Утро началось сумбурно и зря.

Дафна поймала себя на мысли, что смотрит на пустое директорское кресло. И смотрит долго. Интересно, куда Дамблдор пропал посреди учебной недели? Девушка попыталась вспомнить, как часто его видела с начала года. Но сентябрь пролетел перед глазами одним долгим тяжёлым днём. Детали которого, как ни старайся, ускользали из памяти, превращаясь в смазанное пятно. Гринграсс вспомнила только почерневшую руку профессора. Интересно, эта страшная травма связана с... Дафна бросила взгляд на гриффиндорский стол, где вездесущая троица оживленно переговаривалась над тарелками. Наверняка, Гермиона что-то знает - очевидный "мозг" компании Избранного. Но никакой возможности поговорить - хотя бы мимолетно - с гриффиндоркой у неё теперь нет и не будет. Ни один человек из её окружения - даже самый близкий - этого не поймёт. Хотя казалось, буквально год назад Дафна могла это сделать. Но не сейчас. А ведь столько вопросов и проблем можно было бы решить, умей она вовремя и правильно говорить.

"Придёт еще время для речей, но сейчас время для другого. Уплетайте за обе щеки!", - вспомнился звучный голос директора и его руки, распахнутые так широко, словно хотели обнять всю школу.

Дафна мимолётно улыбнулась, накладывая себе свою любимую "овсянку без ничего". Ну, хотя бы в своих вкусовых предпочтениях слизеринка была уверена. Также как и в том, что никому не может сказать и половины того, о чём думает, чувствует и переживает. Удивительно, что наладив связи, условное понимание и светскую вежливость практически со всеми, Даф как никогда чувствовала себя одиноко. Словно весь мир вокруг был бутафорией, картонными декорациями. И это неумело сделанная бумажная иллюзия готова вспыхнуть от любой искры непродуманных действий, снестись любым порывом ветра неосторожных слов. В любую секунду.

Девушка так устала чувствовать себя виноватой. И знать, что это уже вошло в дурную привычку. Чувствовать всем своим существом, что ещё не раз скажет или сделает что-то не то, не так. Не правильно, не вовремя. Что не сможет сделать довольными всех вокруг. Что ещё не раз будут брошены ей слова обвинения, непонимания или обиды. Прошлый год был тяжелым, но Гринграсс была хотя бы искренней. Теперь же она будто врала каждому. Абсолютно во всём. Врала и самой себе.
Подделка никогда не будет иметь ценности оригинала. А "оригинал Дафны" - что ж, кажется, он не был нужен. Да и сама девушка не до конца понимала, что он из себя представляет. Ведь рассуждая о таких глобальных проблемах, как война за окнами и роль её семьи в ней, девушка переживала больше всего из-за совместных уроков с лучшим другом.
Просто вершина дурости.
Да такие "картины" не то, что в музей - в детскую раскраску стыдно выставлять.

Всё нормально.
Теперь это было её новым девизом. Ни хорошо, ни плохо. Нор-маль-но.
Притворство приписывалось слизеринцам чуть ли не как врожденное умение. Но Гринграсс всегда думала, что лицемерие и хитрость змеек - больше стереотип, чем отличительная черта. Что она на них не способна. Что ж - Дафна была не права. Это было куда проще, чем казалось. Может и действительно детям Салазара это передается в чистой крови? По крайней мере, делать вид, что ничего не было - намного легче, чем разбираться с последствиями.
И дождавшись Зака около двери Большого Зала, Дафна шла рядом как ни в чём не бывало. По крайне мере, она была свято в этом уверена. Клялась самой себе, что вовсе не смотрит куда-то в сторону, только бы не задержаться взглядом за его внимательные голубые глаза. Что вовсе не молчит всю дорогу, хотя в уме так и вертятся рассуждения о Дамблдоре - а ведь раньше она не боялась сказать что-то вразрез его мнению. Что не прячет в поспешности в сумку вязанную шаль, чтобы он не спросил, откуда она - ведь это означает разговор о чём-то личном.
Личное - теперь табу для них.
Дафна должна была остаться другом Заку - ведь так она и сказала самой себе. Самому Смиту. И Драко.
И девушка сдержала своё слово - пускай и по славной гринграссовской традиции едва всё не запоров. Они помирились. Они вежливо улыбались друг другу. Они общались. Они сидели вместе на уроках. Они проводили вместе некоторые будние вечера и часть выходных.
Всё было нор-маль-но.
Зак внезапно остановил её быстрый шаг, похожий на попытку побега - остановил, аккуратно взяв за руку. Сердце подскочило к самому горлу и ухнуло с ужасающий скоростью вниз, будто уходя в финт Вронского. Да и чувства очень походили на ощущения ловца - восторг и ужас. А затем - и запоздалое осознание того, что этот приём - обман.
"Таким образом игрок сбивает с толку ловца другой команды и может устранить противника", - вспомнился в голове голос Зака, взахлеб рассказывающем ей о финале чемпионата почти два года назад.
Почему-то при этой мысли в голове промелькнул тот самый злосчастный урок Защиты. Но понять, каким образом связаны все эти три события Дафна не могла. Трезвому мыслительному процессу мешало дурацкое ощущение опьянения, которое исходило от тёплой и слегка шершавой ладони, пальцы которой явно не раз были выбиты ударами квоффла.

