Здесь больше ничего не появится, не обращайте внимания, продолжайте писать посты! :)

Отредактировано Benjamin Urquhart (24.03.23 23:01)

С трудом, но он убеждает Мел уходить – скорее даже будто заговаривает ее, заклинает, повторяя одно и то же на разные лады, пока его голос не пробьется в затуманенное конфетами и адреналином сознание слизеринки. Огонек фанатичного восторга в ее взгляде постепенно гаснет – и хоть выглядит Боббин от этого опустошенной и потерянной, Майки рад: чьи-то, казалось бы, невинные чары на сладостях отпускали его точно так же, но зато это явно повысило шансы выбраться из библиотеки без потерь.

Макманус осторожно пятится ближе к аркам, увлекая за собой Мел, но все же его отступлению не хватает решительности: голем выглядит слишком сильным. Справятся ли с ним семикурсники без помощи кого-то из взрослых волшебников? Вон и Гринграсс тоже волнует, куда подевалась Пинс…

- Мы найдем Сильви, потом, - без запинки врет Майки, который не до конца уверен в местонахождении и добром здравии всех, кто пробовал злополучные конфеты. Беспомощный вскрик Мел звучит даже трогательно, заставляя заодно вспомнить обо всех его собственных друзьях, опасным положением которых он благодаря зачарованным сластям легко пренебрегал. Черт, с Заком же реально что-то случилось, не стал бы Кармайкл иначе… И сам Эдмунд – куда его дракклы понесли? Забился бы куда между книжек поглубже, как и положено ботану – нет, надо ему было, блин, геройствовать!

Геройствовать несет и Гринграсс – она заклинанием выбивает глефу из рук голема и запускает ее по непредсказуемой траектории. Дафна вообще такая… непредсказуемая, неудивительно что у Смита от нее голова болит.

- Так, точно валим, - бормочет Майки, когда у испуганной Мел случается очередной приступ любви к поэзии, и почти силком тащит ее в сторону арок. И это, кажется, своевременное решение – стой они там же, где и раньше, выплеск магии, ударивший Макмануса в спину, вполне мог сбить его с ног, Майкл и сейчас-то едва удерживается.

…Мутная коричневая вода Темзы затягивает его на дно, не дает выбраться, заливается в горло через рот и нос, обжигая легкие, разрывая их невозможностью вдохнуть. Он думал, что переборол это воспоминание, но оно возвращается, явно и четко, мучает его, не зная, что у Майки есть сильнейшее противоядие. Магия. Он выжил тогда и выживет сейчас. Чертова магия, которая толкает на грань смерти, заодно дает уникальные бонусы к выживанию.

Моргнув, Майки снова видит библиотеку во всем ее нелепом великолепии разрушенных, охваченных пламенем стеллажей, вибрирующую изнутри, ощерившуюся осколком разбитых в одночасье ваз. Он проводит пальцем по щеке, оцарапанном одним из разлетевшихся во все стороны осколков, и с упрямством, достойным лучших образцов его факультета, тащит Мел прочь от этого всего, забивается с ней в дальний угол, откуда не видно ничего: ни разрушений, ни девчонок-старшекурсниц с безумными выражениями лиц, ни крови, ни чьего-то тела, неестественно распластавшегося на полу, ни голема, наконец определившего себе главную цель… Он слышит голос Пинс и с какой-то мрачной обреченностью и даже легким злорадством думает, что теперь это все – ее проблема.

- Он не сможет, - говорит Майки, и голос его звучит гораздо увереннее, чем он сам себя чувствует. Он тянет Мел ближе к себе, переплетает свои пальцы с ее, желая пресечь любую попытку снова броситься туда – спасать школу, которая сама должна была бы их защищать. – Ну подумай, это просто одна огненная тварь, Пинс быстро поставит ее на место. У тебя еще мысли путаются, это все конфеты, слышишь? Все будет в порядке.

Все будет в порядке, все будет хорошо – он говорит это вполголоса, будто вновь заговаривает – на этот раз весь мир. Все обязательно должно быть хорошо. Они выберутся отсюда целыми и невредимыми. Они же волшебники. Если волшебники не способны сотворить чудо, то кто уж тогда?..

- Визенгамот кричит громче фамилии? - хмуро бросает Байрон на осуждающее замечание Арнклифф, будто нянька Ургхарт вновь его застукал на уроке без галстука. У некоторых прямо язык зудит, как жаждут поиграть в мировых судей. Миллер не любит этой яростной потребности расставить всех по местам и выдвинуть вердикт, разделяя в юношеском максимализме мир на белое и черное. - Я не обвинял. Я - констатировал факт. Хизер могла погибнуть из-за чье-то неумения держать палочку под контролем.

Байрон не задирается - нужно уметь вовремя поджать губы и снисходительно закатить глаза на всезнаек с наклонностью быть в каждом "Огденском" затычкой - и терпит собственную беспомощность ради Хизер. Выход из зоны комфорта на сегодня должен был закончиться прощанием с постелью, но денек решил, что пора встряхнуть Миллера по полной программе, словно юноше проблем маловато для закалки характера.
Мерлин, если для достижения успеха нужно постоянно сталкивать себя со жмущими обстоятельствами, то он, пожалуй, предпочтет продать отцовскую коллекцию часов и не тужить до смерти.

