Не в привычках Рионы осуждать кого бы то ни было или обвинять в чём-то, даже если на то есть причины. Вообще-то она твёрдо убеждена, что относится как можно более лояльно ко всем подряд, не придерживаясь стереотипов и без какой-либо предвзятости. Но как самый обычный человек, подросток, к тому же, ещё не до конца сформированный и познающий тяготы жизни с каждым днём, ей свойственно подвергаться любым эмоциям. Даже если она считает иначе. Она способна на злость, ненависть, обиду, любовь. Любовь. Кто придумал эту штуку вообще?!

История её отца и Марджери (она так и просила её называть, на минуточку) началась как-то сумбурно, непонятно и крайне неловко. Причём неловко было всем: и виновникам, и их детям, и, как казалось Рионе, вообще всем окружающим, не имеющим никакого отношения к ситуации в принципе.

Конечно она была рада за Лестера, НАКОНЕЦ-ТО здоровяк решился хоть на какие-то действия, однако то, с каким неумением он пытался проявлять знаки внимания, вызывало небольшое подозрение, что дело дрянь. Винить отца она не может, сама не особо разбирается в делах сердечных, за что Рионе тоже нисколько не стыдно. Однако надежда затеплилась. Может, выгорит? Может это шанс избавить отца от его печали и одиночества, может получится построить семью, новую? Марджери казалась хорошей, не то чтобы Ри оценивала какие-то качества женщины, но она хотя бы была приятной, во всех смыслах. В общении, внешне, исходило от неё что-то лёгкое. Сравнивать с мамой О’Нил не хотелось, само собой, правда невольно мысли проникали в голову, но девушка сразу от них избавлялась. Она не мама, и что с того? Не должна быть ей.

Короче говоря, процесс схождения двух одиноких сердец шёл со скрипом, и то Риона как только не подталкивала отца на новые шаги. Надо сказать, что её отец, что мама Тэмзин - оба те ещё трудоголики, поэтому между непрерывными рабочими буднями выбраться на свиданку для них что-то из разряда невозможного. Но недавно отец недвусмысленно поинтересовался у Рионы о Марджери, гриффиндорка аж с места подорвалась, в ближайшее время переговорила с Тэмзин и настрочила ответ в духе «дама свободна, вооружайся цветами и чистой рубашкой», расписав что ему стоит попытаться, женщина классная, Риона не против и всё такое. В ответном письме Лестер тактично промолчал, но О’Нил продолжала надеяться, что папуля-таки не станет упускать эту возможность.

После нескольких дней томительных терзаний, Ри не выдерживает и обрушивает на отца шквал вопросов. Из них одних её письмо, кажется, и состояло. И что же? Дама, оказывается, совсем не свободна! Ни разу! И как это понимать?!

Вопросов у Рионы становится только больше. С самого утра она мрачнее тучи, ищет взглядом фигуру с чёрно-желтым галстуком, знакомый силуэт. Замок конечно большой, но есть вполне очевидные места, где все студенты так или иначе собираются примерно в одно время. Гостиные и Большой Зал. Так что после ужина Риона решает наконец не уповать на удачу, а дождаться Тэмзин около массивных дверей, где можно выловить нужного человека без особого труда. Когда капитанша хаффлпаффской команды едва пересекает порог Большого Зала, Риона быстро примыкает к ней, начиная с безобидных дружеских фраз, но с тоном не сулящим ничего хорошего.

- Привет, Тэм! Как дела? Ничего не хочешь мне сказать? - на лице наигранная улыбка, а взгляд убийственный. Руки скрещены на груди, дыхание чуть сбито, от негодования и быстрой ходьбы. - Может от мамы какие новости? - не дав девушке и рта раскрыть, прямо намекает без зазрения совести. А как иначе? Отца отшили, и по чьей вине?