После окончания занятия Арнклифф молнией собирает свои вещи и вылетает из класса, лавируя между однокурсниками. Это занятие утомило, высосало все самообладание, все из-за того, что Ив в самом начале начала расспрашивать о Белле и Чонси... И если с первой они были в ссоре и все было очень понятно, хоть и неприятно, то со вторым... Ребекка избегала его, довольно успешно, стоит заметить, на протяжении нескольких недель, после того самого злосчастного поцелуя. Мысли об этом никак не хотели выходить из головы.

Бэмптон же была абсолютно уверена в том, что стоит выкинуть все эти мысли из головы, потому что в этом весь Саммерс: пылкий, несерьезный, впечатлительный и впечатляющий. Но ведь это для него ничего не значит, рокеры они ведь бунтари по своей натуре, идут против правил и творят все, что взбредет в голову, менять пассий для них нормально, но больше всего им интересны такие же эксцентричные личности, к которым ботаник Ребекка не относится.

Она чувствует себя иначе, за ти несколько недель кое-что поменялось. На ее ногах не привычные школьные туфли, а ботинки на шнуровке, в них, как оказалось, гораздо удобнее, подошва приятно амортизирует, что позволяет ускорять шаг. Стрелки, которые отметила Ивонн, хотелось смыть. Комплимент сработал как-то не так, Бекки кажется, что это все не ее, не для нее...Отчаянно хочется укутаться спрятаться за пологом в спальне с книгой, погрузиться в историю, красивую и абсолютно волшебную, никак не связанную с этой странной реальностью, в которой стоит только дать слабину, чувства и эмоции не дают дышать.

Спустившись на второй этаж, наконец-то останавливается, чтобы отдышаться, как будто только-только с пробежки, но где она, а где спорт? Прислоняется спиной к стене, закрывает глаза, как только затылок так же касается камня. Вдох-выдох. Тревога, что пульсирует в висках не отступает. Еще раз и еще. Она мысленно досчитала до двадцати, и лишь тогда дыхание начало приходить в норму. Переждать здесь — хорошая идея, чтобы не столкнуться с хаффлпаффцами, которые будут выходить из класса, тянуться в толпе семикурсников к подземельям, кто-то сразу пойдет в Большой зал, ведь скоро ужин, на который она может и не пойдет. Голода не чувствует совершенно.

Так хочется спрятаться ото всех, есть такое место, но его хозяин один из тех, кого рейвенкловка так старательно избегает. Нет, не получится. Поднимает правую руку и пальцами скользит по запястью, где совсем недавно была царапина, от нее на коже не осталось и следа, но есть напоминание — капелька крови застыла на манжете блузки. Пугающая тенденция, в этом году происходит слишком много странного, рискованного и даже опасного, вспомнить только дьявольские силки, с которыми она столкнулась дважды, загоревшаяся мантия, порезы...что дальше? Им всегда говорили и в школе и дома, что Хогвартс — самое безопасное место. Уверенность в этом таяла, как кубик льда в теплых ладонях.

Задумавшись Бекки не сразу услышала приближающиеся шаги, а когда подняла взгляд, бежать было поздно. — Что ты здесь делаешь? — Саммерса тут быть не должно. Это непохоже на него, абсолютно нелогично.

[icon]https://i.imgur.com/EYrseRm.png[/icon]

Все то, от чего она так усердно бежало настигло внезапно, обрушилось, как снег на голову. К такому просто невозможно быть готовым. Ребекка смотрит на Чонси и ей не нравится. Не нравится видеть его рассерженное лицо, этот раздраженный тон, который словно отчитывает ее, вызывает чувство вины.

Для нее он добрый, смешливый парень, позитивный и очень оптимистичный, может даже чересчур. Никогда не видела его таким... Та тревога, которую девушка пыталась унять встрепенулась где-то в желудке и начала ползти вверх, к самому горлу, не давая возможности и слова сказать. Хотя, может это и к лучшему, потому что как объяснить Чонси о причинах своего поведения?

Бекки никогда не хотела его обидеть, ведь по сути он только поддерживал и помогал. Только обстоятельства складывались слишком странно, можно даже сказать, драматически. Ведь после того самого дня, когда по странному стечению обстоятельств они поцеловались. Дважды. И внутри все перевернулось, хотелось испытать подобное снова, а потом еще и еще. Только дурой Арнклифф не была, она не та, о ком может мечтать Чонси.

Тем злосчастным вечером она чувствовала словно за спиной выросли крылья, такая легкость и радость, в то же время все это заставило крепко задуматься, на тему «а что дальше»? Неуверенность в себе творит страшные вещи. Да и Ивонн была права, скорее всего это случайность, что Саммерс запал на какую-то девушку, но это не мешает его ветреной натуре. Да и парень говорил о том, что нет ничего лучше практики, а она стала еще одной главой этого исследования. А самое ужасное, что не жалеет совсем, потому что потеряла она гораздо меньше.

— Я была занята, — выдавливает из себя первое, что приходит в голову. Это не совсем вранье, но совершенно не истинная причина. Она ведь банально боялась. Того, что услышит от него. Поэтому стоя перед пристальным взглядом карих глаз чувствует себя некомфортно, но еще и потому, что сама просто сбежала и не объяснила ничего. Было ли это ошибкой?

