[indent] Как оказалось, в воскресенье в библиотеке был ажиотаж. Как только Сильвия зашла в этот огромный зал с колоннами, высоченными стеллажами и винтовыми лестницами, то сразу заприметила знакомые лица. Во-первых, конечно, мадам Пинс в своей несомненно новой шляпке восседала на своем троне, охраняя покой фолиантов. Она даже и не заметила Сильвию, поскольку та достаточно тихо прошла в середину огромной комнаты, к столам. У длинного стола, ближе к хранителю библиотеки, сидели Харука и Белла в компании ребят с синими галстуками. Они тоже не заметили блондинку, поэтому Мэлвилл решила, что поздоровается с ними позже, когда представится такая возможность.

[indent] Мэлвилл приглядела хорошее местечко у дальнего стола и с воодушевлением заметила, что Милли тоже здесь и что-то рьяно выводит пером на пергаменте. Сильвия приблизилась к скамье и аккуратно положила сумку на стол. - Привет, Милли. Чем занимаешься? - слизеринка заглянула в пергамент подруги, но с такого ракурса трудно было понять, что Булстроуд там выводит. Волшебница полезла в свою сумку, чтобы достать пергамент, письменные принадлежности и учебник по Древним Рунам, который она закинула перед тем, как выйти из комнаты. Все же домашка сама себя не сделает, а после этого можно уже и что-нибудь интересненькое почитать.

[indent] Несколько минут спустя к девочкам присоединилась еще одна блондинка - Мун. Сильвия рефлекторно немного подвинулась, чтобы освободить место для однокурсницы, хотя свободного места итак было навалом. Как только Мун приземлилась рядом, Мэлвилл учуяла запах еды и с досадой осознала, что пропустила завтрак. - Захватила бы завтрак и для любимой соседки, - съехидничала Мэлвилл, обращаясь к Лили, скользнув взглядом по пергаменту и вещам девушки, - О, ты еще не делала эссе по Трансфигурации? Я могу помочь. За отдельную плату, конечно. - смешок. Слизеринка заметила, как Милли шикнула на кого-то под столом, после чего услышала недовольное чавканье и тоже заглянула под массивный деревянный стол. Кажется, у кого-то сбежала "Чудовищная книга о чудовищах" и напала на ничего не подозревающую Миллисенту.

[indent] В библиотеке становилось все больше студентов и больше всякой возни, отчего взгляд мадам Пинс стал подниматься на окружающих чаще. К девочкам присоединились Элис и Эдвард, которых Сильвия очень часто видела на совместных уроках. Она кивнула им в знак приветствия, поджав губы в легкой ухмылке. Места на столе становится все меньше. Чуть погодя к ребятам присоединяется Мелинда с... Макманусом. Сильвия кивает на вопрос Мел о свободном месте, но все еще пристально наблюдает за действиями пришедших студентов. А затем наклоняется к сидящей Боббин и тихо интересуется, - Серьезно? Наши гадания сработали? - Сильвия незаметно указывает головой в сторону Майкла.

[indent] Мелинда замечает пачку тех самых конфет с самыми разными возможными и невозможными вкусами. По всей видимости, какой-то невнимательный ребенок оставил их тут. Но, как говорится, кто первый встал - того и тапки, - Не мои. Но теперь это достояние общественности, - усмехается Сильвия и поднимает глаза на резкий вскрик Булстроуд. Потом переводит взгляд на мадам Пинс, чтобы проверить, услышала ли она, что тут кричат и едят. - Конфета, конечно, не заменит завтрака, но это хоть что-то, - шепчет Мэлвилл и берет ярко-синюю конфету в форме боба из пачки, протянутой Боббин.
[newDice=1:6:0:я ем конфеты]

