Becky Arncliffe, Chauncey Summers
25 декабря 1996 год (среда)
Рождественский лакшери балТак бывает, когда два параллельных мира пересекаются.
25.12.96. Dance with me
Сообщений 1 страница 8 из 8
Поделиться101.07.24 20:18
Поделиться205.07.24 14:13
Только в Рождественское время можно было отлично наварить деньжат, учитывая, что за такие мероприятия неплохо платили. Особенно за те на которые приходили очень богатые персоны этого мира, которые морщили свои носы, глядя на устрицы, креветки, икру и думая, что они заслуживают еще чего-то более особенного!
Чонси тоже хотел заслужить этого "особенного", но даже пробиться на такой балл в качестве официанта - был еще тот вызов. Помогла лишь подделанная биография и отец - известный драконолог, потому что иначе с ним даже не стали бы разговаривать. Остальные официанты тоже здесь должны были быть детьми не самого последнего сорта, ведь иначе в мир богатых и счастливых их бы никто не пустил, а именно такой мир помогал держаться на плаву и засовывать галлеоны в карманы. Последнее для Чонси было самым важным. В отличии от настоящих детишек важных шишек, которые рядом с ним стояли в выглаженных рубашках, он-то знал, что ему путь в этот мир заказан. И только ложь была ключом к тому, что он приоткрыл ту самую завесу возможного заработка, когда у других отсюда был реальный шанс однажды стать кем-то на другой стороне, кому будут подавать икру в ракушке на подносе где-то в похожем месте.
Плохо быть бедным. А быть бедным в Рождество и вовсе не хотелось. Но ничего, он отработает эту смену и сможет даже купить подарок маме, дедушке, лучшему другу и той самой, у которой и так всё было. Угораздило же его так влюбиться!
– Коктейли? - Интересуется юноша с вежливой улыбкой лакея, чувствуя себя последним болваном. А, пускай! Оно не так обижает, когда кто-то со снисходительной улыбкой и берет этот самый коктейль, но вот когда его даже не одаривает взглядом, принимая за какой-то подвид домового эльфа, заставляет вздыхать и идти дальше. Продолжая улыбаться. Работа у него такая, ничего не скажешь.
Чонси проходит еще несколько рядов волшебников предлагая велком-дринки. Безалкогольные, но незабываемые. Хрен знает, что там, но если его босс их так называет, то видимо он знает почему.
– Коктейль, сэр? - Вежливо интересуется Чонси у очередного волшебника и почему-то замирает, когда другой волшебник окликает этого мужчину так как Чонси привык называть кого-то другого.
– Арнклифф! Рад видеть!
Саммерс почему-то делает шаг назад, рефлекторно, будто бы действительно пугается этой встречи, но мистер Арнклифф как раз обращает взгляд к нему. Глядит так, как будто бы не видит ничего стоящего, а потом тянет руку к Саммерсу, забирая коктейль и отвечая на приветствие другому мужчине.
Даже не зная, что этот ничем непримечательный официант в свободное от работы время, целуется с его дочкой. Да уж, отличный получился велком-дринк.
Отредактировано Chauncey Summers (05.07.24 14:13)
Поделиться307.07.24 18:21
Она вернулась домой только вчера вечером, перед самым Рождеством, хотя обычно делала это одной из первых. В этот раз хотелось задержаться в Хогвартсе подольше, потому что...потому что в объятиях Чонси слишком тепло, слишком безопасно, находиться в этом пузыре настолько хорошо, что высовывать нос в реальный мир не хочется. Но приходится. Есть обязательства, правила, против которых идти она не может, во всяком случае пока.
Родной дом холодный и пустой, все как обычно, не то, чтобы Бекки ждала изменений, чудес не бывает, она достаточно взрослая, чтобы понимать это. Пока родители на работе можно без зазрения совести поспать, не боясь, что прилетит укоризненный взгляд за то, что впустую тратит время. Бездельники ничего в своей жизни не добиваются, так ее учили с самого детства. Из-за этой глупой установки детства нормального она не видела, да и будучи подростком едва ли успела распробовать радость жизни, только сейчас начинает делать первые шаги. Привычный мир пошатнулся, пошел трещинами, ведь кажется, что главное в жизни — быть счастливым, а не каким-то там супер успешным.