Бекс закусывает губу и вжимается в стену, она не готова к этому разговору и будто пытается стать меньше или вовсе стать невидимой, лишь бы не ссориться, не спорить. Трусиха.

Только вот с каждой секундой, пока смотрит на парня, к которому испытывает что-то, пока не подходящее ни под какое описание понимает, так нельзя. Если отбросить все эмоции, то он ведь ей дорог, они дружат и доверяют друг другу (во всяком случае так было пару недель назад). Чонси заслуживает правды, какой бы она ни была.

— Я не знала, как с тобой общаться, — набрав в легкие побольше воздуха выдает Бекки, зажмурившись. — Все это было так странно, слишком сложно, — потому что кое кто вообще не понимает что делать с эмоциями и чувствами, которых стало слишком много, а самое страшное, что вот этот простой (на первый взгляд) хаффлпаффец вызывает их, стоит лишь появиться в поле зрения. — Ничего лучше я не придумала, — это было похоже на реальность. — Ты выглядел как обычно и показалось, что это не такая уж плохая идея, — потому что, когда тебе все равно, то никаких тревог и забот быть не может.

[icon]https://i.imgur.com/EYrseRm.png[/icon]

Что-то в этом «ясно» ее смущало. Всё. Абсолютно. То, как это было сказано, тон, эта закрытая поза со скрещенными на груди руками, Чонси... рассержен? Но с чего бы ему злиться, если они ведь только в последнее время стали общаться больше, но так было ведь не всегда.

Да, Ребекке не хватает этого общения, не хватает беззаботной, а иногда крайне занимательной болтовни хаффлпаффца, его бесконечных попыток показать ей что-то новое, той самой яркой и открытой улыбки, которую она когда-либо видела в жизни. Саммерс был под стать своей фамилии, но Арнклифф выбрала более простой путь, пасмурный, дождливый, промозглый как осень, вместо того, чтобы греться в солнечных лучах.

— Я... — даже задыхается от растерянности, таким хаффлпаффца она видит впервые и ей не нравится, не нравится то, что это, вроде как ее вина. — Не знаю, — нечасто услышишь от умницы-отличницы нечто подобное. Сюрприз, ботаны так же бывают теми еще идиотами. Ребекке обидно из-за того, что будучи уверенной в правильности своего поведения обидела того единственного, подставившего плечо в сложный момент и остался, хотя никто не просил, остался и сделал жизнь ярче. Это липкое чувство карабкалось из живота в легкие, оттуда пытаясь подобраться к горлу комом. Глаза жжет и с ужасом рейвенковка понимает, что это непрошенные слезы. Нужна пауза. Отворачивает голову, чтобы спрятать лицо. Моргает так быстро, что на каменной стене появились маленькие белые мошки.

— Мне сложно забыть то, что произошло, — вот что всегда было между ними, так это честность, Бекки и сейчас будет такой, пусть и окажется, что она полная идиотка, слабачка...что там дальше по списку? — Для тебя, возможно, это ничего не значит, — она и так говорит тихо, но тут становится еще тише, слишком сложно ей это дается, чувства эмоции... — Я к такому не привыкла, для меня это потрясение, которое сложно выкинуть из головы, — уже представляет лицо Ивонн, которая лишь закатывает глаза, глядя на то, как подруженька даже не может слово «поцелуй» выдавить, — У меня не получится сделать вид, что ничего не было, — набирает побольше воздуха в легкие и шумно выдыхает. — Можешь злиться, — отзеркаливает его жест и складывает руки на груди, — Или у тебя были идеи получше? — вообще-то это и правда не очень честно, она не виновата в том, что он просто получил себе «плюс один» в копилочку, да, она его сама просила, но он ведь не отказался.
[icon]https://i.imgur.com/EYrseRm.png[/icon]

Вот так всегда, когда рядом этот парень всегда что-то происходит. Что-то новое. Она чувствует столько всего, чего не может описать словами, не потому что глупа, а потому что вступает на новую территорию, неизведанную. Ощущение, будто идешь по тонкому льду, одно неверное движение и трещинки расползутся мелкой паутинкой и ты провалишься в воду, уйдешь с головой, медленно опускаясь на дно. Ребекка боится воды, она не умеет плавать, одна мысль вызывает ужас.

Как можно одновременно чувствовать злость, тоску, какую-то необъяснимую нежность, тревогу из-за сомнений, которые тянутся одно за другим? Саммерс парирует, говорит о том, что идеи у него были. Арнклифф щурится, приоткрывает рот от возмущения. До взрыва: три, два, один... Только она не была бы собой, если бы и правда устроила истерику. — В следующий раз обязательно обращусь за советом, — шумно выдыхает, гордо отворачиваясь. Меньше всего хочется, чтобы он видел ее такой растерянной и сбитой с толку.

Только вот когда хаффлпаффец делал то, чего от него ждут? Бекс не видит его, но чувствует как тот приближается. Да как это работает!? Происходит что-то совершенно непредсказуемое. Настолько, что земля просто уходит из-под ног и не облокотись она раньше на стену, точно бы упала на пол. — Ты издеваешься? — это казалось таким жестоким, неправильным. Даже если она его обидела своим поведением, то это слишком.  — Это, — выдавливает из себя, — не смешно, — поджимает губы, сдерживая желание закричать или просто поколотить парня.

