Alistair Bradley, Benjamin Urquhart
18 октября 1996
Темный лес
// и смотрят в воду два идиота:
думают удача это или гнет.
Drink Butterbeer! |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Drink Butterbeer! » Great Hall » 18.10.96. Осень достает из тебя ножи
Alistair Bradley, Benjamin Urquhart
18 октября 1996
Темный лес
// и смотрят в воду два идиота:
думают удача это или гнет.
Алистер возвращается в замок выжатым похлеще, чем половая тряпка Филча. Впрочем, чувствует он себя в последнее время не лучше, чем инвентарь всем известного завхоза. Он задержался после тренировки, отпустив утомленную команду готовиться к урокам, и пролетал еще добрый час, пока мышцы не подвели юного охотника. С икроножными судорогами и обветрившимися пальцами он почти рухнул на землю. Школьная метла превращает все квиддичное мероприятие в исполнение капитана в довольно грустную постановку в одном действии. Для перехвата квоффла и избегания бладжера ему приходится прилагать в дюжину раз больше усилий, ибо скорость и реакция метлы, которая еще и между делом взбрыкивает, заставляет желать лучшего.
Он похож не на вожака, а на ленивца, которого отправили в космос.
Проскользнуть до гостиной без лишних разговоров и скрыться за пологом с книгой по Зельеварению - ему нужно подтягиваться, пока Слагхорн, не шибко впечатленный его успехами, не выставил его за дверь, - не получается. В коридоре, вальяжно устроившись на подоконниках, его поджидает хорошо знакомая компания слизеринцев, у которых вечно свербит язык. Брэдли беззвучно стонет. У него нет никакого желания меряться оскорблениями с недоумками, но глотать издевательства он тоже не умеет.
- Эй, Брэдли, - свистит один из парней, делая шаг навстречу и лениво подкидывая в воздух яблоко. - За бродяжкой своим не следишь. Мелкий в лес почесал. Ему рассказали, что там Зуву видали.
- Гонишь, - Ал хмурится, подходя к ребятам вплотную.
- Наше дело - предупредить, - пожимает плечами слизеринец. - Хочешь, чтобы на одного спиногрыза дома меньше стало, а то не прокормить?
Они гогочут, и низкий смех эхом разносится по коридору, отчего картины начинают недовольно бубнить. Алистер нервно ведет плечами, но сдерживает себя от желания расплющить нос однокурсника кулаком. Он поджимает губы в тонкую полоску и запихивает руки - от греха подальше - в карманы толстовки. Он глядит на парней с подозрительностью уличного животного, которого манят миской с молоком, но он прекрасно знает, что шанс быть накормленным не уступает риску оказаться в ловушке браконьеров.
- Сделаем вид, что я не понял, кто ему сказал о Зуву, - выплевывает Брэдли и со всей интеллигентностью и изящностью выставляет средний палец перед лицом мерзкого слизеринца. Из коридора он удаляется под нравоучения картин: "В четырнадцатом веке юноши были воспитанными!"
- Хоть бы спасибо сказал, быдло, - доносится ему вслед.
Когда Брэдли оказывается на свежем вечернем воздухе, позволяя ветру насквозь продувать толстовку, на лес уже опускаются сумерки. Он чертыхается выученными у лондонской шпаны и отчима словечками на слишком любопытного брата и заскучавших слизеринцев. Коль с Робом что случится, он не испугается исключения из Хогвартса и перспективы протирать стаканы в баре без магии, разобравшись с придурками в рукопашную.
До Запретного леса он добирается спортивной ходьбой, изредка оглядываясь на серые окрестности. Его не опускает ощущение слежки, но Ал заталкивает паранойю поглубже. В какой-то миг ему даже видится силуэт Бенджамина, но на этом моменте Алистер решает, что он совсем помешался на змееныше. Так дальше продолжаться не может! Пообщались, поругались, разбежались - нужно иметь гордость, когда этот засранец во всю флиртует с Ровсток и использует любую возможность выразить свое презрение к Алу. Он уж точно не мерещится Бенджамину во тьме и не приходит во снах, а Брэдли, как неприкаянный, ищет его взгляд на уроках и макушку в библиотеке.