"Гринграсс, чтоб тебя, веди себя достойно! Сейчас он отпустит. Вот сейчас. Ну, вот сейчас - на пороге класса. Да что ж ты творишь, Смит?!", - запаниковала Дафна, моля всем известным богам, чтобы её лицо сейчас не походило на тот самый квоффл. Потому что судя по температуре щёк и ключиц - так оно и было. Но девушка также понимала, что сама ни за что не отпустит его руку. Она просто физически на это не способна.
Парень выпустил её ладонь, только когда принялся раскладывать учебные принадлежности. Дафна же ещё секунду смотрела на него, ощущая жгучее желание ударить горящей рукой себе по лбу. Ну или дать Заку подзатыльник.
"И что это было? С каких пор ты стал таким тактильным, друг?", - так и вертелось на языке язвительная горечь.
Притворяться. Она_должна_притворяться. И не надумывать себе лишнего - плавали, знаем. Надумала уже пару недель назад - больше она не позволит себе такой слабости. Они - друзья. Друзья, которые теперь даже в глаза друг другу не смотрят. Друзья, которые не делятся теперь ничем сокровеннее домашней работы или газетной статьи.
"Мы два человека, которые притворяются друзьями, потому что будет неудобно ими не быть", - как же не хотелось этого осознавать. Но отрицать очевидное становилось всё труднее. Неужели, она из-за дурацких "паров Амортенции" потеряла друга - навсегда? Но ведь Зак раньше не брал её за руку, да никого не брал - тем более, прилюдно... Но парень ясно дал понять своё сугубо дружеское отношение к ней. Может, его просто "штормит" из-за горя? Кидает в нетипичное поведение? Что ж, вроде неплохое оправдание, чтобы заткнуть глупое сердце, которые никак не уймётся.
Дафна принялась выкладывать свои вещи на парту, задумчиво провожая взглядом отошедшего за заданиями Зака. Может быть, им просто нужно время? И другие... люди? Гринграсс стало чуть ли не физически тошно, стоило ей только представить...
Не знаешь, Смит с кем-то встречается? - донёсся сзади шёпот.
Боббин.
Дафна почувствовала, что красные щеки ей больше не грозят - кровь мгновенно отхлынула от лица. В который раз Гринграсс замечала, что Мелинда слишком хорошо озвучивает её собственные мысли. Уж не легилимент ли она? И если нет - то какого драккла Боббин видит её насквозь? Это практически пугало девушку - ну не могла же бывшая лучшая подруга знать её настолько хорошо? Раз за разом Дафна убеждалась, что Мел видит её неумелую фальшь, как никто. И будто презирает за такое топорное исполнение "пьес". Странная духовная близость, которая не радовала, а вызывала смятение. Мел восхищала её и досаждала, как никто. Ведь нельзя буквально недавно хотеть обнять человека и рассказать ему все свои тайны, а следом - в панике думать об окклюменции и о том, как просто задушить соседку по комнате подушкой во сне.
Боббин наклонилась к своему соседу по парте ещё ближе, и боковым зрением Дафна узнала Шона.
"Да ну нет, да ты издеваешься!", - почти вслух простонала Дафна, прилагая колоссальное усилие, чтобы остаться сидеть с такой же ровной спиной. Почему именно Шон - вот из всех собеседников она выбрала именно того, кто был в курсе больше всех остальных о происходившем! Дракклова Боббин! Расслышать дальнейший шёпот девушке не удалось, и подскочив с места - слишком резко - Дафна  быстро пошла к преподавательскому столу. Не глядя схватив задания и все словари, что попались ей под руку, девушка прошла обратно. Услышав комментарий Зака, Дафна невольно фыркнула - ну почему её всегда смешат его подколы? Она же так искренне старается подавить в себе любовь к его странному чувству юмора. И ведь получается - почти. Всех нормальных людей такие шутки задевают или бесят - что с ней-то не так?

