Настроение Ургхарта метнулось от отметки «отвратительно» до «великолепно» со скоростью, которую развил ловец «Сеннекских соколов», поймавший снитч в последнюю минуту финального тайма. Майкл Бродмур, сын легендарного загонщика Карла Бродмура, был сегодня просто на высоте.

В незапамятные годы, еще за десять лет до рождения Бенджи, его отец, вместе со своим братом Кевином, сыскали себе славу жестоких, беспринципных игроков, не раз получавших штрафы от Министерства Магии.

В те времена «Сеннекские соколы» занимали одну из самых низких строчек турнирной таблицы. Но сейчас, на рубеже двадцатого первого века, рейтинг команды взметнулся до небес: отчасти это было из-за того, что братья Бродмуры завершили свою спортивную карьеру, решив сменить деятельность на тренерскую. И в этой роли они преуспели! Ходили слухи, что соколы тренировались шесть дней в неделю, и нередко получали от тренеров нагоняй бладжером. Партия новая, порядки - старые.

Изначально Бенджи собирался на чемпионат вместе с Пьюси и Уоррингтоном: они не очень дружили, но общее дело, как известно, объединяет. За два дня до начала турнира Эдриан прислал сову, в которой красочно описывал, как подцепил драконью оспу, и теперь сидит в карантине, покрывшись фиолетово-зеленой сыпью, а Пьюси просто не явился на место встречи. Бенджи прождал его битый час, и отправился на трибуны в гордом одиночестве - злой как собака.

А потом соколы победили, и Бенджи и думать забыл про своих непутевых приятелей. Гудящая толпа подхватила его дружной  волной, спешащей на ярмарку: ходили слухи, что Соколы  тоже там будут, праздновать победу  и раздавать автографы.

- Это что?… Брэдли! - Окрикнув однокурсника, раскрасневшийся Бенджи активно замахал руками, как ветряная мельница. - Эй, придурок!

Отредактировано Benjamin Urquhart (03.08.21 13:24)

- А ты думал, что я с телохранителями расхаживаю? - Бенджи фыркнул, прекрасно понимая, что Брэдли говорил о его, так называемых, друзья. - А ты тут воду, что ли, раздаешь?

Оглядев Брэдли критическим взглядом сверху-вниз, Бенджи остановился, на мгновение, на его заношенных ботинках, и, снова фыркнув, скрестил руки на груди. Алистер не выглядел как человек, трудящийся на мачте на побегушках, но Бенджи не мог не позволить себе очередную колкость.

- Мы были во Франции всего неделю, - в голосе звенит разочарование, Бенджи трагично заламывает брови, вздыхая с тоской, - а потом отцу понадобилось уехать в командировку. Очередную.

Мгновенно потускнев, Бенджи отвел взгляд и опустил руки по швам. Неловко засунул их в карманы, нашаривая кошелек с галлеонами, и постарался отогнать от себя безрадостные мысли, ощупывая монетки. Он знал, чем занимается его отец на самом деле. Готовится... видимо, все-таки к войне. И не на той стороне, на которой его хотел бы видеть Бенджамин. По правде, он бы предпочел нейтралитет, но отец...

- К черту, - Бенджи раздосадовано выругался, - тут где-то... О!

Мимо прошествовала плотная толпа, окружившая Карла Бродмура: он шел, высоко подняв руку над головой - в ней трепыхался золотой снитч, отблескивающий на закатном солнце.

- Так, - Бенджи по-хозяйски схватил Брэдли чуть повыше запястья и уверенно потащил за собой, - а ну-ка... давайте, разойдитесь!

Какой-то мелкий пацан был готов запрыгнуть на Бродмура с руками и ногами. У него был воинственный, распушенный, как у злого попугайчика, вид, и он недовольно обернулся на Бенджамина, расталкивающего толпу локтями.

- А ну-ка отойди, мелкий, мне... нам нужнее!

В кармане был сложенный напополам серый флаг «Сеннекских соколов», и Бенджи не собирался так просто уйти без подписи звезды этого матча. Он к этому моменту, может быть, готовился всю жизнь, и сейчас собирался зубами выгрызать себе шанс заполучить автограф. Для себя и, так уж и быть, для Брэдли, который наверняка тоже что-то заготовил для подписи.

[newDice=1:2:0: 1 - мелкий обиженно посторонился, готовый разреветься, 2 - со всей дури наступил Бенджи на ногу и рванул к Бродмуру первый]

Отредактировано Benjamin Urquhart (04.08.21 21:23)

Все же хорошо, что комментарий о друзьях прилетает в спину (пусть и ножом) – Бенджи болезненно морщится, но позволяет очередной колкости пройти сквозь него. Он делает вид, что не услышал этих едких слов, пропитанных соболезнованием и прикрытых в саркастическую оболочку. Брэдли наверняка его жалеет, хоть и не подает виду, ведь у него друзей – каждый второй в Хогварте. Бенджи так и подмывает спросить, как же так получилось, что рейвенкловкий рубаха–парень оказался на матче в таком же гордом одиночестве, но он решает отложить этот вопрос на потом. Когда и сам будет готов рассказать о придурках Пьюси и Уоррингтоне.

Бенджи не хочется больше разговаривать об отцах, хотя любопытство пронизывает от холки до пяток: почему-то ему хочется узнать об Алистере побольше. Но показывать он это не собирается – по крайней мере, пока.

– Чего? – Бенджи равнодушно провожает взглядом обиженного карапуза и встречается глазами с Брэдли – тот смотрит так же сурово и строго, как в детстве на него глядела навязанная отцом гувернантка. С неодобрением. Приходится повышать голос, чтобы перекрикнуть толпу.

Но Брэдли, кажется, совершенно не готов уступать. Бенджи закатывает глаза так сильно, что им впору остаться в таком положении – если они и дальше будут препираться, никакого автографа им не видать.

Скомканный в руках флаг довольно легко разрывается вдвое: он оставляет себе часть с чернеющим соколом, а треклятому пацану оставляет половинку с надписями. Пусть подавится, мелкий говнюк.

Бродмур улыбается во все свои оставшиеся после пятилетней карьеры зубы, и стремительно раздает автографы. Бенджи настырно подсовывает ему флаги один за другим, а потом беспеременно вырывает у Брэдли его помятую колдографию. Толпа бушует, и Бенджи приходится ее перекрикивать:

– Для Брэдли, подпишите, что это для Ала Брэдли!

Для себя и пацана он такой щедрости не просит: и так занял слишком много времени легендарного ловца.

Половинку флага он недовольно всовывает мелкоте в пухлые вспотевшие ладошки. На детском лице расплывается широкая улыбка, настолько искренняя и счастливая, что Бенджи приходится прикусить щеку изнутри, чтобы не улыбнуться в ответ.

– Твоя колдография, – Бенджи тушуется, протягивая Брэдли карточку, и отводит глаза. Ему не хочется уходить, окружающие люди заражают своим весельем, и Бенджи, хоть и собирался укатить в закат сразу после матча, решает сделать кое-что немыслимое. – Не хочешь пойти на ярмарку? Ну, в смысле, не вместе, просто… ну…

Он взмахивает руками, словно это должно все объяснить.

Отредактировано Benjamin Urquhart (06.08.21 19:52)

- Нет, - Бенджи вредно ухмыляется: он всегда противоречит из принципа. Хватит с того, что сейчас был грубо нарушен главный - не дружить с врагами.

Ладно, пожалуй, стоило признать, что Брэдли, с того самого «свидания» в Сладком королевстве, воспоминание о котором заставляет Бенджи глуповато улыбаться, когда никто не видит, был понижен в должности до «соперника». Как-то так, и никак иначе - ведь они не просто с разных факультетов, но и оба гоняются за квоффлом на квиддичном поле - если можно назвать погоней скорость, которую способна развить старенькая Комета Брэдли. Бенджи почему-то неловко за свое превосходство, ведь будь у рейвенкловкого охотника метла поновее, он смог бы составить ему настоящую конкуренцию… Но не метлу же ему дарить, чтобы это проверить, в самом-то деле. Обойдется ирисками.

От мысли о том, что придется ловить свинью, у Бенджи разыгрывается воображение: он в красках представляет, как пропорет землю подбородком, поскользнувшись на луже помоев. Но пасовать перед Брэдли - нет уж, лучше изгваздаться в грязи, но попытаться его превзойти.

- С пяти футов, - Бенджи нетерпеливо кивает Алу на семенящую к ярмарке толпу, - иди уже, я следом.

Бенджи не собирается отвечать на провокацию и вешать какие-либо ярлыки на их… совместное времяпрепровождение.

Ярмарку венчают шатры с различными угощениями: сладкая кукуруза, яблоки в карамели, каменные кексы, шоколадные лягушки и еще куча всего. Бенджи заинтересовано осматривает ломящиеся от угощений прилавки, но решает оставить их на потом. Иначе есть шанс, что его стошнит прямо на штырехвоста.

Взгляд падает на левитирующую в воздухе красную стрелку: она плавно покачивается, указывая на первый ярмарочный аттракцион. В воздухе парит бита, а на цепочке висит крупная, тяжелая с виду груша. Позади стоят механические волшебные счеты, показывающие силу нанесенного по груше удара. Бенджи распахивает глаза от предвкушения, оборачивается на Брэдли и едва останавливает себя, чтобы не хлопнуть в ладоши.

- Давай-ка проверим, кто тут сильнее.

К их счастью, у аттракциона еще не столпились желающие помериться силами.

Бенджи разминает плечи, в мгновение ока становясь совершенно серьезным, закатывает рукава на свободной светлой рубашке, хрустит костяшками и уверенно берет биту в руки.
[newDice=1:50:0:кто тут самый крутой?!]

Отредактировано Benjamin Urquhart (15.08.21 20:45)

Над грушей висят две металлические, покрытые ржавчиной таблички с цифрами, обозначающими силу удара. По какому принципу идет счет, Бенджи не берет в голову - главное, чтобы его результат оказался выше, чем у Брэдли. Бенджи не задумывается, что будет, если результат окажется ниже - такая вероятность им даже не рассматривается.

Ал очевидно пытается деморализовать противника, используя избитые шаблоны про овсянку на завтрак и золотого мальчика. После нанесенного удара цифры на волшебных табличках едва вздрагивают, из-за чего ладони Бенджи успевают предательски вспотеть, но уже через секунду значения на них меняются: тридцать один. Балл? Очко? Чтобы это не значило, в общем.

Бенджи подкидывает биту в воздух, ловит чуть выше середины и рукоятью протягивает ее Алу с видом победителя. Он издевательски улыбается на грани с похабностью, многозначительно изгибает бровь и кивает в сторону груши, на долю секунды задерживая взгляд глаза в глаза. Если Брэдли решил сбить с Бенджи спесь, действовать нужно иначе, избегая избитых фразочек и общеизвестных фактов. Когда Бенджи был маленьким, окружающие - скажем точнее, нищие гриффиндорцы - постоянно задирали его из-за богатства - дескать, сам ничего не заслужил, все папочка и блюдечко с золотой коемкой. Ургхарт так и не смог понять, что в этом плохого, зато научился прогладывать такие подколки, даже не разжевывая. Время многие вещи расставило на свои места: если кому-то чужие галлеоны так ослепляли взор, что очевидные таланты Ургхарта оставались незамеченными, он не станет никому разувать глаза. Даже Брэдли.

- Ну, давай, покажи золотому мальчику, как надо.

Бенджи складывает руки на груди в той же манере, что и Ал до него, и становится на его же место. Слегка наклоняет голову вбок, словно следит за пятилеткой, вместо кубиков играющейся с системой линз Бальзамо, и кривит губы в издевательской, умиленной улыбке.

Двадцать. Шесть. Бенджи бездумно облизывает губы, всеми силами унимая поднявшуюся к горлу эйфорию: внутри себя он визжит от радости, но снаружи - само недоумение.

- Хм... - Бенджи критически оглядывает грушу, хмурится, обходя ее по кругу, возвращается к Брэдли, критически осматривает его снизу вверх... и снова хмыкает. Переводит взгляд с Брэдли на биту, с биты - на грушу, и с груши - снова на Брэдли.

- Как же так вышло? Моего отца ведь тут не было, чтобы заплатить за результаты. Попробуешь еще разок?

Если бы на секунду все в мире замерли, и воцарилась бы мертвецкая тишина, можно было бы услышать, как с клыков ухмыляющегося Ургхарта капает яд.

Отредактировано Benjamin Urquhart (17.10.21 18:54)

- Не знаю, как тебя занесло, а мне отец место в команде купил, разумеется, - Бенджи жеманно улыбается и пожимает плечами. Берет платок, вытирает фантомный яд с губ и кладет в карман, даже не подумав вернуть Брэдли. Оставит себе сувенир.

На самом деле, Бенджи всегда было плевать, что о нем говорят, потому что говорят в основном за спиной — злые и завистливые языки. Но с такими, как Алистер Брэдли, стоит играть на опережение — тебя не смогут задеть, если ты заранее знаешь, куда будут бить. Не станет брать слова про золотого мальчика назад? И ладно, не слишком-то и хотелось.