Чертова несправедливость.
- Ро-об, - кричит Алистер, зажигая свет на конце волшебной палочки и осторожно ступая в лес. Возможно, куда более разумным было бы сначала узнать, не играет ли братец с котом в своей гостиной, но - да простит дедуля Флитвик его глупость - здравый смысл попрощался с ним еще в коридоре. Нужно отыскать Робина, пока совсем не стемнело. Малой хоть и бравый для своего возраста, но слишком мал, чтобы в одиночку шастать по лесу. Да даже Брэдли было не по себе, когда ему пришлось спасать Ровсток из чащи, а этот вовсе еще ребенок. - Ро-об, я не буду ругаться!
Отредактировано Alistair Bradley (21.02.23 20:22)
Слизеринцы, облюбовав несколько подоконников в одном из бесконечных древних коридоров, греются в последних лучах закатного солнца, как выползшие из норы змейки. Бенджи лениво следит за порядком, но среди собравшихся почти нет сопляков, и все ведут себя, как истинные воспитанники дома Салазара, с горделивым хладнокровным достоинством.
Увековеченные на портретах волшебники, испустившие дух еще задолго до отцов основателей, почти не замечают подростков, занимаясь своими делами. Разве что робкая девочка, их ровесница, то и дело смущенно поглядывает в сторону мальшичек, сгрудившихся над учебником по заклинаниям, и тавтологично-картинно вздыхает, потому что увлеченных слизеринцев совершенно не волнует безымянная волшебница, чьи кости давно истлели в могиле. Ургхарт испытывает к ней странные чувства, вроде понимания и сочувствия, но девчонка, взглянув на него мельком, тут же отворачивается, не заинтересовавшись. Бенджи в ответ раздосадованно фыркает – даже, драккл его раздери, девке с портрета, и той чем-то не угодил.
Сидящая рядом Хизер будто бы случайно соприкасается с ним коленкой, заглядывая ему в глаза с хитрой лисьей улыбочкой, но Бенджи прекрасно понимает, что ластится она только от тоски и скуки. С Байроном они разругались, тот переключился на симпатяжку «Долли» – Мерлин, она что, пастушка? – и оставшаяся в одиночестве Хизер бесилась и злилась, что ей больше не уделяют внимания.
– Ты записываешь? – Бенджи иронично изгибает бровь, взмахивая учебником по истории магии. – Или будем придумывать детские стишки, чтобы ты наконец запомнила всех министров?
За свою дерзость Ургхарт получает справедливый тычок в плечо. Хизер что-то беззлобно шипит в ответ, но стоит в коридоре появиться растрепанному Брэдли – у рейвенкловцев была тренировка, и не то чтобы он следит за его расписанием, – Бенджи перестает что-либо слышать, чувствуя, как каменеют плечи. Взгляд, слишком подозрительно сфокусированный на Алистере, будто орленок имеет для него какую-то особую важность, мгновенно и предельно заинтересованно утыкается в учебник. Тэтчем понятливо замолкает, ядовито хмыкнув, и Ургхарту хочется как поблагодарить ее, так и придушить за чрезмерную догадливость.
Нырнув вглубь своего подоконника, Бенджи остается незамеченным, внимательно прислушиваясь к диалогу. Он злобно прикусывает губу, когда однокурсники, как сплоченная стая акул, почуявших свежую кровь, используют младшего Брэдли в качестве приманки. Старший тут же клюет, заглатывая ее вместе с крючком, и слизеринцам остается только дернуть за леску, чтобы выудить из воды глупую и доверчивую рыбку.
Бенджи тихо чертыхается, скалясь от злобы, и уже собирается встать, чтобы вмешаться, но сидящая рядом Хизер впивается в его предплечье острыми коготками, не позволяя двинуться с места. Когда их взгляды пересекаются (его – недоуменный, ее – предостерегающий), Хизер отрицательно качает головой, одними губами шепча «не надо». Бенджи резко и раздраженно выдирает руку из крепкой хватки, но действительно остается рядом. Алистер уходит, сверкая пятками, напоследок показав слизеринцам этот глупый и пошлый маггловский жест, который очень любит Ровсток.
