Из квиддичной лихорадки, пик которой начинался за пару недель до матча и длился вплоть до его окончания, Тони выходил почти так же, как возвращаются к обычной жизни выздоравливающие после долгой болезни. Трудно было сразу привыкнуть, что ты теперь не просто загонщик в команде, но в первую очередь ученик Хогвартса, чей-то друг, однокурсник, а в этом году – еще и парень.

Парнем, по собственному убеждению Тони, последние дни он был совершенно отвратительным. Все вечера пропадал на поле, а если и доводилось выкроить время побыть с Аней дольше получаса, был слишком добитым и уставшим, чтобы это можно было считать свиданием.

- Извини, - виновато шептал Рикетт после того, как объяснял, что и этот вечер у него тоже будет занят. - Я после матча наверстаю.

Под гнетом квиддича пала даже их первая с Мирфилд романтическая дата - месяц с тех пор, как они начали встречаться. И уже тот факт, что после такого их отношения не закончились, а продолжили отсчитывать дни, часы и минуты до новой памятной отсечки, говорил о двух вещах.
а) Аня послана ему небесами
б) придется все же очень постараться, чтобы не выглядеть перед ней полным козлом.

Наверстывать упущенное, как и обещал, Тони начал на следующий же день после игры. Матч с Рейвенкло выдался чистым недоразумением, и Рикетт даже рад был поскорее отбросить неприятные воспоминания. Тем более, свой долг перед сборной Тони вполне отдал вчера: утешительное пиво было распито, кто прав, кто виноват - выяснено, о дополнительных тренировках с Шоном, которому насчет бладжеров особенно не повезло, договорено. Самое время подумать о личных интересах.

О том, что раздевалку сборной можно использовать не только для спортивных целей, Тони узнал от старших игроков еще на третьем курсе - то есть тогда, когда ему это и не надо-то особо было. Нельзя сказать, что он злоупотреблял этим знанием - ну максимум два-три раза за все время использовал уединенность помещения для личных нужд, причем далеко не романтических. Стоит припомнить хотя бы день рождения Бирча в прошлом году.

Привести в святая святых девушку Тони захотелось впервые.

Впрочем (и это тоже объясняли Рикетту старшие товарищи), чтобы организовать свидание в раздевалке, нужно постараться. Во-первых, как следует там убрать. Домовики, конечно, иногда доходят до подобных забытых Мерлином мест Хогвартса, но явно не так часто и не с таким энтузиазмом, как хотелось бы.

Когда пол вымыт, разбросанные тут и там квиддичные принадлежности сложены по шкафчикам, а так и не нашедшие себе пару носки преданы огню, необходимо ненавязчиво выяснить, нет ли у других членов команд планов на помещение в это же самое время. Уточнять нужно максимально аккуратно, чтобы об этом случайно не узнала Тэмз. Потому что Тэмз очень расстраивается, когда раздевалку используют не по назначению.

К счастью, квиддичное похмелье – великая вещь, и мало кого тянет тренироваться на следующий же день после матча, тем более настолько бестолкового. 

Но даже если путь свободен, это еще не все. Надо понимать, что раздевалка во всей ее первозданной красоте способна впечатлить не каждую девушку, так что ее (раздевалку, а не девушку, хотя тут возможны варианты) следует подготовить.

И успеть все это надо к семи вечера, ведь именно в это время Рикетт обещал встретить Аню на выходе из ее гостиной.

- Ты такая красивая! – смущенно сообщил Тони, пряча ладонь Мирфилд в своей. По большому счету, ему было совершенно все равно, что на Ане надето, как там с прической и подведены ли глаза снова черной тушью. Просто свежий взгляд выздоравливающего, позволяющий на многие вещи посмотреть будто в первый раз, остро напомнил Рикетту, какая же классная у него девушка и, Мерлин, а как у него вообще получалось менять вечера с ней на тренировки или, встречаясь вместе позаниматься, действительно большую часть времени писать дракклово эссе по Маггловедению? (Тем более, его все равно еще придется переделать).

Все, кто говорят, что Тони не хватает силы воли, сами бы попробовали пойти на подобные жертвы.

Спускаясь с гриффиндорской башни, Рикетт расспрашивал, как прошел ее день, удалось ли справиться с тем сложным заданием от МакГонагалл и поймали ли все-таки хулигана, подрисовавшего полной Даме усы, пока та спала.