Жаль, что было не с кем спорить, так бы Бекки с удовольствием сделала ставку и выиграла бы. Бернис, увидев дочь, первое что делает — пристально осматривает, говорит, что та хорошо похудела, но выглядит бледной, нужно это исправить до завтра, ведь Рождественский прием — очень важно, столько особых гостей туда приглашено. Все сливки магического общества, которые вершат судьбу этого мира, во всяком случае верят в это. Бекс от них тошнит: от вычурных нарядов, да надменных выражений лиц, эти люди неприятны, но быть там ее обязанность, как наследнице семьи.
Что удивительно — в этот раз у нее появляется подобие выбора. Разумеется цветовая гамма выбрана, как семья они должны быть гармоничны. Ребекка долго рассматривает платья, что ютятся в шкафу, выбирает то, что выглядит максимально простым, без этих странных вышивок и камней.
На самом деле, простым это платье не назовешь, плечи открыты, декольте в рамках приличия, но обнаженной кожи слишком много, талия затянута в корсет, шифоновые рукава струятся по рукам, а несколько слоев длинной юбки, к удивлению не добавляют объема бедрам. Может дело в благородном цвете «морской волны»? В общем, ей все равно, весь скорее всего половину вечера проведет в компании такого же скучающего Нейта, они слишком давно варятся в этом, чтобы поддержать друг друга и отвлечь от накатывающей грусти.
Чего Бекки не ждет, так это увидеть знакомые кудри, в этот раз выглядящие более опрятно, потому что ее парень стоит с подносом в руке, предлагая главе семейства Арнклифф напиток. Ей вообще все равно кого они встретят, быть красивой куколкой для нее привычно, сыграть роль не проблема. Именно поэтому по прибытии даже не смотрит по сторонам, не восторгается убранством зала, не делает ничего из того, что должна впечатленная особа. Уже заранее чувствует скуку. Жаль сбежать не получится.
Пальто забирает один из волшебников, обслуживающий этот вечер, девушка кивает и тихо говорит слова благодарности, чем удивляет мужчину. Да, тут даже вежливость является диковинкой. Поправляет локоны, выпадающие из высокого пучка перед зеркалом и оглядывается в поисках отца, семьи всегда должны появляться вместе.
Саммерса видит только когда отец отходит в сторону, сжимая бокал в руке, нужно сделать то же самое, но она уже знает этого официанта, причем гораздо ближе, чем может себе представить кто-либо в этой зале. Сердце стучит, как сумасшедшее, а ладони потеют. Так сложно держать холодное выражение лица, потому что этот парень дорог сердцу, к нему она всегда проявляет искренние чувства и эмоции. Сложнейший выбор. Идеально ровная спина, шаги плавные, словно девушка не шагает, а плывет, каждый стук каблука о каменный пол отражается от стен, Ребекка замирает рядом с официантом, опустившим свой взгляд в пол, ждет, когда он удостоит ее вниманием, — Привет, — уголки губ приподнимаются в маленькой улыбке, взгляд теплеет, — не знала, что мы встретимся здесь, — нотки грусти Чонси уловит обязательно. Приди они как пара, все могло пройти незабываемо, но...
«— Ребекка, чего ты там застыла? Нас ждут,» — довольно грубо говорит отец делая нетерпеливый жест рукой, подзывая дочь и жену, — Через двадцать минут я буду в танцевальной зале, надеюсь, ты будешь там, — шепчет едва слышно, сдерживается, чтобы заговорщицки не подмигнуть, подхватывает бокал с подноса и подходит к Уилльяму Арнклиффу. «— Что это за пацан? Почему ты разговаривала с ним?» — волшебник не переживает, что его услышат, отчитать ребенка — норма, их же надо воспитывать, а у его семьи высокие стандарты... Ну да, как же. — Это мой однокурсник, я поздоровалась, — ни одна мышца на лице не дрогнула, Ребекка отвечает спокойно, монотонно, зная, что Саммерс навострил уши и явно интересуется происходящим. Ей не стыдно за их знакомство, ей не стыдно, что сердце бьется быстрее в его присутствии, но оба знают, что раскрывать особые отношения перед родителями — плохая идея, тем более сейчас...Не время и уж точно не место.
