Ранние пробуждения в субботу сродни наказанию. Арнклифф обычный человек и очень любит понежиться в кровати, под теплым одеялом, оставляя себе хотя бы немного времени для отдыха. Но сегодня, так неудачно проснулась, переворачиваясь на правый бок, что живот жалобно заурчал, вчерашний вечер она провела в больничном крыле, из-за чего пропустила ужин. Пришлось вставать... Девушка издает стон недовольства, стараясь быть максимально тихой, чтобы не разбудить соседок по комнате, все же поднимается, отправляясь заниматься обычной утренней рутиной.

Когда ты голоден, то любая пища кажется вершиной кулинарного мастерства, еще никогда овсянка не была такой вкусной. Совы, как по расписанию пролетают над головами студентов. Она не ждет почту, но ее филин осторожно приземляется на плечо, нетерпеливо перебирает лапками, цепляя нитки тонкого свитера. – Соскучился? – гладит указательным пальцем по голове и чешет под клювом, от чего птица довольно жмурится. – Показывай, что там? – птица вытягивает лапку, позволяя отвязать письмо.

Ребекка бегло проходится по строчкам, ничего особенного… Матушка интересуется только академическими успехами дочери, делится успехами, которых достигла на работе. Нет, Бекс рада за мать, но не получается игнорировать укол обиды. Всем плевать на нее саму, на подростка, проживающего самые сложные годы взросления, между прочим! Понимание этого даже злит, настолько, что лист пергамента впечатывается в стол, текстом вниз, а девушка нервным жестом хватает кубок с тыквенным соком.

Не сразу, но замечает какой-то странный след чернил, тут же поднося поближе к лицу. – нет, не может быть… - ее родители не самые чуткие люди в мире, но абсолютно точно не глупцы, а тут, выглядит словно письмо было написано сразу после заполнения данных на конверте, пока чернила не высохли.

Шальная мысль в голове появляется моментально, таких совпадений не бывает, нельзя упускать возможность. – У меня важный вопрос, - Чонси шагает по коридору с кем-то из своих приятелей, но ей не до любезностей, поэтому выдергивает за локоть и утаскивает в нишу, где никто не сможет им помешать. – Скажи, что я не сошла с ума и этот адрес в Хогсмиде? – от волнения и нетерпения у нее дрожит голос и дыхание учащается. Ребекка подсовывает пергамент под нос хаффлпаффцу. – Да? Сходишь со мной? Я уверена, что это важно, - интуиция проснулась и не дает покоя. Она пойдет на разведку в любом случае, но с Саммерсом ей будет спокойнее. Он знает о ее проблеме больше всех, поддерживает и вообще делает гораздо больше, чем планировал и обещал.

Чонси не отказал, отшутился, что планов особых нет. Они встретятся у «Трёх мётел» через час. Арнклифф спешно переодевается, не забывая про берет и шарф голубого цвета и черное пальто. Да, ботаны в выходные любят ходить не в форме. Она стоит в паре метров от входа в паб, оглядываясь по сторонам и нервно постукивая каблуком ботинка. Ей тревожно, вдруг Чонси передумал, отвлекся на что-то важное, увлекся музицированием с «Ошмётками», да что угодно, ведь она со своими проблемами не центр вселенной. Смотрит на часы, давай себе слово, что через пять минут сама пойдет искать нужный адрес.

Отредактировано Becky Arncliffe (29.04.23 16:14)

- Ты меня напугал, - ворчит, убирая руку с груди, которая рефлекторно легла туда из-за неожиданного появления хаффлпаффца. А могла бы его и стукнуть между прочим! – Ты немного опоздал, и я не была уверена, что твои друзья тебя отпустят, - признается честно, как всегда. Ничего постыдного в таком нет, да и в случае, если бы Чонси передумал сопровождать ее, то это было бы нормально, он ничего ей не должен. Арнклифф отчетливо понимает, что расстроилась бы, не появись он тут весь такой… - Ты точно не замерзнешь? – сама она утеплилась, а вот парень, наоборот. Выглядит он как настоящий рокер, все эти перстни, цепочки, бандана ему очень подходят, вписываются в образ хулигана и музыканта, но выглядят очень уж по-весеннему.

- Мне кажется, что это я должна буду угощать тебя сливочным пивом, в знак благодарности за помощь, - смущенно отводит взгляд в сторону, потому что даже представить не может, насколько такая посиделка на двоих может быть, в их случае, неловкой. Не то чтобы она так часто делает, а все новое, особенно в отношениях с людьми ее пугает. – Ты прав, - кивает, решив оставить решение о выпивке на потом, когда закончат дело. Ребекка достает сложенный пополам лист и поворачивает его тем самым бледным отпечатком чернил. Разобрать что-то очень сложно, - Не думаю, что там так много домов, поэтому можем поэкспериментировать? – наверняка этот план будет по душе Саммерсу никаких правил, никаких ограничений.

- Конечно не терпится, - задумчиво тянет Бекс, - я уверена, что смогу снова нормально спать только после того, как разгадаю эту тайну, - голос ее уверенный, - кажется, что это все может быть связано… - а заканчивает уже с нотками сомнения, ведь на самом деле произойти может что угодно. Но ведь и правда подозрительно и необычно, что достаточно высокопоставленный сотрудник Визенгамота пишет письма кому-то в Хогсмид, должна быть связь, но она слишком неочевидна, или Ребекка очень глупа и не видит того, что находится на поверхности. – А, что? – видимо, задумалась слишком сильно, голос Чонси выводит из этого своеобразного «транса». – Первый раз вижу, - прищуривается, разглядывая пожилую волшебницу, лицо которой сияло от лукавой улыбки. – Что? Нет, мы не… - та ее даже не слушает, просто загадочно смеется, медленно шагая по дорожке.

Казалось бы, ну что в этом такого, а кровь приливает к щекам. – З-зачем? – искренне не понимает и удивленно хлопает глазами. Как же легко ее выбить из колеи. Для нее Чонси так медленно и верно из странноватого однокурсника с Хаффлпаффа стал тем, кто посвящен в ее проблему, скрытую, за множеством замков, от посторонних глаз.