- Знаешь, сейчас их даже почти не видно, хотя, кажется, ей не понравилось, что я так приглядываюсь…

Выйдя из замка и аккуратно подтолкнув Аню к дорожке, ведущей к стадиону, Тони скорчил досадливую мину:

- Догадываюсь, о чем ты думаешь, но, честное слово, никакого квиддича сегодня.

- М-м-м, а что, тут есть какое-то противоречие? – очень серьезно уточнил Тони, сделав вид, что на несколько мгновений и правда размышлял над Аниным «Да нет».

Это платье Рикетт и правда помнил – до смешного отчетливо, даже то, каким был наощупь узор под пальцами, когда он притянул девушку к себе в забитых душных «Трех метлах».

Но, как и большинство парней его возраста, тем более тех самых стереотипных спортсменов, про которых говорят, что у них мускулов больше, чем извилин, Рикетт реагировал в основном на женский облик в целом или на уж очень резкие перемены в нем. Вот когда, например, Макс брилась налысо или вдруг ни с того ни с сего красилась в блондинку – такое трудно было пропустить, а всякие там ресницы/брови/ногти/помада/каблуки/локоны – все это в отдельности могло зафиксироваться в сознании Тони только после определенных умственных усилий.

Самостоятельно и по умолчанию же Рикетт отмечал лишь общее впечатление о девушке. И, согласно ему, Аня была совершенно, абсолютно, сногсшибательно красивой, и не имело значения, прикладывала она к этому какие-то дополнительные старания или нет.

Отогреваясь в обществе Мирфилд, Тони будто заново привыкал к чувству, которое появлялось только благодаря ей. С Аней все было по-другому. Не так, как с другими девушками. Не было внутреннего страха, который приходилось преодолевать, не нужно было мучительно подбирать слова и иногда вечером, уже лежа в постели, неизбежно краснеть за сказанную ерунду. С Мирфилд нужные слова всегда находились сами, поступки понимались правильно, а какие-нибудь глупости наполнялись смыслом, едва их освещал взгляд Аниных ярко-голубых глаз.

С Мирфилд Тони чувствовал себя победителем вне зависимости от того, как закончился вчерашний матч.

- Ну еще бы, - кивнул он в ответ на рассказы о Полной Даме. – Когда на нее напал Блэк, это был почти подвиг. А тут – просто издевательство какое-то. Не хотите одолжить на недельку нашу входную бочку? Пара уксусных ванн – и у ваших мелких отпадет любая тяга к рисованию.

И большинству гриффиндорцев привьется мало-мальское чувство ритма. Лука должен быть в восторге.

Тони потихоньку узнавал друзей Ани чуть лучше – в основном по ее рассказам, но еще и потому, что они теперь чаще оказывались рядом на уроках. Главный барабанщик львов, похоже, давно тусуется с Тейтом. А страшненькая Миджен умеет шутить совершенно убийственные шутки и вообще даже, кажется, нормальная.

Есть еще Грант, но Грант – это как будто даже не школьный Анин друг, а что-то совсем другое. О нем Рикетт как-то интуитивно спрашивал меньше, чем об остальных. Даже не узнавал через Аню, как рейвы отметили победный матч и быстро ли Пейджа отпустила Помфри.

- Думаешь, я насмотрелся вчера на орлов и все же решился на «Молнию»? – засмеялся Тони.

Внезапное появление в прошлом году в сборной Рейвенкло страшно дорогой метлы не прошло незамеченным в узких квиддичных кругах, но в том давнем матче ребятам в синем очень не везло, что породило довольно много шуток в беспощадной спортивной раздевалке о том, что марка не имеет значения, главное – умение. И хотя первоисточник уже перестал быть актуальным, плотная связка «орлы – «Молния» продолжала жить – как минимум, в голове у Тони.

- За кого ты меня принимаешь, только «Нимбус», навсегда, - произнес Рикетт тоном, каким рыцари в давние времена давали свои вечные клятвы. Преданный фанат этого бренда, Тони, возможно, даже в Аню влюбился чуточку сильнее, когда она раскритиковала гоночные модели, отдавая должное «Нимбам», в квиддичном магазине.

Мерлин, действительно, в их первом свидании тоже был квиддич! Да как она вообще его терпит, святая женщина!

