а еще выдают лимонные дольки здесь наливают сливочное пиво
Атмосферный Хогвартс микроскопические посты
Drink Butterbeer!
Happiness can be found, even in the darkest of
times, if one only remembers to turn on the light

Drink Butterbeer!

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Drink Butterbeer! » Time-Turner » 25.12.94. Добро пожаловать во френдзону


25.12.94. Добро пожаловать во френдзону

Сообщений 1 страница 3 из 3

1

https://forumupload.ru/uploads/001a/2e/af/874/t564682.gif
Падма, Тони
25.12.94, ночь
Гостиная Рейвенкло

Ты, отказала мне два раза, не хочу, - сказала ты. Вот такая вот зараза – девушка моей мечты… (с)

+2

2

А ведь все начиналось как катастрофа.

Когда Реми Бретодо, рослый семикурсник Шармбатона, галантно подставив локоть, довел натанцевавшуюся до боли в ногах Падму до самого входа в факультетскую башню, она и думать забыла о кошмарной мантии Рона Уизли и его поведении на балу. А ведь всего несколько часов назад, стискивая зубы, думала, что за всю эту потрясающую затею не будет разговаривать с Парвати до конца учебного года минимум, и уж точно никогда больше не отдаст той свои конспекты по истории магии, никогда в жизни.

Но карма, как это часто бывает, не всегда оборачивается так, как того ждешь.

- Ну все. Мои обязанности здесь сданы. Отдыхайте, мадемуазель Патил, - мягко отстранившись и отступив на шаг, Реми улыбнулся. Обаятельно так, одними уголками губ, а на щеках появились ямочки, - Да, если хотите, можем прогуляться еще как-нибудь вечером. Познакомлю вас с конями мадам Максим.

- Я... - Падма на секунду растерялась. Как бы весело ей не было сегодня вечером, на продолжение она совершенно не расчитывала. Они ведь и словом до бала не обмолвились, и знает она этого французского студента только по мелким беседам в перерывах между танцами. И то, большую часть времени говорила она - рассказывала ему про то, что движениями в танце в Индии можно рассказать целую историю, показывала жесты, объясняла их значение, - Да, конечно! Кони это здорово.

Она не соврала. Кони мадам Максим и впрямь были потрясающие, только подойти к ним поближе до сих пор не хватало духу, поэтому приходилось любоваться издалека, иногда встречаясь взглядом с их умными, обманчиво кроткими на вид черными, будто обсидиановая гладь, глазами. Подумать только, может быть, удастся даже погладить этих лошадей, не боясь, что откусят половину руки и не заметят.

- Тогда договорились. Держите наготове пару яблок. А лучше побольше, - Реми улыбнулся теперь по-новому, обнажив зубы, и улыбка эта, широкая и искренняя, понравилась Падме гораздо больше предыдущей. Настолько, что она так же широко улыбнулась в ответ. Он протянул широкую, длиннопалую длань, чтобы взять ее маленькую смуглую руку, кратко коснулся губами тыльной стороны девичьей ладони, и был таков. Ну а Падма, сама того не осознавая, прижала к груди руки, и кратко шепнув дверной ручке ответ на загадку ("Чем этого больше, тем меньше ты видишь"), скользнула внутрь факультетской гостиной.

Было тихо, только в камине потрескивал огонь, роняя оранжевые всполохи на белые стены, и отсвечивая золотом на звездах, украшающих потолок. Музыка внизу давно уже играла, и большая часть студентов наверняка если не спала, то готовилась ко сну, обсуждая в спальнях с друзьями богатый на события вечер. Падме и самой не терпелось сбросить туфли с усталых ног, развернуться из слоев сбившейся в танце бирюзовой ткани ее праздничного сари, принять душ и упасть на кровать, воспользовавшись редкой возможностью спать чуть ли не до обеда.

Но, пройдя к камину, она остановилась. И не заметила в первые секунды, что у огня сидит хорошо знакомая светловолосая фигура.