Поделиться410.07.24 14:23
Знакомство с мистером Арнклиффом проходит лучше ожидаемого. По-крайней мере потому, что тот не говорит ему держаться от его дочери подальше. А почему не говорит? Потому что и дочери его тут нет… А, нет, ошибочка.
Ребекка Арнклифф не просто появляется в зале. Она будто бы затмевает собой всех присутствующих, заставляя взгляд Чонси сфокусироваться лишь на ней и забыть о том, что он сегодня здесь парень на побегушках, а не тот, кто имеет право смотреть на ее наряд так как будто бы она самая желанная женщина в этом мире, сгорать от желания прикасаться к ее коже слегка дразнящими касаниями то губ, то пальцев и думать о том, что никому в этом зале не понять как ценны чувства тех, кто с друг другом не ради того, что бы есть икру в таких местах и рассуждать о моде, пока в их стране так много бедности и страха из-за грядущей магической войны.
Саммерс быстро опускает взгляд, потому что еще пару секунд и весь мир поймет по его выражению лица, что у того к юной мисс Арнклифф есть не только велком-дринки, а нечто посерьезнее.
Чонси пытается удалиться подальше, но не слишком далеко, потому что это будет откровенное палево. Ведет себя учтиво, так как и ведут себя другие официанты, хотя внутри всё нервно и внезапно появляющаяся девушка рядом не делает эту ситуацию лучше.
– О, привет, а я тут, это… работаю. - Улыбается уверенно Чонси так, будто бы из них двоих это он вытянул фартовую карту и оказался в лучшем положении. Бекка все понимает и без слов, поэтому в глазах ее видна даже грусть, но Саммерсу не хочется, что бы она себя чувствовала неловко только потому, что ее парню в этой жизни пока что светит быть лишь «придворным», а не принцем или королем, которого она заслуживает рядом. - Ты очень красивая. Все девчонки тут умрут от зависти, так что обязательно поглядывай в свой бокал, вдруг кто захочет подсыпать яду. Мне видимо тоже ради этих целей надо быть недалеко, а то это противозаконнно быть такой красивой, мисс Арнклифф, я слышал, что на таких приемах убивали и за меньшее.
Саммерс шутит и даже отвешивает небольшой поклон, но со стороны это выглядит пристойно, особенно, когда мистер Арнклифф смотрит в их сторону. Да уж, у ее папочки взгляд такой, будто бы он дементора на завтрак съел. Стремно даже со спины это ощущать.
Чонси ретируется, но ошивается рядом, потому что ему интересно. А еще это как бы его зона. Но жалеет об этом почти сразу, ведь один из спутников мистер Арнклиффа с которым тот ведет заинтересованную беседу, отчего-то никак не угомониться в своих гастро-желаниях. Жертвой для гонок на кухню и обратно становится именно Саммерс. Он только и успевает приносить нечто, что этот волшебник с сальными волосами отвергает, желая теперь другого. В иное время хаффлпаффец бы даже об этом не подумал бы, пересчитывая возможный звон галлеонов в карманах. Но это всё происходит на глазах у Бекки. И выглядит чертовски унизительно.
– Всё в порядке, сэр? - Чонси улыбается, но по вымученной улыбке видно, что не такая уж она и искренняя. – Кстати, в соседнем зале скоро начнется представление. Если вам интересно, то...
Кому он вообще это рассказывает? Волшебники даже не слушают, но Саммерс уверен, что одна из них точно может этим заинтересоваться и даже на законных основаниях отлучиться ненадолго. Впрочем, оставаться с ней наедине слишком долго опасно. А то так можно и забыться. С ней рядом он всегда забывает обо всём другом.