[indent] Все кропотливо занимаются своими делами, а перешептывания действительно похожи на клубок гремучих змей. В такой обстановке сосредоточиться уже не получается и Сильвия обнаруживает, что уже несколько минут смотрит на одну и ту же страницу в учебнике, не вдаваясь в содержание, - Мерлин.. - она оставляет закладку на той странице и аккуратно закрывает учебник, чтобы чуть позже вернуться к нему еще раз. Вдруг прямо перед глазами Мэлвилл мельтешит что-то красно-розовое. Сначала она подумала, что это летает кем-то наколдованная бабочка, но миф разрушается, как только предмет легко приземляется на стол прям перед Сильвией. Это аккуратно вырезанная записка в форме сердечка. Слизеринка недоуменно оглядывается по сторонам в надежде увидеть того, от кого прилетело бумажное сердце, но не находит ничьего взгляда. Она осторожно берет записку и раскрывает...

[indent] Громкий, почти истерический смешок вылетает из рта Сильвии, отчего та поспешила заткнуть его ладонью. Мерлинова борода! Мэлвилл наклоняется к столу, будто пытается спрятаться и снова жадно впивается глазами в содержание записки. Она прочитала это раз десять, не меньше. Слишком пылкие слова в любовной открытке заставляют волшебницу залиться краской. Но, признаться, это было очень лестно и приятно получить такие слова в свой адрес... со своим именем... Но, блин, от кого?!? - Мун, если это твоих рук дела... - Сильвия сердито зыркнула на соседку, но тут же услышала знакомый голос у своего уха. — Ты куда пропала? Я успела соскучиться. Расскажешь мне все позже, хорошо, роковая покорительница чужих сердец?

[indent] - Хару! - слизеринка воскликнула громким шепотом от неожиданности. - Привет. Я тоже никак не могу выловить тебя в замке. - Сильвия криво улыбнулась, все еще прокручивая слова из записки в своей голове. - Что? Это не я! В смысле... - она по-театральному поправила волосы и выпрямила спину, - я, конечно, могу похищать сердца... Но кто это?! И это точно не от Дерека. - Сильвия потрясла розовой бумажулькой перед лицом Эндо и перевела взгляд на Мелинду, - Ты ничего не видела? - Мэлвилл вопросительно нахмурила брови. Для Сильвии это теперь была головоломка номер один. У нее ведь появился какой-то тайный поклонник, присылающий записки с недвусмысленными намеками и горячими комплиментами. А если это чья-то глупая выходка, то отправитель больше не сможет пользоваться своими руками...

Отредактировано Sylvia Melville (07.03.23 12:25)

Миллисента похвалила себя за предусмотрительность, избавившую ее от лишних чернильных пятен, и положила домашнюю работу обратно на стол.
- Нет, спасибо, - машинально отреагировала она на слово "конфеты", прозвучавшее за столом.
Предложить конфету диабетику, очень тактично, - подумала она, обмакивая перо в чернильницу, но в кои-то веки не высказалась вслух. Все же она сидела здесь не одна, и если другие девчонки собираются наесть себе прыщи, то на здоровье. Кожа и волосы - вот, пожалуй, и все, что на самом деле нравилось в себе Милисенте. Впрочем, она в этом никогда не призналась бы вслух.
Громкий шепот прервал Милли на середине списываемой цитаты, и Булстроуд, не скрывая раздражения, обернулась.
- Какой Хогсмид, у меня была отработка. И если хочешь поерничать на эту тему, пожалуйста, так, чтобы я не слышала, - фыркнув, Милли склонилась над свитком. - Ну вот, отлично. Я одно слово написала дважды, - слизеринка потыкала кончиком волшебной палочки в пергамент, и лишние чернила втянулись в него, оставив на свитке только белесые царапины от острого пера.
Мало того, что приходится делать домашку в воскресенье, вместо того чтобы завалиться в дормитории с книгой, так ещё и пристают с разговорами. Не библиотека, а деревенский клуб какой-то.