- Да что тут выбирать, Аня? – Рикетт наклонился к уху девушки и прошептал: - Просто подумай: матч с Хаффлпаффом у твоего факультета всего один, а эклеры я могу приносить тебе каждый день…

Коротко чмокнув Аню в висок, Тони заверил:

- Никакой тактики, никаких метел. Я просто внезапно осознал, что знаю одно место, где можно немного побыть наедине.

И в этом драккловом месте он чуть ли не ежедневно торчал последние две недели, даже не подумав обо всем его потенциале, да-да. Что поделать, встречалась Мирфилд отнюдь не с рейвенкловцем – интеллект никогда не был у Рикетта сильной стороной.

- Так, а теперь закрой глаза, - сказал Тони, когда они с Аней наконец подошли к раздевалке. – Я тоже не готов выбирать между верностью факультету и всеми теми восхитительными сэндвичами, спасшими мне жизнь.

Расколдовав дверь, он осторожно провел Аню по узкому темному коридору на мужскую половину и взмахнул палочкой, зажигая свечи.

Мерлин благослови, конечно, хаффлпаффскую гостиную, с ее обилием пледов, покрывал и декоративных подушек, разбросанных в таких количествах, что никто не заметит, если часть ты позаимствуешь на один вечер, чтобы превратить сваленные в кучу у стены маты во что-то, отдаленно напоминающее диван.

И хвала Хельге, что есть среди барсуков многочисленные поклонники товаров из Зонко и магазина Уизли и покупают они не только то, что взрывается. Можно, например, раздобыть у них эти зависающие под потолком и медленно переливающиеся золотистым цветом огоньки, чем-то похожие то ли на звезды, то ли на маггловские рождественские гирлянды.

Ну и, конечно, мир был бы совсем не тем, если бы не домовые эльфы, от которых не уйдешь без коробки эклеров и горячего шоколада, насильно всученного вопреки всем отговоркам.

- Можешь открывать глаза, - сказал Тони, выпуская Анину руку из своей. – И прости сразу, я помню, что ты не особенно любишь цветы, но теплица Спраут так удачно оказалась открытой, грех было не воспользоваться, - он кивнул на небольшой букет из неброских осенних растений, стоящий в вазе рядом с эклерами. Вазу ему тоже раздобыли домовики – и спасибо им за это, потому что трансфигурация в нее какой-нибудь кружки могла бы закончиться для Тони не то что охотой на лягушек, но и чем похуже.

- Я знаю, это, конечно, не Хогсмид, - Рикетт виновато улыбнулся. – Но хоть что-то.

Отредактировано Anthony Rickett (28.02.24 16:54)

Спорить с Аней по поводу выдающихся способностей гриффиндорской малышни было делом бесперспективным сразу по нескольким причинам. Во-первых, немного подумав, Тони пришел к выводу, что любые перваки – это сущий кошмар, и вне зависимости от цвета галстука они все равно абсолютно необучаемы, сколько уксуса на них ни изведи. Даже среди барсуков, где первокурсники в основном представляли собой распустивших нюни испуганных пухляшей, нет-нет да находились любители испытать Хогвартс на прочность.

Во-вторых, гордость и даже своего рода забота, скользнувшие в голосе Ане, невероятно ей шли и отбивали у Тони всякую охоту оспаривать право гриффиндорских хулиганов занимать первое место в общешкольном рейтинге.

Ну и в-третьих, глупо было бы тратить на них хоть одну лишнюю секунду сегодняшнего вечера.

Так что Рикетт просто сказал:

- Наверное, я просто нечасто ваших мелких встречал, пока ты хранила от них покой остального Хогвартса. Ну а Дама… С Дамой рано или поздно это должно было случиться.

Если честно, Тони немного жалел, что сам в свои детские годы не додумался до чего-то подобного. Они с друзьями просто могли затаиться в тени у толстого бока входной бочки и, в нужный момент сделав лишний стук, заставить искупаться в уксусе какого-нибудь особенно принципиального старосту.

Сейчас, держа за руку еще одну донельзя принципиальную старосту, Тони даже чувствовал немного вины за себя одиннадцатилетнего. Совсем немного.

- Ого, повезло мне заполучить девчонку с отменным вкусом, - улыбнулся он в ответ на обещание отшить любого парня с «Молнией». – Нет, я бы ни за что не стал так рисковать нашими отношениями.

Рисковать Аней Рикетт был совсем не готов.

- …И «Нимбусом», - на всякий случай закончил Тони, чтобы не звучать совсем уж слащаво. – Это было бы предательством. 

Мирфилд легко разгадывала все его невинные хитрости и недосказанности, и, хотя она порой позволяла себе дурачиться, у Рикетта иногда дух захватывало от понимания, насколько умнее, глубже и сложнее него самого девушка вдруг оказалась рядом. Про раздевалку, конечно, она тоже поняла намного раньше, чем они добрались до места назначения, но все равно честно прикрыла глаза ладонями и позволила вести себя, не жалуясь, будто отдавала отчет в важности события.

А ведь могла бы просто пожать плечами: ну, подумаешь, раздевалка.

Когда Аня наконец открыла глаза и обвела ими комнату, Тони смущенно отвел взгляд, торопливо проверяя заодно, не забыл ли он закинуть щитки Эрика тому в шкаф. А, вроде нет. Повернувшись к девушке, он заметил на ее лице странное выражение – будто она вспоминала о чем-то светлом, но давно утраченном.

А потом Аня потянулась к нему, обвила руками его шею, и Рикетт слегка застенчиво улыбнулся ей в ответ.

Объятья Ани были похожи на глоток холодной воды после долгой жаркой дороги. Стоило ей прижаться к нему, и Тони почувствовал, как медленно сползает с него усталость последних недель. Как расслабляются перегруженные мышцы, перестают ныть старые ссадины от ударов и падений, которые он, конечно же, ленился не то что Помфри показывать, но даже мазать зельями как положено.  И даже горечь глупого поражения смывалась накатившей волной ее тепла.

Объятья Ани как будто возвращали ему себя.

Тони согласно промычал что-то на «больше никого нет» и поцеловал ее в ответ, пользуясь восхитительной пустой раздевалки, на которую его проницательная девушка так удачно обратила внимание.

На самом деле, хоть встречались они уже месяц, такая ситуация для Ани и Тони была, пожалуй, в новинку. Не считая того самого похода в Хогсмид, когда они оба немного потеряли голову, в школе им приходилось считаться с тем, что Мирфилд – все же староста, Рикетт – воспитанный парень из приличной семьи, и целоваться на людях, не считая быстрого чмоканья в щеку за завтраком, им было вроде как неправильно.

Оставались, конечно, еще вечерние дежурства старосты Гриффиндора и другие возможности побыть вместе в свободное время, но там тоже приходилось вздрагивать от каждого шороха. Кроме того, Тони был не из тех, кто, чуть что, тянул девчонку целоваться за ближайший гобелен, и часто они, оставшись вдвоем, просто разговаривали, шутили, максимум держась за руку или обнимаясь.

Получалась в итоге ситуация почти парадоксальная: для посторонних глаз Тони и Аня без сомнения представлялись парой уже устоявшейся, абсолютно уверенной друг в друге и до раздражения стабильной, в то время как для Рикетта их поцелуй через месяц после начала отношений все еще переворачивал все внутри почти как первый.

Ну или просто привыкнуть к Ане не-воз-мож-но. Это тоже нельзя сбрасывать со счетов.

Когда их губы разомкнулись, Тони улыбнулся слегка застенчиво, не совсем понимая, что сказать и нужно ли. Классно героям кино (Рикетт в своей жизни посмотрел целых три маггловских фильма), у которых после поцелуев всегда затемнение и смена кадра. В реальности с этим немного сложнее.

- Я рад, что все обошлось. Была вероятность, что за попытки притащить тебя сюда ты превратишь меня в лягушку, - неловко поморщился Тони, всем своим видом признавая, что шутка была не очень. – Мне страшно тебя не хватало, - признался он, утаскивая девушку за собой на маты. – Твои сэндвичи все еще великолепны, но этого явно мало… Кстати, серьезно, домовики теперь считают, что ты ешь как голодный загонщик? Мерлин, прости, если хочешь, сходим к ним, и я объясню, как все было.

Аня обычно не добиралась до кухни, и Тони был очень этому рад. Не так-то много возможностей в Хогвартсе сделать для девушки что-то особенное, в этом плане любовь Мирфилд к эклерам, которые раздобыть можно было только там, оказалась очень кстати.

- Потом как-нибудь, - поспешно добавил Рикетт, не планирующий менять локацию в ближайшее время. – Завтра, может. Или послезавтра.

Или еще много-много вечеров до самого Рождества, в которые он наконец будет полностью свободен и сможет встречаться с Аней, обнимать ее, шутить плохие шутки и видеть, как она все равно улыбается в ответ, гораздо чаще.

Отредактировано Anthony Rickett (28.02.24 17:00)

- Принц? Это я-то? – рассмеялся Тони. – Если ты меня все же расколдуешь, это будет разочарование года. С другой стороны, всегда можем сказать, что одного поцелуя оказалось мало, и тебе нужно попытаться еще раз… Или два… Слушай, а хорошая идея, не хочешь предложить МакГо как тему для проекта на весенний семестр? Я готов быть недопринцем столько, сколько потребуется ради науки.

Знание маггловских сказок у Рикетта было поверхностным, но образ сказочного красавчика с личным замком и конем он себе примерно представлял. Как и то, что ему до него еще расти и расти. Ну или – в контексте этой странной маггловской трансфигурационной концепции – целоваться и целоваться.

Впрочем, и Аня на сказочную героиню была не очень похожа. Нет, в смысле, она была, конечно, безумно красивой, белокурой и голубоглазой и даже жила в башне. Но вот представить, что Мирфилд позволила бы себя где-то заточить, а потом покорно ждала бы спасения, мог человек только с очень богатым воображением. Да она сама бы этому дракону наваляла безо всякого волшебного меча!

И, честно говоря, обычно Тони такое в девушках не одобрял. Но что поделать – любовь. Страшные вещи творит она с твоими принципами.

- Стейки, - подсказал Рикетт, обнимая устраивающуюся рядом Аню, а другой рукой поглаживая ее по колену. – Я еще могу понять, почему в Хогвартсе не делают пиццу – у домовиков, наверное, инфаркт случится, если такое заказать.

Как чистокровный волшебник, Тони тоже не до конца понимал всю ее прелесть. Бургеры вот были понятнее и нравились ему гораздо больше.

- Но просто кусок мяса! Что может быть более традиционным? Дурацкое детское меню, семь лет живем на кашах и тыквенном соке…

А Рикетт иногда – еще и на овощной диете, но не будем об этом. Лучше об эклерах.

- Мне кажется, это еще одна великая загадка Хогвартса: таинственное исчезновение пирожных со стола, - очень серьезно предположил Тони. – Я, кстати, пытался иногда найти их за завтраком, и знаешь – ничего. Один раз застал последний на тарелке, но рядом сидела третьекурсница и так на него смотрела – серьезно, почти как ты! – что я не выдержал и отдал трофей без боя. Слушай, насчет пиццы. А она правда бывает с ананасами? И это что, вкусно?

Ну странное блюдо, что ни говори. Как будто салат на лепешке: просто сыпь все, что есть, - с сыром запечется.

Наверное, если бы их слышал Эрик, он бы сначала разбил лоб себе, а потом – лицо Рикетту за то, что Тони на свидании говорит о еде, подтверждая и распространяя среди девушек все самые нелепые стереотипы о хаффлпаффцах. Но пока Аня прижималась к его боку, а рука Тони оставалась у нее на колене, они могли говорить о чем угодно. Хоть о восстаниях гоблинов – неважно. Это все равно было максимально будоражащим опытом.

- Разумеется, сожгут, - почти промурлыкал Рикетт, не выказывая ровным счетом никакого беспокойства и уж тем более стремления изменить свое положение в пространстве. – Вообще первые попытки отправить ведьм на костер были именно из-за незаконных проникновений в квиддичные раздевалки, не знала? Мне Толстый монах рассказывал. Это магглы потом наворотили всякой отсебятины…

Он легко погладил девушку по плечу и добавил:

- Ладно, на самом деле это немного незаконно. Не так, как Ванная старост, но все же. Так что я особенно об этом не болтал. А то еще, знаешь, узнают все подружки Эрика и потребуют от него их тоже сюда привести. А, во-первых, Кэдваллэдер ненавидит уборку и шокирует леди первозданным видом нашей раздевалки. И во-вторых, если он и правда сообразит, что тут можно устраивать свидания, нам места для передеваний не останется – будет постоянно висеть табличка «Не беспокоить».