- Плана нет, я… - даже заикается из-за растерянности, - забыла об этом подумать, - какой позор! Как можно было забыть о доброй половине плана? Если они найдут дом, то что? Просто посмотрят и пойдут? Едва ли. – Какая я глупая, -  упрекать себя за любую оплошность норма, впитанная с молоком матери, это просто дурная привычка, от которой легко не избавиться. Арнклифф делает шаг вперед, потом словно передумав, в сторону, разворачиваясь по направлению движения. На самом деле она идет по маленькому кругу, прикидывая в голове разные варианты развития событий. Даже между бровей залегает характерная складка.

У меня есть пара идей, но они странные, настолько, что одна из них просто сказать правду, - разводит руками и не задумываясь о своих действиях приближается к Саммерсу, берет его под локоть, - а теперь по твоей тактике – проверяем все дома с номером пять по улице, - благо Хогсмид не очень большая деревушка, в той ее части, куда они бредут немноголюдно. – Напомни мне зайти в Писарро на обратном пути, пожалуйста, - провожает взглядом вывеску магазина, потому что сейчас не время.

Дом с номером «пять» появляется первым, логично – начало улицы. – Волнительно это, - кусает губы, не задумываясь о том, что запросто может обветрить, но решительно выпускает локоть Чонси и делает пару шагов к двери небольшого домика. Звонит в колокольчик, что висит у двери и ждет ответ. Тишина. – Наверное, гуляет где-то в пабе, все же выходной, - пожимает плечами, отворачиваясь от двери.

Но не успевает вернуться к своему компаньону, как слышит характерный скрип: «- Что вам, милочки?» - говорит пожилая женщина, широко улыбаясь.

[newDice=1:10:0:1-3 Чонси рассказывает про Хеллуин и его традиции; 4-6 Зазывает на концерт невероятно крутой группы «ошмётки счастья, который вот-вот будет»; 7 подростки резко срываются с места и бегут вниз по улице, негромко смеясь; 8-10 притворяемся сотрудниками почты, уверяя что надо убедиться в качестве и точности доставки писем.]

Было бы гораздо проще, не открой пожилая волшебница дверь вовсе. Растерянная Ребекка просто пялится на Чонси, который оживает за считанные секунды и начинает расставлять свои сети, для любителей слушать. Он говорит про концерт «Ошмётков», про то, что будет много популярных в мире магии личностей, про разыгрыши, автографы. Ей остается только улыбаться во все «тридцать два» и кивать головой, поддакивая этой лжи.
В голове крутится неуместная мысль о том, что Саммерс мог бы быть проповедником из бобтийской церкви, ему нужно только говорить, любую глупость и люди за ним пойдут. Да что уж, она сама бы сейчас на месте хозяйки дома спешно натягивала мантию и теплую обувь, на бегу завязывая шарф, ведь такой шанс нельзя упускать, он выпадает только один раз в жизни.

- Ощущение, будто ты репетировал эту речь много раз, - Арнклифф машет ведьме на прощанье, продолжая улыбаться и тащится за Саммерсом, который ведет себя так, будто точно знает, что делает. – Какое еще окно? Ты сдурел? – ужасается девушка, нервно сглатывая. Ее отец работает в отделе магического правопорядка, мать в Визенгамоте, а он…он предлагает проникнуть в чужой дом через окно, то есть НЕЗАКОННО. – Нет, так нельзя, становись, - есть границы и правила, которые нарушать легче легкого, а есть те, которые лучше не пересекать никогда. Дорожка преступлений скользкая, стоит только сделать один шаг, как сойти уже будет почти невозможно.

Бекс крутится в попытке вырваться из «объятий», но парень оказывается сильнее, подсаживает и пальцы инстинктивно цепляются за подоконник. Несколько секунд, кажущихся целой вечностью, она сидит на подоконнике, свесив ноги вниз смотря на хаффлпаффца сверху вниз. – Ты абсолютно точно тронулся умом и меня к безумию склоняешь, - фыркает, но отступать уже поздно, потому ныряет внутрь дома.

Нога опускается во что-то мягкое, как будто немного склизкое. – Какой странный коврик, - смотрит в окно, ожидая появление своего сообщника. Тот ожидаемо сияет, как начищенный галлеон, но что-то идет не так. Арнклифф покачнулась, теряя равновесие, все происходило за считанные секунды, но одновременно так медленно, как будто приходилось наблюдать за картиной со стороны. Она падает в этот самый «коврик» и тот опутывает ее запястья, лишая возможности выхватить волшебную палочку, плечи и талию, не позволяя ерзать и вырываться. – Не прыгай, - скорее кричит, потому что станется с рокера окунуться в пучину с головой. Щупальце тем временем медленно поднималось вдоль тела, прямиком к тонкой шее, спрятанной под светло-голубым шарфом. Чонси, Чонси, - он снова будет играть роль рыцаря, потому что она в роли дамы, попавшей в беду и сейчас есть реальная опасность для жизни. – Без паники, — это она себе, в случае с этими растениями надо расслабиться, но это как раз то, что ей удавалось крайне скверно. – Они боятся солнечного света, произнеси заклинание, - кивает и в тот момент, когда голова чуть приподнимается, щупальце обвивает шею полностью и медленно сжимает, лишая еще и возможности нормально дышать.

- Ты сможешь, я уверена, шандарахни светом так, словно играешь соло на гитаре – с душой, - в конце мычит, слишком сильно сжимает горло.
Бекки закрывает глаза, мысленно успокаивая себя тем, что это Чонси, он справится со всем абсолютно точно, ему можно доверять, ведь он уже не раз помогал ей.

[newDice=1:10:0:1-4 заклинание не сработало, 5-9 свет озарил не только больную душу, но и все вокруг, локоны Златопуста сияют краше прежнего, 10 дьявольские силки загорелись]

Отредактировано Becky Arncliffe (13.04.23 00:42)

В ключевые моменты время либо мчится со скоростью света, либо наоборот, замедляется. Как правило, если случается что-то плохое, то момент длится целую вечность. Сейчас именно такой случай: Ребекка чувствует, как дьявольские силки выдавливают воздух из легких, как их жжет от нехватки кислорода. Страшно открыть глаза, потому что стоит это сделать, как перед ними потемнеет и можно потерять сознание, хотя она и так это сделает, буквально через три, два... Но нет, яркая вспышка света ослабляет жуткое растение, его хватка стремительно ослабевает и так прекрасно сделать вдох. – Ты смог, – она с восхищением смотрит на Чонси, помогшим подняться.
Голова еще немного кружится, но то быстро пройдет, а пока ее слегка качнуло в сторону, но надежные руки страхуют, дарят уверенность в том, что все в под контролем. Арнклифф не знает, как выразить всю ту благодарность за очередное спасение и как рассказать Саммерсу о том, что он гораздо более талантливый волшебник, чем думает. – Ты снова спас меня, – тихо констатирует очевидный факт. – Нет, пусть Белла с такими друзьями сама общается, травология не самый мой любимый предмет, – ну не бывает такого, что нравится все, даже у ботанов, который рейвенкловка является.