Отредактировано Millicent Bulstrode (07.03.23 15:27)

Он снова плохо спит, ворочается по полночи, путаясь в одеяле и простыни, пытается найти удобное положение, но руки и ноги затекают уже через пару минут, как бы он не улегся, хочет абстрагироваться от окружающих звуков, но только четче слышит, как храпят соседи, как кто-то тихо бормочет во сне, как за окнами завывает ветер, а по коридорам кто-то шатается. Он обычно засыпает под утро, погружается в свои кошмары, которые приходят словно по расписанию. Понедельник - вязкая темнота, наполненная шорохами и скрипами. Вторник - десятки его двойников с полубезумными глазами и мерзкими ухмылками. Среда - вязкая темнота, только в этот раз еще и тонким хихиканьем. Четверг - спарывающие грудную клетку когти и утробный вой. Пятница - снова темнота, к звукам в которой прибавляется ихая детская колыбельная. Иногда он просыпается сам на мокрых от пота простынях, хватаясь за грудь, чувствая как бешено колотится сердце. Иногда приходит свет, совершенно другой, теплый и звонкий смех, осторожные прикосновения, они разгоняют кошмары, перебрасывая Маркуса на залитую солнечным светом поляну под тень гранатового дерева. В эти дни Фенвик спит немного дольше, если чудовище, по нелепой случайности принятое Софи когда-то за кота, вдруг не будит его своим ужасно громким ором.

- Хотелось бы, но, кажется, я превращаюсь в раннюю пташку, - улыбается Маркус, подходя ближе и целуя Софи в макушку. - А ты давно проснулась?

Ему кажется - и он надеется, что только кажется - что напряжение из-за его глупых слов на уроке заклинаний еще не развеялось до конца, чувство вины все еще при нем, все еще не дает нормально вздохнуть. Маркус уже не раз отхватывал от жизни за то, что сначала делает и говорит, а потом уже думает. Непонятно, почему шляпа отправила его на Рейвенкло.

Он не очень любит делать домашку в библиотеке. Пусть мадам Пинс и пресекает любые попытки громкой болтовни, но здесь все равно слишком шумно и людно, а у него в последнее время и в тишине с трудом получается сосредоточиться. Он кивает однокурсникам, садится рядом с Джейком и достает учебник и свои конспекты. Окружающие шепотки и разговоры неожиданно превращаются в странный медитативный шум, и Маркус сам не замечает, как начинает бездумно пялиться в учебник, не понимая ни единого слова. Он думает об отце, о драккловом Тригге, о сраном культе и его псах, о кактусах на подоконнике, о Кеддле и тенях. Но больше всего о Софи, о том, сколько на нее всего свалилось и как она справляется с этим дерьмом, а Маркус ни драккла не помогает, только все портит. О том, что ее свет - он точно чувствует - не становится менее ярким, не гаснет, что Маркус обязан взять себя в руки, защищать, укрывать от всех..

Из транса выходит резко, вздрагивает, когда Фосетт бьет его газетой по плечу.

- Ай! Да за что? Я же просто предложил. Это же эксперимент такой - насколько лучше ты станешь заниматься, если кудрявый и носатый балласт временно от тебя отлепится. На один урок! Но я уже передумал. Так себе идея. И не надо распускать руки, мы же в библиотеке, в храме знаний и тишины. Что за неподобающее поведение? Вы же рейвенкловка, мисс Фосетт, выпускница, будущий ликвидатор! - Маркус смеется, забирает газету и целует Софи в кончик носа. - Мы можем обсудить, но только в месте, где не будет потенциальных орудий моего убийства.

Маркус пытается все-таки прочитать параграф в учебнике, но в этот раз его отвлекает холодная капля, упавшая ему на лоб.

- Это что, дождь? - Фенвик поднимает голову и видит зависшую над ним грозовую тучку. Первая капля привела его в чувство, вторая упала прямо на пергамент с конспектом, и буквы уже начали медленно плыть. - И откуда она тут взялась? Фините. - Ох, Мерлин, только не опять. Только не снова неполучившееся заклинание. Сколько можно уже? Кажется, должно быть что-то другое. - Ты не помнишь.. А все, я вспомнил. Вроде. Метео Реканто? Метео Реканто!

