Меган рассуждает об опасности долгов перед парнями, а Селина только и делает, что неловко пожимает плечами, не зная, что ей и ответить. Девушке не хочется махать рукой на заботу подруги — все же, та совершенно точно желает ей только лучшего, за что блондинка искренне благодарна ей всей душой и сердцем, но эти двое и впрямь не представляют старосте школы никакой опасности. Во всяком случае, Мур уверена, что ни от какого Бенджи или Криса не стоит ожидать никаких подвохов (со вторым у них и вовсе выдалось максимальное неоднозначное дежурство на день святого Валентина, и блондинка прекрасно помнит все оттенки красного, которым переливались его щеки при выполнении карт-заданий). Сама идея о таком вызывает у нее улыбку и нескрываемое желание звонко рассмеяться. Что она и делает, сопровождаемая неоднозначным взглядом подруги, от которого прячется за шелковую подушку, искренне делая все возможное, чтобы прекратить.
— Хорошо-хорошо, — наконец отзывается она, все еще совершая усилие, чтобы не продолжаться хихикать.

В списке старост Хогвартса еще немало фамилий, а потому ей совсем необязательно раз за разом обращаться именно к этим ребятам — на самом деле, среди них есть даже ее родной кузен, который, правда, берет за любые услуги втридорога, а для родни еще и с дополнительной наценкой. Просто как-то так сложилось, что "все схвачено" у слизеринки, в основном, с парнями. И задумываться о том, как именно это характеризует ее скромную персону, Селине совсем не хочется. Так что вместо мысленных дебатов она откладывает подушку прочь, перекручивая на руке браслет-оберег, подаренный подругой, и плюхается обратно на кровать, задумчиво разглядывая складки балдахина, а заодно и Меган, снизу вверх.

На самом деле, подруга как всегда проницательна. Но не признаваться же ей в этом? Дурацкий Джейк Фарли и впрямь не выходит у Мур из головы, поселившись там словно какой-то проклятый мозгошмыг и совершенно точно выполняя подобные им действия с ее извилинами, нейронами и вот этим всем, отвечающим за то, как она мыслит и, вообще, может ли это делать. Она даже не знает, чувствует ли к нему еще хоть что-то романтическое, потому что весь тот спектр эмоций, который испытывает при одной только мысли, перекрывает дракклова боль. И блондинка не может отделить ее от все других ощущений, с трудом распознавая за ней обиду, отвращение, смятение и злобу, искренне недоумевая, сколько же всего еще скрывается под покровом. А ей хочется все это отпустить. Не думать, не волноваться, не жалеть. Разобраться, отчего сердце все так же клокочет, стоит парню оказаться рядом, и поставить в голове жирную точку, как бы рука ни пыталась вывести запятую, чтобы с нее наконец пало это проклятье.

Вечная занятость делами старосты школы отлично избавляет от потребности что-то чувствовать. Слизеринка постоянно вовлечена в какую-то активную работу, не позволяющую думать о чем-либо, кроме текущей задачи. А это ведь ровно то, что ей нужно! Еще бы не пересекаться так часто... Вот Селина и берет на себя все большее, взваливает на плечи все новые активности, меняется сменами, обещает что-то взамен, выполняет, и вперед по новой, лишь бы забыться, отключиться, не чувствовать и не думать. Ведь каждый раз, когда остается наедине со своими мыслями, внутри что-то ноет. Настроение портится, а она чувствует себя разбитой. Вот ровно как сегодня. А потом требуется немалое усилие, чтобы вывести себя из этого состояния меланхолии, которое староста школы, не тая, презирает.

Ей хочется написать у себя на лбу "Что мы говорим плохому настроению? Не сегодня!", загнать под кожу, в вены, лишь бы уверить саму себя не грустить, не страдать, не мучиться. Да как-то не выходит. Быть может, стоит поглядеть в сторону заклятий и зелий?

Мысль о том, что только Мег может сделать с ее недобывшим, заставляет хищно улыбнуться, но тут же понуриться, ведь любые козни той будут де-факто подтверждать, что Селине не все равно на произошедшее, в чем она так отчаянно старается разуверить и себя, и того же Фарли, попросту его игнорируя. А впрочем, если Ровсток будет действовать только от своего лица, это может быть и не связано с теми качелями, на которых Джейк заставил сердце ее подруги сделать "солнышко", едва не вылетая на новом повороте, не так ли?

Когда-то на первом курсе блондинке стало дурно от одного рассказа маглорожденного студента о том, как можно выполнить такой трюк, а сейчас она попросту не может найти лучшего описания всему тому аду, через который ей пришлось пройти.

— Обещай мне билеты в первый ряд, когда это худшее его настигнет, — требовательно тянет Мур, предаваясь фантазиям о том, как именно эта темноволосая чародейка может испортить ему жизнь. Селине тоже свойственна эта мстительность и кровожадность, но в этом конкретном случае сразу после рождественских новостей она оказалась настолько разбита, что не была готова ни к каких ответным действиям. Ей разбили сердце, и она тратила все силы, чтобы делать вид, будто это было неправдой, а ей самой было все равно. Девушка куксится от одних слов Меган о замужестве и детях, предпочитая намеренно игнорировать мысль о том, что когда-нибудь одной из них не станет и другая останется переживать эту потерю в одиночестве — после неожиданной кончины тети в августе любые мысли в эту сторону ощущаются острее и ранят значительно больнее, чем хотелось бы. Поэтому волшебница отчаянно качает головой, будто бы выбрасывая их прочь. О муже и отпрысках думать так же не хочется.
— Боюсь, мне это надоело, Мег. Не хочу больше никакой дурацкой влюбленности. Разве что, в Дамиано, — заявляет она, кивая в сторону романа, книжный герой из которого и впрямь походит на единственного толкового кандидата на ее сердце. — Я останусь одна. Заведу десять кошек, буду вечно пьяна, — цитирует Мур классика, и тут же добавляет. — Так что это меня ждет победа и мне предстоит танцевать на твоей свадьбе и нянчить Ровсток-младших...
Селина приподнимается на локтях и одергивает подругу за рукав.
— Мерлин, ты меня хоть слышишь? Сама себе не верю! Я даже готова проводить время с твоими спиногрызами!..