- Так я прицельнее уроню эту стопку кому-нибудь на любопытную голову, - ответила Дафна - негромко и будто шутливо - но максимально отчётливо. Вот и пускай гадают - к кому это было обращено.
[newDice=2:20:0:неужели, я добралась-таки до дайса]

Отредактировано Daphne Greengrass (31.10.22 11:01)

Эрика летящей походкой входить в класс. Она выглядит слишком радостно и не собирается этого скрывать. Древние руны - один из тех предметов, что она выбирала сама, а не ей советовал отец. Они с Элис набрали столько предметов, что Эрике иногда кажется, что скоро она будет спать в библиотеке. Зачем оттуда уходить, если с утра до завтрака вновь туда бежать, чтобы успеть написать реферат до конца.
Но вот Древние руны занимают отдельное место в интересах Толипан. Да и если присмотреться к Эрике повнимательнее, то можно заметить, что последнее время её слишком интересует всё, что связано со словом "древний".
Эрика позвала к себе Кинжал. Эрика последнее время не так часто с ней виделась, и это пора исправлять.
- Да, держи, - улыбаясь, говорит Эрика, и протягивает перо. У неё всегда есть с собой несколько дополнительных. Если у вас есть близнец, это значит где-то на интуитивном уровне вы всегда берёте всего два. Особенно если ваша двойняшка - Элис, которая очень часто витает где-то в облаках и забывает все свои вещи примерно там же.
- Вот были бы все такие предметы как этот, - говорит Эрика Кинжал. - Кстати, представляешь недавно чуть ли не силой нацепила на Элис платье. Ей так они идут. Жаль, что ты этого не видела. И не увидишь, скорее всего, ибо Элис обсыпала меня всевозможными ругательствами, а в конце поклялась больше не надевать платье короче коленей. Это мрак.
Эрика пересекается взглядом с Мелиндой и вспоминает, что у них есть одно незаконченное дельце, которое непременно нужно осуществить. Толипан рисует звёздочку на руке. Эта звёздочка напомнит о том, что Мелинде в конце занятия нужно передать записку, в которой будет указано место встречи. Хватит откладывать на потом.

- Доброе утро, профессор, - говорит Эрика и берёт раздаточный материал. Эрика садится на место и внимательно рассматривает задание. Должно быть интересно. Иначе на рунах и быть не может.
[newDice=2:20:0:]

Отредактировано Erica Tolipan (31.10.22 14:40)

- Только не лицо. - Отшучивается гриффиндорец, не желая проверять меткость и силу удара Брукс. Если уж ее и взяли в сборную, то явно за блестящие показатели на отборочных. - И ты туда же, Милли? Девушки, давайте после уроков свидимся и обсудим наше блестящее трио. - Приходится закрываться учебником, намекая, что разборки на этом закончены. Только вот лучший друг оказывается вдруг ещё тем предателем.

О’Коннор даже и не понял, в чем оказался виноват. Такое чувство, что все вокруг что-то понимают, а он один такой сидит себе, ушами все прохлопав в то время, как другим инструкции выдавали.

- Я вот сейчас не понял. - Единственное, что успевает буркнуть, наблюдая, как друг складывает свои монатки и переезжает за стол вперёд. - Это что, развод? А детей делить будем? Ладно, понял, новый выпуск «Teen Titans» оставлю себе.

Он говорит тише, боясь праведного гнева Грейнджер, которая сидит через несколько парт. Но не успевает вдоволь насладиться одиночеством, как рядом садится единственная причина, по которой он все ещё не послал Хогвартс куда подальше.

- И тебе привет, Дэвис. - Эйден старается не смотреть в ее сторону, хватает того, что она сидит на соседнем стуле и все ещё замечает его присутствие, а ведь могла бы продолжать избегать, как раньше. Если что-то изменилось с последней их встречи, то он хотел бы быть в курсе, а не чувствовать себя жирафом, вот как несколько минут назад. - А ты прекрасна, как и всегда, кстати. - Он принимает щедрый дар, закидываясь жвачкой и щурясь от едкого мятного привкуса. - У меня проблемы с зельями, но я слышал, что слизеринки априори в этом хороши, не хочешь как-нибудь подтянуть меня по предмету? - Он разворачивается в полуоборота, теперь не боясь рассматривать блондинку, хотя, если та убежит от него, как это сделал Фогарти, то будет уж очень обидно. - Ладно, не злись, - на всякий случай шепчет О’Коннор, борясь с сами собой и крайне неуместным сейчас желанием прикоснуться к девушке, - для тебя у меня тоже подарок есть. - Гриффиндорец лезет в сумку, вытаскивая журнал комиксов, который молча бросает на стол перед Фогарти, затем также молча вытаскивает чёрную коробочку и двигает ту к пергаменту Дэвис. Может его и лишили карманных денег, но очередные золотые часы, подаренные ко дню рождения сдать в ломбард оказалось проще простого. - Ещё летом обещал. Прости, что с задержкой, слишком долгая доставка оказалась. Мне показалось, что тебе больше идёт серебро. А вместо банальных изумрудов куда прекраснее лунный камень. - О’Коннор неосознанно ерзает на стуле, чуточку отодвигаясь от Дэвис на случай, если она решит заехать этим браслетом ему по лицу.

На задание же Эйден смотрит с некой примесью меланхолии на его и без того унылом лице. К такому повороту он явно был не готов, да и руны выбрал по большей части из-за того, что к ним неравнодушна была Дэвис.

- О-окей. Выглядит довольно… читабельно. - Врет он, открывая словарь.

[newDice=1:10:0:сложно, очень сложно]

— Хорошо, — улыбнулся уголками губ Эдвард Эйдену: — потом расскажешь.

Эд кивнул сокурснику и повернул голову к Гермионе, которая принялась увлеченно рассказывать о тонкостях их прошлого задания по рунам. Было несложно заслушаться ее монологом, однако профессор прервала весь вдохновленный спич старосты.

Эд взглянул на доставшийся ему листок для перевода и нахмурился, пытаясь разобраться в нем сразу, не заглядывая в словарик. Он поделился своим образцом с Гермионой и всмотрелся в тот, что достался ей.

— У меня длиннее, — усмехнулся Эд. — Да, кстати. Ты не договорила. Так что там с аналогом? Если что, я слушаю, не обижайся, если буду одновременно переводить.

Происходящее на уроке не волновало Эдварда ни разу. Чьи-то любовные дрязги, драмы на личном фронте, воздыхания и вздыхания, все это казалось Эдварду невыносимо скучным. И он просто не хотел увлекаться той же сложной душевной рваниной, в которой погружались его ровесники. Эдвард еле вылез из той ямы отчаяния, в которую себя закопал после пропажи дедушки, и вновь оказываться на том дне он не хотел.

Даже ради самой роскошной девчонки на курсе.

Почему-то Эд, при мысли о роскошных девчонках, вмиг подумал об Элис. Он покосился на Эрику, сидевшую без сестры, и стал понимать, что видит различия в близняшках Толипан — Эрика, несмотря на всю свою прелесть, была иной.

Эдвард осекся.

— Я перевел, — подытожил Эдвард, заканчивая с рунами. — У меня тут «Слабнет лапа в зхелезной хватке рук богатирских». Две буквы немного не те. Но ведь это хватает для семидесяти процентов?

Эд взглянул на труд Гермионы.

— А ты как?

Миллисента высокомерно вздернула подбородок и обвела рукой свою часть стола.
- Где ты видишь словарь? Мне он не нужен.
Отрывок, надо сказать, ей попался возмутительно короткий, так что Миллисента, которая редко возражала против простых заданий, даже была слегка разочарована.
- "Так преследовал датских ратников призрак", - сходу перевела она, нацарапав подстрочник и бросила перо. - А у тебя что? - она сунулась в пергамент стенающей Брукс.
- Ну давай, Рейвенкло, собери мозги в кулечек. "Скилдингу", - сообщила она, постучав по непонятному Шейле слову.
Вообще-то Булстроуд не славилась альтруизмом, но почувствовать себя умнее представительницы "умного" факультета - это того стоило.
Ну вот, теперь можно спокойно посидеть и почитать что-нибудь свое, пока остальные доскрипят мозгами. Или...
- Профессор, можно мне еще отрывок? - Миллисента подняла руку, взмахивая рукавом мантии и распространяя волну приторно-сладкого аромата. - Я уже перевела.
Милли скромно сложила ручки, даже не глядя в сторону задавалы Грейнджер, которая свое плебейское происхождение изо всех сил пыталась скомпенсировать выслуживанием перед преподавателями. Она, Булстроуд, никогда не выпендривается, просто любит руны. Ну и несколько баллов Слизерину не помешают, а то Малфой до конца года будет припоминать ей происшествие в классе зельеварения.