Мерлин, помоги.
[newDice=1:10:0:пост скоро будет]

Отредактировано Marcus Fenwick (07.03.23 21:44)

- Руки я ещё не распускала. - Показательно дуется Фосетт, но газетку, так и быть, тоже от себя отодвигает подальше. - Вот и хорошо, что передумал. Иначе… тебе бы не понравился мой выбор соседа по парте. - Особо не думая, что говорит, ставит жирную точку в этом обсуждении, предоставляя Фенвику право выбирать между опрометчивостью и смирением.

То, что в последнее время все не очень хорошо складывается на занятиях по ЗОТИ и Заклинаниям - не какая-то закономерность. В целом, успеваемость самой Фосетт осталась на том же уровне, что и была, и к этому спокойно можно было добавить тот успех на Зельеварении, принесший ей флакон «Фелициса». Да и подушка на Трансфигурации вышла сносная. А все остальное… от лукавого.

Софи раскрывает учебник и дополнительное пособие по Истории, отыскав нужный раздел с Европейской магией. Все бы хорошо, но излишняя возня за их столом напрягает настолько, что неосознанно приходится вслушиваться.

- О чем ты, Харука? - Уловить суть всего разговора хаффлпаффки с ближайшим ее окружением сложно, но зацепиться за обрывки фраз, обращенных будто бы ко всем, легко. - Если что-то и произойдет, скажем, Пинс внезапно превратится в химеру и начнёт забрасывать нас книгами, или какая-нибудь тварь взбесится, - Софи кивает в сторону пушистых, облюбовавших вполне теплые местечка, - то позаботься, пожалуйста, о детях. Вон за тем столом. Сразу на выход отсюда. Вы с Беллой уж точно справитесь. - Говорит она серьезно и без капли иронии.

И все же тревога не уходит. Напротив, накапливается все больше и больше, будто готовясь взорваться оглушительным хлопком над головами, или пройтись трещиной по полу. А может и всем сразу.

«Все так, как должно быть».

Как долго она будет помнить эти слова старухи-провидицы? Как долго будет идти на поводу у собственных страхов, так или иначе, но спасающих ее от окончательного забвения? Партия затянулась. Игроки устали ещё на этапе уничтожения пешек.

- Это полная ерунда. - В который раз повторяет Фосетт, пододвигая свой конспект Маркусу. - Ургхарт просто поиздевался над нами и Флитвиком. Что будем с этим делать?

Она не смотрит в сторону слизеринцев. Пинс взбесится… неразумно, конечно, произносить слова «огонь» и «горение» в библиотеке. Даже на латыни. Особенно на латыни. Потому-то Софи медлит, не думая даже в ближайшее время дотрагиваться до волшебной палочки.

А ведь стоило бы, учитывая, что туча Кегворт перекочевала в их с Маркусом сторону, грозясь испортить столь отличное начало эссе.

- Откуда… откуда… Ветром надуло. - Фосетт прячет от назойливого черного облака свои и фенвиковские конспекты, накрывая их той самой газеткой, чьей-то мерзкой рожей с колдографии кверху. Тревога сходит на нет, уступая место привычному раздражению, которое совсем недавно подожгло рукав Кармайклу.

«Спокойно… Все хорошо…».

Пока что.

Отредактировано Sophie Fawcett (08.03.23 11:12)

До слуха Меган вдруг долетают свойственные исключительно подземельям, булькающие звуки. Поднимаются из самого жерла сновидений и выбрасывают ее на берег теплой простыни и съехавшего к вечно мерзнущим ступням одеяла, отчего она со свистом заглатывает кислород, будто его не хватает и невозможно отдышаться после бесконечно долгого марафона или особенно захватывающей игры в квиддич.

