Лондонское лето девяносто шестого года пахло жареным миндалем и сладковатым ароматом вафельных рожков. Над крышами домов колыхался маревом горячий воздух, витрины кафе отражали солнечные блики так ярко, что приходилось щуриться — казалось, сам город колдовал Люмос на каждом стекле, превращая улицы в живую мозаику света, шума и запахов. Повсюду гремела музыка: от уличных оркестров до стареньких магнитофонов, вынесенных прямо на тротуары. Смеялись дети, срывались крики продавцов, и даже голуби, казалось, ходили с видом приобщенных к празднику гостей. Сегодня столица пульсировала жизнью. Августовский фестиваль шумел и искрился, будто жил своей собственной жизнью. Он заполнил улицы магией лета: люди стекались на площади, вдыхали запахи карамели и пряностей, разглядывали сувениры, щелкали фотоаппаратами и болтали на всех языках сразу.

Чарльз щурился от яркого солнца, поправляя волосы, отросшие за лето и казавшиеся сегодня особенно непослушными. Рядом с ним стояли Фримли и Кирке, погруженные в обсуждение маршрута, выуженного из маггловского путеводителя, который Майкл не упустил случая купить в одном из книжных магазинов неподалеку от Чаринг-Кросс. Идея устроить маггловские каникулы принадлежала именно хаффлпаффцу, что неудивительно — он уже давно увлекался культурой маглов, хоть и больше в теории.

Все началось еще утром, когда они встретились в Косом переулке, чтобы обменять галеоны на фунты. Этот процесс оказался неожиданно забавным: гоблин в банке смотрел на них так подозрительно, будто подозревал в нарушении какого-то тайного финансового закона. Новые для них бумажные купюры и непривычные маггловские монеты лежали в карманах совсем иначе, чем родные галеоны. Все казалось немного чужим: гладкая бумага, незнакомый звон мелочи, даже форма кошельков, купленных по пути. Казалось, даже походка у парней изменилась — чуть осторожнее, будто с фунтами в карманах они прихватили и долю маггловской чудаковатости в придачу.

После этого ребята отправились за одеждой, стараясь выбрать что-то максимально похожее на маггловский стиль, и это вызвало немало споров и смеха. Майкл с уверенностью выбирал вещи, словно всю жизнь провел в подобных бутиках — модный светлый джемпер, идеально сидящие брюки и белые кеды. Он даже прихватил с собой настоящий маггловский фотоаппарат, обещая запечатлеть их сегодняшние приключения. Эндрю, наоборот, действовал без особых размышлений, примерив простые джинсы и футболку с ярким принтом. Правда, над выбором кроссовок он застопорился, с изумлением рассматривая подошву и шнурки, словно ожидал найти на них какие-то магические символы. Чарльз остановился на темно-синих джинсах, зеленом бомбере с мягкими кожаными рукавами, белой футболке и кроссовках с логотипом Patrick Cox. В этом наряде он чувствовал себя чуть непривычно, но вполне комфортно — как человек, впервые решивший выйти за рамки привычного, и обнаруживший, что это даже весело.

— Думаешь, я похож на местного? — спросил Чарльз, оглядывая себя в зеркале.

— Если местный только что сбежал со съемки для школьного буклета — то да, вполне, — усмехнулся Майкл.

Чарльз фыркнул, но с интересом посмотрел на друга и уже собирался спросить, откуда тот вообще знает, как выглядят маггловские школьные буклеты — но в этот момент Майкл щелкнул фотоаппаратом, не дав ему раскрыть рот. Гриффиндорец только успел протереть глаза от яркой вспышки, прежде чем к ним подошел Эндрю.

После удачного шопинга, переговариваясь и переглядываясь, они наконец выбрались в центр — туда, где город жил особенно ярко. Улицы встречали их шумом, ароматами уличной еды и пением музыкантов. Майкл то и дело щелкал фотоаппаратом, Эндрю заглядывался на сладости, а Чарльз ловил себя на том, что улыбается без всякой причины. Все вокруг дышало летом и свободой. Солнце грело плечи, воздух был насыщен музыкой и голосами, и казалось, сегодня этот город был способен подарить им абсолютно любое приключение.