Умница-разумница не подводит и не оскверняет своей репутации. Иней сходит с Хизер, как с травы после первых лучей солнца, и парень с облегчением замечает, что грудная клетка вздымается, а ресницы начинают подрагивать. Он перебирает в пальцах галстук на ее шее, чтобы ослабить узел, и расстегивает верхние пуговицы блузки. В другой ситуации губы потянулись бы поцеловать оголившийся участок кожи, но он решает оставить побег от пережитого катаклизма на уединенный вечер.

- Спасибо за помощь, Ребекка, - выдавливает Миллер, словно крошится сухарь.

Байрон слышит приближение судного дня, изрыгаемого торжествующим смехом Запретной секции и манящими голосами над ушной раковиной. «‎Pro detestatione tot scelrum» нашептывают им невидимые твари, словно наизнанку вывернулись сразу все грешки кучки подростков. Когда они только успели так сильно напортачить и замарать руки по локоть в грязи, что сколько ни драй под ногтями щеткой с хозяйственным мылом, содрать получится лишь с кожей? От нарастающего гула объекты вокруг, прежде и без того погруженные в дым и пар, расплываются, будто его за шкирку опустили с головой в Большое Озеро.

Ему чудится обезображенная и оскверненная маска индейцев сэлиш и вывеска штата Айдахо с насмехающимися буквами. Видение сменяется свечами под потолком больничной палаты и лицом Хизер, заслоняющем огненное пятно. Он пытается дотянуться до ее скулы, словно давно не видел и не верит в ее существование, но девушка отдаляется, пока не превращается в точку.
Из точки падает обручальное кольцо, во внезапно нагрянувшей полнейшей тишине звякая несколько раз о пол.

- Кто-то разгадал загадку, - кривая усмешка перекашивает лицо, и Байрон с осторожной неохотой приоткрывает веки. Он не вдается в детали, но выискивает взглядом в кратковременном затишье перед настоящей бурей - прежде был лишь морской бриз - того самого доброго молодца. Среди них достаточно не в конец отмороженных разумов, но уничтожить создателя хватило бы духу не каждому. Методом исключения остается не так много вариантов, но Миллер не произносит вслух имени героя, потому что некоторые вещи не обязательно озвучивать. Кому нужно - поймут без слов. - Но не довел дело до конца...

Голем, кажущийся почти безобидным без глефы и в сдувшихся размерах, вновь дичает и, снося на своем пути остатки еще живой библиотеки прямо на глазах несчастной и потерянной мадам Пинс, несется на помощь к своему создателю. Никто не держится с такой силой за жизнь, как умирающий. И если лица студентов перекашиваются от ужаса, то Байрон видит в ярости голема не столь уж и дурной знак. У них появились шансы уничтожить его.
Все начиналось почти безобидно: Бенджамин всего на всего захотел выпендриться.

- Во всем виноват Бубен, - срывается смешком.

Ургхарт, пропадающий Мерлин весть с кем и где, возможно, даже с големом в каком-нибудь забытом кабинете подземелий, не представляет, на какие подвиги и эксперименты сподвигло его выступление на Заклинаниях. Впрочем, если у Бенджамина делишки с тем самым рейвенкловским големом, о котором подозревает Миллер, до отбоя этого придурка, спалившего библиотеку, ждать все равно не придется.

На фронте Долли без перемен, и в их случае отсутствие новостей - уже хорошие новости. Голем от нее также далек, как вечно одержимый работой папочка от дома, и, пока расстановка сил на карте вновь не изменилась, подставив под удар ее белокурую головушку, следует покончить с их персональным адом. Он может сорваться к Долли и не дать ей свихнуться от происходящей вокруг постановки, но нынче куда важнее уничтожить в пух и прах более глобальную проблему, пока весь замок не свернулся оригами.
Байрон выбирает общее благо.

Хизер кажется невесомой, когда она подхватывает ее, помогая подняться. Блестящие от разъедающей пыли и дыма глаза все еще глядят с сомнением и беспокойством, но не спорит с решением девушки отыграться на големе за испорченный денек. Он мог послать ее в укрытие, но что толку прятаться, если поодиночке шансов подохнуть все равно больше.

- Мадам Пинс, я принесу Вам дюжину шляпок, если мы не позволим умереть всем присутствующим, - хорошо бы иметь перевес в сторону живых, - не выпуская переплетенных с Хизер пальцев, он подводит их к библиотекарше и достает волшебную палочку. Наличие Ребекки в их подбитой телеге кажется вполне себе уместным - лучше, чем какой-то безрассудный подросток, который рвется в бой, но не может отличить "Инкарцеро" от "Инсендио". - И, я не хочу отвлекать Вас от траура по книгам, о потери которых я также сожалею, но Ваша помощь нам бы не помешала. Все-таки там одна семнадцатилетняя девочка с големом, а вокруг... дюжина падающих сбитыми оловянными солдатиками подростков. Короче, так себе расклад.