- Если тебе так «казалось», то почему не поговорил со мной об этом? - Даже теперь Брукс не жалеет, что спросила, ведь все это время она думала, что дело в ее лютой отмороженности и неумении в коммуникацию с адекватными людьми. А нет, стоп, именно в этом и дело, а ещё в ее каменном лице, которое многие считают по ошибке символом высокомерия и надменности. Чушь какая. Шейла не такая. Она просто хочет нравится людям, а выходит какая-то срань. А с теми, кто ей попросту небезразличен, так вообще себя ведёт, как идиотка. И чем сильнее это не_безразличие, тем слабоумнее она становится. По крайней мере, так думает сама Брукс.

Джо как-то сказала, что все эти загоны - хеrня собачья, и что у Шейлы в голове овсянка, вместо мозгов, а если кому-то что-то не нравится, то пусть идёт в известном направлении. Брукс любит Джоан, Хемсли тоже, и пусть он - дурака кусок, но ставший родным за эти годы.

- Дурак. - Тихо отвечает Шейла, утыкаясь в дурацкое слово, которое не может расшифровать. - Умный ведь, а такой дурак. Заставил меня думать, что я просто тебе не нравлюсь. Это было… немножко больно.  - Она не знает, как себя вести теперь, потому тупо опускает голову на сложённые на парте руки, почти соприкасаясь лбом со столешницей.

Шейла помнит и другое, отлично помнит тот день, когда они разговаривали в последний раз. Как на неё тогда орал Госфорт, появившийся также внезапно, как и лосось из кустов черники, за то, что она шаталась после отбоя с Фогарти, грозился оторвать голову и все в том же духе. Она хотела обижаться за это на Деймона, за то, что влез в ее жизнь, размахивая руками и так громко крича, что чудом не сбежалась половина замка… но так и не смогла винить его. Проще было обижаться на саму себя. Куда проще.

Шейла делает глубокий вдох и снова возвращается к работе, не без удивления смотря на Булстроуд, которая решила… помочь?

- Ух-ты, Слизерин подсказывает Рейвенкло? Вот так новость. Но не удивлена, что мне попалась такая срань в задании, как Скилдинг - он же сын Хелфдена, и он же брат Хроугара. Мерлин, храни Джо, и ее нелюбовь к «Беовульфу». «такое Скилдингу на долю выпало горе долгое». - Благодарить Милли она не собирается, ведь та за столь широкий жест, наверняка, уже себе памятник воздвигла. - Профессор, мне тоже можно? - Тянет она руку, а второй убирает непослушные кудри за плечи. Нет, ей вовсе не хочется конкурировать с Булстроуд за право становиться ботаном года, ей всего-то нужно иметь повод переключаться с этих неловких разговоров с Терренсом на что-то ещё.

Вот как сейчас, когда он вдруг решается поздравить ее, а в ответ щеки Брукс вспыхивают ещё больше.

- Спасибо. - В этот раз не прячется, смотрит на него, веря, что гриффиндорец действительно рад. Этих слов она ожидала от другого человека, но все эти ожидания были не более, чем замками из песка. Не хотелось верить в собственную ничтожность и ненужность, но другого ей не оставалось. - У меня ещё день рождения был в начале сентября. Все, я теперь совершеннолетняя волшебница, на каникулах точно в Хогсмиде торчать не собираюсь. Может даже попробую этот твой маггловский мир на вкус. Осталось только уговорить Хемсли и Джо. Там… чем обычно занимаются в семнадцать лет?