Они вышли из узких переулков с магазинами и оказались на оживленной улице, ведущей в сторону Ковент-Гардена. Здесь витрины были глянцевыми, фасады — нарядными, а уличные кафе напоминали витрины журналов: все казалось слишком красивым, чтобы быть настоящим. Толпа вокруг стала плотнее, люди с пакетами, туристы с камерами, запах кофе и горячих круассанов витал в воздухе, и где-то далеко, за соседним кварталом, играл уличный джаз-бэнд.

Чарльз шел не спеша. Ему нравилось разглядывать все это: маггловский мир, на удивление живой, подробный, без волшебства — и все равно наполненный странным, особенным очарованием. Он задержал взгляд на витрине с выпечкой и уже собирался повернуться обратно к друзьям, как заметил знакомый силуэт. Девушка двигалась сквозь толпу уверенно и легко, будто весь этот шумный поток людей ее вовсе не касался. В ней было что-то элегантное и собранное — она явно выделялась на фоне общей суеты, не походя на остальных туристов.

Стюарт прищурился.

— Это что, Эмбер? — произнес он, в удивлении приподняв брови и бросая короткий взгляд на Кирке.

Эндрю мельком глянул в указанную сторону, пожал плечами, похоже, толком не расслышав вопрос, и с любопытством подошел ближе к Фримли, который как раз замедлил шаг возле одной из витрин. За стеклом находился какой-то весьма ветхий маггловский аппарат — Чарльз бы не поручился, что именно это было, — но Майкл смотрел на эту штуковину с тем благоговейным выражением, с каким, пожалуй, магл смотрел бы на витрину с самопишущими перьями или светящимися летающими шарами в магазине магических товаров.

Стюарт остался стоять, наблюдая за фигурой, которая показалась ему знакомой. Ее движения, осанка, общий силуэт — все будто отзывалось знакомым образом, хотя он никак не мог сразу поверить, что это действительно Эмбер. Он подошел ближе, чтобы разглядеть девушку получше и убедился — да, это была она.

Не дожидаясь, пока его друзья закончат обсуждение у витрины, он сделал несколько шагов вперед, позволяя себе короткую, добрую улыбку, и помахал рукой.

— Эмбер? Вот это встреча. Не ожидал тебя здесь увидеть, — сказал он, подходя ближе.

На его лице заиграла та самая легкая улыбка — теплая, немного сдержанная, но искренняя, — с какой он обычно обращался к тем, кто ему был по-настоящему симпатичен. Чарльз мимолетом подумал, что, пожалуй, удивляться стоило скорее Ноэль: для маглорожденной девушки, выросшей среди этого шумного мира, встреча с тремя однокурсниками-волшебниками в маггловской части Лондона, да еще в таком непривычном для них виде, вполне могла показаться неожиданной.

Чарли кивнул назад, в сторону, где Эндрю и Майкл все еще обсуждали витрину с инвентарем:

— Мы тут… решили немного потусить перед учебным годом. Маггловские каникулы, так сказать.

Он слегка развел руками, будто извиняясь за странность их облика.

— Не слишком пугающе выглядим?

Отредактировано Charles Stewart (15.04.25 00:40)

Чарльз не особо был в курсе того, как выглядит капитан сборной по рэгби, как, впрочем, и самой игры — разве что знал, что там нужно бегать за мячом... или от мяча. Он чуть склонил голову набок, глядя на Эмбер с легким прищуром, как человек, который не до конца понял, в чем именно шутка, но слишком горд, чтобы это признать. «Регби, кажется, это где дерутся за мяч... или от него убегают?» — промелькнуло у него в голове с внутренней ухмылкой от гордости за свои внезапные познания в магловской сфере. В его глазах блеснул немой вопрос, но он все-таки догадался, что во фразе Эмбер кроется нечто скорее приятное, чем обидное.

— Это хорошо или плохо? — спросил он, поддавшись вперед, словно ловя ее настроение. — Хотя... если дело сегодня дойдет до регбийного матча, предупреждаю сразу: мяч я держать умею. Главное, чтобы не пришлось кидать им в кого-то, а то после того, как я на третьем курсе балдежом отправил Скалби в больничное крыло, я предпочитаю более миролюбивые виды спорта.

