После окончания занятия Арнклифф молнией собирает свои вещи и вылетает из класса, лавируя между однокурсниками. Это занятие утомило, высосало все самообладание, все из-за того, что Ив в самом начале начала расспрашивать о Белле и Чонси... И если с первой они были в ссоре и все было очень понятно, хоть и неприятно, то со вторым... Ребекка избегала его, довольно успешно, стоит заметить, на протяжении нескольких недель, после того самого злосчастного поцелуя. Мысли об этом никак не хотели выходить из головы.

Бэмптон же была абсолютно уверена в том, что стоит выкинуть все эти мысли из головы, потому что в этом весь Саммерс: пылкий, несерьезный, впечатлительный и впечатляющий. Но ведь это для него ничего не значит, рокеры они ведь бунтари по своей натуре, идут против правил и творят все, что взбредет в голову, менять пассий для них нормально, но больше всего им интересны такие же эксцентричные личности, к которым ботаник Ребекка не относится.

Она чувствует себя иначе, за ти несколько недель кое-что поменялось. На ее ногах не привычные школьные туфли, а ботинки на шнуровке, в них, как оказалось, гораздо удобнее, подошва приятно амортизирует, что позволяет ускорять шаг. Стрелки, которые отметила Ивонн, хотелось смыть. Комплимент сработал как-то не так, Бекки кажется, что это все не ее, не для нее...Отчаянно хочется укутаться спрятаться за пологом в спальне с книгой, погрузиться в историю, красивую и абсолютно волшебную, никак не связанную с этой странной реальностью, в которой стоит только дать слабину, чувства и эмоции не дают дышать.

Спустившись на второй этаж, наконец-то останавливается, чтобы отдышаться, как будто только-только с пробежки, но где она, а где спорт? Прислоняется спиной к стене, закрывает глаза, как только затылок так же касается камня. Вдох-выдох. Тревога, что пульсирует в висках не отступает. Еще раз и еще. Она мысленно досчитала до двадцати, и лишь тогда дыхание начало приходить в норму. Переждать здесь — хорошая идея, чтобы не столкнуться с хаффлпаффцами, которые будут выходить из класса, тянуться в толпе семикурсников к подземельям, кто-то сразу пойдет в Большой зал, ведь скоро ужин, на который она может и не пойдет. Голода не чувствует совершенно.

Так хочется спрятаться ото всех, есть такое место, но его хозяин один из тех, кого рейвенкловка так старательно избегает. Нет, не получится. Поднимает правую руку и пальцами скользит по запястью, где совсем недавно была царапина, от нее на коже не осталось и следа, но есть напоминание — капелька крови застыла на манжете блузки. Пугающая тенденция, в этом году происходит слишком много странного, рискованного и даже опасного, вспомнить только дьявольские силки, с которыми она столкнулась дважды, загоревшаяся мантия, порезы...что дальше? Им всегда говорили и в школе и дома, что Хогвартс — самое безопасное место. Уверенность в этом таяла, как кубик льда в теплых ладонях.

Задумавшись Бекки не сразу услышала приближающиеся шаги, а когда подняла взгляд, бежать было поздно. — Что ты здесь делаешь? — Саммерса тут быть не должно. Это непохоже на него, абсолютно нелогично.

[icon]https://i.imgur.com/EYrseRm.png[/icon]

Все то, от чего она так усердно бежало настигло внезапно, обрушилось, как снег на голову. К такому просто невозможно быть готовым. Ребекка смотрит на Чонси и ей не нравится. Не нравится видеть его рассерженное лицо, этот раздраженный тон, который словно отчитывает ее, вызывает чувство вины.

Для нее он добрый, смешливый парень, позитивный и очень оптимистичный, может даже чересчур. Никогда не видела его таким... Та тревога, которую девушка пыталась унять встрепенулась где-то в желудке и начала ползти вверх, к самому горлу, не давая возможности и слова сказать. Хотя, может это и к лучшему, потому что как объяснить Чонси о причинах своего поведения?

Бекки никогда не хотела его обидеть, ведь по сути он только поддерживал и помогал. Только обстоятельства складывались слишком странно, можно даже сказать, драматически. Ведь после того самого дня, когда по странному стечению обстоятельств они поцеловались. Дважды. И внутри все перевернулось, хотелось испытать подобное снова, а потом еще и еще. Только дурой Арнклифф не была, она не та, о ком может мечтать Чонси.

Тем злосчастным вечером она чувствовала словно за спиной выросли крылья, такая легкость и радость, в то же время все это заставило крепко задуматься, на тему «а что дальше»? Неуверенность в себе творит страшные вещи. Да и Ивонн была права, скорее всего это случайность, что Саммерс запал на какую-то девушку, но это не мешает его ветреной натуре. Да и парень говорил о том, что нет ничего лучше практики, а она стала еще одной главой этого исследования. А самое ужасное, что не жалеет совсем, потому что потеряла она гораздо меньше.

— Я была занята, — выдавливает из себя первое, что приходит в голову. Это не совсем вранье, но совершенно не истинная причина. Она ведь банально боялась. Того, что услышит от него. Поэтому стоя перед пристальным взглядом карих глаз чувствует себя некомфортно, но еще и потому, что сама просто сбежала и не объяснила ничего. Было ли это ошибкой?

Бекс закусывает губу и вжимается в стену, она не готова к этому разговору и будто пытается стать меньше или вовсе стать невидимой, лишь бы не ссориться, не спорить. Трусиха.

Только вот с каждой секундой, пока смотрит на парня, к которому испытывает что-то, пока не подходящее ни под какое описание понимает, так нельзя. Если отбросить все эмоции, то он ведь ей дорог, они дружат и доверяют друг другу (во всяком случае так было пару недель назад). Чонси заслуживает правды, какой бы она ни была.

— Я не знала, как с тобой общаться, — набрав в легкие побольше воздуха выдает Бекки, зажмурившись. — Все это было так странно, слишком сложно, — потому что кое кто вообще не понимает что делать с эмоциями и чувствами, которых стало слишком много, а самое страшное, что вот этот простой (на первый взгляд) хаффлпаффец вызывает их, стоит лишь появиться в поле зрения. — Ничего лучше я не придумала, — это было похоже на реальность. — Ты выглядел как обычно и показалось, что это не такая уж плохая идея, — потому что, когда тебе все равно, то никаких тревог и забот быть не может.

[icon]https://i.imgur.com/EYrseRm.png[/icon]

Что-то в этом «ясно» ее смущало. Всё. Абсолютно. То, как это было сказано, тон, эта закрытая поза со скрещенными на груди руками, Чонси... рассержен? Но с чего бы ему злиться, если они ведь только в последнее время стали общаться больше, но так было ведь не всегда.

Да, Ребекке не хватает этого общения, не хватает беззаботной, а иногда крайне занимательной болтовни хаффлпаффца, его бесконечных попыток показать ей что-то новое, той самой яркой и открытой улыбки, которую она когда-либо видела в жизни. Саммерс был под стать своей фамилии, но Арнклифф выбрала более простой путь, пасмурный, дождливый, промозглый как осень, вместо того, чтобы греться в солнечных лучах.

— Я... — даже задыхается от растерянности, таким хаффлпаффца она видит впервые и ей не нравится, не нравится то, что это, вроде как ее вина. — Не знаю, — нечасто услышишь от умницы-отличницы нечто подобное. Сюрприз, ботаны так же бывают теми еще идиотами. Ребекке обидно из-за того, что будучи уверенной в правильности своего поведения обидела того единственного, подставившего плечо в сложный момент и остался, хотя никто не просил, остался и сделал жизнь ярче. Это липкое чувство карабкалось из живота в легкие, оттуда пытаясь подобраться к горлу комом. Глаза жжет и с ужасом рейвенковка понимает, что это непрошенные слезы. Нужна пауза. Отворачивает голову, чтобы спрятать лицо. Моргает так быстро, что на каменной стене появились маленькие белые мошки.

— Мне сложно забыть то, что произошло, — вот что всегда было между ними, так это честность, Бекки и сейчас будет такой, пусть и окажется, что она полная идиотка, слабачка...что там дальше по списку? — Для тебя, возможно, это ничего не значит, — она и так говорит тихо, но тут становится еще тише, слишком сложно ей это дается, чувства эмоции... — Я к такому не привыкла, для меня это потрясение, которое сложно выкинуть из головы, — уже представляет лицо Ивонн, которая лишь закатывает глаза, глядя на то, как подруженька даже не может слово «поцелуй» выдавить, — У меня не получится сделать вид, что ничего не было, — набирает побольше воздуха в легкие и шумно выдыхает. — Можешь злиться, — отзеркаливает его жест и складывает руки на груди, — Или у тебя были идеи получше? — вообще-то это и правда не очень честно, она не виновата в том, что он просто получил себе «плюс один» в копилочку, да, она его сама просила, но он ведь не отказался.
[icon]https://i.imgur.com/EYrseRm.png[/icon]

Вот так всегда, когда рядом этот парень всегда что-то происходит. Что-то новое. Она чувствует столько всего, чего не может описать словами, не потому что глупа, а потому что вступает на новую территорию, неизведанную. Ощущение, будто идешь по тонкому льду, одно неверное движение и трещинки расползутся мелкой паутинкой и ты провалишься в воду, уйдешь с головой, медленно опускаясь на дно. Ребекка боится воды, она не умеет плавать, одна мысль вызывает ужас.

Как можно одновременно чувствовать злость, тоску, какую-то необъяснимую нежность, тревогу из-за сомнений, которые тянутся одно за другим? Саммерс парирует, говорит о том, что идеи у него были. Арнклифф щурится, приоткрывает рот от возмущения. До взрыва: три, два, один... Только она не была бы собой, если бы и правда устроила истерику. — В следующий раз обязательно обращусь за советом, — шумно выдыхает, гордо отворачиваясь. Меньше всего хочется, чтобы он видел ее такой растерянной и сбитой с толку.

Только вот когда хаффлпаффец делал то, чего от него ждут? Бекс не видит его, но чувствует как тот приближается. Да как это работает!? Происходит что-то совершенно непредсказуемое. Настолько, что земля просто уходит из-под ног и не облокотись она раньше на стену, точно бы упала на пол. — Ты издеваешься? — это казалось таким жестоким, неправильным. Даже если она его обидела своим поведением, то это слишком.  — Это, — выдавливает из себя, — не смешно, — поджимает губы, сдерживая желание закричать или просто поколотить парня.

Она дрожит, ей хочется провалиться под землю от стыда, одно дело знать, что ваш поцелуй, такой чувственный, незабываемый, был для него лишь одним из многих, очередных, самых обычных. С этим она может жить, но зачем добивать, заставлять чувствовать себя такой жалкой?

— Простить? — вжимается в камень сильнее, —За что? — Чонси подходит ближе, как будто и не было между ними никаких недомолвок, будто просто обсуждают что-то обычное. — За то, что тебе пришлось меня поцеловать? За то, что для тебя это ничего не значит? — выпаливает быстро, пока не передумала, пока хватает смелости и наглости. Только через секунду замирает, задерживает дыхание в попытке отстраниться. Какой чудовищный контраст дарит его прикосновение, такое нежное, трепетное, совершенно невяжущееся с тем, как он должен был себя вести. Хочется податься на встречу, уткнуться носом в плечо, как будто и не было ничего, все как прежде, просто, легко, понятно.

Судорожно хватает воздух ртом, — я знаю, что тебе кто-то нравится, — стоит произнести, как чувствуется горький привкус на языке, — Ивонн сказала, — они ведь дружат, Саммерс сам с ней и секретничал о своих сердечных делах, — не играй со мной, пожалуйста, — голос подрагивает, это же может стать самой настоящей точкой в их истории, такой доброй и необычной. А сейчас он разобьет ей сердце, через три, два...

[icon]https://i.imgur.com/EYrseRm.png[/icon]