* во искупление стольких преступлений

[newDice=1:20:0:Инканцеро]

Отредактировано Byron Miller (25.03.23 10:57)

Идет второй день настоящей паники, среди ряда студентов, среди учителей, родителей. Минерва не спала всю ночь, субботний вечер провела в больничном крыле, а после отправилась патрулировать территорию школы с прибывшими аврорами. Как такое могло произойти? На территории школы студентка была проклята, причем оказалось, что Кэти Белл случайная жертва, посылка предназначалась директору школы.

То, что это происки приспешников Темного Лорда сомнений не было, но смогут ли они защитить студентов Хогвартса? Сидя в классе трансфигурации декан Гриффиндора пишет ответ одному обеспокоенному родителю, сложно винить их в тревоге за своих отпрысков, но как же она устала.

В выходной дети бегают по коридорам и это не помогает сосредоточиться. Она едва не ставит кляксу на листе пергамента. Прислушавшись к странному диалогу откладывает перо и встает с места. Стоит проверить библиотеку.

У самой двери она чувствует странный поток энергии, как принято говорить у молодежи. — Вы тоже это почувствовали? — интересуется у Флитвика, с которым встречается у самых дверей во владения Пинс. — Заперто, — ну разумеется... Опытному волшебнику не составит труда преодолеть такую преграду, не самые сложные чары.

— Мерлин, да что в этой школе происходит, — глаза расширяются от ужаса, когда видит весь погром, — Ирма, дорогая, ты в порядке? — от усталости не остается и следа, — я займусь им, прошу, помогите вывести студентов, — безопасность учеников важнее всего. Сама же декан Гриффиндора без малейшего колебания достает волшебную палочку и атакует голема.

[newDice=1:100:0:Тишина должна быть в бибилиотеке]
[icon]https://i.ibb.co/YjhgJkY/tumblr-pottr2-QSJL1v1lz0yo6-540.gif[/icon][nick]Minerva McGonagall[/nick][status]Catwoman[/status][pers]<b><a href="https://harrypotter.fandom.com/wiki/Minerva_McGonagall" target="_blank">М. МакГонагалл</a></b>, 102 года[/pers][info]Профессор по Трансфигурации Декан Гриффиндора[/info]

моё сердце никогда не ощутит,
никогда не увидит,
никогда не узнает.

о, сердце, -
оно обрывается,
и я падаю,
и я понимаю...

«Страшное воскресенье! — так начинался следующий параграф. - Ненавижу эту возню. Хотела бы я, чтобы мама приехала к нам домой. С Бон договорились взбунтоваться и сегодня вечером я сделаю решительный шаг.

Погода стояла ужасная. Весь день я сидела дома, смотрела на непроглядный туман и слушала, как окон и нашей крыши касаются капельки дождя. Бабушка не разрешила выходить из комнаты до обеда, поэтому я просто уставилась в окно. Меня не радуют игрушки больше, только Бон. Он говорит, что я - присматриваю за ним, а он будет смотреть за мной. Пока я сидела на окне, через ставни чувствовала порывы свежего ветра и подставляла нос к деревянным прорезям, чтобы уловить и запах, приятного дождя.

К обеду меня выпустили. Я с Боном спустилась вниз, в кухню и увидела красивую скатерть на обеденном столе: ярко-красную в белых ромбиках. Пара домовиков как раз кстати расставляла начищенные и блестящие тарелки с вилками, и стаканы. Не успела я вставить и слово, как на кухню зашёл дедушка, быстрым шагом оттесняя меня от тарелок (будто бы я хотела испортить нам всем посуду, из которой сама ем?) и закричал:

- Чего ты здесь лоботрясничаешь? Иди же, в гостиную. Поиграй, но чтобы было совсем тихо.

С этими словами, он вывел меня из кухни, обхватив больно моё плечо своими пальцами. Нас с Боном отвели в гостиную, поближе к камину усадив. И каждый раз, когда я хоть немного начинала хихикать, с кухни доносился противный, грузный голос бабушки. Она кричала, что поставит меня в угол, если я не прекращу смеяться. А раньше мне разрешалось тихо играть в гостиной в воскресенье и даже смеяться.

Через пару часов дом заполнился разными людьми, что как стая муравьёв, протопали путь к кухне, едва ли заглянув в гостиную. Но меня пустили к столу раньше, чтобы не составлять им «дурной» компании. Бабушка за час до этого посадила меня за красивую скатерть и внимательно следила за тем, как я себя веду (как она смеет!), так что мы с Боном не смогли взбунтоваться. Когда же гости уселись за стол и маленькая кухня заполнилась разными голосами, которые были, точно вдвое громче меня самой, или нескольких таких меня, я взяла Бона, мантию и легко оставшись без присмотра вышла за дверь. На улице мне точно не будет хуже, чем дома».