- В порядке, – успокаивает парня, но тот хочет убедиться сам, осмотреть пострадавшую шею и это...это неловко. Бекс даже не шевелится, когда Чонси осторожно разматывает шарф, а когда тот касается пальцами кожи, даже не дышит. К ней так никто не прикасался: бережно, одновременно так откровенно и деликатно, было в этом что-то особенное, но что именно? Она пока понять не может. – Значит, мне повезло, – наконец-то возвращается возможность говорить и это хорошо. Правда смущение никуда не делось и чтобы прийти в себя, девушка вынуждена отвести взгляд, оглядеться в доме пожилой волшебницы нужно как можно быстрее. – Если бы мои родители узнали об этом, то точно посадили под домашний арест, – или придумали какое-то другое наказание. Сама она никогда не смогла бы провернуть подобное, такая идея даже не пришла бы в голову, ведь когда живешь с теми, кто отвечает за правопорядок в магическом мире, твое мышление становится довольно линейным.

- Про средство расскажешь за сливочным пивом, – решительно кивает, понимая, что после таких потрясений (а они наверняка не закончены), нужно будет выдохнуть и прийти в себя. – А, – до нее не сразу доходит, но хаффлпаффец отцепляет один из многочисленных значков со своей куртки, он висит слева на груди, кажется, что он имеет какое-то особое положение в этой коллекции, поэтому когда цацка красуется ярким пятном на голубом шарфе, может только улыбнуться. Этот жест такой открытый и искренний, что хочется крепко обнять и осыпать словами благодарности, но не успевает этого сделать, Саммерс уже изучает интерьер чужого дома.

- У нас слишком мало времени, чтобы отдыхать, – Ребекка н хочет быть одной из тех драматичных барышень, что постоянно попадает в беду, а потом восстанавливает душевное равновесие и только после этого готова к каким-то действиям, правда чаще всего такие девочки хотят только уютных объятий, посиделок в пледах с кружкой какао перед камином и поцелуев. Аркнлифф привыкла любые проблемы, вопросы и загадки решать, как найти покой в состоянии неизвестности, может в этом и есть секрет ее работоспособности.

- Мне не кажется, что это нужный дом, не та ведьма, – первичный осмотр указывает именно на это, – так что ты напрасно отдал значок, – вздыхает, жалея о напрасной «жертве» и внимательно рассматривает полку над камином. – Тут ничего подозрительно,  разворачивается вокруг своей оси и подходит к Чонси, только ближе, чем рассчитывала, они соприкасаются плечами, но это же ничего такого, правда? – Любить Локонса, к сожалению, не преступление, – фыркает, даже морщит нос. Неприятно знать, что кто-то еще восхищается его «великими» делами и приключениями. Он лжец и обманщик, обманувший много хороших волшебников, присвоив себе их достижения, а читателей нагло обманул, – странно, что его не наказали, раскрытие правды тут, не возымело нужного эффекта.

- Куда ты смотришь? – показалось, что друг «завис» и смотрит в одну конкретную точку. Бекки пробегается взглядом по книжной полке и тут же все понимает, – Саммерс, ты мог бы быть неплохим детективом, – разумеется, это комплимент. – Только не трогай руками, – парень без перчаток, а любые подозрительные на темную магию предметы брать голыми руками нельзя, простое и главное правило любого артефактолога. Арнклифф достает из карманов пальто перчатки (разумеется, голубые, под цвет шарфа и берета), осторожно тянется к корешку старого фолианта. Книга небольшая, но довольно тяжелая, – Заговоры и сглазы для продвинутых, – название, конечно, гораздо более замысловатое, но пролистав несколько страниц становится ясно, что там, – думаю, это не тот, кого мы ищем, – книга так же осторожно возвращается на место, – Этой ведьме явно есть что скрывать, – кивает на книгу, а потом на Дьявольские силки под окном, – а может это странная мера предосторожности, но она не та, кто нам нужен,- почему ее не оставляет это смешанное чувство облегчения и разочарования? Как будто внутри до сих пор происходит борьба: хочется узнать правду, но в то же время варианты развития событий настолько разнообразные, что пугают. Бояться – это нормально.

- Поможешь? – она двигается к окну, обходя обмякшее растение, так, на всякий случай. Парень выбирается из дома первым, помогая ей выбраться, только теперь он крепко сжимает талию, пока ее руки упираются в широкие плечи. Надежно и неловко, непривычно ощущение чужих рук, но нельзя сказать, что это неприятно, скорее наоборот, более чем.

– Предлагаю идти к следующему дому? Пятнадцатый, – как и в прошлый раз берет парня под руку, делая это скорее «на автомате», появляется странное спокойствие, способное лишь только помочь сосредоточиться на главном. – Давай я постучу? – они останавливаются у крыльца дома, очень похожего на предыдущий, но чуть менее ухоженного. Еще немного Бекс смотрит на парня, словно собираясь с силами, оборачивает шарф вокруг шеи, только порыв ветра напомнил о том, что вообще-то не лето. Только после этого, выпускает руку Чонси, расправляет плечи и уверенно звонит в колокольчик.

[newDice=1:10:0:1-3 дома никого нет, 4-6 дверь открывает ребенок и сразу же радостно приглашает в гости на чашку чая, 7-9 из-за двери слышится грохот, дверь открывается, но на пороге никого нет, 10 волшебник средних лет и потрепанного вида открывает дверь со словами «О, юная мисс Арнклифф, ваша матушка передала мне весточку?»]