Она дрожит, ей хочется провалиться под землю от стыда, одно дело знать, что ваш поцелуй, такой чувственный, незабываемый, был для него лишь одним из многих, очередных, самых обычных. С этим она может жить, но зачем добивать, заставлять чувствовать себя такой жалкой?

— Простить? — вжимается в камень сильнее, —За что? — Чонси подходит ближе, как будто и не было между ними никаких недомолвок, будто просто обсуждают что-то обычное. — За то, что тебе пришлось меня поцеловать? За то, что для тебя это ничего не значит? — выпаливает быстро, пока не передумала, пока хватает смелости и наглости. Только через секунду замирает, задерживает дыхание в попытке отстраниться. Какой чудовищный контраст дарит его прикосновение, такое нежное, трепетное, совершенно невяжущееся с тем, как он должен был себя вести. Хочется податься на встречу, уткнуться носом в плечо, как будто и не было ничего, все как прежде, просто, легко, понятно.

Судорожно хватает воздух ртом, — я знаю, что тебе кто-то нравится, — стоит произнести, как чувствуется горький привкус на языке, — Ивонн сказала, — они ведь дружат, Саммерс сам с ней и секретничал о своих сердечных делах, — не играй со мной, пожалуйста, — голос подрагивает, это же может стать самой настоящей точкой в их истории, такой доброй и необычной. А сейчас он разобьет ей сердце, через три, два...

[icon]https://i.imgur.com/EYrseRm.png[/icon]

Не то, чтобы ей привыкать жить в постоянной борьбе. Бекки сломали еще с детства, как маленькую куколку, одним неосторожным движением можно сломать руку или ногу, а можно и вовсе открутить голову. Она всю жизнь подавляет свои желания и интересы, борется с ними, чтобы жить так, как правильно, как ее научили. Только это «правильно» больше таковым не кажется, потому что такая жизнь пустая и совершенно лишенная смысла, понять в шестнадцать что ты марионетка своих родителей лучше, чем никогда, но довольно поздно, чтобы быстро перестроиться.

Говорят, что привычка формируется примерно три недели, может три с половиной, кажется, по этой славной теории ей не хватило считанных дней, чтобы привыкнуть жить без Саммерса. Это было не по душе, но так казалось правильно, потому что осторожная Арнклифф не была готова собирать свое сердце по кусочкам. По словам Ивонн (а ей можно доверять) это бы непременно произошло.

Все силы уходят на то, чтобы держать себя в руках, не накричать на него, не настучать по косматой голове, потому что он во всем виноват: в том, что целуется слишком классно, что не остался безразличным к ее проблеме, в которую оказался случайно посвящен, что весь такой классный, что привлекает внимание, что поселился в ее мыслях и не собирается оттуда уходить.

Все как в тумане, голова кругом от всего этого разговора, от его близости, это не должно было случиться. Ребекка все еще чувствует как горло сдавливает спазмом, стоит расслабиться и слезы хлынут из глаз, а позволить себе нечто подобное просто не может.

Чонси ржет, вот так откровенно и искренне, прямо заливается хохотом и она бы присоединилась, не чувствуя, как каждый этот звук отзывается уколом обиды под ребрами. Кажется, рейвенкловка сжимается еще сильнее, не выдерживает и даже предпринимает попытку уйти, буркнув, — Не вижу ничего смешного.

Неужели Саммерс настолько не воспринимает ее как девушку, что даже сама мысль об этом довела его до истерики? Это по-настоящему обидно, именно поэтому когда Арнклифф врезается в парня, преградившего ей путь, по щекам все же текут слезы, она даже не обратила внимания. Ну и пусть смотрит, плевать.

— Да неужели, — огрызается, даже не представляя, что может наговорить хаффлпаффец, — И почему это сразу сплетничать? — защищается Бекс, — После того вечера я не могла найти себе места, и знать о том, что у тебя кто-то там есть, немного упрощали жизнь, — гордо вздергивает подбородок, чуть отворачивает голову в сторону.

Но от наглости, демонстрируемой этим хулиганом, Бекки возмущенно шмыгает носом, он веселится, ему весело причинять ей боль прямо сейчас!? Даже не анализирует, что именно заставляет ее мучиться, задай он вопрос — не ответила бы. — Ты ужасный человек, Саммерс, — фыркает, чуть сморщив нос, но продолжает стойко смотреть в глаза.

Если бы не не его смех, не то, как остановил ее, по-свойски положив ладони на узкие плечи, не было бы этой растерянности, полного отсутствия ориентации в ситуации. Кажется, именно это и позволило хаффлпаффцу закончить свою мысль или, как он сказал...загадку.