Поделиться528.08.24 16:46
Чонси не говорил, что будет работать на этом приеме, Бекки бы точно запомнила, могла бы подготовиться к этой встрече, чтобы это не было так...ошеломляюще. Первые месяцы нового учебного года в школе прошли необычно, они с Беллой умудрились отдалиться друг от друга настолько, что кажется, будто и не дружили никогда, у нее появился парень, не такой правильный, как всегда хотели родители, а тот, к кому она испытывает настоящие искренние чувства и даже начинает их открыто показывать. Скажи кто подобное еще в августе — рассмеялась бы в лицо.
Сейчас не до смеха, родители рядом и контролируют все происходящее, как обычно. «— Не стоит уделять ему слишком много внимания,» — говорит мистер Арнклифф и идет вперед, здороваясь с другими солидного вида волшебниками — гостями этого вечера. Хорошо, что не оглядывается, иначе точно увидел бы недовольную гримасу дочери. Остается надеяться, что Чонси удастся вырваться с входа, через двадцать минут большая часть гостей перетянется в залы, кто займется тем, что будет вальсировать под живую музыку, кто-то будет обсуждать деловые вопросы, уединившись в более тихом месте. Бекки бы тоже хотела уединиться, но не для того, чтобы решать дела магического мира, ей бы наедине со своим парнем побыть. Вроде бы виделись только вчера, но уже соскучилась, разве так бывает?
Разумеется, Нейт тоже здесь, как всегда опрятный, правильный, идеальный для подобного места. Ребекка знала, что Дугласы будут здесь, они даже договорились скрасить друг другу время, потому что пока взрослые занимаются «важными делами» им тут особо делать нечего, хорошо, когда рядом есть друг. «— Видел твоего на входе,» — вместо приветствия, с доброй усмешкой, говорит парень. В ответ видит лишь кивок и смущенную улыбку. Он все знает, не осуждает, во всяком случае делает вид, но открыто переживает, что его «бывшая» ошибается и этот лохматый хаффлпаффец поиграется с умницей-отличницей и бросит, разбив доверчивое сердце на сотни мелких осколков. — Прикроешь меня? — умоляюще заглядывает в глаза, пока широкая ладонь укладывается под лопатками, чтобы вести в танце. Разумеется друг соглашается, только после этого Бекки удается немного расслабиться, ведь получит свои несколько минут счастья, такие желанные. Это как глоток свежего воздуха для того, что просидел безвылазно в подвале несколько дней.
Оба знают — родители следят, поэтому подростки умело изображают все, что нужно. Рисуют улыбки, тем временем скользя взглядом по всем присутствующим, их должны заметить, прежде чем оба исчезнут с радаров. Музыка затихает, настает время небольшого перерыва и Дугласы собираются все вместе, в то время как своих родителей Бекки не видит, это даже лучше. Сделать вид, что хочет выпить легче простого, тут и правда душновато, поэтому...Изящным движением, отточенным годами, подхватывает бокал с подноса Чонси и отходит на несколько шагов, никто и не обратит внимания. — Мы должны станцевать еще пару мелодий и потом я хочу сбежать, — крошечный глоток, только ради вида, на самом деле пить пунш не так уж и хочется, — ты сможешь незаметно улизнуть? Тебе ничего за это не будет? — хочется смотреть на своего парня, но нельзя, для всех здесь они друг другу никто, ну может лишь однокурсники, но такое тут никого не волнует.
— Я выйду через балкон, надеюсь увидеть тебя там, — выдыхает и чувствует, как подрагивает все тело, от предвкушения, напряжения, которое витает между ними в воздухе, от желания забить на все и коснуться здесь и сейчас: запустить пальцы в непослушную копну волос, обвести кончиками пальцев контур губ и запечатать на них поцелуй, оставив след от помады. Она не стесняется Чонси, но боится реакции родителей, боится скандала, тем более публичного... Привлекать к себе внимание не хочется.