- Раунд так раунд, - несмотря на внешнее спокойствие, Бенджи становится слегка угрюмым. По какой-то совершенно непонятной, иррациональной причине он ждал, что Ал изменит о нем свое мнение — вот только с чего бы ему меняться? И с чего бы Бенджамину об этом думать? Ведь когда в последний раз его заботило чье-то мнение, кроме своего собственного.

Брэдли бьет на четырнадцать баллов. У Ургхарта испаряется желание язвить — видимо, платок с забавными ниффлерами и правда впитал весь яд — поэтому он молча перенимает у соперника биту, обойдясь в этот раз без насмешливых комментариев.

В новый удар Бенджи вкладывает все свое раздражение и разочарование — он занимает устойчивую позицию и замахивается гораздо сильнее. Результат — одиннадцать, курам на смех.

— Я в этот раз бил даже сильнее, — снова пожимает плечами, — мне кажется, тут результат вообще случайный. Не можем же мы и правда быть такими хлюпиками.

Причислять к хлюпикам только себя Бенджи не осмеливается — уж слишком было бы благородно, не станет он делать Брэдли такого одолжения.

Пока они идут к следующему аттракциону, каждый про себя пережевывая ничью, Бенджи замечает лавку с ароматными имбирными пряниками — как раз теми самыми, о которых говорил Алистер. Запах и правда довольно будоражащий.

— Тебе в форме бладжера, — Бенджи не опускается до предложения, а сразу переходит к выбору, — или квоффла? Мне квоффл, — сунув монетку в жилистую руку продавца-старикашки, Бенджи расплачивается сразу за два пряника. Ясно ведь как белый день, что Брэдли нужнее деньги на новые ботинки, чем на еду. Не наслаждаться же ему пряником в одиночестве, если карманы орла не оттягивают лишние галлеоны.
[newDice=1:50:0:сначала дайс хд]

Отредактировано Benjamin Urquhart (20.10.21 20:18)

— Уверен, что смогу насладиться этим зрелищем: нам еще целый год играть, — Бенджи щурится, услышав историю феерического позора, свидетелем которого, увы, не стал. — Когда я пробовался в последний раз, Монтегю сломал мне нос, — Бенджи бросает это между делом, не делая из очередной несправедливости трагедию. — Дай посмотреть на шрам.

Он заинтересованно подходит ближе, но Брэдли делает шаг навстречу, и его лицо становится так близко, что их носы почти соприкасаются. Ургхарт мажет рассеянным взглядом по зеленым глазам, губам, и наконец — критически оценивает небольшой шрам, задержавшись на нем пару секунд. Отстраняется, чувствуя, как к щекам приливает кровь — июль, и хоть дело уже идет к вечеру, солнце все еще нещадно опаляет светлую изнеженную кожу. Именно в этом дело.

— Царапина, — Бенджи закатывает глаза, не особенно впечатлившись, и проводит пальцем по своему шраму, рассекающему правую бровь и глаз до самой скулы. — Ваши, — Ургхарт обобщает, потому что все, кто не на Слизерине — чужаки, — святые гриффиндорцы меня дразнили, подвывали в коридорах.

Он намекает на что, что на первом курсе его обзывали оборотнем: спрашивали, влезают ли клыки в пасть, когда он обращается, и не завелись ли еще блохи. Бенджи тогда был изнеженным роскошью мальчиком, не сталкивавшимся ранее с издевками — он смущался, замыкался и под громкие завывания сбегал в подземелья. Когда это заметили старшие представители их серпентария, гриффиндорцы перестали потешаться. Несколько особенно отличившихся и вовсе оказались в Больничном крыле. На этом, правда, помощь закончилась, никто не вел с ним задушевные пояснительные беседы — старшекурсники кинули ему веревку, но выбираться из болота неуверенности пришлось самостоятельно. Выживает сильнейший — и Бенджи выжил. 

Ему не жаль пострадавших гриффиндорцев — он вообще с жалостью в посредственных отношениях. Поэтому, расплачиваясь за Брэдли, Бенджи толком даже не разбирается, почему так делает и какие вообще эмоции вырывает у него орленок, которому наверняка приходиться тяжко в суровом бою между гордостью и желанием почувствовать, как глазурь, покрывающая мягкий имбирный пряник, хрустнет под зубами.

Бенджи принимает надкусанный пряник двумя пальцами, морщась от легкой брезгливости. Когда Ал целует квоффл, который наверняка уже трогали до них десятками рук, Ургхарт и вовсе делает страшные глаза, неодобрительно качая головой.