Рэндл сделала пару шагов в сторону надоедливых пикси. Даже успела применить на одну такую заклинание, как её схватила чья-то рука. Латиша, от неожиданности, даже не успела вскрикнуть и удивиться - она повернула голову, тут же увидив Эдмунда и спокойно позволила доставить себя к Уэйну Хопкинсу обратно. Видимо, на возмущение совсем не осталось каких-либо сил, или девочка просто свыклась со своей участью. Часто её учили, что так и нужно с ней поступать: - Ты, Латиша, одна из тех, кто при первом своём появлении переворачивает весь дом! - злобно изъяснялась Розетта, - Сядь на место, немедленно! Или я тебя накажу!

«- Почему ты не можешь всегда вести себя хорошо, Латиша?

Она смеётся громко, смотря дедушке в глаза:

- А почему ты всегда не можешь быть хорошим?»

Она посмотрела на Эдмунда растерянным взглядом, желающая что-то сказать, но осеклась и замолчала. Не хотелось наговорить лишнего. Он - шутил. И девочка, благодаря этим шуткам успешнее привыкала к обстановке. Она не смеялась, как обычно делала - громко и звонко, выдавая только одним звуком своё появление в любой комнате. Сейчас Тиша лишь спокойно смотрела на Кармайкла. Слушала и становилось легче. Странно, что это помогало забыть о том, что творилось позади. Помогало забыть о том, что она только недавно ему сказала.

- Руку? - рейвенкловка непонимающе хотела попятиться назад, но заметив, как Кармайкл склоняется перед ней, осталась, замеревшая на месте. Она пыталась в этот момент вглядеться в его лицо и проследить взгляд. Немного поколебавшись, что в их ситуации - непростительно долго, Лотти вытянула руку, затем вторую, слушаясь Эдмунда. Какого было её удивление, когда старшекурсник заставил её умыться. Рэндл совсем забыла и о крови, и про рассечённую губу.

Прохладная вода коснулась розовых, горячих щёк, губ и носа. Лицо на мгновение просветело, девочка облегчённо выдохнула.

- Всё в порядке.. Спасибо, не нужно ничего исправлять. - вытирая лицо руковом платья, - Ты прав! Да! - не в силах сдерживаться, протараторила Тиша, мягко улыбаясь и отводя взгляд куда-то в сторону.

«Мерлин, только не скажи ничего лишнего больше!»

///

Латиша только раз повернула голову туда, где последний раз видела Эдмунда. И ей стало непереносимо грустно: хотела бы она сказать ещё что-то ему в этот самый момент? Смотреть сейчас, на отдаляющуюся его спину, заставляло Рэндл хотеть остановиться и сказать ему что-то ещё. Что-то, что она не могла сейчас, заранее продумать - в голове было совершенно пусто. Девочка отвернулась, жмурясь. Говорить ничего было нельзя. Вместо этого, пальцы сжимали ладонь Уэйна. Тиша его смутно слышала, но больше чувствовала, как сходит с ума от страха.

Она волочила ноги вслед за Уэйном, как будто так и должно было быть: словно она с ним и пришла, она должна идти с ним. Латиша сама вцепилась в его руку хваткой настолько сильной, что была не в силах расжать пальцы. Уэйн... Как много в одночасье стало значить это имя. Тиша видела его прежде, смотрела на него своим обычным, будничным взглядом, иногда даже тихо здоровалась, проходя мимо в коридорах. И могла бы когда-нибудь представить их рядом друг с другом, спасающимися вместе? Должно быть, тому виной было бедствие и голем.

- «Уэйн, что нам делать? Куда нам идти? Всё заперто»

Сквозь ту пелену голосов, мимо которых они с Уэйном проходили, Латиша услышала и голос Харуки, но не смогла найти девушку глазами. От чего-то, голова только разболелась вдвойне. Разум повторял: «Никакого огня! Дети, тут дети!» Иногда это внутреннее бормотание, которое Латиша произносила про себя собственническим голосом, прерывалось на крики. Девочка не понимала, в голове они или наяву.

Хаффлпаффец сжал руку Латиши с такой силой, что она, до этого почти не чувствующая боли, вскрикнула и посмотрела на Хопкинса с тревогой. Она было хотела дёрнуть его за плечо и спросить, всё ли с ним в порядке. На удивление она только дёрнулась, но больше не пыталась вырвать свою руку - это Уэйн вырвал её из собственных мыслей. И вот Тиша, как тряпичная кукла, поддаётся вперёд, не понимая происходящего, легко падает на колени, вслед отходящему в сторону старшекурснику.

Латиша не слышала «пригнись». Она ничего не слышала. Ошарашенная глухим звуком падения глефы где-то рядом, с круглыми глазами, девочка смотрит на Уэйна и быстро поднимается на ноги. Свободные пальцы уже тянулись к плечу парня:

- Ты в порядке?