   Самое странное в дружбе с Шоном - постоянное перемещение еды из его сумки к Мелинде, это каждый раз оказывается для слизеринки сюрпризом, и в результате она просто стоит в коридоре с сэндвичем, сжатом пальцами осторожно, словно ей передали на хранение хрустальный флакон, и не представляет, что с ним делать с учетом приближающегося к началу урока времени и нелюбви перекусывать просто по пути, даже отходя к окну или ныряя в один из пустых кабинетов и рискуя опоздать. Неприлично. И отказываться она не успевает. Доставая из сумки пергаменты и перья, Мел бросает взгляд на этот сэндвич со следами одного укуса - всё таки в коридоре, чтобы не было больше сочувствующих хаффлпаффских взглядов и точно не выдавал её желудок на занятии невнятным бурчанием. И вообще она успела немного поесть за завтраком, некоторые её однокурсницы и того не делают, стараясь сделать талию тоньше да ноги стройнее, видимо, ради таких же коротких юбок, как у старшекурсниц.

   Интерес Мелинды к личной жизни однокурсницы оказался для Шона, кажется, неожиданным, но выводов из этого девушка делать не спешит, в данном случае может быть всё, что угодно, как и не корит себя за отсутствие подводящих к разговору предложений, вполне способных занять практически всё время, оставленной профессором свободным для разбора материала и словарей. Мелинда и так с этим слишком не торопится.

   Спинка стула перед ней звучно ударяется о край стола - Гринграсс подскакивает, словно обнаружила кракозяблю под мантией, спешно направляется за раздаточными, Боббин только провожает её взглядом, выслушивая ответ Шона и делая вид, что она не заметила никаких намеков в словах друга о секретах личной жизни. Обсуждать её с Шоном словно подниматься на астрономическую башню в купальном костюме, ну вроде бы и можно, но очень странно себя при этом чувствуешь.

   - Может быть я хочу поговорить об этом с ним... но правда, лучше сначала с ней, мы просто в последнее время не общаемся близко, - с подругами вот действительно в последнее время дела обстоят очень странно, или сама слизеринка неосознанно от всех отдаляется, скрывая свои секреты, опасаясь осуждения, что легко может пошатнуть её хрупкую уверенность в выбранном пути, или это просто такой возраст и приоритеты.

   Мелинда задумчиво наблюдает возвращение Смита на свое место и замолкает, на всякий случай не решаясь продолжать разговор, не зная насколько острый у него слух и терпимость к сплетням о сестре, пожалуй, Мелинде было бы неприятно выслушивать о личной жизни кузин от соседей по ряду... или может быть она хотя бы так смогла что-то понять из происходящего в последний месяц.

   - Ой точно... задание и словарь, - она так же быстро поднимается со своего места и направляется к парте с раздаточным материалом, не глядя берет листочек и долго ищет именно тот том расширенного словаря, что ей очень помог в прошлый раз с песнью, но не находит. По пути к своему столу, она просматривает задание, коротко цокает языком. Тринадцать. Потрясающе. И поравнявшись с первым столом замечает у Гринграсс знакомый красноватый корешок. Потрясающе. Снова.

   - Даф, ты же справишься с переводом с двумя словарями из трех вот этих одинаковых? Позволь? - она осторожно вытаскивает из стопки книг необходимую ей, так что часть словарей съезжает вперед по столу, задерживает руку перед однокурсницей, позволяя ей увидеть название книги. - Спасибо, - улыбается и возвращается на свое место.

   Профессор считает, что это уровень третьего курса, так что определенно это не так, но Мелинда всё же не торопиться открывать словари и подсматривать значения рун, она окунает перо в чернильницу и приступает к переводу.

   - Неожиданное начертание руны, - задумчиво произносит, не сразу догадавшись, что изображена именно "соулу" на пергаменте, но это всего лишь письменность, в отличие от обрядов здесь простительна неточность. Господом проклятый шел Грендель - выводит она на пергаменте и через какое-то время откладывает перо. - Иногда две руны обозначают одну букву, знаешь? Бьерн мне рассказывал немного, - скорее всего друг это всё тоже знает, девушка сама не знает, зачем делится.

   И больше она не знает, чего некоторые стали выпендриваться с просьбой получить еще больше задание на перевод. Мерлин, это же отразится на домашнем задании, энтузиазм, а вот Мелинде катастрофически не хватает свободного времени.