Он говорит и говорит, а кажется, что это какой-то вымышленный персонаж, Ребека не может заставить себя включиться, лишь мелко дрожит и периодически шмыгает носом. Но что-то...стоп, это она тогда вдохнула травы случайно и именно с ней Чонси ворвался в дом пожилой ведьмы, пообнимались с дьявольскими силками, а потом и вовсе выкрали письмо у каких-то знакомых ее родителей. И в свою «берлогу» он говорил, что особо никого не водит, получается, — Нет, — зажмуривается и трясет головой из стороны в сторону максимально отрицая происходящее, — Это не может быть так, не должно, — она уже сама придумала себе ситуацию, в которой ей будет сложно, но она справится, постепенно, потому что уже распланировала дальнейшие шаги, а тут... — Тебе не может нравиться такая девушка, — эта мысль живет в голове слишком давно и кажется истиной. — Тебя не может ничего связывать со скучными и серыми людьми, ты не такой, — звучит так, будто Бекки отговаривает его, переубеждает. Выпутывается из рук хаффлпаффца, отворачивается, делая несколько шагов по маленькому импровизированному кругу, дышит тяжело, встревоженно, но зато больше не рыдает, как глупая малолетка. Нужно сосредоточиться, разобраться розыгрыш ли это или вот такая ирония судьбы? Запускает пальцы в волосы, оттягивая их сильнее, чем нужно, чтобы увеличить приток крови к голове, очень помогает сосредоточиться.

— Ты снова шутишь? Скажи честно!? — голос ее максимально серьезен, словно решается судьба всего магического мира. Хотя, какое до него дело, если девчонка впервые чувствует что-то к парню и есть вероятность того, что это взаимно? — Потому что поверить в то, что такому парню как ты может понравиться кто-то похожий на меня, — даже язык не поворачивается сказать «я», слишком нереально, — не получается.

Наконец-то останавливается, замирает, потому что сейчас все точки будут расставлены, все станет понятно и разложено по полочкам. Беккс нервно покусывает нижнюю губу, но не отводит взгляда, стойко держится и не позволит ему отвести свой.

[icon]https://i.imgur.com/EYrseRm.png[/icon]

Человеку, живущему в своем маленьком мире очень сложно выбраться оттуда, дышать полной грудью и раствориться во всем новом, ярком и интересном. Ребекка хватается за свой маленький мир, как за спасательный круг, ведь там все довольно просто, она знает правила и ловко умеет по ним играть, по сути...чувствует себя в безопасности, но никак не свободной и счастливой.

Чонси же олицетворяет все то, что ее пугает, но при этом так утягивает ее в новые открытия и приключения. Их миры вообще не должны были пересечься, но так случилось, что они не просто пересеклись, а зацепились и отпускать эту ниточку к чему-то новому очень не хочется. Арнклифф отчаянно не понимает все, что происходит. Боится, что вслушайся она внимательней, то было бы понятней, но никак не может пересилить себя, словно проваливаясь в какой-то туман.

— Но это правда, — ей не за что извиняться. Она зацикленная на учебе, живущая в потрясающем крепком пузыре из правил и ограничений, и те жалкие попытки изменений такие ничтожные. Девушка верит в то, что говорит и ее это никак не задевает, для нее это нормально. Но Саммерс, он из другого теста и дело не в семье и статусе, он полная противоположность, может поэтому он кажется таким свободным и счастливым, потому что не боится делать то, что хочет?

Но разговор не окончен, сегодня хаффлпаффец особенно настойчив, наверное, это хорошо. Слова, которые нарушают звенящую тишину коридора будоражат, заставляют поднять взгляд, широко раскрыв глаза, заставляют сердце биться слишком часто, настолько, что кислорода будто не хватает, приходится делать вдох, приоткрыв губы, словно рыбка, выброшенная на берег.

Нереально, это все совершенно нереально. Слишком много комплиментов и верится в них с большим трудом, но щеки предательски заливаются краской, хочется сбежать и спрятаться, потому что так неловко. Ее никогда особо не хвалили, а тут как будто выдали годовой запас, слишком много, слишком сильное чувство смущение и нежности это все вызывает. Бекки с удивлением замечает, что действительно внутри что-то ёкает от звука его голоса и хочется сделать шаг на встречу, но боится все испортить, поэтому просто стоит, сгорая от смущения.

Вздрагивает от прикосновения пальцев к ладони, у Чонси всегда теплые руки и этот контраст... Хочется сжать крепко, переплести пальцы и впустить в себя это тепло, оттаять, стать нормальной. Но стоит неподвижно, боясь лишний раз сделать вдох, чтобы не спугнуть и не увеличить пропасть между ними, несмотря на то, что стоят они друг к другу слишком близко, увидь это Амбридж в прошлом году, наказания не избежать.

Новое прикосновение, на этот раз пальцы парня осторожно, словно спрашивая разрешения, касаются талии. Он уже не раз это делал, но в этот момент все совершенно иначе. Кожу жжет, даже через ткань школьной формы, только отличница не отстраняется, как будто зная, что все делает правильно. Бекки не знает, не знает что сказать, не знает как себя вести, куда деть руки, как отвести взгляд, когда так ласково гладят по щеке, смотрят с такой надеждой и нежностью.

— Я не принцесса из сказки, — голос немного хрипит, а из-за непрошенных слез шмыгает, что явно не придает девушке привлекательности. Да и кто здесь претендует на это звание. — Мне никогда никто не говорил ничего подобного, — а это так приятно, нужно себе в этом признаться, ведь тронута таким признанием, этой открытостью и смелостью до глубины души. Настолько, что слезы снова наворачиваются на глаза. — Как я могла поверить, ты же понимаешь? — он должен понять, ведь сейчас осторожно обнимает настоящий комок комплексов и запретов, девушку, которая никогда не знала как это: когда тебе кто-то нравится, а ты нравишься в ответ.

Должна ли она сейчас что-то ответить? Или...как себя вести в таких ситуациях? Никто к такому не готовил. Наверное, нет, не обязательно говорить, но Бекки хочет. — Ты меня шокировал, я даже не думала, потому что, — вздыхает, но легче не становится и мысли в порядок не пришли, — потому что даже в самых смелых фантазиях не смогла бы представить подобное, — хотя все с ней, вроде в порядке, — Ты... Никогда не встречала таких людей, которые заполняют собой все пространство и это не раздражает, могут перевернуть все с ног на голову, находиться в хаосе и держать все под контролем, — ох уж этот пунктик... — Ты умеешь поднять настроение, поддержать и при этом быть таким, деликатным, хотя со стороны может казаться, что ты поверхностный, это не так, — делает вдох, он получается довольно рваным, потому что эмоции и волнение переполняют, стремясь вновь вылиться слезами, — Ты интересный, умный, харизматичный и красивый, что бы не думал, — говорит быстрее, потому что решительность заканчивается, — я никогда не испытывала ничего похожего рядом с людьми, рядом с парнями, — все же не успевает и редкие слезы покатились по щекам, на самом деле, он вообще единственный парень, отнесшийся к ней как к девушке, поэтому так страшно ошибиться, ведь так легко можно потерять то ценное, что есть уже сейчас, — но мне кажется, что ты мне нравишься, по-настоящему, — шмыгает, быстро стирая с щеки влагу. — Я ничего не понимаю в этом, не знаю как себя вести и что говорить, просто, сейчас сильно хочу тебя обнять.

Как загипнотизированная смотрит в темные глаза, так странно чувствуя себя в безопасности, что странно, ведь рядом другой человек. Приподнимается на носочки и медленно, очень осторожно касается губами щеки. Такой легкий, по-детски наивный поцелуй, но в него вложено столько нежности и сожаления, потому что из-за глупости они не смогли столько времени провести вместе, пока рейвенкловка бегала от хаффлпаффца по замку, вместо того, чтобы обсудить все, как взрослые люди. — Прости меня, пожалуйста, за то, что не дала шанса все проговорить, за то, что избегала так долго, — в порыве эмоций обхватывает талию Чонси и прижимается к груди, удобно укладывая свою голову и все кажется таким естественным, правильным, словно так всегда должно было быть. — Я надеюсь, что ты тоже сможешь дать мне шанс, — зажмуривается, чуть крепче сжимая руки на талии парня, — и мы попробуем их не упустить? — как это романтично, как глупо. В голове набатом звучит голос миссис Арнклифф, о том, как это глупо, как недальновидно и о том, что этот мальчишка ей совсем не пара. Только Ребекка устала думать о том, что скажут другие, о том, чтобы не привлекать внимания, оставаться в тени. Она хочет поступать не так, как того требует рациональный подход, а так, как чувствует сердце.

[icon]https://i.imgur.com/EYrseRm.png[/icon]

— Ну и шутки у тебя, — дуется Бекс, тыкая пальцем в бок хаффлпаффца. Посмотрите-ка, всем принцессу подавай. Звучит красиво, но на самом деле любой принцессе нужен принц, это обычно так работает. Во всяком случае, родители в этом точно уверена, для них важен статус и происхождение. Нет, они общаются со всеми, но никогда не позволили бы связать жизнь с кем-то не таким же важным в магическом мире. Такой бред все это. Ребекка никогда не понимала, не понимает и сейчас, как можно мерить людей вот так. Как можно считать подростка, который на самом деле еще ничего в жизни и сделать не успел лишь по тому, насколько успешны его родители? Да она сама пока из себя ничего не представляет.

— Я просто обычная девушка, а ты обычный парень, давай не будем думать о чем-то другом? — ей не нравится то, как Саммерс акцентирует внимание на происхождении, родителях, красоте. Она не понимает, но может только потому, что изначально росла в той среде, где все это есть по умолчанию? Ребекка считала, что всего нужно добиваться самостоятельно, поэтому редко пользовалась именем своих родителей, только в самых крайних случаях.

— Не нахваливаю, а говорю правду, — ворчит Бекс, продолжая прятать лицо на груди парня. — А еще, кажется, я намочила твою рубашку, — выпрямляется, глядя на бесформенное пятно, — я не подумала, — фокусируется на этой маленькой проблеме, так гораздо проще контролировать себя и свои эмоции, которых слишком много, — Это не грусть, просто...— вздыхает, потому что не понимает как описать все, что проиходит, все, что ощущает в данный момент, — Эти эмоции, их, их так много, что они будто не помещаются в теле, — смущенно отводит взгляд, потому что звучит это так откровенно и открыто, вызывая четкое понимание того, что ты слишком беззащитен, одновременно находясь в безопасности, что путает, выбивает почву из-под ног и дарит невероятное ощущение глупой радости.