- Подхватишь какие-нибудь гл… — он не успевает договорить, потому что крученный квоффл, попавший таки в мишень, рикошетит в него — ударяется в солнечное сплетение, выбивая из груди воздух.

Бенджи кашляет, подавившись, и только через пару секунд, когда его дыхательные пути оказываются в безопасности, замечает, что уронил пряник Ала.

— Ты придурошный? — Бенджи недовольно отряхивает светлую рубашку от невидимой пыли и поднимает квоффл с земли. - На, — он грубовато сует в руки Алу свой недоеденный пряник, — мой доешь.

Он собирается показать Брэдли, как нужно кидать, но громких заявлений не делает — кажется, эти аттракционы не любят слишком самонадеянных.

[newDice=1:50:0:иииииии]

Отредактировано Benjamin Urquhart (24.10.21 21:00)

Когда Ал начинает кудахтать над ним, словно самая настоящая обеспокоенная наседка, Бенджи вяло отмахивается, согнувшись. Он пытается восстановить дыхание – воздух отчаянно не хочет проникать в легкие, поэтому приходится делать быстрые короткие вдохи. Разогнувшись, Бенджи отходит на полшага назад, чтобы сократить расстояние между ними… до приличного.

– Все в порядке, мам, – он произносит последнее слово, издевательски растягивая гласную. – Жить буду, успокойся.

Кажется, близость совершенно не смущает Алистера – теперь он подходит первым, сокращая расстояние между ними до каких-то незначительных сантиметров. Когда он кладет палец на губы Бенджи, последний цепенеет, словно олень, выскочивший на яркий свет фар. Оленю не повезет, если водитель не успеет затормозить, но Брэдли этого делать явно не собирается.

Осоловело моргая, Бенджи выслушивает короткую, но пламенную речь, далеко не сразу складывая услышанные слова в предложения, которые приобретают какой-то смысл только тогда, когда Ал перекладывает палец с губ на шрам – он едва выпуклый и весьма чувствительный (когда Бенджи нервничает, он может расчесать его до крови), что не делает ситуацию более простой.

Ни одному живому человек Бенджамин не позволил бы прикасаться к его лицу грязными пальцами – даже чистыми, если хорошенько подумать. Брэдли ломает всю отлаженную систему брезгливого мальчика: он даже не думает о грязи и микробах, которые могут перекочевать с нежных пальцев на его драгоценное лицо.

Он отходит на полшага, цепко хватаясь за запястье Ала, и отводит его в сторону, задержав прикосновение на долю секунды, прежде чем отпустить. Нужно сказать ему, чтобы больше так не делал, иначе…

– Руки, – “давай, скажи, чтобы он убрал их”, – Бенджи медлит, но проигрывает бой с самим собой, – грязные, придурок. На, доедай, – голос охрип, – я же вижу, тебе хочется.

Он молниеносно меняет тему, отводя глаза, ин не рассчитывает на отказ – Брэдли явно живет по принципу “бери, что дают”, и не собирается кусать кормящую его руку. Бенджи почувствовал легкий стыд за свои слова, брошенные невпопад – ситуация действительно неподходящая. Но с каких вообще пор ему за себя стыдно? Тем более, перед Брэдли? Пора заканчивать.

Бенджи делает несколько шагов назад, и приглашающе кивает себе за спину.

– Я даже отсюда слышу, как визжит штырехвост, – он делает вид, что не произошло вообще. Ничего. Особенного. И чертовски. Странного. – Надеюсь, что он не будет наградой за свою поимку.

Когда они приближаются к вольеру, двое перепачканных в грязи, но счастливо улыбающихся парня выходят оттуда, громко смеясь и переговариваясь. Бенджи смотрит на них в ужасе, потому что они буквально покрыты влажной грязью, землей и комками травы с ног до головы.

Но чертов Алистер Брэдли вознамерился взять его на слабо, и да, Бенджи поведется, потому что просто не может иначе. Он буквально насаживается на крючок, как глупая рыбка, зная, что в конечном итоге ему будет… в общем, он вряд ли будет веселиться, как уходящие с ярмарки парни, когда пропашет своим идеальным носом землю.

Палочки им пришлось оставить у загадочно улыбающегося смотрителя аттракциона. Галантно открыв низенькую дверцу в загон, Бенджи делает шутливый поклон, изящно указывая рукой на вход.

– После вас, сэр.