Они снова кружатся в танце с Нейтом, тот подшучивает над дерганной от предвкушения предстоящего свидания, девушкой, чем помогает немного отвлечься. Вообще-то идея довольно опасная, попадись они, никому мало не покажется, а Саммерсу еще и не заплатят за работу, а может и не возьмут в следующий раз. Она не знает насколько это для парня критично, не то чтобы наедине обсуждают финансовые вопросы. Деньги — вторично, возможно так рейвенкловка считает лишь потому, что в ее семье это не проблема.
Натаниэль галантно поддерживает свою спутницу под локоть, когда натанцевавшись юные волшебники идут проветриться на балкон, только там, скрывшись от любопытных взглядов, обнимает крепко, желает удачи и просит не творить глупостей. После рейвенкловцы расходятся в разных направлениях, каждый к своей пассии. Чонси нигде не видно, что заставляет нервничать, вариант, что тому не удастся вырваться как-то не рассматривался и теперь сомнения начинают съедать изнутри, вызывая тревогу.
Бекки вскрикивает, когда ее за талию утаскивают за угол приоткрытой двери в дальней части балкона, пугается, конечно, но увидев кто это сделал, выдыхает, обвивает руками шею и тянется за поцелуем, без лишних разговоров и ненужных приветствий. Только когда ЕГО ладони скользят по талии, плотно обтянутой корсетом, а теплые губы нежно касаются ее собственных, позволяет себе расслабиться и даже тихо замурлыкать от удовольствия.
Поделиться617.10.24 20:02
Чонси продолжал перемещаться по залу, словно призрак, которого никто не замечает. Столики с напитками, серебристый блеск бокалов, разговоры, все это проходило мимо, как сцена из спектакля, где он не был главной ролью, а просто невидимым фоном. Но даже в этой своей безликости он замечал каждую деталь, каждый взгляд, особенно те, что принадлежали Ребекке и ее кавалеру.
Дуглас... Чонси сжал поднос так сильно, что костяшки пальцев побелели. Конечно, Нейтан был идеален. Это было очевидно всем вокруг. Красивый, уверенный, спортивный, да еще и завидная партия для любой невесты из волшебного мира. Он танцевал с Ребеккой так, как будто этот момент был вырезан из какого-то старого семейного журнала, который приковывал взгляды всех домохозяек, мечтающих о подобной жизни. Они выглядели так... правильно вместе.
Он знал, что не сможет конкурировать с рейвенкловцем. У него не было ни богатства, ни статуса, ни смазливой внешности, притягивающей взгляды. Он был просто местным фриком, тем самым, кто всегда был шуткой для тех, кто хотел посмеяться. И они бы посмеялись, стоило бы Чонси выйти вперед и пригласить Ребекку Арнклифф на танец. Ох, как бы они все смеялись, доказывая, что такому как он не место рядом с ней. И пусть ее взгляд говорил о другом, горечь внутри почему-то возвращала в настоящее.
Он пытался подавить в себе это чувство глухого отчаяния, но каждый раз, когда танцующие приближались к его "рабочей тропе", где-то внутри он чувствовал глухой удар. Тот напоминал об его настоящем месте. Он был "никем", простым работником, затерянным среди блеска и роскоши. И хотя Бекки выбрала его, он не мог избавиться от страха, что однажды она поймет, что сделала ошибку. Что выбрала не того, кто мог бы дать ей будущее, а того, кто был лишь временным утешением.
Когда танец закончился, и Бекки направилась к балкону, его сердце забилось еще сильнее. У неё было всё под контролем - как всегда, она знала, как вести себя в обществе. Она скользнула мимо него, чуть касаясь бокала на подносе, но её пальцы коснулись его руки, пусть и на мгновение. Этот крошечный жест означал для него гораздо больше, чем кто-либо мог бы подумать. Внутри него снова зажглась надежда.
– Сделаю всё, что могу. - Пожал плечами юноша, отвечая так же тихо и глядя по сторонам, будто бы они вовсе и не вели беседу на глазах у всех. Как можно, такая леди и он, оборванец-официант. Наверное, стоило бы задуматься о вознаграждении, о том, что он потеряет сумму, которая ему нужна, но после того как Бекки танцевала с другим, Чонси был готов сделать всё, что бы украсть ее подальше, туда, где ее руки будут только на его плечах.
Саммерс подождал ещё немного, продолжая раздавать напитки, но мысли его были далеки от работы. Он оставил какую-то сумбурную записку менеджеру о том, что похоже подхватил что-то от гостя, который на него чихнул, на всякий случай даже плюнул на ту, что бы выглядело правдоподобно и закутавшись в шарф, быстро выскользнул через боковую дверь, направляясь к балкону. Всё, что ему нужно — это её объятия, это краткий момент тишины, вдали от всего этого блеска и пафоса.
Затаившись в тени балкона, он ждал и словно хищник в нужный момент затащил ее в укромный уголок, наслаждаясь видом своей добычи и вдыхая запах волос той, будто бы хотел растянуть удовольствие перед тем как вкусить главное блюдо.
– Попалась. — Его малышка Бекки была в его объятиях, такая прекрасная, такая настоящая. В тусклом свете фонарей её лицо казалось ещё красивее, чем обычно, и он не успел произнести больше ни слова, прежде чем её руки оказались у него на шее, а губы прижались к его. Её пальцы скользнули по его волосам, и он почувствовал, как дрожь проходит по всему его телу. Она была рядом, и это значило всё.
— Я так скучал, малышка Бекс. - Шепчет он оставляя теперь поцелуи на ее щеках и припадая к мочке уха. - Скучал по твоему запаху. По твоему телу. По тебе.
Хаффлпаффец скользнул губами к её шее, не чувствуя в себе силы остановить эту сладкую пытку собственной пылкости и чувствуя, как она дрожит под его прикосновениями. Не мог остановиться, чувствуя как нарастает желание, чувствуя, что ее ответный поцелуй будто бы дал разрешение его пальцам так дерзко прижимать к себе и гладить ее тело, прорываясь сквозь слои ткани и тугой корсет.
— Скажи мне, что ты больше не уйдёшь. — Прошептал он, его голос был полон боли и желания одновременно. - Скажи, что сегодня будешь танцевать только со мной.
Поделиться708.02.25 19:38
Им принадлежит все время мира, когда они вместе. Ребекка давно не чувствовала себя такой спокойной, уверенной и защищенной рядом с кем-то и Чонси тот, кто так легко дарит ей эти ощущения. Делает это так, словно это ничего не стоит и будто бы не прилагает никаких усилий.
Горячий шепот так близко к чувствительному уху выбивает воздух из легких, а землю из-под ног. Девушка хочет остаться в этом моменте навсегда. — Мы виделись только вчера, представляешь? — откидывает голову назад, крепко обвивая руками шею парня. Ей не страшно, ведь он тот, кому она полностью доверяет. — Но я даже не представляла как соскучилась, пока не увидела тебя здесь, — Саммерс не растерялся и воспользовался моментом: скользнул губами по тонкой, открытой шее. Так нежно, так приятно, голова кругом. Все ощущается так остро, может потому что они рискуют быть пойманными там, где это совершенно недопустимо? В любом случае, она мурчит от удовольствия, закусывает нижнюю губу, чтобы не издать лишних звуков, способных их скомпрометировать и выдать.
— Что на тебя нашло, — его руки везде, а губы... Как будто они еще не заходили так далеко, но адреналин не дает трезво мыслить, только позволяет раствориться в ощущениях. — Я бы хотела сказать это, но увы, — выпрямляется, с тоской заглядывая в глаза напротив, ласково гладит кудри, — кажется таким неправильным, что они вынуждены будут разойтись, играя свои роли в этом странном спектакле, — Нейт прикроет, у нас есть время, — подается вперед, утыкаясь холодным кончиком носа в нос Чонси. Такой милый в своей наивности жест, но разве есть разница, если приятно?
