Крис застыл, стоя напротив Мэри. Её слова отозвались болезненным эхом в его сознании, каждый звук словно ударял молотом по хрупким остаткам доверия. Он выслушал её до конца, не прерывая, не перебивая. Даже тогда, когда её голос дрогнул, а она сделала шаг к нему, пытаясь завладеть его руками. Он не отдёрнул их, но и не ответил на её жест.
Её признание было словно удар по его гордости, но больнее всего было осознание того, что она была способна так поступить. Ради шутки. Ради спора. Он всегда гордился своей интуицией, своим умением видеть людей такими, какие они есть, но сейчас чувствовал себя наивным ребёнком, который поверил в сказку, только чтобы узнать, что она — ложь.
Он отступил на шаг, едва сдерживая себя, чтобы не дать волю эмоциям. Глубокий вдох, затем выдох. Взгляд, полный боли, разочарования и усталости, остановился на её лице.
— Значит, это правда. Всё это началось как… игра. Спор. Я — просто мишень для ваших развлечений. – Произнёс он тихо, но в его голосе слышалась ледяная сдержанность.
Он замолчал, пытаясь собрать мысли. Внутри него всё смешалось - гнев, разочарование, сомнение. Но самым сильным было чувство утраты. Он потерял что-то важное. Ту безоговорочную веру в искренность её чувств, которая была для него основой их отношений.
— Ты говоришь, что действительно влюбилась в меня. — Продолжил он, поднимая на неё взгляд, полный боли. — Но как я могу в это верить, Мэри? Как я могу быть уверен, что каждое слово, которое ты говорила мне, было правдой, а не частью этой… игры?
Гарланд замолчал, чувствуя, как голос начинает предательски дрожать. Нельзя было терять контроль. Староста снова встретился с её взглядом, в котором видел отчаяние, сожаление… но этого было мало. Слишком мало, чтобы залатать ту зияющую рану, которую она оставила своим поступком.
— И что ты выиграла? Что ты выиграла в этом споре, Мэри? Чего стоит нынче обманутый староста, который влюбился в тебя по уши? Какие расценки за мою глупость, за мою боль, за любовь, которую я себе позволил? Как это оценили это твои друзья? Что было на кону?
