даже не разозлилась больше, ведь все слова старосты были только словами, которые никак не могут ранить. И все возможные обидные слова, которые могла бы сейчас Латиша себе вообразить из уст этой девочки, совсем бы не задели Латишу. Наверное, её не задело бы и подобное из уст отца, дедушки с бабушкой. Эти врослые часто были с ней грубы и забавно, но на это Рэндл реагировала тотчас холодно, как Гортензия вообще на всё реагирует. Может быть, она сама из холода состоит?

- Вы очень хотите, чтобы я соврала Вам. Я думаю, мисс Роуленд, Вы здесь как раз за этим. Если бы я хотела врать, пожалуй, не разжёвывала бы Вам всё по несколько раз, - Рэндл тряхнула головой, коснулась подушечками пальцев некоторых прядок, выбившихся из копны тёмных волос на лицо и снова выдохнула грузно, наверняка олицетворяя тем свою усталость, - Если у Вас больше нет повода считать меня виноватой или лгуньей, просто потому что испытываете ко мне неприязнь, то я пойду и приберу всё. Ну, а Вы можете идти дальше осматривать школу и заниматься своими обязанностями старосты, - Латиша остановилась, заглянув стоящей рядом слизеринке в глаза:

- Или наблюдать, как я выполняю свои. Что Вам больше нравится, мисс Роуленд!

И снова улыбнулась. Так легко и беззаботно, как будто никаких намёков на очень неприятный разговор и не было вовсе. Или будто она снова пропустила всё мимо ушей, начав улыбаться просто чтобы скрыть это. Улыбка Латиши подразумевала под собой совершенно ничего и одновременно олицетворяла что-то бесовское, что должно быяло действовать Гортензии на нервы. Применяла это Рэндл специально или нет, понять было трудно. Справедливости ради, она довольно часто улыбалась, но всегда сложно было уловить её истинное настроение.

Отредактировано Latisha Randle (21.01.23 20:50)

Латиша без дальнейших разговоров двинулась вперёд, всё же грея руки в карманах мантии. Сегодня карманы Рэндл пустовали - палочку она оставила в комнате, посчитав, что та ей совсем не нужна в воскресенье. Хоть и брать с собой палочку было привычкой, которую Латиша привила себе в Хогвартсе, сегодня она намеренно эту привычку проигнорировала, подумав, что вернётся совсем скоро - всего-то пару вещей отнести. И теперь как она влипла. Впрочем, пятикурсница во всём старалась вести себя естественно и уверенно, а самое главное не подавать виду, что где-то сказала неправду. Гортензии Роуленд уж точно это знать нельзя.

Хотелось бы на язвительный тон слизеринки за спиной добавить также ядовито, как символ её факультета, что их «примера» в это воскресенье никто не заметит, не узнает, да даже если - вспоминать долго не будет. Максимум, что Гортензия могла бы получить с этого - мозоли на прекрасных ладонях, потому что Гретта бы всем сердцем желала только того, что как только пальцы девочки коснуться швабры, крошечный кусочек дерева вопьётся ей в палец, как Дементор высасывает радость из своей жертвы. Только вот Роуленд никогда не падёт жертвой этого существа. Латиша была практически уверена, что у неё нет светлых воспоминаний. Только язвительные и колкие, как она сама.

Рэндл открыла скрипучую, тяжёлую дверь помещения, в котором недавно была. Первым взглядом осмотрела швабры и другие вещи, потом бросила взгляд на лежавшую на полу землю и цветы. Выдохнула громко, побуждая Гортензию вниз не спускаться.

- Ох! Как пыльно до сих пор, - прикрыла нос рукой и зашагала вниз, - Я точно, мисс Роуленд, буду работать руками. Палочку по расторопности забыла в гостиной, но не идти же за ней теперь, правда? - Рэндл шумно прыгнула с последней ступеньки на пол, а после осмотрелась по сторонам вновь, будто любопытствуя о том, что ещё может быть здесь интересного среди этого хлама.

Подошла уверенно к одной из старых метёл, выбрала самую «хорошо выглядящую» и принялась сметать в кучу пыль и остатки земли, просыпанной из горшков.

На счастье Лотти, она или слишком часто была наказана, что мастерски орудовала предметами быта, или просто привыкла работать руками, как это делают обычные магглы или сквибы. В конце-концов, две её няньки были отродясь сквибками и Рэндл, маленькая, из любопытства, часто пыталась помочь им, насильно отбирая сковороды, ложки, чашки и даже швабры. Ей всегда было интересно делать что-то самостоятельно.