– Вы правда ему сказали, что видели Зуву? – Хизер элегантно спрыгивает с подоконника, цокнув каблуками, и придирчиво поправляет юбку. Убедившись, что все выглядит идеально, она откидывает густую копну вьющихся светлых волос себе за спину, складывая руки на груди.
– А почему нет? – слизеринец, наигравшись со своим яблоком, сочно прокусывает гладкий зеленый бок. – Назови хотя бы одну причину.
– Ясно, – Хизер закатывает глаза, – идиоты. Если ребенка в лесу сожрут, даже Ургхарт с Мур вас не отмажут.
– Будем надеяться, что сожрут обоих, – однокурсник пытливо выгибает бровь, улыбаясь. – Чем меньше Брэдли, тем в мире чище.
Бенджи, покрасневший от злости, старается сохранять спокойствие. Закидывает в сумку учебники и пергаменты, замечая, как дрожат пальцы, и подходит к Хизер вплотную, сухо целуя в щеку в знак благодарности.
– Прогуляюсь, – обойдясь пространственным объяснением, Ургхарт собирается покинуть компанию, напоследок бросив предостерегающий взгляд на мальчишек. – Услышу хотя бы один комментарий – отправитесь мыть котлы.
Благо, насмехаться над старостой, который выглядит так, словно кто-то подвесил за хвост его любимую кошку (а у него и кошки-то никогда не было, он, идиот, завел себе другую строптивую зверушку), никто не решается. Разве что ядовитую однобокую улыбочку Хизер, как и ее взгляд, буравящий напряженные лопатки, Бенджи чувствует даже спиной.
На улице влажно после дождя, скользко, прохладно и гадко. Под ногами чавкает опавшая багряная листва, Бенджи упрямо передвигает ногами, ругая себя почем свет стоит, и преследует Алистера, будто какой-то криповый маньяк. Приходится держаться подальше, чтобы рейвенкловец не обнаружил чужое присутствие, но как только его дурная нога заступает за границу леса, Бенджи переходит на бег, чтобы не упустить этого слабоумного идиота.
И все равно он его теряет. Злобно чертыхаясь сквозь зубы, Бенджи оказывается в полной и крайне недружелюбной темноте. Пышная крона деревьев смыкается над небом, почти не пропуская тусклое лунное свечение, и Ургхарт вынужден идти буквально наугад.
Земля уходит из под ног слишком внезапно. Он наступает на скользкий корешок, взявшийся неведомо откуда, и летит прямо на землю, неловко выставив перед собой руки. Чаша терпения, и без того заполненная до краев, наконец-то переливается.
– Твою мать, сука, – шипящий от боли в запястьях, принявших на себя всю тяжесть его тела, Ургхарт садится на землю, – нахера я вообще поперся, имел я весь этот лес на…
Вспышка на конце волшебной палочки прямо у носа слепит глаза, только привыкшие к темноте.
– Ну супер. Здравствуй, Брэдли, как дела? - Бенджи, снова уютно устроившийся на грязной земле, как и тем злополучным летом, старается сохранять достоинство, поднимаясь. Ищет, обо что можно вытереть перепачканные ладони, но, окинув замызганную мантию критическим взглядом, вытирает их прямо об нее. - Тоже погулять вышел?
Отредактировано Benjamin Urquhart (25.02.23 22:28)
Вместо звонкого свиста Робина в ответ, он слышит зловещее дыхание за спиной, как предвестник несчастья. Будь он в городе, из кармана бы уже сверкнул блеск ножа, приставленного к горлу преследовател, но в Хогвартсе обычно нагоняют ужас твари из Тайных Комнат или дементоры, рыскающие в поисках беглецов, - ни одни, ни другие не боятся охотничьих ножей.
Брэдли не убегает, сверкая пятками, как ссыкло с инстинктом самосохранения. Сжимая палочку во вспотевшей ладони, он замирает между кустом с шиповником и елью, навострив уши. Слишком много шума для зверя - те не церемонятся. Больше похоже на слизеринцев, которые вздумали снять на колдограф, как его растаптывают кентавры в лесной чаще.