Стоять вот так в обнимку странно и  очень приятно, ей наконец-то тепло по-настоящему. Сколько не кутайся в свитера такого ощущения не получишь, как будто кровь и правда нагрелась и прогревает тебя изнутри, каждую клеточку. — Как нет? — это неудобно и некомфортно, без какой-либо базы Ребекка не сможет чувствовать себя уверенно, — А как тогда ну, — запинается, с трудом подбирая слова, — а чем руководствоваться при принятии решения, как узнать чуть больше? — хмурится, чувствуя крайнюю степень растерянности, — А если захочется сделать сюрприз? — так то, конечно, лучше всего быть открытым и честным, чтобы не случалось недомолвок и недопониманий, как у них с этими Чонсиными симпатиями. — Все так сложно-о-о-о, — морщит нос и зажмуривается, тихо смеется, когда на самом кончике остается такое легкое и нежное прикосновение. Тепло снова разливается, даря приятное ощущение.

— Ай, — даже вскрикивает от неожиданности, когда Саммерс так легко кружит ее приподняв над полом, а это даже немного весело. Непривычно, но весело, — с ума сошел, — успела обхватить ладонями плечи парня, так держаться гораздо удобнее и надежнее, чтоли. — Дай мне подумать, — отводит взгляд, пытаясь собрать мысли в кучу, — Не смотри так, ты отвлекаешь, — поднимает руку, закрывая пальцами глаза хаффлпаффца. — Пятница, выходные, в четверг там занятия и освобожусь только после восьми, — пожимает плечами и опускает наконец-то руку. — Только предупреди, если мы пойдем на улицу, не хочется болеть, — валяться с температурой, пить не самые приятные зелья Помфри, а еще и чай с малиной, фу фу и еще раз фу.

— Голова кругом, пойдем присядем? — Арнклифф нехотя выпутывается из кольца рук и тянет за собой к окну, ловко забираясь на подоконник кивает, приглашая устроиться рядом. — Ущипни меня, — она встрепенулась, как птичка, широко раскрыв глаза, — мне не верится, что ну это реальность, — смущается и отводит взгляд. Он первый кто говорит ей что-то подобное, первый, кому она интересна такой какая есть, если это не какой-то прикол, конечно. Но еще, он первый, кто смог вызвать у нее подобные чувства, разбудить это все, не оставляя ни единого шанса откреститься и забыть, закрыть как и большую часть эмоций на замок.

— Может сейчас не время, но, мне интересно, — спрашивать такое неловко, но нужно разобраться, иначе сомнения просто не дадут покоя. — Почему Ивонн сказала о ком-то? — ведь подруга была уверена, что сердце Саммерса не свободно, что в его мыслях нет никакой Арнклифф, что их поцелуй был прикольным и случайным, для него уж точно. — Я не то, чтобы хочу копаться в твоем прошлом, просто, из-за этого я решила избегать тебя, думая, что так будет правильнее всего, — ведь самостоятельно справиться с болью и тоской, разбитыми мечтами и даже сердцем возможно, но причинять боль другим — нет.

[icon]https://i.imgur.com/EYrseRm.png[/icon]

Такой простой вопрос, а заставляет серьезно задуматься. Чтобы понять «нормально ли ей» стоит прислушаться к ощущениям, прочувствовать, запомнить. Бекки расслабляет спину, которая до этого была неестественно прямой. Снова это ощущение тепла и защищенности, такое прекрасное, что хочется погрузиться в него с головой, но так страдает бдительность, осмотрительность и способность здраво мыслить. Хотя, девушка сейчас решает, что заслужила немного комфорта и отдыха, хотя бы пять минуточек.

— Да, так нормально, — мечтательная улыбка появляется на лице, пока взгляд скользит по стене, не фокусируясь на чем-то конкретном, хорошо. — Не хочу быть принцессой, хочу быть просто собой, — слишком долго из нее лепили кого-то другого, поэтому такое простое желание воплотить в жизнь оказывается сложнее, чем можно было бы представить. — Я очищу, — в своих навыках не сомневается, но сейчас не хочется двигаться, только нежиться в объятиях, пожалуй, впервые в жизни. — Только не говори, что это все размазалось и по моему лицу? — эта мысль заставляет напрячься, потому что пунктик на опрятность еще никто не отменял, у нее всегда растет чувство тревоги и может начать дергаться глаз, появиться ощущение, что случится что-то ужасное, но чужая рука так уверенно лежит на талии, что сосредоточиться на чем-то кроме не выходит. Все подождет.

— Девушка появилась? — эхом повторяет Бекки, словно сомневаясь в правдивости слов, — получается, что у меня появился парень? По-настоящему? — о да, это удивление в голосе, поверить в происходящее все еще сложно. Даже после того, как Чонси ее ущипнул, не появилось полной уверенности, что это не сон. — Парень, — тихо повторяет, словно пробует это слово на вкус, но теперь в нем заложен совершенно другой смысл, кажется ей нравится.