- Тони, ты чего не идешь спать? - поинтересовалась Падма, чувствуя легкое беспокойство.

А она ведь не ошиблась ранее вечером. Все действительно начиналось как катастрофа.

+2

3

Пурпурная бабочка давно валялась на полу, где-то недалеко от камина.

Кажется, что Тони сам ее швырнул туда, оставшись наедине со своими мыслями и всем пережитым после событий сегодняшнего дня. Смех, возвращавшихся в Башню однокурсников, и их веселые возгласы, и без того выводили из себя. От них он мог лишь отгородиться, скрючившись на диване и потупив взгляд, лишь бы никто не видел желваки на его лице, крепко сжатые зубы и взгляд побитой собаки.

Он не мог никак отправиться спать. Смотрел на танец пламени и много думал. То ли о дружбе, то ли о предательстве, то ли о скрюченной боли, опоясывавшей внутренности. И даже о том, что так гадко, так мерзко был обманут. Ею. Падмой.

Той, которая вернулась в гостиную неприлично поздно, намекая на то, что ее вечер прошел слишком хорошо. И явно тот она не провела с Парвати, а с тем смазливым французом, который решил устроить ей потанцульки. Еще и поговорить с ним решила. Забавно.

Энтони встал, скрестив руки на груди, и посмотрел на Падму с выражением, которое можно было бы назвать прибитым, если бы не напряженная линия его плеч и тот самый взгляд, в котором привычный сарказм уступил место чему-то более личному. Он думал, что к этому моменту уже успокоился. В конце концов, случилось то, что случилось, и мир не рухнул. Он даже нашел себе компанию на бал в лице второкусницы, желающей просто поглазеть на Ведуний и Крама в танце. Ему было плевать, он исполнил мечту девочки, станцевав с ней полутанец, а потом с  "типа безразличным лицом" наблюдал, как его подруга, его напарница, его Падма парит в танце с каким-то французом, пока он стоял в стороне, изображая, что ему плевать.

Но вот она перед ним. И ему не плевать. Совсем-совсем не плевать.

— Знаешь, Падма... — Голос Энтони звучал ровно, даже лениво, но в этом спокойствии таилось что-то колкое. — Я думал, что мы с тобой друзья. Даже немного больше, раз уж решился пригласить тебя на бал. Но, видимо, ты так не считаешь раз соврала мне о том, что тебя УЖЕ пригласили. Никогда не поверю в то, что Уизли мог это сделать раньше меня, особенно учитывая как равнодушно он вел себя с тобой там. Вы вообще станцевали хоть один танец? А, хотя, чего это я за тебя переживаю, ты сразу нашла другого. Молодец, девочка.

Гольдштейн на секунду сжал губы, внимательно изучая её выражение лица, будто выискивая там что-то, что могло бы дать ему ответы на вопросы, которые он никогда не задаст вслух. Но обида и горечь, отвесившие ему мысленных тумаков, внезапно помогли сделать шаг вперед.

— Я тебе настолько противен Падма, что теперь мы врем друг другу? Или ты просто боялась, что тебя засмеют, если ты пойдешь на бал с кем-то у кого прозвище "Гоблинштейн"?

Он горестно усмехнулся, но улыбка вышла кривой, больше похожей на болезненный оскал. В груди кололо от злости — на нее, на Рона, на этого проклятого француза, но больше всего — на самого себя. Потому что он никак не мог остаться равнодушным. И хоть сотню раз про себя повторил это самое "плевать", совсем его не ощутил.

А так хотелось! Хотелось забыть и ее, и свои мечты, и это нежное чувство, которое толкало его к ней, даже несмотря на то, что в глазах Патил он никак не мог найти ответного чувства. Хотя готов был ради этого пойти на что угодно.

Отредактировано Anthony Goldstein (21.02.25 16:18)

+1


Вы здесь » Drink Butterbeer! » Time-Turner » 25.12.94. Добро пожаловать во френдзону


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно