Чернильная клякса отпечаталась на лице незамысловатым узором, в котором Кэтлин видит того, чего нет на самом деле.

Знаки преследуют ее повсюду. Она видит ужасные предзнаменования в попадающихся на глаза числах, доносящихся с часовой башни звуков, шепотках первокурсников и завываниях ветра.

Кэтлин все чаще чувствует смерть. Боится ее, но готова встретиться лицом к лицу, лишь бы на этот раз защитить своих близких. Она и сама — как смерть: исхудавшая, с впалыми безжизненными глазами, будто душа ее так и осталась в семейном поместье.

Было ошибкой возвращаться в Хогвартс. Не стоило покидать дом — не пришлось бы последние остатки самообладания вкладывать в самую обычную школьную рутину. Монтгомери тяжело подстраиваться под малейшие изменения, сложно оставаться сосредоточенной. И даже в любимых предметах спасения не находится: вчера, например, ее оборотное зелье стало для нее неисправимой катастрофой, хотя даже такие замудренные рецепты всегда давались ей с легкостью.

Необходимость тратить субботу на исправление своих ошибок угнетает. Кэтлин с удовольствием занялась любимым в этом месяце делом — сидеть в гостиной и никуда не выходить. Но, увы, приходится стереть въевшуюся в щеку кляксу и худо-бедно привести себя в порядок.

Благо, таких, как она — желающих исправить положение или добрать необходимые баллы — оказывается немного. Сегодня в классе гораздо тише, чем вчера — главная причина недовольства, что делит вместе с ней цвет галстука, сварила прекрасное зелье. У Кэтлин не было времени вникать в суть всей происходившей драмы, но она заочно присоединится к фырканьем в сторону Олливандера как только ей станет лучше.

Но вот лучше не становится даже в тишине. Кэтлин путает пропорции, добавляет необходимые ингредиенты позже, что приводит к небольшому задымлению котла. Кэтлин чихает трижды, прежде чем отбросить поварешку и уткнуться лицом в парту, окончательно теряя возможность сварить сносное зелье.

— По крайней мере, на этот раз оно не застыло, — бурчит себе под нос, наблюдая за перламутровым переливанием.

Профессор Слагхорн все понимает, но взгляд его выдает толику разочарования, как только он подходит ближе и заглядывает внутрь.

— Простите, профессор. Я все переделаю, — Монтгомери понуро опускает голову. Преподаватель, однако, мягко касается ее плеча, заранее отвечая жестом, что не злится.

— Ничего страшного. Я знаю, вам сейчас совсем не до зельеварения, — чистая правда, умноженная на десять. — Давайте поступим так: ни к чему нам лишние растраты редких ингредиентов. Попробуйте провести исследование, в чем кардинальное отличие эффектов зелья забывчивости и заклинания обливиэйт. Помимо написанной работы необходимо это зелье сварить, разумеется. Думаю, до пятницы вдвоем справитесь.

— Вдвоем? — переспрашивает Кэтлин, прищуриваясь; вроде бы сидит за партой одна, о ком еще речь?

— Ах, да! — профессор Слагхорн почесывает затылок, а затем пролистывает записную книжку. — Такое же задания я дал мистеру Скалби и как раз искал ему кого-то в пару. Уверен, вы найдете общий язык.

Кэтлин не сразу вспоминает лицо и цвет мантии — не так уж и часто они пересекались, несмотря на общие уроки. Гидеон Скалби — слизеринец, кажется. Сдался ей он, конечно. Наверное, профессор рухнул с гремучей ивы, если решил, что сейчас самое подходящее для нее время налаживать коммуникации. Она избегает своих друзей, избегает Холдена — а теперь ей нужно будет делать задание совместно с еле знакомым человеком?

Да, нужно.

Кэтлин находит его в Большом Зале во время обеда, потому что не успела выхватить его на дополнительной встрече (а может, его вообще и не было там). К сожалению, эту инициативу приходится взять на себя, потому что вряд ли профессор успел уведомить его о том, кто именно будет работать с ним в паре.

— Привет. Не занято? — она подсаживается на скамейку, стараясь не оглядываться, чтобы, не дай Мерлин, не накинуться взглядом на Ледберри. — Не знаю, в курсе ли ты, но задание от Слагхорна ты будешь делать со мной. Да-да, я тоже не особо в восторге: мне было бы легче все сделать самой, но сложилось как сложилось. Ты не хочешь начать сегодня? сейчас? Не хочу растягивать это на всю неделю.

Гидеон ее, мягко говоря, пугает. Кэтлин слегка склоняет голову набок, скрещивая руки на груди, дожидаясь, пока холодный принц, наконец, растает и подаст призраки жизни.

Делает он это весьма неспешно, что ее вот-вот потянет зевнуть. Хотя бы с основным не медлит, но ответить ей не дает и покидает свое место, даже не оглядываясь, чтобы удостовериться, идет ли она за ним. Кэтлин от растерянности совсем забывает, что хотела вставить еще, прибавляя шаг, чтобы нагнать своего спутника.

В библиотеке немноголюдно, но Мадам Пинс привычно шипит на двух рейвенкловцев, похожих на второкурсников, призывая тех к тишине. Обычно эта женщина ее забавляла своей чувствительностью к шуму, но теперь на лице Монтгомери ни ухмылки от подобного зрелища.

Кэтлин достает из сумки ежедневник, перо и чернильницу, расставляя вещи на столе. Открывает на чистой странице, заранее расставляя нумерация для плана, уже готовясь озвучить потенциально полезную литературу для исследования. Но как раз слышит предложение Гидеона.

— Какое благородство, — сухо подмечает Монтгомери. — Нет, спасибо. Пожалуй, откажусь.

И пускай она не очень-то горит желанием в принципе заниматься этим исследованием, но подобное заявление возмущает ее до глубины души. Парная работа на то и парная, чтобы делать ее вместе. Кэтлин этого Гидеона не знает от слова совсем, а тем более — что там у него в голове. Может, он сделает все сам, а потом обязательно упомянет об этом факте при разговоре с профессором. Или, напротив, сделает все так отвратительно, что придется краснеть перед Слагхорном. Последнее, конечно, маловероятно, учитывая то, что Гидеон является членом клуба Слизеей. Тот самый коуб, куда Кэтлин отчего-то не позвали, хотя ее оценки по зельеварению почти всегда на высоте.

Сейчас ее это не волнует. Сейчас ее в принципе ничего не волнует, кроме как это задание, чтобы сделать и забыть.

Поэтому ей важно контролировать процесс. Быть уверенной, что все будет сделано идеально.

— Так, предлагаю сначала разобраться с заклинанием, а уже потом переходить к зелью, — она задумчиво покусывает кончик пера, разглядывая полупустой листок. — Думаю, нужно взять… а, ой, ты уже написал…

Кэтлин с толикой разочарования подмечает, что ее напарник уже успел набросать список необходимой литературы, которая и по ее мнению отлично подойдет. Не теряя времени, она встает из-за стола и следует к дальним стеллажам с книгами, предназначенных доя факультативов.

В целом, и заклинание, и зелье изучается на младших курсах, поэтому возникнуть проблем с этой работой не должно. Особых отличий между эффектами вроде как и нет, судя по тому, что помнит Кэтлин с занятий. Но то было поверхностное ознакомление — двенадцатилеткам ни к чему использовать полученные знания. Значит, лучше всего будет обратиться к расширенным курсам и поискать информацию там, чтобы углубиться в суть.

Забирая одну книжку за другой, она возвращается на место и скидывает учебники на тот же стол.

— Я бы сказала, что фундаментально — различий никаких и нет, — Кэтлин пожимает плечами, открывая расширенный курс по зельеварению на случайной странице, и пролистывает дальше. — Но зелье не настолько в обиходе, и, кажется, действует только на недавние воспоминания, в отличие от чар. А вот у обливиэйта есть наглядный побочный эффект, но… — наконец, найдя рецепт зелья забывчивости, она пальцем толкает книгу в сторону Гидеона и… — Ой! Прости-прости-прости.

… опрокидывает чернильницу. Содержимое оказывается на форме слизеринца, расплываясь темными пятнами.

— Я сейчас все исправлю, — она тянется к палочке, но та предательски выскальзывает из рук на пол.

Кажется, это не лучший способ начать работать вместе.