Возмущения Викрама состоянием прически лучшего друга Сэм пропустил мимо ушей, делая вид, что сосредоточен на задании от профессора. Даже сил не стал тратить на вялые попытки отнекиваться, будто бы уже знал, что Викрам не отстанет от него просто так. С Тэмзин было проще — казалось, она была даже рада, что Сэм больше не ворчит на нее из-за тренировок или несостыковок в графике. Она не требовала от своего парня всегда быть в хорошем настроении или самому что-то предлагать, и Сэм был ей благодарен за это. Но Викрам...

Викрам знал его куда дольше и не имел привычки игнорировать тревожные звоночки в своем окружении. Сэм понимал это по его чересчур внимательным взглядам, которые тот бросал явно не только из-за прически. Но был настолько погружен в собственные тревоги и мысли, что не был способен в должной степени регулировать беспокойство еще кого-то. И когда Вик задержал его после урока, он лишь страдальчески вздохнул, грустно махнув рукой Тэмзин. Мол, иди без меня, увидимся вечером.

Пусть до слизеринской гостиной они проделали почти в молчании, вяло перебрасываясь замечаниями о прошедшем уроке. Пропустив колкую шутку мимо ушей, Сэм и сам не заметил, как они оказались в мужском туалете. К счастью пустом — объяснять, зачем они притащили в туалет столько всего, объяснять не хотелось. Хотя, из них двоих внешние коммуникации сейчас явно лучше удавались Викраму.

Послушно усевшись на сотворенный стул, Сэм взглянул в зеркало на стене, чтобы встретиться задумчивым взглядом со своим слегка поникшим отражением.

— А? — перевел он на друга вопросительный взгляд? — Вчера ходил в душ перед сном, лег спать с мокрой головой, слишком устал. Пользуюсь тем шампунем, который ты когда-то советовал, ничего нового.

Исчерпывающее досье о состояния его прически. Сэм уже представлял, как Вик закатит глаза. В горле он ощущал какой-то неприятный комок — иногда тот делался меньше, но никогда не исчезал насовсем с того дня, как мама прислала письмо про отца. Сэм скользнул взглядом по своей лежавшей на полу сумке, где во внутреннем кармане хранилось это письмо. Он несколько раз его перечитывал, будто бы не веря, но содержание письма не менялось. Сэм никому об этом не рассказал, словно пока не произнес вслух — это остается неправдой, фантазией и лишь беспокойством, но никак не делается реальностью. Но сам мысленно возвращался к этому ежечасно, не в силах выбросить из головы свой страх за семью.