Отредактировано Becky Arncliffe (18.04.23 19:48)

- Жизнь детектива полна загадок и приключений, – задумчиво отвечает Бекс, продолжая разговор, пока они идут от дома к дому, – не музыка, конечно, совершенно другое, но не без неординарных подходов, знаешь ли, – дергает головой так, чтобы прядь волос перелегла за плечи. Ветер и объятия с Дьявольским растением, растрепали волосы и они неприятно торчат в разные стороны, возможности привести себя в порядок нет, поэтому нужно хотя бы убрать безобразия из поля зрения. И перестать об этом думать.

- Мне жаль, что ты пожертвовал свой значок зря, – пальцы сжимают мягкий шарф, на котором красуется «оберег от всех бед» и уголки губ сами собой ползут вверх. Она была рада услышать шаги за дверью, но совершенно растерялась, увидев ребенка. Она совершенно не умеет с ними общаться, оттого и делает пару шагов назад, находясь в откровенном ступоре. 

Малой же, наоборот, совершенно не теряется и радостно приветствует двух юных волшебников, – Привет, д-да, – девушка оглядывается на Чонси и ловит себя на желании взять за руку. Это странное и необычное чувство пугает, как и все новое и неизвестное. Ребекка закрывает глаза, отгоняя неуместное наваждение. – О, Итан, три года пролетят незаметно, – улыбается мальчишке, умудряясь взять себя в руки, – А не боишься звать в гости незнакомцев? – легонько коснулась пальцем кончика острого носа. – Но если честно, – оглядывается на своего спутника, – мы немного замерзли и не отказались бы от какао, – проходит в дом, тут же оглядываясь, – У тебя тут очень темно, не читай много без света, а то уже на первом курсе будешь носить очки, – подмигивает малышу, который радостно топает на кухню.

Арнклифф расстегивает пальто, но не может решить, хочет ли снять его и оставить в холле. – Если честно, то меня шляпа ничего не спрашивала, – разводит руками, улыбаясь. Кажется, они поломали мальчишку, хотя даже ничего не сделали. Рейвенкловка снова теряется, абсолютно не зная что делать или сказать Спарроу, переводит полной надежды взгляд на Саммерса.

Она проходит в кухню, ставит чайник, чтобы помочь хозяину дома, который топает за ней по пятам, не сводя взгляда. Это смущает, ей непривычно ловить восхищенные взгляды (а это именно он), хаффлпаффец вообще не помогает, стоит широко улыбается, молодец какой. Иногда Бекки думает, что он издевается или испытывает ее на прочность, устраивая настоящие испытания, нет, ему точно доставляет удовольствие наблюдать за ее метаниями и попытками стать «нормальной». Хотя нормальность – понятие относительное.

- Вон видишь того долговязого парня? – приседает на корточки, чтобы было удобнее говорить с ребенком, – он классный, правда? - «Да!» – уверенно отвечает мальчик, даже кивает, да так сильно, что челка упала на глаза, – так вот, он учится на Хаффлпаффе, – Итан подходит поближе, настолько, что качается плечом Бекс и разглядывает Чонси, тот выглядит необычно, в этой своей бандане, безумной прическе и куртке, увешанной значками, – На самом деле, не важно, на какой факультет ты попадешь, главное, чтобы ты мог быть самим собой, – заботливо поправляет челку мальчишки.

Чайник засвистел слишком неожиданно, рейвенкловка вздрагивает, но не акцентирует на этом внимание, – ты обещал нам какао, – напоминает, отвлекая маленького хозяина. Поднимается и возвращается к однокурснику, – у тебя такая хитрая улыбка, что даже не знаю, хочу узнать, что тебя так радует или стукнуть как следует, – слишком все мило и нормально, будто они не пытаются, практически незаконно получить весьма специфическую информацию. Арнклифф уверена, узнай ее родители о том, чем занимается дочь, пришли бы в ярость, как хорошо, что они не знают.

– Я посмотрю фотографии? – она не идет далеко, ведь это будет невежливо, но теперь пора оставить любезности, даже если мальчик очень очаровательный, дело превыше всего. На стенах не так много фото и картин, дом вообще обставлен довольно лаконично, хотя, даже издалека замечает весьма дорогую статуэтку, это что-то винтажное, очень редкое, она видела в кабинете матери что-то подобное. Именно это воспоминание заставляет идти вперед, забыв о приличиях. Стопка писем брошена небрежно на углу письменного стола и Бекс бы не заострила на этом внимания, если бы не печать, их фамильная, такой пользуются родители.

Рейвенкловка так и замирает, неужели это то самое письмо, которое было отправлено накануне, – Итан, – голос дрожит, от волнения, – а как давно твои родители ушли? – желание раздербанить конверт здесь и сейчас стучит в висках, но самоконтроль пока не полностью утрачен. - «Рано утром, еще даже почту не доставили», – звеня чашками предельно честно отвечает мальчик.

«Еще не доставили почту», – шепот в голове повторяет эту фразу снова и снова. Сложный моральный выбор, кажется, что именно сейчас она может переступить черту. Она будет себя корить, но как узнать правду, без кардинальных мер? Конверт от миссис Арнклифф вытягивается из стопки и опускается в глубокий карман пальто. Ребекка еще пару минут стоит смотрит в стену, выравнивая дыхания и натягивая на лицо маску.

- Я нашла, – единственное, что шепчет Чонси, возвращаясь в кухню, откуда уже тянулся сладкий аромат свежего какао. – А что ты делаешь, когда один дома? – она так нервничает, боится быть пойманной за воровством, но будет держаться до последнего, да и хаффлпаффец, кажется, тоже хочет узнать подробности о находке.

– Вкусно, – крепко сжимает горячую кружку дрожащими пальцами, – в Хогвартсе тоже вкусный какао, думаю, тебе понравится, правда? – нарочно привлекает к беседе Саммерса, самой слишком сложно, ей нужна помощь.
[newDice=1:10:0:1-3 — На улице что-то хлопнуло, Бекс и Итан вздрогнули, мальчишка выпустил из рук какао, 4-6 —  Итан продолжает безудержно болтать, 7-9 — Чонси делает слишком большой глоток, обжигается и наводит суету, 10 — на крыльце слышатся шаги и довольно громкий спор двух волшебников]

Отредактировано Becky Arncliffe (18.04.23 21:36)

Наверное, многие скажут, что Чонси – придурковатый хаффлпаффец, носящийся с Фоули и «Ошмётками», балбес, очаровашка, но, в общем и целом, очень простой парень. Ребекка почти со всем может согласиться, но что-то ей подсказывает, что он не так прост, как может показаться. Творческих людей всегда понять сложнее – это правда. Только в их частном случае, он раскрывает разные грани своего характера. У Арнклифф язык не повернется назвать его поверхностным или глупым, то, что он не знает каких-то фактов из истории магии или зельеварения говорят лишь о том, что учеба не на первом месте.