Если они его развели с братом, то шутка очень дерьмовая, и чувство юмора у них атрофировано.
Вместо "повелся, как сосунок!" раздается хруст веток и шлепок, за которым следуют подробности совокупления с лесом в исполнении Бенджамина. Алистер ни с кем не спутает голос придурка, хоть и предпочел бы стереть из памяти навсегда. Судьба не соглашается с таким раскладом, продолжая издеваться над ними и сталкивая раз за разом в неоднозначных ситуациях. Например, когда староста Слизерина накануне отбоя восседает в грязевой ванной, а Брэдли нависает над ним с поразительным для абсурдности сцены спокойствием. Градус удивления попросту достиг того уровня, когда лицо не в состоянии воспроизвести эмоции.
- И тебе не хворать, Ургхарт, какими судьбами? Погодка и местечко не слишком располагают для прогулок, - будничным тоном замечает Алистер, опуская кончик волшебной палочки вниз, дабы перепачканное брызгами лицо Бенджамин не светилось перед глазами, словно нимб. Перегородку после сентябрьской посиделки на метлах ему починили, и он не стал ни на каплю менее привлекательным, чем два месяца назад, а даже жаль. - Штырехвост грязи всегда найдет.
Летние флешбэки насмехаются, маяча перед носом, и Алистера снова накатывает очень знакомое сожаления, что назад отмотать ни черта, ни Ургхарта, и ярмарка с пряниками останется в том жарком августе. Они похожи на двух бывших, которые уже давно не злятся друг на друга (почти) и не собираются в ярости бить посуду, но совершенно не знают, как вести себя, чтобы неловкость не сжимала пространство.
Алистер на сей раз не протягивает руку. Бенджамин - не ждет помощи, самостоятельно принимая вертикальное положение и практически ровняясь с Алом ростом. Весь замызганный, раскрасневшийся и лохматый он не слишком подходит на роль шутника. Да и не стал Ургхарт в самом деле подсылать однокурсников ради тупой шутки, чтобы потом шастать за рейвенкловцем про лесу. Бенджамин слишком брезгливый чистюля, и марать руки в прямом смысле не по его части.
Он и на штырехвоста развелся лишь из-за Алистера.
- Ты меня сталкеришь? - он с подозрением прищуривается, мол, не знаю, что тебя пригнало в лес на ночь глядя, но ты ничего за просто так не делаешь. - Прости, но вот сейчас совсем никак не выйдет потрепаться о жизни и вспомнить былые времена. Я немножко занят.
Уточнять причину своей занятости он не собирается: незачем хитрожопому Ургхарту ведать о Зуву и мальчишке из Гриффиндора. Алистер не забывает, что Бенджамин остается старостой, а потому располагает большей властью, чем он. На свою судьбу Алу в данный момент до лампочки, а вот Робину бы не помешало закончить школу, иначе лондонские улицы утащат в чащу пострашнее Запретного Леса.
- Тс-с-с, - он импульсивно прикладывает ладонь ко рут однокурсника, чтобы тот пискнуть не смел, и прислушивается к раздавшемуся откуда-то из глубин леса звуку, но то лишь одинарная акция, и все вокруг вновь погружается в тяжелую тишину. - Ты слишком громко сопишь. Слушай, сделаем вид, что не встречали друг друга. Последние недели мы прекрасно с этим справлялись.
Он неловко удирает руку с губ однокурсника и нервно поглядывает на часы. Слишком много времени потеряно на болтовню со слизеринцем. И как бы Алистеру не хотелось потратить еще больше, каждая секунда топтания на месте может стать последней для его брата.
— Люмос убавь, – Бенджи раздраженно отводит от своего лица светящуюся палочку, – иначе на свет приползет кто-нибудь пострашнее.