Он усмехнулся, но взгляд остался спокойным, чуть задумчивым. Бывает, ты ловишь на себе чужую интонацию — легкую, игривую — и сам вдруг становишься словно чуть легче. Именно это и произошло: напряжение растворилось, как лед в стакане с лимонадом, и августовская жара уже не казалась такой удушающей. Он и сам не заметил, как напряжение от окружающей его неизвестности и новизны отступило — может, потому что Эмбер была из того знакомого мира, где он чувствовал себя собой, и, встретив ее сегодня, он словно вновь ощутил себя в «своей тарелке».

Стюарт мельком отметил, что выглядела она как-то особенно к месту. Волосы чуть растрепал ветер, на светлой ткани блузки солнце оставляло мягкие отблески, и было в этом всем что-то очень простое — не театральное, не вычурное, но такое настоящее. Обычно такие случайные встречи быстро сводились к «рад был увидеть» и уходу в разные стороны, но Эмбер оставалась рядом, и это воспринималось естественно, как будто так и должно было быть. Когда она предложила присоединиться, Чарльз кивнул чуть раньше, чем ответил. Это было почти инстинктивно, как дыхание.

— Конечно, присоединяйся. Нам точно не помешает кто-то, кто не перепутает метро с экспрессом на Хогвартс.

Он чуть развернулся, давая ей место рядом с собой, словно приглашая идти вместе, никуда не торопясь в этом шумном, горячем и ярком августовском Лондоне. К ним подошли Майкл и Эндрю, и Чарльз скользнул по друзьям взглядом. Фримли, аккуратный и собранный, выглядел так, будто домашние эльфы тщательно выгладили его утюгом, прежде чем пустить в свет. Эндрю, наоборот, в своей яркой футболке и кроссовках напоминал туриста, впервые увидевшего большой город и старающегося ничего не упустить. Увидев Эмбер, гриффиндорец весело расплылся в улыбке и, не теряя времени, воскликнул:

— Ноэль! Ты что, нас выслеживаешь?

Чарльз закатил глазами, скрестив руки на груди.

— То есть когда я минуту назад тебя спрашивал, не она ли перед нами, ты смотрел на витрину, как будто впервые видел стекло. Понимаю, конечно, что компания Эмбер куда более приятная, но, Кирке, ты все-таки мог бы научиться слушать. Хотя бы иногда.

У Чарльза, конечно, не было такого милого лица и очаровательной улыбки, как у Ноэль, но все-таки они с Эндрю были старыми друзьями, и тот мог бы больше внимания уделять его словам. Он говорил беззлобно, скорее даже с ленивой иронией — все-таки не хотелось портить ни себе, ни остальным настроение. Эндрю рассмеялся, хотя немного смущенно, словно сам почувствовал, что выглядел предсказуемо. Майкл, как всегда, действовал спокойнее: кивнул Эмбер вежливо и вернулся к привычному занятию — фотографировать все, что казалось ему интересным. Он щелкнул пару кадров, запечатлевая уличных музыкантов и развевающиеся на ветру флажки, украшавшие торговые улицы.

Чарльз перевел взгляд на Эмбер. В ее образе, чуть растрепанных ветром волосах и спокойной улыбке было что-то умиротворяющее и наталкивающее на более лирический лад.

— Если мы доверимся Фримли и его книжке, — сказал Чарльз, кивнув на Майкла, — закончим где-нибудь в архиве или на лекции по истории архитектуры. Так что, леди-гид, веди нас.

Дальше они двинулись гурьбой, переговариваясь, расталкивая толпу локтями и смеясь над вывесками магазинов. Запахи уличной еды, звон гитарных струн, теплый ветер, несущий щекочущий запах жареного миндаля, — все это сплеталось в ощущение праздника, как будто Лондон сегодня дышал в такт их шагам. Толпа была живой и суетливой, наполненной голосами и быстрыми шагами, и все это как будто создавало фон, а не мешало — словно эта прогулка вписалась в общий ритм без какого-либо напряжения. Постепенно поток прохожих разбил их на пары. Майкл и Эндрю замедлили шаг, увлеченные уличным фокусником, который ловко доставал монеты из карманов зевак. Чарльз остался рядом с Эмбер — он и не задумывался о том, почему казалось таким естественным остаться с ней, а не в компании парней.