На самом деле любовные похождения Эрика были сильно преувеличены, да и влюблялся тот всегда чисто, бескорыстно, а порой и вовсе мог страдать издалека. Но создавать охотнику репутацию героя-любовника было чем-то вроде командной традиции. Причем это у них семейное: Тони слыхал, что рейвенкловская башня ведет список каких-то любовных побед Джейка Фарли, хоть тот уже чуть ли не год сохнет по одной только Мур. Бедняга.

- Может, и нет, она всегда была довольно консервативной, - Тони наклонил голову и добавил, подразнивая: - Но нельзя двигать магический прогресс вперед без капельки риска, ты же понимаешь?

МакГо Рикетту была уже как родная, даром что он бросил Трансфигурацию еще после пятого курса. Ведь Аня буквально дрожала перед строгой профессоршей, одновременно и демонизируя Кошку до крайности, и безмерно ее уважая. В общем, если в обычной ситуации Тони надо было бы понравиться маме девушки, то, встречаясь с Мирфилд, первым делом, похоже, стоило не ссориться с деканом Гриффиндора.

Хотя, честно говоря, Рикетту было совершенно все равно, как МакГонагалл относится к поцелуям старосты своего факультета с лохматым хаффлпаффцем, пока саму эту старосту все абсолютно устраивало. Вот такой вот он бунтарь.

На всякий случай рыбе в пицце Тони очень возмутился, мол, да как можно-то, в самом деле, хотя до конца степень негодования Ани понять не мог по той простой причине, что в пиццах не особенно разбирался. Впрочем, разве не для того нам и даны любящие люди – чтобы разделять наш гнев на все несовершенства этого мира, не задавая лишних вопросов?

- Что, правда? – очень удивился он, когда выяснилось, что в ванной старост и правда ажиотаж. – Я-то думал, это все из области легенд Хогвартса. Ну, типа, знаешь, если опоздал к отбою потому, что, как распоследний первак, заблудился на лестницах, просто с многозначительным видом говори, что проводил время в ванной старост и это было на все плюс сто баллов Хаффлпаффу.

Тони глянул на Аню и на всякий случай уточнил:

- Я, если что, так не делал. И в ванной старост тоже не был, - он хмыкнул. – Надеюсь, это не слишком страшное признание и я не бесповоротно тебя разочаровал.

Ладно. Серьезно. Кто-нибудь верит в то, что в ванной старост действительно творится разврат? То есть, поймите Тони правильно, любое уединенное место в Хогвартсе надо ценить, а уж то, где Аня будет в одном белье – так и вовсе превозносить до небес, но… База для свиданий прямо под носом старост и администрации школы? Что-то как-то сомнительно.

Да и, говорят, последние пару лет там вообще обосновался призрак вечно ноющей девочки. Тоже как-то не до интима. Считайте Тони консерватором, но какие-нибудь темные углы подземелий он считал местом перспективнее. Эх, вот зря Квентин летом матрас сожгла…

Впрочем, раздевалка – тоже неплохо. Особенно когда коленки любимой девушки близки как никогда. Рука Тони непроизвольно двигается выше, к бедру, что он замечает не сразу, разгоряченный поцелуями, более свободными, чем они позволяли себе в школьных коридорах. Хочется верить, что Аня все же доверяет ему достаточно, чтобы не думать, что он затащил ее сюда исключительно облапать. То есть не без этого, конечно, но только в хорошем смысле.

Мысли у Тони немного путались, но из всех туманов в голове этот был явно самым приятным.

- М-м-м, заманчиво, - улыбнулся он, целуя Аню у мочки уха, и вполголоса пояснил: - Знаешь, говорят, там очень красивые витражи…

Где там тот самый взрослый рассудительный хаффлпаффец, который относился к ванной старост с разумным скепсисом? Нет его, забудьте.

- Хотя, если честно, не хотелось бы, чтобы нас там застал… не знаю, Гарланд? Кажется, он и так смотрит на меня косо из-за нас.

По большому счету, и наплевать, но Тони бы не хотелось, чтобы у Ани из-за него были проблемы или ссоры с коллегой. Мирфилд не была типичной занудной старостой, помешанной на правилах (тут Крис, храни Хельга этого пацана, справлялся за двоих), но все-таки казалось, что для нее остается важным оправдывать выданный ей факультетом кредит доверия.