Себя Бенджи страшным вовсе не считает. Уж точно не после того, как Брэдли с чувством и расстановкой посчитал кулаком его хилые ребра и подправил изящно вздернутый нос, решив, что горбинка сломанной косточки послужит ему прекрасным украшением. Бенджи согласен не был, поэтому вернул носу — вернее, Миллер вернул — прежнюю форму. А потом нажрался до беспамятства, и если бы Митч вовремя не остановил его возлияния — он бы точно повстречался лицом с унитазом.
Кости срослись, зажила треснувшая губа, живописные синяки всех цветов фиолетового и зеленого наконец сошли, а гордость так просто заживать отказывалась. И что самое отвратительное, проснувшись на утро после, Мерлин упаси, драки, больше походившей на избиение младенца, похмельный Бенджи, чувствующий себя не лучше свиной отбивной, ощутил, что громче задетой гордости ноет совесть.
Ургхарту было стыдно, а такое случалось не чаще, чем парад планет, и что с этим делать он тоже не знал – не извиняться же перед Брэдли, честное слово.
— Зачем мне тебя сталкерить? – Бенджи недоуменно моргает, вытирая лицо более-менее чистым куском рукава. — Я немножко в курсе, чем ты занят, и решил догнать, чтобы проинформировать, что ты придурок, Брэдли. Ты искал брата в гостиной? Не пришло в твою светлую голову, что с ним все нормально, и тебя обвели вокруг пальца, как…
Послышался хруст, и рот Бенджи оказался самым наглым образом заткнут чужой ладонью, теплой и шероховатой. Вместо того, чтобы замычать от недовольства и оттолкнуть Брэдли в сторону, Ургхарт тоже застыл, повинуясь инстинктам самосохранения. Ничего не произошло.
Бенджи все-таки пихнул Брэдли локтем, заставляя отстраниться.
— Что за дурацкая привычка меня затыкать? – Ургхарт фыркнул и интуитивно облизнул пересохшие губы. – Твой брат не в курсе, что Зуву водятся в Китае? Откуда бы ему вообще взяться в Шотландии? Мерлина ради, Брэдли, – Бенджи закатывает глаза и осматривается.
Лес вокруг густо засажен древними, недружелюбными деревьями, кривые ветки которых переплетаются друг с другом, образуя над небом плотную завесу.
— Если Робин, – Бенджи даже удивляется, откуда он вообще знает имя младшего Брэдли, – хотя бы немного слушает Хагрида на уроках, он должен знать, что кошка такого размера здесь не пролезет. Нужно искать более открытый участок, где меньше деревьев и больше пространства для охоты. Пожалуйста, скажи мне, что Роб, – чуть не ляпнув «не тупой», Ургхарт прикусил язык, — смекалистый.
Посмотрев по сторонам в попытках сориентироваться на местности, Бенджи разглядел на одном из деревьев слабо заметный грязный флажок, повязанный на уровне чуть выше его головы.
— Хагрид вешает, чтобы отставшие дети не заблудились, – Бенджи подергал флажок, — если идти по ним, выйдем на поляну, где он у него лунтелята прикормлены. Хорошая новость — сегодня полнолуние, может, твой брат с ними зависает, они у великана уже почти ручные.
О плохой Бенджи в последнюю секунду решает умолчать. Повезет, если Брэдли не вспомнит, что глупенькие и застенчивые лунтелята — любимая закуска акромантулов.
— Ты идешь? — Бенджи высмотрел следующий флажок, — или есть план получше?
Отредактировано Benjamin Urquhart (27.03.23 18:52)
- Если ты про тварей, которые с твоего факультета, то они уже без Люмоса успели нагадить, - фыркает Алистер, но огонек на конце волшебной палочки все-таки гасит. Жалко подвергать опасности рассеченное шрамом смазливое личико Бенджамина. Еще тяжелее смотреть на него в свете прожектора и испытывать эмоции противоположные занесенному для удара кулаку. На ярмарке, извалявшись в грязи, вглядываться в Бенджи не казалось зазорным иль неправильным, сейчас же, когда между ними бегает туда-сюда черная кошка, задрав хвост, хочется бить себя по рукам. Нельзя вновь нырять в эту бездну - захлебнешься. - Что до тебя, то твои дружки нос тебе залатали, так что Квазимодо из тебя никак не выйдет.