Штырехвост забавно похрюкивает, медленно прогуливаясь нарочито вдоль забора. Эти твари гораздо умнее и хитрее свиней, а еще, если Бенджи не изменяла память, ощутимо кусались.

Под ногами – самая настоящая жижа. Бенджи чувствует, как дорогие ботинки утопают в грязи на несколько сантиметров, и морщится, делая первый шаг. Под подошвами хлюпает, и Бенджи издает несчастный скулеж, оборачиваясь на Брэдли.

Кажется, сегодня ему уже нечего терять –– он засучивает рукава и собирается показать, что способен куда на большее, чем Алистер думает.

[newDice=1:10:0:Повезет ли Бенджи?]

Отредактировано Benjamin Urquhart (16.09.22 21:43)

Откровенно говоря, первая попытка Бенджи наладить контакт со штырехвостом выглядит так же жалко, как робкие ухаживания третьекурсника за понравившейся ему девчонкой. Девчонкой, которая считает, что все мальчишки — дураки, и от них стоит держаться подальше.

Когда свинья, задорно хрюкая, специально сокращает между ними дистанцию, поддразнивая — и правда ушлые твари — Бенджи делает не слишком впечатляющий выпад, ловя руками воздух. Определенно, придется переступить через себя, чтобы предпринять настоящую попытку урвать себе наверняка сомнительный приз. Галочка в голове уже проставлена: что бы не заготовили организаторы ярмарки в виде поощрения за грязевые ванны, достанется оно Брэдли. У Бенджи уже есть все, и даже более того — главным призом он считает подписанный Бродмуром флаг и колдографию Ала, бережно сложенную им в карман. На периферии сознания теплится мысль заслужить расположение несносного рейвенкловца, но прирожденный слизеринец старательно запихивает ее поглубже. Он, в конце концов, не служебная собачка, чтобы с надеждой ждать угощения, заглядывая Брэдли в глаза.

Отвлечься на светскую беседу кажется хорошей идеей. Он почти томно облокачивается на заборчик загона, закидывая ногу на ногу, и с преувеличенным интересом рассматривает подсыхающую сверху грязь на своих ботинках.

— В поместье, — Бенджи вздыхает, — у отца есть гигантский рунеспур: он еще молодой, весит килограммов сто, поэтому штырехвост ему, скорее всего, понравится, хоть и в виде закуски. Забавная, кстати, змея: головы постоянно друг с другом перешептываются, а еще могут сговориться и откусить другую. Правая смертельно ядовитая, всегда всем недовольна и много шипит — поэтому ее обычно и отгрызают. У нас пока все целы.

Бенджи давно привык к змее, и относится к ней куда спокойней, чем отец — рунеспуру была отведена просторная комната, зачарованная незримым расширением и оборудованная как гигантский террариум — там было организовано специально место для медитативного наблюдения за затейливой зверушкой. Отец часто пропадал там с бокалом огневиски: он вырастил рунеспура с самого вылупления, и к нему змея относилась наиболее благосклонно. А вот на Бенджи поглядывала хищно.

Ал и правда приступает к делу решительно, словно готовился к схватке со штырехвостом всю свою жизнь. Преодолев расстояние до свиньи буквально в несколько шагов, Брэдли уверенно хватает ее - или его - за гладкий, скользкий от грязи бок. Несколько секунд Бенджи кажется, что дело сделано, но штырехвост, оглушительно визжа, вырывается, кусая Ала за пальцы. Откровенно говоря, УзМС — уроки, на которых Бенджи предпочитал поспать, поэтому он совершенно не уверен, что именно находится у штырехвоста в пасти - тупые зубки или острые клыки.

Перед тем, как рвануть к Алу, чтобы убедиться, что хищное существо не оттяпало ему руку по локоть, Бенджи бросается сначала на штырехвоста: тот как раз отбежал в противоположную от рейвенкловца сторону, не заметив со спины слизеринца. Бенджи был близок к успеху, но в последний момент, отгоняя свинью обратно к Алу, поскользнулся — и распластался боком прямо у соперника (или все-таки напарника в этом испытании?) под ногами.

Лодыжку обожгло острой болью.

- Да твою маааать, - Бенджи сел, хватаясь за ногу чуть повыше носка, - мы не уйдем живыми. Рука твоя как?

Он остается сидеть на земле - лодыжка болит, он весь вымазан в грязи - спешить, определенно, уже некуда.
[newDice=1:10:0:сначала дайс, пожалуй хд]

Отредактировано Benjamin Urquhart (16.01.22 21:32)