Слово "пленэр" Демельза сегодня услышала первый раз, но идея рисовать не в классе, а на открытом воздухе, ей понравилaсь. Хотелось насладиться последними теплыми деньками перед тем, как природа опять окрасится в желто-серые тона осени. Поэтому в субботу после обеда она с удовольствием присоединилась к остальным участникам арт-клуба возле стен замка.

Мысли Демельзы то и дело уносились к отборочным — смотрины в гриффиндорскую сборную должны были состояться уже завтра, а сегодня стадион был занят командой рейвенкло. Украдкой она поглядывала вдаль, силясь разглядеть над полем маленькие точки летающих там игроков. Жутко хотелось сходить посмотреть, но это только бы усилило волнение перед завтрашним важным днем. А вот рисование, в качестве медитации, казалось хорошим способом немного отвлечься и отдохнуть — все подруги советовали сегодня сделать именно так.

Сюрпризом стало то, что руководитель клуба пригласил на занятие натурщика — старшекурсника с рейвенкло. Нарисовать человека было для Демельзы задачкой куда сложнее, чем изобразить природный пейзаж, но справиться было в ее силах. Старшекурсника, которого представили им как Эдгара, усадили на большое трансфигурированное бревно неподалеку от внутреннего дворика. Позади остался еще не успевший пожелтеть луг а за ним виднелась кромка Запретного леса. По небу проплывали неторопливые облака, отбрасывая вниз игривые тени. В общем, погода благоволила для того, чтобы поэкспериментировать с творчеством при естественном свете.

Некоторое время Демельза наблюдала за тем, как остальные выбирают себе места, а затем опустилась на траву прямо перед Эдгаром. Ей хотелось выбрать для своего рисунка какой-нибудь необычный ракурс — глядя на натурщика снизу вверх, она хотела расположить на воне небо и облака. Казалось, могло выйти интересно.

Пришлось как следует сосредоточиться, чтобы воплощение оказалось не хуже самой идеи. Но сделав набросок Демельза вдруг заметила, что сидящий на возвышении юноша смотрит прямо в ее альбом. Поймав его взгляд, она немного смутилась, но все же смогла выдавить улыбку.

— Заранее извини, если получится... не очень красиво, — сказала она, и тут же попыталась исправить свою оплошность. — Я пока только учусь, так что в жизни ты выглядишь куда лучше, чем на моих рисунках.

Не стушеваться стоило Демельзе трудов, но когда парень попытался взглянуть на рисунок, она будто почувствовала ответственность. И с удвоенной силой принялась исправлять линии, которые казались ей неудачными.

— Ш-ш-ш-ш, не подавай им идеи, — Демельза попыталась скрыть улыбку, вызванную шуткой про заклинание. — Я слышала, однажды был какой-то похожий случай, после которого применять волшебство к натурщикам запретили. Но я тогда еще не ходила.

Наверняка и в тот раз кто-то из слизеринцев отличился. Вечно им все не так — и в клубе волшебных шахмат, и в команде по плюй-камням именно они были самыми недовольными и капризными. Вечно пытались что-то требовать... вот прямо как та девчонка сейчас, которая шикала на попытку Кармайкла сесть поудобнее.

Повернув голову, Демельза бросила на нее быстрый взгляд, а потом вновь взглянула на рисунок. Потом на Кармайкла. Потом на рисунок.

Ох, кажется, сегодня это ей придется еще много-много раз повторить.

Хотя, у самого парня положение было более незавидным — даже не пошевелиться лишний раз. Наверное, жутко скучно вот так сидеть — молча и без движения. Причем пока все вокруг заняты делом, пусть даже это дело — создания твоего портрета. Множества портретов...

— Ты впервые позируешь? — уточнила она после небольшой паузы, чтобы хоть немного скрасить скуку Кармайкла. — Как вообще арт-клуб набирает натурщиков, они сами тебя пригласили?

А парень-то оказался опытным натурщиком! Оторвавшись от своего наброска, Демельза взглянула на него с любопытством, не обращая внимания на недовольное шипение.

— Вот это да. А твой портрет он неподвижный или магический? — на лице ее отразилась печать глубокой задумчивости. — Хотя, я не подумала — на магических портретах вообще рисуют живых людей?

Демельза никогда не видела одновременно и человека и его портрет. Но, наверное, поговорить с самим собой было бы и жутко странно и жутко любопытно одновременно. Но как устроены эти чары гриффиндорка не знала. Потому что одно дело — движущиеся молчаливые колдографии, или ожившие в блокноте наброски. И совсем другое — портрет, сохранивший частичку личности своего прототипа. Здесь была задействована куда более серьезная магия, чем те чары, с помощью которых Демельза приводила свои простенькие рисунки в движение, заставляя нарисованных кроликов шевелить ушами а облака — двигаться по небу.

— Вот бы забавно было бы отправлять иногда такой портрет на уроки вместо себя, — она тихонько засмеялась, затихнув лишь в тот момент, когда потребовалось сделать несколько резких штрихов.

А потом улыбнулась парню, явно оценив его фразу про собеседника.

Вспомнив о Локхарте, Демельза вновь засмеялась, почти бесшумно, прикрываясь листом с рисунком. Казалось, собственный промах совсем ее не смутил, хотя на уроках самовлюбленного профессора было предостаточно возможностей полюбоваться его портретом.

— Только не говори, что тебе он нравился, — прищурившись, девчонка посмотрела на Кармайкла очень внимательно, чтобы правильно скопировать на бумагу положение тела. — Не хочу верить, что за такой интересной внешностью, с которой лучшие художники Хогвартса готовы писать портреты, скрывается такой плохой литературный вкус.

Пусть она и легонько подшучивала над ним, в этом не было ни капли злобы или сарказма. Только добродушное желание чуточку его "расшевелить" — пусть это и прозвучало бы странно в контексте живописи с натуры.

Впрочем, остальные участники клуба этого желания не разделяли.

Может натурщику еще и моргать запретят? Он ведь и так старается сидеть неподвижно. Те, кто думают, что это так просто, пусть сами хоть разочек попробуют.

— Да брось, улыбка рисунок только украсит, — отмахнулась Демельза, попытавшись обернуться через плечо и найти взглядом говорившего.

Претензия о том, что Кармайкл на секунду пошевелился казалась ей смехотворной.

Отредактировано Demelza Robins (20.02.25 01:24)

— Я всего неделю в арт-клубе, — бесхитростно рассмеялась она в ответ на шутливый комплимент. — Пришла только в этом году. Подумала, вдруг найду здесь что-нибудь интересное.

Сообщив все это без задней мысли, девчонка пристально посмотрела на Кармайкла, а потом провела на своем рисунке несколько резких линий. Ей понравилось рисовать человека с натуры — было в этом что-то личное, словно какое-то таинство. Здесь нужно было не просто передать форму, уловив изгиб линии горизонта, отражение ветра в кронах деревьев или тени от стан замка. Тут нужно было поймать характер, что-то более глубокое, чем просто поза сидящего на бревнышке парня. И думать о том, чем может быть это "что-то" оказалось прелюбопытно.

— Демельза, — сказанное вслух имя сопровождалось улыбкой. — Но, думаю, если начну рисовать всерьез, то возьму псевдоним. Так что если увидишь где-нибудь свой портрет за странной подписью, знай...

— Да тише вы! — сердитый возглас прервал Демельзу на полуслове, и так картинно прикрыла ладошкой рот.

И почему только все требовали такой тишины? Ей, напротив, казалось, что в расслабленной обстановке натурщику куда проще поймать нужное настроение. Но все почему-то требовали от него академической строгости.