Арнклифф в платье, красивом, но очень уж неудобном, непривычно выглядеть так, перед Саммерсом, который привык видеть ее в совершенно других аутфитах, — Слишком, да? — улыбается, неопределенно кивая. — Пойдем, здесь довольно холодно, — парень вот успел прихватить шарф, у нее же не было такой возможности. — Здесь есть одно место, — уверенным, уже привычным движением, переплетает пальцы и ведет за собой, — Там всегда пусто и будет слышно музыку, мы сможем потанцевать с тобой, — договаривает уже на первой ступени винтовой лестницы, повернувшись лицом к своему похитителю, оставляя быстрый поцелуй на щеке. — Упс, кажется, остался след от помады, — задорно хихикает, быстро взбираясь вверх.
На чердаке довольно пыльно, но не настолько, чтобы было нечем дышать, все же это довольно роскошное место и проводится тут много мероприятий для магических снобов, к которым сама Бекки, относилась напрямую, точнее, ее семья. — Я нашла это место несколько лет назад, — шагает по просторному «холлу», под аккомпанемент стука каблуков. — Тебе не комфортно здесь? — обводит рукой, что-то неопределенное, имея ввиду не конкретное место, а все вместе, начиная от этого мероприятия, заканчивая убранством и внешним видом самой девушки.
— Я так разволновалась, когда увидела тебя, — искренне делится, все еще гуляя по помещению, — Думала, что ты должен был предупредить, но это так глупо, — тараторит, эмоционально взмахивая руками, — Я ведь тебе тоже ничего не говорила, — потому что не считала нужным, ведь подобные вечера настолько привычны, что не кажется чем-то достойным внимания, но так для нее, у Чонси все, вероятно, обстоит совсем по-другому. — Было бы не честно дуться на тебя, останавливается недалеко от нескольких кресел и крошечного диванчика, словно вернувшихся из эпохи возрождения, — Здесь не идеально, но с тобой мне все равно, — тянет руку вперед, словно подзывая к себе и стоит пальцам соприкоснуться, снова льнет ближе, прячась в теплых руках от всего этого мира.
— Прости, что сегодня я выгляжу так, — сложно подобрать правильное слово, Бекки активно прячет лицо на широкой груди, — ммм, гламурно? Не знаю, — вздыхает, думая о том, что вечер еще не скоро подойдет к концу и снять эту экипировку удастся не скоро, — Мне такое не то, чтобы нравится, но есть определенные правила, которые приходится соблюдать, — вздыхает, но довольно быстро приходит к мысли, что правила-правилами, но, — представляешь сколько правил местных завсегдатаев мы сейчас нарушаем? — о, такое всегда повышает бунтарю Чонси настроение, да и Ребекка рада, ведь гораздо лучше быть сейчас здесь, далеко от посторонних глаз, приподниматься на носочках, чтобы оставить легкий поцелуй на скуле парня, чем выплясывать в чопорном обществе.
— Не понимаю, почему мы так мало целуемся, — растягивает губы в довольной улыбке и тянется за тем, что принадлежит ей по праву. Целоваться с Саммерсом потрясающе, не важно: это быстрый и смазанный «чмок», напористый и требовательный поцелуй или что-то медленное, тягучее, вызывающее тепло внизу живота, заставляющее чувствовать тех самых «бабочек» о которых пишут во всех романтических историях, все не важно, кроме рук на талии, горячих губ и языка и прерывистого дыхания, одного на двоих.
Поделиться812.04.25 10:57
Чонси провел пальцами по кудрям, взлохматив их как попало, та самая привычка, срабатывающая всякий раз, когда он чувствовал себя слишком живым. А сейчас он именно таким себя и чувствовал. Живым, влюбленным и немного на грани, как будто мир сделал кувырок на месте, когда она сказала, что скучала. Так просто, так по-настоящему. И все внутри него тут же вспыхнуло.
— Клянусь, я вчера даже песню одну начал писать, но вместо куплета вышло только «Бекки» шесть раз подряд, и ни одной приличной рифмы. Видимо, все, на что я способен, когда тебя долго рядом нет нет, — это слететь с катушек.
Он прижал ее к себе крепче, чувствуя, как она зарывается в него, как будто ищет убежище — и не знал, кто из них двоих на самом деле больше в этом нуждается. Когда ее пальцы заскользили по его волосам, нежно, как будто бы он был не обычный фрик-музыкант из Хаффлпаффа с разбитой гитарой и дырявыми карманами без денег, а что-то хрупкое и нужное, он рассмеялся, приглушенно, как обыкновенный дурак, богатый не на галлеоны, а на чувства.
