Они ехали, ехали и ехали. Казалось, вечеринка, с которой сорвались, проходила не так далеко, но эта поездка по ощущениям длилась дольше ожидаемого. Городские огни мелькали за окном, создавая иллюзию стремительного движения, но внутри ощущалось, как время растянулось, как пружина, готовая к раскрытию. Пол был напряжён, мысли быстро метались, и в какой-то момент ему стало тесно в этой машине, среди звуков, а главное - в гнетущем ожидании.

Он держал Риону за руку, её кожа была такой тёплой и нежной под его пальцами, но ему этого показалось недостаточно. Каждый миг для него становился испытанием, и он захотел больше, чем просто поглаживать её кожу, оставлять на ней легкие прикосновения и сухие поцелуи. Взрослая жизнь, в которой всегда следовали правилам и приличиям, вдруг оказалась далека от того, что он хотел сейчас.

Наплевав на все условности, он потянулся к ней, их губы встретились в смазанном поцелуе, который всколыхнул в нём всё то, что он так долго сдерживал. Он чувствовал, как мир за окном исчезает, оставаясь лишь фоном для их встречи. Свободной рукой он сжал её колени, ощущая, как напряжение и волнение передаются через прикосновение. Этот миг был полон энергии, жажды и безудержного желания, которое отменяло все правила. - Разве это незаконно — целовать свою девушку? Что в этом предосудительного? - Пронеслось в его голове, пока губы искали её, а он сам терялся в глубине её глаз, бросаясь в океан чувств, которые были готовы накрыть его с головой. Никакие преграды уже не имели значения. Они были только вдвоём, в этом плёсе ночного города, освещённого тайнами и звёздами.

Ожидание всегда давалось ему с трудом, он был человеком действия, воспринимающим жизнь как серию мгновений, которые нужно ловить и переживать, и сейчас он жаждал того, что мог взять именно здесь и сейчас.. В этот момент, когда их губы встретились, он ощущал, как его желание пробуждается, как огонь разгорается в груди и медленно проникает в каждую клеточку тела. Словно он был заперт в клетке правилами, ограничениями, и вот наконец-то откинул этот ненужный груз, выбрав свободу, которую давала лишь она, её присутствие, её тепло. Каждый миг их близости был сладким и тягучим, словно мёд, медленно растекающийся по всем чувствам. Он сжимал её колени, и, кажется, весь мир за окном просто растворился - лишь звуки машин и шум города стали далеко несущественными. Важно было только это. Их дыхания смешивались, губы искали друг друга, а сердце гремело так, как будто оспаривало тишину ночи.

И машина, наконец, приехала, останавливаясь напротив её дома. Снаружи раздавался тихий звук работающего двигателя, но внутри было ощутимо напряжение, как будто сама атмосфера задержала дыхание в ожидании, что же произойдет дальше. Пол не хотел покидать это мгновение, это время, когда они были так близки друг к другу, когда их чувства буквально наполняли пространство вокруг, но пришло время расплачиваться за поездку.

Прежде, чем выйти, Пол покосился на Риону, осмысливая её дальнейшие действия. Он довольно угрожающе сказал:

- Детка, если ты опять сама откроешь эту драклову дверь и не позволишь сделать это мне, то впредь все каникулы будем ходить только пешком, а то и всю жизнь без удобств и комфорта. - Он уверенно закивал, как бы в подтверждение своих слов, и стал рыскать купюры по карманам, чтобы расплатиться с таксистом чёрного кэба. - Так что решай, дорогая, где каникулы пройдут - на улицах, выслушивая рассказы о романтичной жизни пьяных бомжей и их потерянных мечтах или где угодно, потому что мы с комфортом, а главное, в тепле сможем попасть в любую точку. Твой выбор?

Отсчитав несколько купюр, он всучил их таксисту и поспешил выйти из машины со своей стороны. Весенняя прохлада прошлась играючи по его волосам, окутывая лицо ночной влажностью и придавая моменту свежести. Пол вдохнул полной грудью, потянувшись, разминая затёкшие мышцы, чувствуя, как бодрящий воздух наполняет его энергией. Он закрыл дверцу такси, и, обойдя машину, открыл дверь Рионе, по-джентельменски подавая ей раскрытую ладонь. Он не упрекнул её вслух о правильном сделанном выборе и как был благодарен за него, потому что не был сам готов все оставшиеся дни щеголять пешком, но в мыслях он об этом подумал.

Пол почувствовал, как холодный ветер обдал его, придавая новой реальности остроты. Воздух наполнился свежестью, и он на мгновение остался стоять на месте, глубоко вдыхая ароматы весны: влажной земли и лишь распустившихся цветов. Эта холодная проницаемость заставила его осознать, как сильно он привык к теплу их недавней близости.

- Знаешь, если я сейчас не зайду, ты можешь оставить меня здесь в одиночестве, и я начну писать мемуары о своих героических попытках попасть в твой дом. - Он покосился в сторону её двери и добавил:

- Или же ты просто откроешь и позволишь мне войти, чтобы избежать этой позорной трагедии. Я обещаю не спрашивать, что у тебя на ужин, если только это не ты. Тогда я не смогу сдержаться! - Да, он не только нахал, но и тот ещё извр... гурман! - Пол помялся на месте, все ещё переживая мгновения, которые они разделили и решился приблизиться к ней, борясь с внутренним ощущением того, что начал замерзать и продолжил заполнять неловкость своей болтовнёй:

- А если ты меня не впустишь, мне придётся забраться через окно... Или ещё хуже - я начну петь под окнами! - с лёгкой улыбкой сказал Пол, придавая своим словам игривый тон. - Нет, ты только представь: соседи начнут жаловаться на мои вокальные "шедевры", а в конце концов ты сама захочешь меня впустить, чтобы избавить себя от звукового насилия!

Отредактировано Paul Mawdesley (07.09.24 04:48)