Краем глаза Чарльз замечал, как она идет — спокойно, вразрез с общей суетой улицы, будто этот шумный город подстраивался под ее шаг. Уверенную, непринужденную, как часть мира, к которому она принадлежала, — сейчас, вне стен школы, он будто видел ее впервые. Чарли не стал ничего говорить сразу, просто шагал рядом, слушая, как сквозь уличный шум пробивается ее голос — не громкий, но ясный. Она указывала на знакомые места, рассказывала какие-то детали — где хороший кофе, где работает приятный продавец и в каком театре сейчас ставят просто замечательную пьесу.

— Ты часто здесь бываешь? — спросил он в какой-то момент. Ее связь с этим городом казалась настоящей, не показной, и это удивляло — видеть маглорожденную волшебницу в своей естественной среде, так необычно. Интересно, скучает ли она по маггловскому миру или предпочитает теперь волшебный?

Лондон жил вокруг них своей жизнью: гул машин, выкрики торговцев, звон чайных ложечек в уличных кафе, заливистый смех детей у мороженого лотка — все это создавало особую атмосферу летнего мегаполиса. Они шли вдоль витрин, сворачивали в переулки, заглядывали в уличные лавки. Мимо прошел музыкант с аккордеоном, исполняя что-то веселое, и Чарльз, поймав ритм, протянул руку к Ноэль — смеясь, он закружил ее, заставив легко повернуться вокруг своей оси. Вообще-то он был неплох в танцах — так говорила МакГонаглл, но остальные так не считали. В другом месте дети запускали в воздух мыльные пузыри, и Стюарт разогнал их руками, прежде чем те осели Эмбер на волосы. Стюарт смотрел на нее и думал, что, возможно, таких дней и должно быть больше: когда ничего не планируешь заранее, а просто идешь вперед, позволяя улицам нести тебя.

— Сегодняшний побег оказался удачным. Очень удачным, — произнес он скорее про себя, думая о том, как разозлился бы его отец, узнав об этом приключении. Наверняка он сказал бы, что это «грязная» половина его крови взывает к корням, хотя в роду Чарльза маглов уже не было как минимум поколений шесть. Но все же в глазах отца он оставался тем самым раздражающим напоминанием о несоответствии их семьи идеалу.

Они вышли к набережной. Темза текла размеренно и спокойно под каменными мостами. Волны лениво шлепались о гранитные стены. Над крышами домов вырисовывался силуэт Биг-Бена, ярко подсвеченный полуденным солнцем. Майкл, увлеченный где-то сзади, вдруг догнал их, держа фотоаппарат наготове.

— Стойте! Получится превосходный кадр на фоне Темзы. Сейчас вас сфотографирую, — сказал он с легкой ухмылкой. — Встаньте... так, чуть вправо. Отличный свет.

Чарльз еле сдерживал смех, когда они с Эмбер метались из стороны в сторону под указания хаффлпафца, сталкиваясь друг с другом. В итоге они встали так, как нужно, и Чарльз, расправив плечи, встал в позу, словно собирался участвовать в съемке для маггловского модного журнала. Переглянувшись с Эмбер, он не удержался и рассмеялся... Щелкнул фотоаппарат, запечатлев этот крошечный миг, наполненный смехом, солнечными бликами на воде и ветром, ерошащим волосы. Чарльз подумал, что, наверное, именно такие моменты потом остаются в памяти, когда ты становишься седым стариком и погружаешься в воспоминания о беззаботной юности. Не из-за своей важности, а из-за простоты. Потому что в них — ты сам, настоящий, не старающийся быть кем-то другим.

Он улыбнулся своим мыслям и мягко приобнял Эмбер за талию, желая подарить Фримли еще один кадр, который он обязательно забрал бы себе на память об этом дне.