Захарии почти что хотелось, чтобы беда, пришедшая в его дом, произошла из-за разгорающейся войны. Это происходит сейчас повсюду, это почти естественно, можно было бы сказать «это жизнь, могло случиться с каждым». Но он не мог сказать «это Пожиратели смерти разрушили мою семью», не мог обвинить Неназываемого, не мог их ненавидеть за то, что матери больше нет. Винить было некого. Министерство даже спустя два с лишним месяца не раскрыло детали случившегося даже членам семьи, даже отцу - между прочим, члену Уизенгамота. Драккова ваша секретность, засуньте свой «несчастный случай» в свои официальные задницы. Да, Заку не кого было обвинить, поэтому все, что ему оставалось - убедить себя, что виноват Поттер и его компания, которые разнесли не один десяток лабораторий в Отделе тайн. Может, и лабораторию Эбигейл Смит тоже.
Да, где-то в глубине души парень понимал, что одноклассники ни при чем, что это глупо и нечестно - возложить ответственность на них, но так было проще и за это не было стыдно ни капли.
После похорон отец практически перестал появляться дома, а то, что у него в принципе остался еще и сын, казалось? не имело для него никакого значения. «У меня больше нету семьи», сказал Кристиан, когда яму засыпали землей, а Зак стоял в шаге от него и ответ застрял у него в горле. За лето отец и сын перекинулись от силы парой слов, у них произошел один-единственный разговор, и тот - ссора. Права была мама, они настолько похожи, что просто взаимоуничтожаются. Категоричное «ты поедешь до сентября к Салли» и такое же категоричное «нет, не поеду». Взаимные хлопки дверью, взаимная игра в молчанку - впрочем, почти ничего и не изменилось.
Салли тоже пыталась предлагать пожить до школы у них, но Зак просто накричал на нее и выставил за дверь, едва ли не швырнув вслед тяжеленьким томиком по рунологии, который держал в руках для виду. За это тоже не было стыдно, Салли знала, каков он, и сама полезла под горячую руку, не подумав о том, что потеря близкого человека могла сорвать резьбу окончательно.
Родители Салли писали с соболезнованиями и приглашали в гости, зная, что парень дома один и никакой поддержки у него нет. Зак сгоряча написал все, что об этом думает, а потом порвал письмо и написал новое, демонстративно вежливое, потому что даже в этом неуравновешенном состоянии понимал, как недальновидно грубить взрослым магам, чья помощь ему еще может пригодиться.
Мистер и миссис Морган еще в первую неделю выражали желание забрать внука, потому что Кристиан, по их мнению, «загубит парня» и «ребенку нужна семья», но отец отказал, потому что никогда не ладил с родителями жены, и вообще, «за него пока еще отвечаю я».
Создавалось впечатление, что мнение самого Захарии никто ни во что не ставит, и его жизнь было каким-то чертовым квоффлом, который швыряют, куда вздумается. Возможно, только мама видела в нем самостоятельную личность, взрослого волшебника способного лично решать, как поступить, и за эти поступки отвечать, хотя ему, на минуточку, без пары месяцев семнадцать.
Единственным светлым лучиком этого лета были письма Дафны. Единственным человеком, который действительно понимал, что он чувствует, и который находил день ото дня правильные слова, была Дафна. Странно, но не осталось и следа от тех смутных и непонятных эмоций, что владели им в конце пятого курса, когда присутствие слизеринки вносило какое-то смятение и беспокойство в его повседневную жизнь; мысль о том, что хотелось поговорить с матерью об этом, теперь казалась как будто чужой, до того это было не к месту. Осталась только бесконечная благодарность за то, что Гринграсс рядом и не пытается лгать о том, что время лечит.
Кому знать, как не ей.
И когда девушка предложила погостить пару недель у него, Смит даже обрадовался. Обычно ему не хотелось никакой компании, он избегал любого общества, проведя свое лето практически в одиночестве - то запираясь в своей комнате, то бродя по лесистой округе или берегу реки. Но слизеринке он был бы рад, даже в ее письмах он иногда на мгновение как будто исчезал из реальности, в которой его жизнь лежала в руинах.
Только она не приехала. Не приехала и до самого сентября от нее не было больше ни одного письма, даже короткой записки.
Сначала Смит пытался ее понять. Логически объяснить, зачем она так поступила. Найти какую-то фатальную ошибку в своих словах. Потом испугался, что произошло непоправимое, но в газетах не было об этом ни слова. Потом он устал. Ему вполне хватало своего дерьма и разбираться в чужом не было никакого желания. Он заставил себя выбросить из головы любые мысли о Гринграсс и продолжил отбывать наказание, отсчитывая дни до отбытия в школу. Еще никогда так сильно не хотелось в Хогвартс - подальше от навязчивой заботы родственников, от равнодушия отца, от дома, где все напоминало о маме, навстречу привычной рутине, урокам, тренировкам, таким же привычным одноклассникам, которые давно не обращают внимание на его язвительность и критику.
Все будет, как раньше. Только писем домой больше не будет, и, к сожалению, эта мысль не покидала сознание ни на миг.
Большой зал гудел, как растревоженный улей, но среди радостных и возбужденных голосов первокурсников то тут, то там было слышно тревожный шепоток. В школе были слышны лишь отголоски, но в магической Британии все-таки шла война и многих здесь она уже успела коснуться.
По пути к концу хаффлпаффского стола, где пока особо никто не сидел, взгляд шестикурсника случайно скользнул по столу Слизерина. Она была там - Гринграсс. Конечно, она была там. В компании Малфоя и его прихвостней, рядом с сестрой, в том мире, где на самом деле было ее место, но не рядом с ним - как последние полтора года. Все вернулось на круги своя. Улыбается, над чем-то смеется, даже не смотрит в его сторону, все у нее прекрасно, ничего не случилось такого, что могло внезапно заставить ее перемениться.
На мгновение вспыхнуло жгучее желание дождаться, когда кончится пир, схватить ее за локоть, оттащить в пустой коридор, и вытрясти объяснения, не стесняясь в выражениях - простите, сейчас не до принцессиных чувств! - но все это быстро сошло на нет. Пожав плечами, хаффлпаффец опустился на примеченное место и, подперев подбородок ладонью, уставился в начищенную до блеска тарелку. Ее дело. Сейчас многим приходится делать выбор, а Гринграсс, похоже, сделала свой.
Отредактировано Zacharias Smith (17.08.22 00:59)