- Не стесняйтесь, берите тоже метлу. - усмехнувшись, наконец, после нескольких скребков по полу протянула Латиша, повернув голову в сторону слизеринской волшебницы, что по мнению Рэндл, должна была или растаять, или развалиться от подобной просьбы.

Руки Гортензии, как рейвенкловка ранее почувствовала, идеально мягкие и гладкие, будто она и вовсе ими не пользуется, никогда работы не видали. И Латиша не стремилась это исправить, а вот пошутить на эту тему - вполне.

Присев на корточки, одной рукой Генриетта принялась собирать осколки, оставшиеся от разбитого горшка с Заунывником на полу, другой - придерживала всё также метлу. И собиралась, оп всей видимости, всё убрать как можно скорее и отправиться обратно в гостиную на остаток этого скучного, воскресного дня.

Отредактировано Latisha Randle (25.01.23 17:16)

Латиша, несмотря на все свои возмущения, любила уборку. И работать руками - тоже. В то время, как многие волшебники и шагу не могли ступить без палочки, Латише казалось, что она одними своими руками может перевернуть горы, если ей захочется. Но всё же к своей палочке она была привязана. Что сама девочка, что её палочка - обе с характером, которому не позавидуешь. Баловаться палочке с перьями птицы-гром не впервой. Многие не знали, чего ожидать от Рэндл, а она сама не знала, что «выкинет» её палочка на этот раз. И ощущение самодостаточности и свободы, что бурлило в ней, когда она легко отказывалась от своей палочки и бралась за тяжёлую работу руками: и в грязь, и в воду, и в краски, вызывало в ней и великую за себя гордость. Вот и сейчас она без раздумий, не обращая внимания на Гортензию, взялась копаться в земле и руками трогать расколотые на несколько мелких осколков горшки. Впрочем, это возможно потому, что эти цветы принадлежали ей. Рэндл никак не проявляла к ним сочувствия, большего человеку, который просто любит цветы, но внутри её голова разрывалась от мыслей о её бедных цветочках, красивых горшках, но больше всего она всё-таки переживала о погнутых стеблях и лепестках, оторвавшихся от Чихотника.

- «Бедный мой, совсем оголился!» - нашёптывала Латиша внутренним голосом, сметая в кучу и пыль, что копилась в помещении и на полу, и землю.

На Гортензию она даже почти не оборачивалась, только вот, дёрнула плечом, когда Роуленд соизволила  поднять палочку и хоть немного ей помочь. Латиша была похожа в тот момент на недовольного маггла, состроила презрительное лицо, надула губы и посмотрела на слизеринку через плечо, когда её «репаро» не сработало. Потом даже почти хихикнула, едва слышно, но быстро отвернулась и продолжила своими делами заниматься. Со второго раза, у Гортензии, всё же, горшки восстановить получилось.  Латиша подумала:

- «Каждый мог ошибиться.. Бе. Мерлин Великий. Хоть какая-то отрада мне на сегодня, в эти горшки можно другие цветки засадить и оставлю их, на этот раз, в комнате! Никто не будет против, думаю, после сегодняшней ужасной истории».

- Мхм? - откашлявшись, Латиша в руке повертела швабру и поставила уже целый горшок на пол, - Вы, разумеется, как всегда точно в цель, - не сдержалась она съязвить, но потом быстро поправилась, покачав головой, - Отличная идея. Только вот сама профессор Спраут согласится ли их принять или.. Лучше оставить всё как было, не считаете? Ведь этих цветов кто-то может схватиться, а в этой кладовке не обнаружить. Тогда совсем нехорошо будет. Но.. - Рэндл остановилась, немного подумав, а после вернула швабру к стене, где та до этого стояла и подошла  в центр комнаты, к горшкам, принявшись ладонями заполнять их землёй с пола. Когда же и с этим делом было покончено, она вернула чуть склонившиеся в бок цветы обратно.

- Вы же староста и вы решаете, что с этим делать. Я бы не стала трогать! Чтобы потом не быть ответственной за снятие баллов с факультета, мисс Роуленд.

Она произнесла это чуть громче,  то-ли с внутренним одобрением, то-ли с присущей ей язвительностью, а затем обтёрла руки о свою мантию и улыбнулась.

Отредактировано Latisha Randle (01.02.23 22:57)