Вокруг становится слишком многолюдно. Чарльза вместе с его непомерным эго можно посчитать за троих, Дрю и генерируемый ею шум — за пятерых.
Бекки такая бледная и тихая, что наоборот, щелкни пальцами, неудачно моргни – исчезнет.
Ивонн чувствует себя бесконечно лишней на этой вечеринке, очень хочется исчезнуть, провалившись, как в сказке, сквозь землю. Она решает намерено бойкотировать Чарльза: пора прекращать эти до смешного (и грустного) нелепые перепалки, кому-то из них двоих пора повзрослеть, так что почему бы не ей.
– Ты откуда знаешь? — Ивонн фыркает и награждает Дрю многозначительным взглядом сверху вниз. — Только что оттуда?
Если речь идет о Бекке, Ивонн всегда сначала кусает, и только потом – думает.
Это же Кегворт. Кегворт сейчас в каждой бочке затычка, все ее слова можно смело поделить на пятнадцать и две трети из них – проигнорировать. Кто тут минуту назад собирался повзрослеть?
Судя по непрекращающейся болтовне, у Кегворт хорошее настроение.
Это может значить только одно – совсем скоро у всех присутствующих оно начнет стремительно портиться.
Из приятной девочки Дрю превращается в бестию после семейной трагедии – из тех, о которых все знают, но никто не говорит.
Ивонн понимает, что нужно в такой ситуации сделать, ее хорошо воспитали, но слова встают в горле костью поперек. О таком нелегко говорить, но еще сложнее, когда этого будто бы и не ждут – Дрю устраивает истерики в хоре, Дрю капризничает, Дрю шумит и скандалит, к Дрю страшно приближаться: она опасно пылает эмоциями, как салемский костер, и все заготовленные слова вдруг кажутся совершенно дурацкими, совершенно не способными его потушить.
Все последующие годы Ивонн задыхается от собственного малодушия, глядя на выходки Кегворт. Ивонн думает: надо было схватить ее, надо было встряхнуть, надо было сказать, как ей жаль, как ей ужасно жаль, что с Андреа такое случилось. Как это несправедливо и как должно быть ужасно больно.
Поэтому Ивонн не злится, а еще уговаривает себя, что время слов и сожалений уже прошло, все, поздно. Стало бесповоротно поздно после смерти Седрика.
Правда же?
Бекка пропускает вопрос про хор. Ивонн тоже отмалчивается, вздыхая, и мысленно переадресовывает вопрос Чарльзу. Вот уж кто джентльмен и не будет игнорировать даму. Пусть отдувается.
– И что бы ты сделала? – Ивонн делает голос тише, чтобы не привлекать внимания Беллы, о чьем спасении идет речь. – Ничего?
Как будто бы Дрю есть хотя бы малейшее дело до развлечений Грэма.
– Все нормально, – Бекке достается такой же уклончивый ответ, как ее собственный – Ивонн полностью разделяет нежелание подруги откровенничать в сложившихся обстоятельствах и окружающей компании. – В Хогвартсе насколько плохо с финансированием, что мы и мебель скоро будем сами делать.
[newDice=1:10:0:]
Отредактировано Yvonne Bampton (15.04.24 11:09)