Чонси стал для Ребекки кем-то особенным, но пока осознать какую роль играет в ее жизни не готова, а категоризировать понятиями: «приятели», «друзья» она намеренно отказывается, потому что полноценно это ни то, ни другое. Она правда анализировала.

Мальчишки быстро нашли общий язык и наблюдать за этим было увлекательно. Возможно, она в какой-то степени тоже была Итаном, только в отсутствии родителей она читала книжки или занималась чем-то с няней (если можно было так назвать очередного учителя). Ее так же оставляли одну, но почему-то тогда ее не тянуло на общение с новыми людьми, она тоже знала к чему будет стремиться, жаль, что только сейчас пришло понимание, что хочет совершенно другого.

- О, не переживай, - взмах волшебной палочки и на столе чисто, не хотелось, чтобы мальчик расстроился или его родители, после возвращения устроили бы малому взбучку. – Это всего лишь какао, - ласково улыбается мальчику, - не случилось ничего непоправимого, - в отличие от того факта, что она стащила с письменного стола письмо, может быть, страх быть пойманной заставил вздрогнуть от громкого звука вместе с мальчиком?

- В Хогвартсе ты сможешь заниматься чем угодно, - Итан так горел мечтой скорее пойти в школу, что хотелось оставить ему хоть что-то хорошее от сегодняшнего внезапного визита двух студентов, - как Чонси и его друзья, сколотить группу, играть в шахматы или квиддич, играть на музыкальных инструментах или заниматься в хоре, я вот шесть лет занималась, - признается Бекс, продолжая улыбаться, - Но самое главное – не забывать прилежно учиться, чтобы потом так же ловко справляться в мелкими неприятностями, - рейвенкловка гладит мальчика по голове и поднимается с места, - Долговязый прав, нам пора, - опускается на корточки, расставляя руки в приглашающем жесте, - я была очень рада познакомиться с тобой, - Арнклифф не особо любит прикосновения, точнее она так думает, а возможно это объятие было чем-то вроде извинения за обман, но это не отменяет того, с какой нежностью Спарроу обхватил ее своими ручками. – Уверена, из тебя вырастет настоящая гордость факультета, - гордиться можно не только хорошими оценками.

Они машут мальчику на прощанье и только когда дверь закрывается, Ребекка позволяет себе тяжело выдохнуть. Ощущение, будто она чертовски устала, хотя это даже правда. Врать, оказывается, очень сложно. Саммерс подхватывает под локоть и направляет в сторону от места преступления, не первого за сегодня, кажется. – Не здесь, - девушка очень серьезна, а как иначе, если все внутри сжимается и переворачивается от медленного осознания того, что пришлось пережить за считанные часы? – Что было бы, если его родители пришли бы? – привычка все раскладывать по-полочкам сейчас очень не кстати, но это факт, вернись чета Спарроу домой, им бы не поздоровилось, а еще, наверняка об этом узнали ее родители.
Пока они были в роли нянек для мальчика, снова пошел снег, покрывая дорожки свежим слоем. Еще вчера казалось, что растает и продолжится та самая «тёплая осень», но нет. Они уже почти вышли к «Чайному пакетику Розы Ли», невзрачному, на фоне остальных, заведению, как Чонси резко тянет ее вниз и не удержав равновесие, Арнклифф заваливается прямиком на хаффлпаффца в небольшой сугроб.

Первое, что хочется сделать – заворчать, но смотрит на растерянное лицо парня под собой и не может сдержать смешок, потом еще один и вот, она уже хохочет, не в силах остановиться. – Это самое нелепое, что могло произойти, - затихает в тот же момент, когда их взгляды пересекаются и приходит осознание, что… Она лежит на Чонси, вот прям сверху. Смущение и неловкость. Девушка теряется и не знает, что делать, поэтому просто не двигается, глупо пялясь в карие глаза и чувствуя, как щеки заливаются румянцем. Еще ей удается уловить еще одно чувство, такое приятное и теплое, наверное, можно назвать его нежностью, хотя с чего бы, нет поводов, правда же?

Бекки не сможет вот в таком положении думать о чем-то, кроме рук, осторожно придерживающих за талию, так и будет тонуть в этих эмоциях, пробуя каждую на вкус. Именно поэтому слегка ерзает и скатывается с парня на бок, тоже оказываясь в снегу. Садится, даже не замечая, как на автомате поправляет берет и шарф, на голубом полотне которого отлично выделяется «оберег».

Чонси не из тех, кто будет осуждать, по крайней мере, не похож на такого человека, а еще, это он инициировал их несанкционированное проникновение в чужой дом. Но не смотря на это Бекс сомневается, кусает губы, взвешивая все «за» и «против». – Я нашла вот это, - тихо говорит девушка, запуская руку в карман пальто, вытягивает оттуда запечатанный конверт и кивает, чтобы Чонси сел, так будет удобнее разглядывать находку. – Моя мама абсолютно точно знакома с родителями Итана, - вывод простой и единственно правильный, - Это нормально, что сейчас, сжимая конверт в руке, страшно его открывать?

— Нет, никогда не делала, – признается честно, как и всегда. Она знает, что такое «снежный ангел» и как его делать, но самой не приходилось. — Когда я была маленькой и хотела валяться в негу с другими детьми, меня ругали и говорили, что это бесполезные глупости, – делится еще одним скучнейшим фактом из своего прошлого.  Ее жизнь скучная и «сухая», больше похожая на статью в каком-нибудь умном научном журнале, но череда странных событий привела ее к этому парню, который даже не представляет о том, что новая встреча или какая-то маленькая деталь меняет ее, кажется, что только сейчас она начала дышать полной грудью и вылезать из кукольного домика «правильной послушной девочки».

— Ты заболеешь, – качает головой, наблюдая за тем, как снежинки оседают на кудряшках и почти моментально тают. Даже они не выдерживают того тепла, что исходит от хаффлпаффца. — Не оставляет чувство, словно я переступила какую-то черту и это все изменит, – хмурится, потому что пока даже предположить не может что же именно. Саммерс помогает подняться, первое, что она делает – прячет конверт в карман, а следом отряхивает пальто от снега, – все еще считаю, что ты одет не по погоде, – хмурится, но это не мешает ей быстрыми движениями смахивать снежинки с плеч и рукавов куртки парня. Задумывается о чем-то, потому быстро стягивает с себя шарф, обматывая вокруг шеи своего напарника, – даже по цвету, в общем-то подходит, – выставляет ладонь вперед, пресекая любую попытку возразить, – У меня высокий ворот, видишь? – в подтверждение этого поднимает ворот пальто  и даже расправляет свитер, который теперь надежно защищает шею от холода.

— Веди, – легкомысленно? Возможно, но они вламывались сегодня в чужие дома, вряд ли ждет что-то опаснее этого мероприятия. Аркнлифф смотрит под ноги, рисуя в голове возможное развитие этого расследования, ей не нравится почти каждое из них. Погруженная в свои мысли молчит и кусает губы, дурацкая привычка, появившаяся совсем недавно, надо избавиться, пока не поздно. В немноголюдных местах Хогсмида тихо, поэтому можно стать невольным свидетелем чужих тайн. Пара волшебников что-то оживленно обсуждали и, казалось бы, не замечали ничего вокруг, разговор, вероятно был напряженным.

С недавних пор, существование интуиции и того, что она «говорит» Ребекка не игнорирует, поэтому хватает Чонси за руку, утягивая в небольшой проход между зданиями, — Не спрашивай, я не знаю, но эти волшебники кажутся мне подозрительными, – возможно это авроры, но лучше перестраховаться, преступники не должны быть пойманы, не сегодня. Они устраиваются друг напротив друга, а девушку прячет лицо на груди волшебника, – Если нас заметят, то подумают, что мы парочка и лезть не станут, – ведь сегодня одна пожилая ведьма уже ошиблась, значит так произойдет с остальными с высокой долей вероятности.

Волнение выдает ее, дыхание учащается, а ладони потеют, не смотря на погоду. — Теперь я вижу опасность на каждом шагу, – конечно это не может нравиться, всегда быть бдительным трудно, а цена ошибки может быть слишком высокой. Особенно, если достанется Саммерсу, который просто помогал ей, это будет только ее вина.

Волшебники проходят мимо, споря о том, как поскорее закрыть «дело» и выбраться с сыном на отдых, развеяться. — Тебе тоже кажется, что это Чета Спарроу возвращается к Итану? – чтобы остаться незамеченной, не привлечь внимания делает то, что обычно делают девушки, когда делятся чем-то со своим парнем, они ведь «под прикрытием»: приподнимается на носочках и говорит тихо на ухо, совершенно непримечательно для прохожих. Но как же ново для нее самой. С Нейтом они никогда не были так близки, их не тянуло прикасаться друг к другу, ей неведом трепет, который испытывает девушка, касаясь того, кто волнует по-настоящему. Может это чувство, что сейчас обжигает кончики-пальцев? Или это адреналин, вызванный всеми сегодняшними событиями?

Ребекка вздыхает и отстраняется. Одергивает пальто. Этот жест придает ей уверенности, возвращает контроль над ситуацией. — Они ушли, – осторожно выглядывает из-за угла, улица и правда была пустой. — Я только сейчас понимаю, что увидь нас кто-то из друзей, у них возникли вопросы, – вздыхает, качая головой. Чувство вины неприятно колит под ребрами, но Арнклифф давит его, оставляя на потом, когда останется наедине со своими мыслями и будет разбираться со всеми открытиями за этот безумный день.

— Как можно было забыть, – в порыве эмоций хлопает себя по лбу, — Ты же еще вечером был в больничном крыле, а я, просто вытащила тебя в Хогсмид, даже не поинтересовавшись твоим самочувствием, – волнение перед раскрытием секрета родителей? Но почему оно проявляется так? — Много болтаю, да? – закусывает губу и шагает за Чонси, опустив голову, словно и правда чем-то провинилась.
В пабе темно, немноголюдно, это отличное место для того, чтобы сохранить свои секреты в безопасности. – Туда, – тянет за рукав к дальнему столику в углу, – здесь прохладно, – спешно расстегивает пальто, спуская его с плеч, – сними, – расстегивает пуговицы на куртке Саммерса, намекая, что стоит последовать ее примеру, – она мокрая, ты не согреешься, – этот приступ опеки объяснить нечем, кроме того, что ей на самом деле не плевать на растрепанного парня. Девушка немного сомневалась, сесть напротив, но выбрала другой вариант и устроилась под боком.

— Ты голоден? Я обещала тебе пиво и, я просто...я не знаю что ты любишь, – с надеждой заглядывает в глаза напротив. — Прости, я так много болтаю, это не похоже на меня и, наверное, раздражает, – выпаливает, не выдержав повисшей паузы, – скажи, что не злишься, пожалуйста, – она не может потерять союзника, не может потерять его поддержку, его дурацкую привычку шутить всегда и везде (на самом деле ей это нравится), эти его странные песни.

Арнклифф сжала кулачки и прижала их к груди, абсолютно наплевав, как это будет выглядеть со стороны. Это то, что ее беспокоит, то, что она чувствует на самом деле и не хочет притворяться, не перед ним.

А и правда...Что она творит? Кажется, что Ребекка Арнклифф, так любящая контроль, стремительно его теряет. Сложно понять в чем причина, ведь так много всего. Начиная от этого расследования, секретов родителей, не прекращающихся кошмаров, приближающихся экзаменов. Все это вызывает стресс и море эмоций, но и тут все не так просто. Легче всего пробуждает в ней эмоции один конкретный хаффлпаффец, который не стал в ее жизни очередным прохожим, а решил задержаться, перевернуть все с ног на голову и сопровождать на этом сложном пути, что выбрала девочка-ботан.

— Мой парень? – девушка не сразу понимает о ком речь, потому что и думать забыла о Дугласе, — оу, – это звучит из его уст странно, даже немного обидно, потому что зачем заводить разговор о ком-то другом, когда им было и так достаточно комфортно. Или нет? Волшебница не питает иллюзий на счет себя, она простая и очень скучная, закомплексованная и скованная по рукам и ногам правилами общепринятыми и своими собственными. Таким ярким личностям, как Чонси не интересно водиться с такими, тогда почему он все еще здесь?