Ургхарт - это слащавая моська от природы, и, к зависти многих, никакая дорожка отверткой или режущее проклятие не сделают его более брутальным и грубым. На маггловском районе Алистера этот паренек имеет все шансы раз в два дня получать пинки футбольным мячом по голой пятой точке, стоя загнанным в темную подворотню. У магглов есть даже специальные словечки для таких мальчишек, похожих на сахарную вату.
Оттенок вины - неужто стыдно за свой мерзкий язык? - превращают Бенджи вовсе в создание со стороны совершенно безобидное, если не знать, что он способен к дракклу выжечь черную дыру в сердце одним словом.
- Мне-то почем знать, зачем тебе меня выслеживать, - безразлично пожимает плечами Алистер, мол, пути этого змееныша неисповедимы. - Может быть, соскучился? Только, Мерлин правый, неподходящее время и место для свидания.
Брэдли закатывает глаза и складывает руки на груди, когда его однокурсник вновь заводит любимую пластинку - прямо старушка из соседнего дома, у которой на повторе песни молодости на патефоне, - и принимается обзываться. После слов про матушку попытки усомниться в интеллектуальных способностях старшего и младшего Брэдли отлетают теннисным мячиком. Алистер и без гуру житейских истин понимает, что брат может дрыхнуть в гостиной или играть с друзьями в плюй-камни, но он не простит себе упущенного времени, если с макушки Робина слетит хотя бы один волос.
- Ты сам провоцируешь желание заткнуть тебе рот, - ладонь печет от прикосновения к чужим губами, и Алистер гонит мысли о том, как еще можно прерывать водопад желчи с уст парня. - Тебе откуда про Зуву известно?
Кончик волшебной палочки утыкается в горло парня и медленно скользит по едва заметной яремной вене. Неужели он все-таки заодно с теми мудаками? Либо Алистер снова наступает на старые грабли, либо Бенджи выглядит совершенно безоружным и растерянным. Так себе засланный казачок для истребления семейства Брэдли и похорон грязнокровок в лесу. Даже имя его брата запомнил - можно медаль вручить за чуткость.
Алистер устало опускает волшебную палочку и качает головой.
- Робин слишком смекалистый, - вздыхает парень, позволяя Бенджамину обойти его и увлеченно последовать за тряпками на деревьях. - Мое горе от его ума.
Надо же, а Алистер не в курсе этой рубрики полезных советов для юных скаутов. На лице мелькает облегчение и надежда - Робин такие штуки замечает, а лунтелята могут увлечь гриффиндорца до рассвета. С него станется забыть про время и холод и просидеть с созданиями всю ночь, чтобы потом свалиться на две недели с воспалением легких.
- Ты в самом деле хочешь помочь? - бровь недоверчиво вскидывается наверх, когда он нагоняет уверенно вышагивающего вперед Бенджамина. - Со мной все ясно. За брата готов сдохнуть от акромантулов. Да-да, я в курсе плохих новостей, у меня отец - магозоолог. Но ты же понимаешь, что, во-первых, нарушаешь, как староста, правила школы, во-вторых, твою красивую физиономию могут растоптать чьи-то лапы. Меня потом на том свете совесть мучать будет.
Им приходится двигаться совсем вплотную друг к другу, при этом под ноги постоянно попадают шишки и корни многовековых деревьев. На очередной такой ловушке Ал вынужден схватиться за локоть Ургхарта, дабы не вывихнуть лодыжку. Он не уверен, что Бенджи сможет починить ему конечности, по крайней мере, проверять в деле целительские навыки однокурсника не тянет. Им нужно еще добраться до чудо-поляны.
- А почему дорога к лунтелятам ведет через кладбище? - он притормаживает и кладет руку на плечо парня, дабы тот сбавил обороты тоже. Впереди сквозь густую тьму и туман вырисовываются силуэты колон, памятников и надгробий. - И какого драккла здесь, вообще, делает кладбище?