Серьезные разговоры, наверное, лучше оставлять на потом, когда вы уже окрепли как пара и вам есть что беречь. Но Арнклифф никто правилам не учил, а человек она крайне простой: есть вопрос или что-то непонятно — спрашиваю. Так и сейчас. Девушка выпрямляется и поворачивает лицо к Саммерсу, чтобы видеть его глаза, попробовать уловить эмоции, понять их. — Я понимаю ее, — по сути Ивонн та, из-за кого они и не общались несколько недель, точнее одна из причин, только сейчас никакой обиды или злости на нее Ребекка не испытывала, она по настоящему понимала. — Это было как раз то, что пугало меня, — почему-то не сложно признаваться сейчас, — как будто тебе подходят более активные, открытые и эксцентричные девушки, — опускает взгляд стараясь выкинуть из головы образы Чонси с такими «подругами», но те, как назло, слишком легко рисуются воображением. — Меня такой назвать нельзя, и чтобы ты не разбил мне сердце она решила так защитить, — пожимает плечами, как будто до конца не знает правильный ответ, но это не так. Бэмптон оправдана, хотя поворчать все равно есть за что, три недели, целых двадцать один день она как дура бегала по школе, прячась от хаффлпаффца.

— Не думаю, что ты плохой парень, — ей нравится смотреть на это легкое удивление в глазах напротив, даже когда они становятся ближе и Бекки сдерживается, чтобы быстрым жестом не облизать пересохшие от волнения губы, потому что сейчас он должен ее поцеловать, как будто. Поцелуя не случается, они лишь касаются друг друга носами и это так... Трогательно, нежно и чувственно, гораздо лучше поцелуя, потому что тот бы немного опередил события. Сейчас они говорят обо всем том, что не могли высказать ранее, были вынуждены хранить в секрете.

— Я не знаю, — шепчет, ведь Чонси так близко, он расслышит каждое слово ее сердечной тайны. — Летом мне показалось, что с тобой я чувствую себя свободней, мне захотелось что-то менять в своей жизни, — прокручивать в голове яркие моменты совместных событий крайне приятно, до мурашек, — когда мы были в Хогсмиде, ты взял меня за талию и это было так, я чувствовала столько всего, но не могла понять, что взволновало больше, неловкость или же то приятное ощущение рук на талии, — хочется отвести взгляд, потому что такие откровения очень смущают, да и что-то подобное она делает впервые. — Потом тот инцидент на диване, я откровенно залипла, когда ты прижал меня своим телом и пока я была в этой прострации все казалось таким правильным, как будто так и должно быть, но на самом деле я испугалась, — и да, ей страшно до сих пор, потому что всегда остается шанс, что сейчас Чонси рассмеется, спрыгнет с подоконника и уйдет куда-то, где весело, нет никаких заморочек, нет ее. — А когда ты поцеловал меня, я поняла, что пропала, никогда не чувствовала ничего такого, никогда не понимала почему парочки так любят чем-то подобным заниматься, а ты...перевернул мир с ног на голову и в тот момент часть меня так не хотела, чтобы это заканчивалось, а вторая убеждала, что надо отстраниться, надо порадоваться что удалось испытать что-то такое и забыть, ведь для тебя то всего лишь поцелуй с девчонкой, один из многих, — но тогда ей удалось держать лицо, они шутили, как будто между друзьями подобное — норма, только нет, не друзья они никакие...

Бекки замолкает, осторожно сложив ладони на коленке Чонси, потому что эти дурацкие руки просто некуда деть, кажется, что надо что-то еще сказать, спросить или... Да кто ж знает что нужно делать в таких ситуациях? — Ты хочешь что-то рассказать? — слегка щурится, не то, чтобы она будет заставлять его говорить о чувствах к себе, но только если он сам захочет, а зная его, захотеть он может вообще чего-то неожиданного.

[icon]https://i.imgur.com/EYrseRm.png[/icon]

Отредактировано Becky Arncliffe (20.12.23 16:42)

— Спасибо, — это очень неловко, когда кто-то стирает твои слезы, собирая их пальцами, потом убирает темные разводы от потекшей туши. Мерлин ее укусил краситься вообще. Но помимо того, очень приятно, это тоже проявление заботы, где тебе показывают, что твое состояние важно, что тревогу можно легко и просто убрать, выключить.

— Прямо таки серьезно, — Бекс ведет плечом, пока еще не успев переварить произошедшие события, а Чонси все так же, с виду, беззаботен. — Все бы тебе веселиться, — даже хмурится, пока не понимая, как поцелуи связаны с весельем. Все ее предыдущие были какими угодно, но не веселыми.

Парень довольно часто утыкается носом в ее макушку и это непривычно, но в то же время мило, дарит ощущение уюта, еще одно новое и неизведанное. — Не думаю, — после небольшой паузы, постукивая пальцами по коленке Саммерса, отзывается Ребекка. Но тут же замирает: натягивается как струна , задерживает дыхание, закрывает глаза вслушиваясь в шепот и закусывает щеку с внутренней стороны, потому что шумно выдохнуть сейчас, значит полностью капитулировать, наверняка хаффлпаффец понимал это.

Если бы можно было оставить контроль и просто отдаться моменту, кажется, Арнклифф бы расплавилась, прижалась бы спиной к груди, закинув ноги на подоконник, потому что так просто удобно, и тихонько мурлыкала бы, как кошка, которая удачно устроилась в теплом местечке. Может быть, когда-то в будущем, рейвенкловка сможет себе позволить что-то такое, но не сейчас.