— Мы не пара, – возможно этот комментарий не требовал ответа, но Бекс по-другому не может, как будто мир рухнет, не прокомментируй и не ответь она на какой-то вопрос. — Да и не были на самом деле, – хмыкает и делает глоток теплого сливочного пива, которое так удачно к этому времени оказалось на столе. В мыслях она пытается сама себе ответить на вопрос, а зачем они ломали эту комедию? Хотя польза от нее явно была: ее не доставали мальчишки (как будто без этого стали бы), она могла заниматься учебой, а Натаниэль был, в общем-то неплохим парнем, правда целовался скверно, во всяком случае Ребекке не нравилось, наверное, это тоже стало причиной, почему их отношения не сдвинулись с «приятной картинки». — Наши родители очень хотели, чтобы мы были парой, думаю, что не раз слышал что-то подобное, – пожимает плечами, хмыкая, словно это что-то незначительное, – мы решили поддержать эту историю, ведь так каждый мог сфокусироваться на своих целях, без лишних вопросов с разных сторон, – она не умеет врать, да и не хочет, эта правда не показывает ее хорошим человеком, но она просто такая, какая есть.

— Все это, – подразумевает расследования, слежку, подозрения, собственную нервозность и эмоциональность, — так не похоже на меня, – поджимает губы, словно продолжает рассуждение, но уже в своей голове, — во всяком случае, я так думала, – обычно, признаваться в чем-то сложно, но с Саммерсом все не так. Он смотрит своими большими глазами так серьезно, словно и правда вслушивается в каждое слово, считая все это важным.

Арнклифф хмурится, когда слышит рассуждения о том, что их могли видеть и предлагаемые способы элегантно выйти из ситуации. — Ты стесняешься? – в ее голову даже не приходила мысль о том, что их общение может быть пятном на репутации хаффлпаффца. Только выглядит эта версия слишком притянутой за уши, Саммерс не самый стеснительный мальчик, он не боится делать то, что хочет. — Белла была обеспокоена, когда увидела нас однажды вечером недалеко от запретного леса, – признается, как есть, ведь честность – залог здоровых отношений. — Натаниэлю ты не нравишься, но он никогда не указывал мне с кем общаться, – возможно, это уже перебор, но раз уж он хотел знать, то пусть знает все. — Не думаю, что кто-то из моих друзей будет задавать вопросы, удивятся – возможно, но не более того, это ведь мой выбор, – так спокойно говорит об этом, как будто правда так легко меняет круг общения. Он был слишком ограничен долгое время, а теперь в нем новое лицо, очень яркая личность, утягивающая за собой в приключения, которые раньше ей были абсолютно недоступны.

Бекс делает еще несколько глотков, чувствуя, как теплый напиток согревает горло, погода все же дрянная, опасная, можно простудиться, а ей еще эссе для Флитвика писать. — А твои друзья, они не против, что ты покидаешь их, чтобы помочь одной бедовой волшебнице? – ревность страшное чувство, один укол под ребрами, при взгляде на смеющуюся в компании Харуки Беллу доставлял тревогу, а это ведь лишь малость. — Ну и, надеюсь, что твоя девушка не захочет выцарапать мне глаза, если случайно наткнется на наши милые посиделки, – прячет какую-то грустную улыбку за кружкой, делая очередной глоток. Они говорят так открыто о таком сокровенном, что даже странно, почему ей не хочется закрыться и сбежать?

На самом деле, ей было неизвестно, занято ли сердце Чонси, но ради справедливости, на него она не претендовала, какой смысл, ведь они из двух разных вселенных. Ее наполнена серостью, где один день похож на другой, кошмарами, книгами, которые хоть как-то разбивали эту бесконечную скуку, ну и хиленькой надеждой в то, что сможет изменить свою жизнь. Его мир яркий, необычный и непредсказуемый, разве такие люди захотят отказываться от чего-то подобного? Ей повезло, познакомиться с таким человеком, пусть и при сомнительных обстоятельствах.

— Если честно, я просто не люблю, когда посторонние лезут в мое личное пространство, – надо подрезюмировать и закрыть эту тему. — Я доверяю немногим, а до мнения остальных мне, по большому счету, нет дела, – пожимает плечами в очередной раз и поднимает кружку пива, — давай лучше выпьем за нашу удачную миссию? – а ведь и правда им есть что отметить. — Вот еще глоточек и я обещаю прочитать это письмо, – кивает и следует своим словам.

Конверт плотный, но он точно подписан рукой члена Визенгамота Арнклифф, которая не ставит печати на очень личных письмах. Девушка напряженно смотрит на ровные строчки с адресом, нервно кусая губы. Она должна сделать этот шаг, должна пересилить свой страх, но как будто не может, признает сама себя слабачкой. Все же конверт открывается, свернутое пополам послание лежит на столе, а Ребекка правой рукой ищет ладонь Чонси, его поддержка нужна как никогда. Даже легкое прикосновение к чужим пальцам придает сил и уверенности. Такое странное чувство, будто бы импульс, с таким раньше сталкиваться не приходилось.

Бумага дрожит в левой руке, каждая новая строчка порождает все больше вопросов, — Я не понимаю, – сводит брови на переносице, отпуская исписанный чернилами лист.

[newDice=1:10:0:1-3 в письме говорится о какой-то сделке, которую нужно закрыть 4-6 в письме нет ничего полезного, 7-9 мать Ребекки просит быть осторожными в деле и не допустить повторения истории, 10 Бекс случайно опрокидывает пиво и заливает письмо]

Отредактировано Becky Arncliffe (25.04.23 21:07)

– Я удивлена, - девушка и правда растерянно хлопает глазами. Как можно было предположить, что такой яркий парень один? Он не похож на типичного ловеласа, меняющего девушек в зависимости от погоды, дня недели или даже настроения. Кто-то рассказывал, что рокеры натуры увлекающиеся, переменчивые и ветренные. Это очень пугает, особенно то, что Саммерсу просто наскучит ее общество, тут у Арнклифф нет иллюзий, она зануда, надоест недодрама, которую та проживает. И это будет нормально, закономерно, кажется, Бекс начинает подсознательно заранее себя настраивать на подобный исход. И проблема не в хаффлпаффце, а в ней.