– Какого еще свид… – Бенджи морщится, будто разжевал лимонную дольку, и даже не договаривает это слово, полностью игнорируя предположение о том, что он мог соскучиться по этому идиоту. – Мерлина ради, Брэдли, что вообще у тебя в голове происходит? – Не удержавшись, Ургхарт подходит ближе, чтобы многозначительно постучать костяшкой указательного пальца по рейвенкловскому лбу. – Есть кто дома?
На периферии сознания Бенджи подмечает, что они по очереди сокращают расстояние друг между другом до вытянутой руки, будто связанные невидимой нитью, чье натяжении становится зудяще-нервирующим, если не встать на шаг ближе. Почему-то это смущает меньше, чем то, что говорит Брэдли, то, как он это делает, и то, что непременно остается за скобками каждой фразы.
– Провоцирую? – Бенджи ехидно скалится. – По-твоему, это я виноват, что ты не можешь контролировать свои животные инстинкты?
Он имеет в виду, конечно, то, как быстро Брэдли превращается в разъяренную гарпию, готовую выклевать всем глаза, стоит упомянуть его семейство.
– В тысячный раз напоминаю, что я староста, – уставше потерев висок рукоятью волшебной палочки, Бенджи драматично и шумно вздыхает, надув щеки, – я в курсе всего, что происходит на моем факультете. Но читать мысли, к сожалению, пока не научился, поэтому подобное дерьмо разгребаю уже постфактум.
Замечание о нарушении школьных правил Ургахрт встречает взглядом, полным сочувствия.
– Ты меня с Грейнджер не спутал? Я не самый правильный староста, – Бенджи многозначительно вскидывает брови и пожимает плечами делано равнодушно, – мне плевать, что именно выкидывают слизеринцы, если это не влияет на баллы, но даже Снейп вряд ли присудит нам лишних изумрудов за сожранного в лесу младшекурсника.
Все это звучит так, будто Бенджи заявляет, что плевать хотел на Робина. Откровенно говоря, отчасти – это правда. Право слово, братом меньше, братом больше, сколько их там вообще у Брэдли? Но с другой стороны…
– А еще я просто не хочу снова сращивать нос, – неохотно и уже не так уверенно говорит Бенджи, не глядя в сторону Брэдли, – так что давай найдем твоего брата, чтобы ты больше не вымещал на мне обиды.
Он удерживается от шпильки.
– Я же мудак и эгоист, и у меня может быть только шкурный интерес, правда? – Упс, нет, все-таки не удерживается. – Вот давай на этом и сойдемся, если тебе так сильно нужна причина.
Раздосадованный Бенджи идет на шаг впереди, чтобы больше не смотреть на Алистера, и едва не шипит от раздражения, чувствуя его руку на своем плече.
— Слушай, эти разговоры меня уже… что? Какое кладбище? В этом лесу нет, — Бенджи отворачивается от ошалевшего Брэдли (надышался чем-то?), чтобы обвести рукой плотную чащу недружелюбных деревьев, но утыкается взглядом в нестройный рядок покосившихся надгробных плит, заросших мхом. — Твою м-м… Мерлина. Черт.
Как давно закончились флажки, развешанные Хагридом? Почему они не заметили, что лес внезапно сгустился, а на деревьях больше не пестрили выцветшие, но вполне различимые красные ленты?
— Как долго мы сюда шли? — Бенджи понимает, что потерял ощущение времени, и не может вспомнить точно, когда это случилось. — И когда появился туман?
Плотная сизая дымка, зловеще и медленно стелющаяся по влажной траве, вызывает волну мурашек по позвонкам, – она мягко огибает надгробия, будто бы охраняет шершавый, растрескавшийся от времени камень.
Бенджамин чувствует неладное. Он опускается на колено перед одной из плит, недовольно одернув брюки, и отводит в сторону густо наросший на эпитафию плющ.
– Tempus loquendi, tempus tacendi, – Ургхарт хмурится, – имени нет.
– Меня зовут Лидия, – за спиной раздается слегка смущенный девичий голос.
Бенджи убирает от надгробия руку, словно ошпарившись, и не удерживает опору, слишком резко развернувшись.