Волнительно, трясущимся голосом, рейвенкловка озирается по сторонам. Она совсем не видела эту глефу, а ведь та могла задеть ей руку, плечо, или того хуже - голову. Вся дрожа, Рэндл подскакивает на месте, притягивая властно за собой и Уэйна, руку которого держит, - О, Мерлин! Там Эдмунд! - Латиша вскричала через силу его имя, - язык не слушался. - Его задело глефой! - произнесла она глухо, совсем про себя и побежала вперёд, наконец, высвобождая пальцы Хопкинса. Он последовал за ней.

Когда пятикурсница склонилась над Кармайклом, с ужасом его осматривая, её охватил не только страх, но и ненависть. Первым делом, сдержанно она пожелала мысленно, чтобы Уэйн не тянул её в сторону - она пожелала, чтобы эта глефа задела её голову и тогда никто другой бы не пострадал. Никто и Эдмунд тоже. Подле семикусрника Латиша опустилась на колени, осознавая, как мучает её эта мысль. Дрожащими руками девочка боялась дотронуться до Эдмунда и если бы не голем, наверняка так бы и просидела рядом с ним, не решаясь даже взять за руку. И если бы было можно, она бы ревела так сильно, пока не заболеет. И если бы она могла..

Отредактировано Latisha Randle (26.03.23 20:09)

[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/3/770423.gif[/icon][nick]Sybill Trelawney[/nick][status]таролог, астролог, суетолог[/status][pers]<b><a href="https://harrypotter.fandom.com/wiki/Sybill_Trelawney" target="_blank">Сибилла Телони</a></b>, 39 лет[/pers][info]Преподаватель прорицаний[/info]

Настоящего Прорицателя отличает умение говорить о горькой правде в лицо, не умалчивая и не утаивая ничего. И в отличие от некоторых не слишком компетентных преподавателей, Сибилла была тем самым Настоящим Прорицателем. Однако, никто из окружающих ее дремучих волшебников не хотел ни слова слышать о тех ужасных событиях, что уже произошли в ее голове, но только ожидают в реальности. Директор, например, взял за привычку находить сотню различных дел, стоит только штатному преподавателю прорицаний появиться на горизонте. А между прочим ему грозит реальная опасность! Реальнее некуда, Сибилла сама видела. И эта девочка, гриффиндорская студентка, совершенно не удивительно (по крайней мере для Трелони), что она ощутила на себе ударную силу негативной волны, идущей от третьей фазы ретроградного Урана, перекрывающуюся силовым полем Нептуна, что накладывает непредсказуемые (но чаще негативные) последствия. Для Трелони было очевидным, на кого Уран направил свои ретроградные лучи, но из-за энергетики Нептуна досталось бедной девочке. И она поспешила с этими выводами к директору, который оказался - надо же, какая жалость! - невероятно занятым.

Сибилла шла, мысленно распекая беспечного Дамблдора, когда впереди замаячила знакомаязнакомая, пугающая многих учеников почаще Гримма, фигура. Она ускорила шаг, чтобы нагнать человека, что совершенно ей не свойственно, но для этого мужчины она готова сделать исключение. Все ради того, чтобы поставить еще одну галочку напротив его имени в дневнике мелких паскостей от Сибиллы. А нечего было срывать ее собеседование на работу! Все это происходило кучу лет назад, но Трелони до сих пор помнит эту вопиющую бесцеремонность и этого наглого мальчишку, который теперь делает вид, что в тот день никаких нарушений этикета и правил приличия и не было. Но Сибилла помнит!

- Северус! - она наконец-то нагнала мальчишку и придержала его за край мантии, все-таки она уже не девочка, чтобы поспевать за молодецким шагом, - Северус, постойте же. Вы мне в прошлый раз что обещали? Что будете работать над своей энергетикой, и что я вижу? Ваша эмоциональная нестабильность, между прочим, перекрывает поток энергии Нептуна, и ладно бы все этим ограничивалось, но вы, Северус, навлекаете на себя серьезную беду! Не смотрите на меня так, я же вижу, что все это может привести к разгоревшемуся пламени, и если пустить все на самотек, пожар будет уже не так-то просто потушить. Огонь, безумный огонь может поглотить все, и пламя... - Трелони на секунду задумалась и запнулась, - Серьезно, Северус, пламя. У нас, кажется, библиотека горит. - Она ткнула пальцем в сторону двери, которую пару секунд назад открыла профессор МакГонагалл.

[newDice=1:10:0:Королева трагедии вошла в чат]