— Не думаю, — повторяет свою фразу, слыша, как совсем немного хрипит голос, от уха музыканта такое не скроется. Позор какой. — Вообще-то, — снова чудеса самообладания, ведь удается сохранить фокус на мысли, а не на пальцах, что устроились на талии, — Мне не очень нравится, когда ко мне прикасаются и сама я с трудом врываюсь в чужое личное пространство, чаще всего только тех, кого знаю достаточно хорошо, кому доверяю, — тревожная зажатая девочка, привыкшая держаться особняком. Даже с Джейком, с которым вместе росли они не особо могут обняться, только в исключительных моментах. — Мне сложно понимать людей, их состояние и чувства, потому что, я не умею понимать и принимать свои собственные, — ее так учили с детства, это то, как общаются в семье, — у меня не было иного примера, откуда было узнать, — Бекки разнервничалась, снова чувствуя укол обиды на родителей, ведь это их «воспитание» сделало ее идеальной куколкой, послушной, умненькой, но абсолютно не адаптированной к реальной жизни, в которой необходимо контактировать с другими людьми.

— Прости, это... — вздыхает, — пока не отпускает, — Чонси знает, о том, что мистер и миссис Арнклифф что-то скрывают от дочери, знает, что холодны и максимально прагматичны, он понимает ее чувства. Хаффлпаффцу хватает тактичности не развивать тему, семейных драм, он просто принимается за свой рассказ.

Как же неловко, кошмар какой-то, девушка не может найти себе места и ерзает, — Чонси, ты меня смущаешь, — щеки горят и наверняка уже стали пунцовыми. Как он вообще обратил внимание на ее что, фигуру? В школе, когда они всегда ходят в форме...тут позаботились о том, чтобы все было очень прилично и не отвлекало от занятий. Но вот стоило упомянуть мальчишку Итана, как на губах появилась улыбка, — Этот Итан такой милый, — вспоминает большие блестящие от восторга и нетерпения глаза, то любопытство с которым он расспрашивал старших о школе, — все еще немного стыдно, ведь мы его обманули, — вздыхает, надеясь на то, что родители все равно любят мальчишку, хоть и подтрунивают над ним, детство должно быть счастливым и беззаботным.

— То есть, оу, — поджимает губы и отводит взгляд в сторону, — я была уверена, что это все розыгрыш ну или поддержка, — не сдерживает улыбку, — я думала, что ты мог бы стать мне отличным другом, тебе хотелось довериться и я рискнула, — что было и правда очень нелогичным решением, — решила послушать интуицию, — пожимает плечами, как будто это мелочи и вообще ерунда какая-то, по факту – наоборот.

Слишком много всего: эмоций, впечатлений, чувств и ответственности навалилось так сразу, а стоило лишь сказать одну фразу. Кажется, Бекс никогда не сможет понять как это работает, но зато хорошо ощущает напряжение, которое, кажется, только нарастает. Ровно до той секунды, когда ладошку подхватывают и оставляют на тыльной стороне легкий поцелуй и это так нежно, что снова можно дышать, будто все то, от чего отвлеклась не настигнет. — Кажется, это называют романтичностью? — даже отличницы могут ошибаться, — не думала, что ты романтик, — улыбается, скорее глупо, — дааа? — а он уже переводит тему, спрыгивает и притягивает к краю подоконника за талию. Сидеть так не очень удобно, если руки можно уложить на предплечья Саммерса, ноги же мешаются, но и не сдвинешь их никак, чтобы не отвернуться от этого сияющего, как начищенный галлеон парня, ее парня! — Прямо поцелуешь? — максимально серьезно говорит Арнклифф глядя в глаза, — в щеку? Или нос? — чуть склоняет голову на бок, вопросительно приподняв бровь. Кажется, она подхватила его настрой, совсем чуть-чуть...наверное, можно сказать, что дразнит.

— Ты задаешь очень странные вопросы, — хмурится, задумываясь над ответом, — Спрашивая человека, который никогда не ходил на свидания, что ты ждешь? — фыркает, но беззлобно, ей не обидно не грустно, что пропустила столько прекрасных моментов, подарков, сюрпризов и поцелуев, у нее вся жизнь впереди и вот этот юноша, стоящий напротив и с таким интересом разглядывающий её лицо, грозился этими самыми поцелуями, выбивающими почву из-под ног, обеспечить.

— Я бы просто хотела провести с тобой время, прогуляться, да хоть на астрономической башне, — осторожно, даже нерешительно поднимает руки, подцепляя пушистые волосы Саммерса и заправляя их за уши, — наша первая встреча была на опушке в Запретном лесу, — медленным движением пропускает пряди сквозь пальцы, совершенно специально проводя ими по шее, не спрятанной за воротником рубашки, — я помню, что то место для вас с парнями, но может есть другая? — Ребекка не хулиганка, не злостная нарушительница правил, просто... Это как-то сентиментально, но кажется милым, — что думаешь? — по большому счету, ей все равно, но если не начнет говорить, то никогда не научится, а с Чонси очень хотелось становиться лучше.

[icon]https://i.imgur.com/EYrseRm.png[/icon]

Отредактировано Becky Arncliffe (20.12.23 22:58)