Летние каникулы в этом году немного отличались от летних каникул предыдущих лет. Люк по-прежнему помогал матери в оранжерее, время от времени виделся с кузеном и проводил целые дни с Ровеной, как и раньше; но статус их отношений изменился, а это, в свою очередь, повлияло на то, как они вели себя в присутствии родителей. В поместье Роули приходилось напускать на себя вид вежливого и холодного человека, зато в Брайтоне они с Ровеной чувствовали себе свободнее, чем где-либо; можно было не прятаться, обниматься, целоваться, заниматься чем угодно ― готовить, при этом перепачкав всю кухню, которую миссис Чолдертон приходилось потом подолгу убирать (у Люка не было домовика); гулять на берегу моря, где, как известно, не было отдельного пляжа для волшебников; объедаться мороженым или, расстелив плед на траве на заднем дворе, лежать, смотреть в небо и болтать о всякой ерунде. В свободное время он старался тренироваться, но не столько к отборочным, потому что Люку редко удавалось уговорить кого-то сыграть с ним в паре, сколько к разного рода трюкам и умению долго держаться на метле.

Словом, лето тысяча девятьсот девяносто шестого года было почти идеальным… почти ― потому что Люк всё ещё помнил о смерти Седрика в финале Турнира Трёх Волшебников, хотя прошёл целый год, и время от времени ему было больно ― особенно когда случалось что-то, что напоминало о произошедшем.

Вот, например, позавчера из Хогвартса пришла со с письмом ― и то, что Люк нашёл в конверте, совершенно его обескуражило. Сперва Люк поговорил с Ровеной, которая тоже стала старостой (он этому не удивлялся), а потом постарался свыкнуться с мыслью о том, что старостой будет и он. Как Седрик… Люк никогда не чувствовал в себе задатков лидера; более того ― он считал, что старостой назначат Олли, который как нельзя лучше подходил для этой роли. Какое-то время Люку понадобилось на то, чтобы смириться с решением декана; сразу после этого он написал короткую записку, в которой приглашал лучшего друга к себе домой ― необходимо было обсудить с ним произошедшее и убедиться в том, что он не в обиде.

― Дружище! ― Люк бросился обнимать Олли сразу же, как тот появился в камине, несмотря на то, что на его одежде были остатки летучего пороха. ― Давай сперва приведём тебя в порядок, позавтракаем, а потом поговорим. Нам есть что обсудить… ― Чолдертон потупил взгляд, в котором плескались неуверенность в себе и… вина? Горечь?

После того, как Олли умылся и сел за стол, Люк любезно придвинул однокурснику большую чашку чая и сандвич, а сам сел напротив с небольшой чашкой кофе с молоком. Он волновался, и это было заметно.

― Тут такое дело… ― Чолдертон почесал затылок. ― Тебе ведь тоже пришло письмо? Ну, где написано, какие учебники нужно купить и всё такое?.. Мне тоже пришло. В общем… вот.

Он достал из кармана значок с золочёной надписью «Prefect» и положил его перед лучшим другом.

― Я бы уверен, что старостой будешь ты! Как… ― «Как Седрик», хотел добавить Люк, потому что тот был и старостой, и ловцом, и капитаном сборной Хаффлпаффа, но слова комом застряли в горле. ― Как нельзя лучше ты подходил на эту роль, ― поспешил он исправиться, потому что понимал, что воспоминания о Седрике для Олли так же болезненны, как и для него. ― Ровена тоже значок получила. И Маркус. И… не понимаю, почему именно я, ― он обхватил голову руками. ― Может, профессор Спраут ошиблась? Это бы много объяснило…

Отредактировано Luke Cholderton (14.03.25 17:02)