Харука не понимает, что происходит, она и себя-то осознает похоже не до конца, но вибрации пола заставляют сжаться в позу эмбриона и прикрыть голову руками, только спасет ли это, если сейчас обрушится второй этаж? Что вообще им поможет, если все загорится? Окна противно дребезжат, дыхание перехватывает: от ужаса или от того невероятного количества магии, что расходится кругами по библиотеки, в очередной раз показывая мощь голема, или от всего разом. Хаффлпаффка не обманывается: ей сейчас, правда, очень страшно. Она не знает, что с Мордредом, Сильвией или Беллой, она не уверена, что смогла уберечь Джастина, даже не проконтролировала, выбралась ли из этого месива та маленькая девочка. Это даже забавно: так стараться всем помочь и в итоге не помочь ровным счетом никому. Харука сжимается сильнее, когда неподалеку лопается ваза, хватается до побеления костяшек за ткань мантии на плечах, словно это чем-то поможет. “Все будет хорошо”,- повторяет себе шепотом раз за разом, лишь бы стереть громкие жуткие картинки в голове, отвлечься от них, не позволить насмешливому хохоту проникнуть глубже. Это похоже на какое-то сумасшествие. Это страшно, очень страшно. Потому что это больше не иллюзии. Потому что Харука знает, что все на самом деле реально. Резкая тишина тоже пугает. Звуки не пропадают, она все еще слышит чей-то крик и треск пожирающего книги пламени, но по сравнению с адом минутой ранее это кажется передышкой. Недолгой. Словно кто-то снова играюче переключает тумблер, меняет пластинку с глухим грохотом и теперь по библиотеке разносятся обеспокоенные крики, все начинается по новой: инструкции, заклинания. Но Харука не понимает. Она знает только одно: ей нельзя колдовать в таком состоянии.

Хаффлпаффка садится, отодвигается подальше и прикрывает рот рукой: не от страха и ужаса, просто боится вырвать из-за взметнувшейся из ниоткуда тошноты. Вот уж по чему она не скучала точно, даже успела позабыть, лежа на полу. Ей надо двигаться, она не может здесь просто сидеть, ей необходимо проверить близких. Харука поднимается на ноги, хватаясь за стену - мир немного вертится. Надо просто переждать дурноту и добраться до того места, где они спокойно сидели еще недавно. В ее сумке зелья, их немного, но они могут пригодиться. Это последняя вещь, которой хаффлпаффка может кому-то помочь.

Ее место относительно недалеко, но в таком состоянии добраться до него быстро не получается никак. Харуке хотелось бы крутить головой в попытках найти кого-то знакомого, но она боится это делать: кажется, у нее сотрясение, а терять сознание из-за головокружения сейчас никак нельзя. С губ срывается облегченный вздох, когда в руках наконец-то оказывается деревянная шкатулка с высеченными на ней лепестками сакуры - подарок брата. Замок удается открыть не с первого раза: пальцы трясутся, отчего хочется грязно выругаться и позорно расплакаться. Но вот все перед ней, хаффлпаффка смотрит на колбочки и облегченно смеется, шмыгая носом. Получилось, у нее получилось! Два глотка укрепляющего возвращают силы. Ненадолго, конечно, но пока хватит и этого, только бы найти остальных.

Харука выбирается из-под стола ползком, бросая мантию там же - длинные полы только мешают двигаться. Ей надо всего-то обойти библиотеку, но она не может сделать и шага, когда видит Мэган и Титуса. О Мерлин, он ведь жив? Это она их не предупредила, просто прошла мимо. Она была идиоткой.

-Мэган,- Харука присаживается рядом, разглядывая тело слизеринца. Он живой, он дышит, но на его теле столько ожогов.. Отвратительно. Эндо хочет его коснуться, осмотреть, но замирает, когда ловит злой предупреждающий взгляд. Она понимает все без слов и не может осуждать, не в этой ситуации. Где-то такой же искореженной куклой может лежать Мордред, и одна лишь мысль об этом пугает до дрожи в коленях.

-Прости,- бросает тихо,- Мне жаль.

Ей в самом деле жаль, только слова не помогут никому из них: не повернут время вспять, не вылечат раны. Харука открывает шкатулку: склянок здесь мало, она никогда не видела необходимости носить с собой много, видимо зря. Их мало, но она не может просто пройти мимо.

-Я дам тебе зелья. Смотри, вот это,- протягивает первую бутылочку.-нужно вылить на раны. Будет очень больно, предупреждаю сразу, но оно поможет чуть улучшить регенерацию, не даст проникнуть инфекциям и немного обезболит после. А вот это - укрепляющее. Лучше дай его после первого, чтобы он не очнулся раньше времени. Зелье сильное, так что откат будет соответствующий: тошнота, головокружение и т.д. Не выкидывай склянки, держи их для мадам Помфри или профессоров, на них написаны названия, хоть и на японском, но взрослые разберутся. И.. извини, мне, правда, очень жаль, но больше я ничем не могу помочь, мне надо идти.

Стыдно, но она ничего не может с собой поделать. Ей надо убедиться, что ее близкие тоже в порядке. Харука кивает на прощание и спешит уйти, не хочется даже оглядываться, потому что совесть грызет на пару с чувством вины.

Мордред заметен издалека. Хаффлпаффка узнаёт его профиль, узнала бы из тысячи, но именно в этот момент хочется верить, что она ошибается. Переходит на бег, сталкивается с кем-то, но даже не понимает с кем, бормочет извинения, ей надо только дойти, убедиться, что это не он. Но это оказывается он. Без сознания, кем-то бережно замотанный в бинты, уже пропитавшиеся кровью, с разбитой головой и.. и.. Харука падает на колени рядом, ревет навзрыд, как маленькая девочка, боясь даже прикоснуться. Ей надо взять себя в руки, но она не может, весь ее мир кажется рушится. Когда он пришел в эту библиотеку? Зачем? Забавно, еще недавно она ругала его за то, что бросил ее одну в выходной, а теперь она отдала бы все, чтобы его здесь никогда не было. Харука злится на все и всех: на криворукого идиота, призвавшего этого монстра, на Пинс, запершую их здесь, как крыс, на взрослых, которые шляются непонятно где, на других студентов, на Мордреда и больше всего на себя. Они ведь еще чертовы школьники, разве они не должны просто наслаждаться школьными днями? Почему каждый раз все превращается в ад? Он ведь не умрет, да? Он не может умереть, ему нельзя, он не.. Харука пытается открыть шкатулку, но руки снова дрожат. Пальцы проезжаются по замку вновь и вновь, Эндо бы применила на ней дурацкую бомбарду, если бы не знала, что это не то что разобьет склянки внутри, а вообще не повлияет на шкатулку ровным счетом никак. Замок все же поддается, девушка рвет на Мордреде остатки рубашки, оставляя его с голым торсом. У нее всего две бутылочки, и обе они выливаются на ожоги и раны, даже те, что покрыты бинтами.

-Чшшш,- успокаивающе шипит, когда парень начинает дергаться. Это должно быть ужасно больно, выглядит настолько отвратительно, что Харука с трудом справляется с тошнотой, но ей плевать на себя. Она просто должна помочь, он просто должен дотянуть до врачей. Все ведь просто, да? Укрепляющее, то самое, из которого она уже устала отпить, хаффлпаффка также вливает в Мордреда. Она пытается действовать аккуратно, боится, что может быть сломан позвоночник или что-то еще.- Чшшш, Мор, я здесь, все будет хорошо, слышишь? Все будет хорошо. Хорошо.

Харука боится его перекладывать или куда-то тащить, поэтому просто устраивается рядом, положив ладонь на неповрежденный участок груди, недалеко от сердца, чтобы чувствовать его биение. Ей так немножечко легче, ее ведь нельзя в этом винить, да? Она целует его в висок и продолжает шептать на ухо, что все будет хорошо, даже если сама уже ни в чем не уверена. Ей просто надо еще немножко побыть сильной за них двоих, она сможет.

Отредактировано Haruka Endoh (28.03.23 12:27)

[nick]Severus Snape [/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/387/478749.gif[/icon][status]вид имею сцучный, но весьма цветущий[/status][pers]Северус Снейп, 36 лет [/pers][info]Преподаватель зельеварения и ЗОТИ[/info]

Казалось бы, ничто не предвещало беды. Вальяжный воскресный день медленно, но неотвратимо клонился к закату, предвкушая ненавистное всем утро понедельника, так что настроение у Северуса было более чем прекрасным. В отличии от всех проживающих в замке лентяев и халатно относящихся к своим предметам преподавателей, Снейп ценил возможности, которые предоставлял им Хогвартс, и не терпел иной - отличной от его, - точки зрения на образовательный процесс.

Одна из таких досадных оплошностей кадрового состава, к слову, как раз семенила следом за ним, преследуя его уже добрый десяток метров. Северус даже ускорил шаг, услышав знакомое бряцанье за спиной — не расслышать шорох многочисленных четок и бус, вечно сопутствующих суетливой преподавательнице Прорицаний смог бы разве что глухой. Но востроносая вглядывальщица в глубины хрустальных шаров оказалась проворнее и шустрее, настигая его перед очередным поворотом и с ходу расстреливая своей тирадой. 

Знакомьтесь - астролог, таролог, ведущая трансформационных игр, астропсихолог, космоэнергетик, биохакер, звездный лингвист, духовный коуч и НЛП-мастер, а также, по приятному совместительству, гадалка и шарлатанка, мисс Сибилла Трелони, прошу любить и не жаловаться. Если в Хогвартсе и существовала какая бы то ни было иная сила, несущая в себе ту же ауру хаоса, суеты, бардака и разрушений помимо Поттера, то ее воплощение стояло сейчас перед ним. Хотите беспроигрышный способ, как вычислить человека, от которого вам следует держаться подальше в этом чертовом замке? Легче легкого — он будет носить очки.   

- Я работаю над своей энергетикой, - сухо процедил Снейп, взглядом песчаной кобры взирая на бесцеремонно окликнувшую его преподавательницу: - каждую третью пятницу седьмого месяца четного года с часу до двух. Доброго дня, - проскрипел он, четко понимая, что вся благостность воскресенья бесследно испарилась с того самого момента, как он услышал ее шаги позади себя.

Если уж что Снейп и не любил в этой жизни больше лентяев — так это необходимость соблюдать социальные протоколы. Вечно приходилось изображать из себя радушие при встрече со всякими там людьми, хотя ему было ничуть не приятно.

А уж вездесущая преподавательница Прорицаний и вовсе была персоной со звездочкой — каким бы оксюмороном всё это не звучало. Он и сам толком не помнил, что послужило спусковым крючком в их непростой истории взаимоотношений, но подозревал, что ключ ко всему лежал где-то аккурат на вечере распределения после его первого прибытия в Хогвартс.   

- Волк в цирке не выступает, - вращая глазницами, лупанула ему щербатая девчонка в очках, подскочившая к их слизеринскому столу и прилюдно посмевшая поднять его на смех. - Хорошо, что ты не волк, а олень. Ауф!

Значение всего этого Снейп понял гораздо позже, когда его патронус обрел свою форму, но на тот момент обиду на всякий случай затаил. А потом уже просто из чувства вредности не готов был признать, что она была права. Так началась их история противостояния, растянувшаяся на долгие годы и не утратившая ни одной унции своей драккловой силы.

Они на дух друг друга не выносили, и это пылающее незамутненное чувство было абсолютно искренним и совершенно взаимным. Как говорится: - после стольких лет?

Всегда.

Вот и сейчас Снейп подозрительно уставился на всклокоченную любительницу кулинарного хереса, ища в ее словах плохо скрытый подвох. Нептун был богом морей и водной стихии, так не значило ли это то, что она пыталась завуалированно оскорбить свежесть его волос, намекая, что ему давно пора помыться?

Как бы там ни было, но самопровозглашенную хаоситку с чакрами, каналами и поляризационными полями было уже не остановить.

- Какое тонкое замечание касаемо огня, дорогая Сибилла, - улыбнувшись так широко, что треснули зубы мудрости, ядовито прошелестел Снейп, вглядываясь в густые клубы дыма, валящие из входа в библиотеку: - это вам подсказали звезды? Разве предсказывать подобные ситуации не входит в круг ваших непосредственных рабочих обязанностей? Ну-ну, я понимаю — даже вашему неогранённому таланту следует давать выходной, - с фальшивым утешением похлопав по укутанному в цветастую шаль плечу, Снейп незамедлительно направился в злополучную аудиторию.

К тому времени в библиотеку уже успели прибыть МакГонагалл и Флитвик. Убитая горем Пинс тоже была здесь, хоть Северус и не мог понять причины ее состояния — все особо ценные экземпляры фолиантов и книг были надежно укрыты за непроницаемыми витринами и зачарованными решетками, а единственными пострадавшими оказались имповы дети. Невелика потеря. Гарь и копоть, конечно, портили привычную картину, но на фоне всех остальных разрушений были сущей ерундой.

Ах да, еще в библиотеке находился призванный кем-то голем. По всей видимости, кто-то из старшекурсников не придумал ничего лучше, чем обратиться к стихийной магии, обуздать и покорить которую у них не было ни соответствующих навыков, ни должного уровня знаний.

О том, что в библиотеке произошло что-то из ряда вон выходящее можно было по одному лицу безутешной Эндо. Хлюпающий нос азиатки распух, и даже разрез покрасневших глаз стал почти похож на европейский. Разбитая хаффлпаффка до того воркующей голубкой склонилась над потерявшим сознание Вэйзи, выпаивая того сомнительной бурдомагой из своей сумки, что лицевой нерв Северуса непроизвольно поразил спазм. Вот только романтизации межфакультетских трагедий им тут не хватало — они успели набить оскому еще во времена Шекспира.

- Мисс Эндо, - вкрадчиво проскрежетал Снейп, на секунду отвлекаясь от идущей рядом с ним визави в шалях и обращаясь к сидящей на полу девчонке: - соблаговолите к следующей паре подготовить доклад на тему транспортировки и соблюдения температурного режима у лечебных зелий. Меня терзают смутные сомнения касаемо пробелов вашего образования у достопочтенного Горация. Пусть я уже не ваш преподаватель зельеварения, но травить моих учеников всё еще является не самым поощряемым действием в стенах данного замка. А когда библиотеку потушат, отыщите себе толковый словарь. Знаете определение «героя», мисс Эндо? Это человек, виновный в гибели других, - едко припечатав, отвернулся от семикурсницы Северус, сухо кивая Минерве с Флитвиком и взирая на огненную проблему в центре зала.   

Положа руку на сердце, Снейп вовсе не собирался третировать зареванную девчонку. Он просто планировал подвергнуть ее сеансу публичного остракизма, едко порицая ее в душе и сохраняя внешнюю иллюзию невозмутимой профессорской поддержки, пока та не преисполнилась бы чувством вины и не раскаялась во всем содеянном, рвя на себе волосы. Что поделать: ты бьешься как умеешь, а умеешь - как учишься. Вот увидите, она еще скажет ему спасибо.

После того, как проклянет пару-тройку раз.

- Я бы любезно предложил «сразу после вас», дорогая Сибилла, но я ведь помню, что вы теоретик, а не практик, - понимающе покивав, елейно заверил Трелони Снейп, поднимая свою палочку вверх и обрушивая тяжелую многоярусную люстру на голову ревущего голема. 
[newDice=1:100:0:Инкарсифорс!]

Отредактировано Titus Mitcham (29.03.23 16:46)