- С кем «с ним»? – Шон еще больше перестал понимать тайные замыслы Мел. То ли она так искусно решила подыграть, то ли шутка парня оказалось не такой уж ерундой, и Боббин действительно решила свести Салли с кем-то. «Или она все же говорила о Захарии?» Но каким бы вопрошающим не был взгляд Пикса, подруга, кажется, не считала, что сейчас они находятся в подходящем месте для обсуждение подобной темы. По крайней мере, не за спиной у Смита. В чем, в общем-то, Шон был согласен. Оставалось надеяться, что Мел уличит минутку после урока, чтобы растолковать все своему непонятливому другу. «И зачем девчонки все любят усложнять?»

Проследовав за слизеринкой к столу, юноша взял свое задание и словарь, и бегло пробежался по пергаменту. То ли это действительно был «начальный» уровень, то ли ему просто повезло с отрывком, но два слова Шон сумел перевести пока шел до своего места. С остальным, правда, пришлось поднапрячься, и все же воспользоваться помощью словаря, чтобы себя проверить.

- У тебя тоже? – Парень осторожно и ненавязчиво заглянул в работу соседки. – Похоже, у нас соседние части. – Улыбнулся Пикс, выводя перевод, и чуть придвигая листок, чтобы показать Мел свою работу. «Шел ратобитец злосчастный к смерти». После чего хаффлпаффец улыбнулся на комментарий девушки, и согласно кивнул. Информация эта была ему известна, и даже сейчас он столкнулся с таким явлением. И даже несмотря на то, что он не вполне был уверен в правильности полученной фразы, Шону казалось, что человек, получивший «Превосходно» за С.О.В. не может не знать таких, как ему думалось, элементарных вещей.

Парта Гермионы неожиданно оказалась удачно выбранным островком спокойствия: невозмутимый Эдвард рядом, две хаффлпаффки Аки и Амелия впереди, за спиной - Терренс, от которого тоже не ждешь особых сюрпризов, и Шейла, с которой у Гермионы не самые плохие отношения.

Разве что через проход Гринграсс снова слишком громко перемещается в пространстве, да и с Боббин она вроде бы что-то не поделила, но Дафна и Мелинда – из того типа слизеринок, что не любят устраивать громкие ссоры.

Скандалистов хватало и без них. У Пью слишком вызывающий вид (куда смотрит Паркинсон?), Мачин так отчаянно пытается выглядеть взрослым и крутым, что вызывает скорее отвращение, Нотт снова разыгрывает карту непонятого трагического героя, а главное – к О’Коннору подсела Дэвис, а Мерлин знает, до чего ее ехидный язык может довести и без того вспыльчивого гриффиндорца.

Гермиона выдохнула и напомнила себе, что все это – совершенно не ее проблемы хотя бы на ближайший учебный час. Ее проблемы – это перевод рун. Точка.

- Я имею в виду, что сами руны часто очень условны, не буквальны. Мы привыкли брать конкретное значение, заучиваем алфавит, а это только первый этап понимания, - шепотом пояснила она. – Представь, что тебе нужно перевести стихотворный текст, например, с французского. Дословное переложение слов не позволит уловить суть. И здесь так же. Нужно уметь взглянуть на фразу целиком. Мне кажется, поэтому профессор и заставляет нас так много повторять темы младших курсов. Чтобы освоились и начали читать рунический текст не как конструктор, а как единое целое.

С сегодняшним заданием побуквенный разбор тоже не помогал. Гермиона помнила алфавит наизусть, но в слова значки на пергаменте складывались с большой неохотой. Кое-что ей удается разгадать, однако в одном месте пришлось застрять надолго.

- «Утреннитси»… Да что это, во имя Мерлина, такое? – бормотала Гермиона скорее себе, чем прося помощи у Эдварда. У них с Олливандером все же то и дело вспыхивали маленькие учебные соревнования, и не хотелось, чтобы он подумал, будто Грейнджер сдается слишком рано.

- Так, тс – это может быть «ц»… Утренници… Утренницы… Какое странное слово… - Гермиона покачала головой, и тут в классе раздался полный самодовольства голос Булстроуд.

- Повезло тем, кому попались легкие отрывки, правда? – улыбнулась Грейнджер Эду. – Впрочем, я бы не отказалась от дополнительного задания. Хочу проверить графические закономерности, которые удалось вывести.

Она записала на пергаменте итоговый вариант: «Солнце утренницы воссияло с небес», а затем рядом указала побуквенный перевод с комментариями о том или ином своем решении.

- Думаю, профессор будет нами довольна, - кивнула она Эду.