Он знал этот лес наизусть. С треском ломающихся сучьев под сапогами, с узкими тропинками, уводящими к замерзшему ручью, с поляной, где когда-то хоронил мертвого жмурика — крошечное, едва с ноготок, существо, видимо, не успевшее сбежать от ночной куроглазки. Он нашел его тогда под корнями старого вяза, у самой воды, и долго смотрел на него, прежде чем выкопать ямку и проводить бедолагу в последний путь. Каждый клочок этого леса был частью его детства, частью того, к чему он так привык. Но сейчас он ступал сюда так, будто забыл все. Словно лес не принадлежал ему больше и таил в себе опасность, о которой Драко прежде не задумывался.

Он не помнил, кто первым предложил сбежать от Астории. Может быть, Пайк — он всегда умел оборачивать скуку в забаву. Или Паркинсон, которой нравилось быть «взрослее». Да, именно это слово звучало в воздухе, как невидимый лозунг их бегства: они уже взрослые, а она — нет. Младше, тише и вечно с этой неловкой настойчивостью правильных детей. Они и прежде так делали — когда Драко гостил у Гринграссов, они с Дафной частенько увиливали от обязанностей нянчиться с малышней и прятались от Астории в домике у озера. Это было смешно — до тех пор, пока не стало страшно. Ведь одно дело — оставить ее одну в родном поместье, и совсем иное — бросить ее посреди леса, в совершенно незнакомом месте.

Когда они вернулись в особняк, то поняли, что Астории там не было. Она не вернулась к родителям, не найдя ребят, как они ожидали. Просто исчезла. И тогда пришло осознание, насколько плохо все может быть. Уже темнело, и надо было ее искать. Разумнее всего было бы сразу сообщить взрослым, поднять тревогу, но мысль об этом вытеснила другая — им за это влетит. Они старше и должны были присматривать за ней, а вместо этого бросили бедняжку одну в лесу. Было решено действовать быстро: разделиться и отправиться в лес, попытаться найти Асторию до того, как взрослые спохватятся.

Снег под ногами уже не искрился в солнечном свете — он темнел, проваливался и засасывал. Снегопад усиливался, и лес теперь казался другим — темным и незнакомым. Драко шел вперед, сжимая палочку в перчатке так крепко, будто та могла не только осветить путь, но и стереть вину, наступающую все сильнее с каждой новой минутой.

— Астория! — позвал он, и голос его прозвучал глуше, чем хотелось бы. — Астория, это Драко!

Под ногами хрустел снег — рыхлый, предательски скользкий, — и каждый шаг становился все тяжелее. Он продолжал идти, вдыхая колючий от мороза воздух и пробираясь через густые ветви, которые цеплялись за одежду, словно сам лес хотел удержать его, не пуская дальше.

Отредактировано Draco Malfoy (07.05.25 01:29)

Он шел по лесу, и в тишине ночи каждый шаг звучал для него слишком громко — будто эхо, глухое и тягучее. Проходя мимо заснеженных деревьев, над которыми тянулись ввысь черные ветви, похожие на цепкие пальцы стригои, он думал о том, насколько это была глупая шутка — бездумная, жестокая, и совершенно не смешная. Астория не заслужила такого отношения к себе: хрупкая, тихая, слишком добрая, чтобы поставить их на место — она всегда старалась быть удобной, незаметной, чтобы никому не мешать, и, может быть, именно за это ее и переставали замечать. Сейчас, продираясь сквозь густые ветки, Драко чувствовал внутри мучительную тяжесть вины — он мог бы остановить эту затею, сказать, что это глупо — его бы послушали. Но он промолчал, оказавшись в числе тех, кто оставил ее одну в незнакомом лесу. Раньше все это казалось безобидной игрой, но теперь, столкнувшись с последствиями, он понимал, насколько облажался. 

Драко ничуть не боялся леса у поместья Малфоев — он знал его слишком хорошо, каждую тропинку, каждое дерево, каждый поворот между стволами. Но сейчас тревога поднималась в нем все ощутимее. За пределами обжитых участков начинались места, куда он прежде не заходил: заросшие, дикие, неизведанные. Он знал, что отец следил, чтобы поблизости не заводились опасные твари вроде акромантулов, но в глубине леса могли скрываться другие существа — менее чудовищные, но все еще опасные для испуганной, одинокой девочки. Мысль об этом подстегивала его, гнала вперед, заставляя прислушиваться к каждому звуку, всматриваться внимательнее.

И вот, в момент, когда он уже собирался свернуть в другую сторону, позвать ее снова, пройтись по соседней тропе, Малфой услышал негромкий звук, не принадлежащий этому месту. Совсем тихий, почти неслышный — будто сам лес хотел заглушить его. Это был плач — негромкий, сдержанный, больше похожий на редкие всхлипы, доносящиеся из-за заснеженных деревьев.

Драко ощутил резкий прилив тревоги, что-то внутри словно сжалось, и он поспешно ускорил шаг, пробираясь к источнику звука. Он не звал ее больше — не хотел спугнуть, не хотел напугать еще сильнее. Астория сидела на поваленном дереве, согнувшись, обхватив себя руками, словно пыталась спрятаться от всего мира. На щеках ее блестели слезы, губы дрожали от холода, и Драко вдруг ощутил острый укол в груди. Она казалась такой маленькой, такой беззащитной, и он не мог понять, как вообще мог позволить себе бросить ее.

— Астория, — позвал он тихо, осторожно подходя ближе. — Это Драко. Все в порядке, я здесь.

Драко поднял палочку и, почти беззвучно шепнув заклинание, выпустил мягкий светящийся шар — тот завис в воздухе над их головами, рассыпаясь золотистым светом по снежному покрову. Затем он сунул палочку в карман, чтобы освободить руки, и быстро расстегнул зимнее пальто. Подойдя ближе, он молча накинул его девочке на плечи, укрывая от ветра и снега, которые делали ее силуэт еще более хрупким. Присев перед ней на корточки, Малфой заметил ее худые руки в перчатках, слишком легких для настоящего холода.

— Ты совсем замерзла, — тихо сказал он, снимая с нее мокрые, холодные перчатки и кладя их себе на колено, затем снял свои — теплые, подбитые мехом.

Ее руки были ледяными. Драко осторожно сжал их своими ладонями, согревая, растирая пальцы медленно и бережно, словно боялся сделать больно. Он не смотрел ей в глаза, не хотел, чтобы она увидела, насколько сильно задела его обнаруженная им картина, но уже не мог этого скрыть. Вскоре он почувствовал, как ее пальцы начали согреваться, и только тогда взял свои перчатки и аккуратно надел ей на руки.

— Это была идиотская затея, — сказал он наконец, все так же тихо, хмуро, не поднимая взгляда. — Прости, Астория. Мы... Я не должен был позволить этому случиться.

Лишь теперь он позволил себе взглянуть ей в глаза и заметил, как по щеке все еще катится слеза. Не говоря ни слова, Драко достал из кармана брюк платок — белоснежный, с вышитыми инициалами — и осторожно, чуть неловко вытер остатки слез с ее щек. Он продолжал смотреть девочке в глаза — теперь уже спокойно, решительно, давая понять, что не оставит ее, пока она не будет в безопасности.

Отредактировано Draco Malfoy (07.05.25 23:22)