Отредактировано Benjamin Urquhart (16.08.23 23:44)
Ал несколько раз недоуменно моргает, когда костяшки чужой руки издают глухой звук, прикасаясь к его покрывшемуся, несмотря на прохладу, испариной лбу. Ему нечего сказать - мышцы, отвечающие за голосовой аппарат, сводит в спазме. Да Мерлина с два, если бы он сам ведал, что творится в его голове, то не стоял бы истуканом в лесу с невыносимым слизеринцем и не пытался тянуть за яйца порядком надоевший обоим действующим лицам диалог, который длится уже не один день.
- Не задавай вопросов, на которые не готов получить ответа, - равнодушно бросает Брэдли и трясет головой, сбрасывая наваждение и отмахиваясь от невовремя накрывших чувств и эмоций.
Алистер морщится, как от пощечины, когда его сравнивают с животным. Коль всю его прежнюю заботу о Бенджи, переросшую по вине кучерявого в лютую злость, обзывают инстинктом, то что в мире Ургхарта является человеческим? У кого-то из них явно попутаны понятия о личностных взаимоотношениях. Ему должно быть плевать, что Бенджамин считает его тронувшимся, но отчего-то ему попросту неприятно и вновь до боли обидно. Слава лунтелятам, у него есть сейчас проблемы помасштабнее, чем ковыряться в причинах и следствиях.
Да и сам Бенджи - поглядите! - не в состоянии прикусить язык и свернуть разговор, будто рыбешка насаживается на крючок с наживкой. Сколько бы говнюк не отрицал очевидное, но ему не все равно, что между ними происходит, и почему, едва оказавшись рядом, они не могут держать дистанцию и молчать.
- Конечно, эгоист, ибо вешаешь на меня ответственность за свое личико и жизнь, - беззлобно ухмыляется Брэдли, не веря этой мнимой точке в их разговоре. - Жаль, что ты не Грейнджер. Это многое бы упростило... Я имею ввиду, что ты бы остался в замке и просто настучал на меня.
Флажков действительно нет. Алистер облегченно вздыхает, вопреки тому, что разворачивается довольно мрачная сцена с туманом и надгробными плитами. Бенджи хотя бы перестанет подкалывать его реакции, а сам Брэдли пытаться скрыть все это мракобесье, которое слизеринец вызывает в нем.
- По ощущениям минут пять, - Ал смотрит на старенькие часы с гравюрой, полученные в подарок от отца. - На деле сорок минут.
Враги часов не наблюдают, конечно, но даже для их терок время пролетело слишком быстро. Алистер напрягается, чувствуя себя обманутым лесом, и не спешит лапать чужие могилы.
- ...tempus dilectionis et tempus odii, - заканчивает он фразу.
Алистер дергается от девчачьего голоска, сглатывая ком в горле, но успевает подставить руки, дабы схватить решившего навернуться Бенджамина за подмышки. Красивый жест не удается, и он спотыкается о камень, оказываясь на земле под весом слизеринца. Над ними склоняется призрак девочки лет четырнадцати в стариной мантии - старее, чем шмотки Брэдли, - и нерешительно улыбается, вглядываясь в их лица.
- Я Алистер, а это мой... друг Бенджи, - рейвенкловец не находит решения лучше, чем показать хорошие манеры. Обида призраков, как показывает опыт в школе, может обернуться затопленным туалетом. - Мы не хотели Вас беспокоить.
- Да что вы! - девочка звонко смеется. - Так давно никто не заходил в гости, что я рада нежданным путникам.
- Насколько... давно? - невзначай интересуется Брэдли, не выпуская Ургхарта из мертвой хватки. Не то чтобы ему было дело до чаепитий призрака, но, чем быстрее они смогут свернуть светскую беседу, тем скорее вновь приступят к поискам Роба.
- Я здесь с 18 октября 1496 года - вы как раз попали на пятисотую вечеринку моей смерти, - Алистеру кажется, или она покрылась румянцем? - Последний путник заглядывал ко мне пятьдесят лет назад. Ох, как весело было!
Вы здесь » Drink Butterbeer! » Great Hall » 18.10.96. Осень достает из тебя ножи