— Знаешь... если бы ты не сказала "пойдем", я бы просто украл тебя. Знаешь, видеть тебя там с ним невыносимо, даже понимая, что вы просто друзья. Я весь вечер думал, не свалить ли на него что-то с подноса и не заорать что-нибудь в микрофон о том, что в помещение вторглаясь стая мантикор, которые не музыкальная группа, а вот эти самые настоящие чудища, готтовые сожрать вас целиком, так что бегите, глупцы, а Ребекку Арнклифф оставьте мне.
Но красть и не нужно было, она уже вела его за собой, через коридоры, лестницу, в это странное пространство, где остались только они и слабый гул музыки, где каблуки отбивали ритм ее шагов, и он смотрел на нее, как на что-то почти нереальное.
— Неудобно? Ты шутишь? — Он догнал ее и с легкой усмешкой ткнулся носом в ключицу. — Ты выглядишь как рок-звезда, переодетая в богему. Мне бы хотелось сказать, что не могу оторвать взгляда... но честно — не только взгляда.
Чонси слегка зажмурился, оставляя нежный поцелуй теперь на ключице, но потом отпустил ее, ей хотелось свободы. Когда она вдруг закрутилась посреди этого полупыльного холла, он залюбовался ею так, словно в первый раз увидел. Платье, свет, ее волосы, запах духов, который он уловил, когда она прошла мимо. Все это было не его миром. Но она — была. Вся. Без остатка. Он подошел к ней по зову вытянутой руки, осторожно коснулся пальцев, и тут же притянул к себе, уткнувшись носом в макушку. Прижал ладонь к ее щеке, провел большим пальцем по скуле.
— Эта помада тебе к лицу. Только предупреждаю, теперь она на мне, и я не собираюсь ее стирать. Пусть знают, что я твоя собственность. — Музыкант усмехнулся и ловко поцеловал ее в уголок губ, прежде чем позволить себе настоящую близость. Следующий поцелуй вышел долгим, горячим, с теми самыми бабочками, от которых сносит крышу. — Только скажи слово, и мы слиняем. Сниму с себя всю эту форму официанта и на воздух, пошло оно все… Нет, я серьезно, смотри!
Чонси принялся возиться с пуговицами, словно действительно собирался сейчас скинуть с себя нелепую черную форму. Но стоило ему дернуть за подол пиджака, как из внутреннего кармана вдруг посыпались клочки бумаги. Они зашуршали, крутанулись вихрем на полу, и одна особенно упрямая записка, сложенная вчетверо, врезалась прямо в левую туфлю Бекки.
— Прости, малышка, я уже и забыл, что сгреб все, что было на столе заказов. Не то, что бы тут что-то важное, вот здесь просьба принести воду со льдом и лимоном, здесь, кажется, кто-то просит заказать любимую композицию, здесь кто-то жалуется на недосоленые закуски. Ну такое. – Он перебрал еще пару листков, откладывая их в сторону, и вдруг замер, повертел в пальцах красивый, чуть ароматизированный лист бумаги с четким почерком. Его взгляд задержался. — А это… не заказ.
Странная записка была слишком необычной, поэтому Чонси без задней мысли начал ее читать вслух.
– Иногда мне кажется, что у нас еще был шанс. А потом я вспоминаю, что слишком много времени прошло, и мы уже не те. Напоминают только снимки. Твои длинные волосы, мои голубые глаза. Ямочки на твоих щеках и тот самый кривой шрам у меня на плече. И наши идеальные улыбки счастливых людей. Но если ты тоже помнишь, если для тебя все это все еще что-то значит — прошу, дай мне шанс. Дай вернуть хоть часть того, что было. Если ты придешь на рассвете к тому самому фонтану, где мы впервые поцеловались — я буду ждать. И если ты не придешь — я пойму. Но если придешь... мы попробуем все заново. Пожалуйста.