– Проводить время в компании Филча и его ободранной кошки я не намерена, - да как язык повернулся вообще? Девушка расправляет встречи и гордо вздергивает нос. Долго держать этот образ не получается, она не такая, поэтому довольно быстро расслабляет плечи, слегка сутулится и приподнимает уголки губ в легкой улыбке. – Но вообще, я серьезно, тратить время на тех, кто тебе не нравится слишком глупо, особенно когда вокруг столько всего нового, интересного, неизведанного.

Слышала бы ее матушка… Она бы точно не одобрила ни компанию, ни действия своей дочери. А уж если бы прознала, что та нарушает закон, попадалась после отбоя за пределами башни Рейвенкло, ее бы точно хватил удар. Родители Ребекки уверены, что их дочь живет «правильно» и что не нарушает границ и правил. Письмо, что девушка держит в руке, говорит об обратном.

– У моих родителей есть от меня секреты, - это выглядит как правильный и логичный вывод, – как и у меня от них, - фыркает, поворачивая голову на хаффлпаффца, тут же вздрагивая, потому что не ожидала увидеть его так близко. Как так получилось, что не заметила. Расстояние настолько небольшое, что дыхание обжигает щеку и это получается так интимно, что Ребекка чувствует неловкость, из-за чего отворачивается, снова концентрируя внимание на ровном мелком почерке матери. — Она всегда такая, – вздыхает. Ей с детства хотелось хотя бы немного тепла от родных и да, они были семьей, но страсть Бернис Арнклифф к порядку, власти и неутолимой жажде контроля, все превращали в какое-то подобие работы.  Это грустно. Да, они богаты, фамилия известна в определенных кругах, но что это дает? Для Ребекки в этом нет никакой ценности.

— Я уверена, что это как-то связано с моими кошмарами, – нет улик, но есть ощущение, такое слабое, но уверенное, — назовем это наитием, но это точно так, – поджимает губы и сводит брови на переносице, погружаясь в размышления и стараясь построить логическую цепочку. А пока девушка думает, Чонси действует, в этом его фишка. Непонятно что им движет, но часто эти спонтанные, на первый взгляд, решения, приносят свои плоды. Прямо как сейчас.
— Гениально! – совершенно серьезно, без намека на сарказм произносит Бекс, наблюдая за тем, как хаффлпаффец колдует (в прямом смысле) над письмом. — Ты ездил на «Ночном рыцаре»? – неподдельное удивление и даже восторг. — Я слышала, что это довольно опасно, – бесконечные рассказы о неблагополучных и опасных волшебников, что перемещаются на этом странном автобусе ей рассказывали как страшилки, она и подумать не могла, что встретит кого-то из них лично. Вопросы появляются один за другим: когда такой молодой парнишка успел попасть в такую компанию, а он правда тот, за кого себя выдает? Стоило на долю секунды позволить холодной голове усомниться в честности и искренности Саммерса, последовал укол в районе ребра. Доверие — самая хрупкая материя, его легко потерять, а восстановить, иногда даже невозможно. Даже стыдно становится, – Прости, наверное, мне не стоит задавать такие вопросы, – отводит взгляд, потому что чувствует, как зависает, разглядывая узор на радужке, мелкие вкрапления более темного оттенка, все это заставляет отвлечься от первостепенной задачи.

— Я бы ни за что не догадалась, – так странно говорить о том, что не смог бы додуматься до чего-то, а еще считаешь себя ботаном, какое-то непопадание в образ. Заклинание у Чонси выходит крайне удачно, появляется еще пара строк, в которых матушка пишет: «Ни в коем случае не оповещайте Наземникуса Флетчера, это слишком рискованно».
— Кто это? – непонимающе смотрит на хаффлпаффца, – вроде что-то знакомое, но я не могу вспомнить никакой конкретики. Уставившись в лицо парня, думает она не о том, как забавно пушатся его высыхающие кудряшки, не о том, как красиво отражается огонь из камина в глазах, в лишь о том, что она ни на шаг не приблизилась к разгадке, подвергла их двоих опасности, обманула ребенка, совершила кражу. — Все это зря, – это разочарование оставляет горький привкус на языке. Настолько обидно, что хочется расплакаться, но пока удается сдерживаться. — Мы потратили время, чуть не попались и все равно, я не узнала ничего полезного, – уже с какой-то обидой или даже злобой бросает фразу в сторону дурацкого письма, которое, в порыве отчаяния, комкает и почти решается кинуть в камин, но передумывает и оставляет этот комок на столе.

— Я так устала от всего этого, – все что хочется, просто оставить странную недоисторию в прошлом, освободиться и жить нормально, только кошмары почти каждую ночь возвращают обратно, напоминая о себе, заставляют просыпаться в холодном поту посреди ночи, чувствовать себя бессильной. — Можно? – ей никогда не нужны были какие-то объятия, чтобы успокоиться или угомониться, сейчас другой случай. Было в Чонси Саммерсе что-то особенное, что очень отвлекало и в то же время, радовало, когда нужно, придавало уверенности и ощущение защищенности – то, чего ей особенно не хватало. Парень кивает и девушка только тогда укладывает голову на его плече. — Я боюсь, что ничего не изменится в лучшую сторону и что магия скоро перестанет помогать, мои синяки под глазами будут видны с поля для квиддича, – разумеется, утрирует. Но правда, не воспользуйся она маскирующим заклятием, Саммерс точно бы сбежал, ведь это прямо выглядит не очень здорово. А увидь Белла или Хелен (которая вообще не в курсе ситуации) точно потащили бы к Помфри, а ей этого хочется меньше всего, ведь колдомедик сообщит родителям.

Магия хаффлпаффца срабатывает, Ребекка даже прикрывает глаза, уловив момент, когда тревога начала сходить на нет, а все эмоции трансформировались в теории и конкретные мысли. С этим она знает что делать.

[newDice=1:10:0:1-2 открылась дверь и на пороге появились два волшебника (мужчина похож на мальчишку Итана), 3-4 комок пергамента (ex. письмо) неожиданно вспыхнуло, 5-6 кажется, бекс задремала, 7-8 в пабе появились авроры, 9-10 в паб зашла старушка, которую ребята отправили "на концерт" ]