Мур вновь падает обратно и звонко смеется, отбирая подушку и округляя глаза от самого только наличия бумаги для громовещателей у Меган в закромах.
— Слушай, а пару запрещенных зелий у тебя там не завалялось? Или мой вишневый блеск для губ, а? Сердцем чую, не мог он просто так исчезнуть в один ужасный день, — озорно интересуется она и перевешивается с кровати вслед за подругой, чтобы наблюдать, чем она там занимается, и смеется, смеется, смеется, откровенно мешая брюнетке настроиться на нужный лад.

Широко улыбается и закатывает глаза, крайне некультурно показывая девушке свой язык, которым она, как Меган верно подмечает, обязательно вставит свои пару галлеонов в ее голосовое сообщение, если подруга не отойдет подальше. Давится очередной порцией смеха, разумеется, в подушку, и затихает, будто бы маленький ребенок, наблюдая за тем, как волшебница изображает отчаяние и горе в своем сообщении, а сама все это время пытается не потерять сознание от того, что вот-вот задохнется этим самым смехом. Так что, стоит слизеринке только закончить свой пламенный спич, как блондинка издает немыслимый визг и вновь хохочет, заполняя этих звуком все пространство вокруг.

Мерлин, что бы она только делала без Мег? Как минимум, и дальше бы постоянно грустила.
Имелся у Ровсток ключик к ее хорошему настроению... Вполне возможно, все в той же тумбочке с неожиданными предметами внутри.

Селина подрывается с кровати на ноги, но тут же запрыгивает обратно, выпрямляясь в полный рост, чего все равно не хватает, чтобы дотянуться до крепления балдахина руками(ох уж этот маленький рост), а все потому, что Аме-елия вновь просыпается и принимается ходить по их спальне.
— Мы правда это сделаем?! Правда-правда? — переспрашивает она шокировано, не веря, что шутка вышла из-под контроля, и снова смеется, а потом требует, — Убери ее. Ой, его. Его убери. — чтобы наконец спуститься с кровати и начать собираться. А прежде добавляет, — И дай мне пя-ять минуточек...

Волшебница вытаскивает из шкафа несколько мантий, которые различаются лишь оверлочным стежком на рукавах, но в связи с этим являются совершенно разными, и включает музыку обратно, лишь бы Меган не успела задремать, пока та собирается.
— Еще какие! — поддерживает Селина, вновь издавая немыслимый визг, и, пританцовывая, направляется к своему зеркалу в пол, чтобы заявить ему, — Берегись, Джекилл Фарли! — и вновь повернуться к подруге, чтобы воодушевленно поинтересоваться. — Думаешь, поверит?

Долго крутится у зеркала. Подпевает Селестине Уорлок, вещающей о том, что все ее романы — тяжелый вид спорта, а мальчик теперь пьяный по ее вине, в расческу и направляет ту в сторону подруги на повторе куплета, чтобы уже брюнетка исполнила композицию. Отказывается от идеи идти в мантии и размышляет о том, чтобы надеть поверх рубашки свитер, жилет или кардиган, пританцовывая напротив своего отражения и примеряя каждый из вариантов, чтобы оценить свой выбор. Крутит бедрами, изгибается туда и обратно в такт с песней, звонко хохоча, когда свитер одерживает бесспорную победу, и наконец приступает к выбору обуви, надевая на левую ногу ботильоны, а на правую — высокие сапоги по колено. А затем поворачивается к Ровсток, чтобы та вынесла свой вердикт. Вытягивает ту обратно с кровати на ноги, продолжая пританцовывать напротив зеркала, уже позади нее. И уже натянув второй сапог, достает с верхней полки, до которой на этом каблуке есть шанс и дотянуться, элегантную шляпу с полями, бросая ее подруге в качестве трофея и благодарности за ожидание, чтобы у той был шанс покрасоваться перед отражением.

И вот, спустя всего пятнадцать минут и не менее пяти прозвучавших композиций, Мур готова выдвигаться в совятню.
— Но сначала загляну в душевую, чтобы избавиться от этого безобразия, — сообщает блондинка, выставляя напоказ пожеванный локон и козленку, и Меган, и оперативно утягивает последнюю за руку прочь из спальни, пока рогатое чудовище не решило составить им компанию.

— Письмо не забыла? — заговорщическим голосом интересуется староста школы, которую едва не распирает от предвкушения. Они сворачивают в сторону душевых, проходя вдоль мужской, откуда раздается "Карма — это кошка, мурчит на моих ручках, ведь меня она любит* ", и Селина неожиданно для самой себя заходится громким гоготом, едва не оседая на месте, а потом льнет к щели около двери, чтобы попытаться разобрать, кому из парней их факультета принадлежит сей звучный голос.

* — классика знать надо, но это Taylor Swift — Karma

Отредактировано Selina Moore (29.11.24 10:17)