«Просто ночной кошмар», - не без облегчения понимает Ровсток, мягко ударяясь затылком о спинку кровати, пытается унять разбежавшуюся по всему телу дрожь и не отпускающее ни на мгновение плохое предчувствие.
«Просто кошмар, Мэгги, расслабься уже, кретинка!»

Она беззвучно движется в сторону душевых по холодному полу, зябко переступая с ноги на ногу, густой пар наполняет комнату, но девчонка все никак не может согреться, стоит под упругими, обжигающими струями до тех пор, пока кожа не становится нежно-розовой, а голова не начинает кружиться от духоты. Повязывает полотенце над грудью и нетерпеливо проводит ладонью по запотевшей поверхности зеркала, чтобы разглядеть свое заспанное отражение.

Зубная щетка гулко ударяется о кафельный пол, Мэг делает шаг назад и едва не поскальзывается на натекшей из неисправной кабинки луже, вовремя успевая схватиться за раковину.

- Какого..? – ее шепот жадно проглатывает шум воды, льющейся из крана, слизеринка приближает лицо к отражающей поверхности и недоверчиво, на грани подступающей в гортань паники всматривается в собственные расширившиеся от изумления и ужаса глаза.
Оба они – голубые, придающие ей сходство с сибирской хаски.

Ровсток часто-часто моргает, пытаясь отогнать совершенно дьявольское наваждение, она снова чувствует себя десятилетним ребенком, подвергшимся травле родственников, но когда левая радужка начинает темнеть, приобретая оттенок скорлупы лесного ореха, выдыхает с почти торжествующим облегчением.

Наверняка просто показалось. Нужно меньше гонять в голове всякие жуткие мысли, когда ложишься спать. По правде говоря, Митч ей не снился довольно давно, предпочитая болезненно мозолить глаза наяву - судя по его сложному характеру, он никогда не довольствовался малым, да и сны с его участием чаще бывали совсем иного рода…

Отец постоянно твердит, что ей нужно сконцентрироваться на учебе, а не мечтать о мальчиках, Хизер тоже, кажется, бросает пару фраз про намерение отправиться в библиотеку, когда Меган задергивает балдахин и с ногами залезает на кровать, высыпая на изумрудное, бархатное покрывало гору косметики и украшений. С Тэтчем она уж точно никуда не пойдет.

После произошедшего с Белл она чувствует себя не в своей тарелке. Допустим, та ей совершеннейшим образом не симпатична, напротив, звонкая, как ее фамилия, она вызывает у Ровсток едва ли не диабет и желание вырвать пару рыжих клочков из длиннющей гривы и как следует отряхнуться ударами ладонь о ладонь.
Хогсмидская трагедия в очередной раз напомнила ей о том, что на месте гриффиндорки всегда может оказаться она. Это ее могут везти на каталке по коридором Больницы Святого Мунго. Это она может однажды не очнуться от адовой комы, красными вспышками обжигающей обратную сторону век.

В библиотеке классически пахнет пылью и старыми книгами, жужжание голосов сбивают с ритма размеренные, четкие шаги, Меган словно считает их, опасаясь споткнуться и пропахать носом добрую половину читального зала. Вчера в Хогсмиде она прикупила новые туфли и считает святой обязанностью продемонстрировать их всей школе. Ее жизнь путается ниточными клубками, и слизеринка все никак не находит ни конца, ни начала, ее жизнь неизбежно катится в сторону смерти, словно кто-то случайно задел безмятежную равнину извилистого пути, превратив ту в круто скошенный обрыв. Цепляйся коготками, девочка, зубами вгрызайся в каждую возможность избежать удара.

И вот, казалось бы, к чему вся эта мишура: новые платья, эксклюзивная, баснословно дорогая обувь, люксовая косметика, нишевый парфюм – зачем? У Ровсток найдется и на это слаженный, давно подготовленный ответ. Это именно те вещи, которые не дают ей упасть, позволяют помнить, кто она такая, становиться сильнее, лучше? Вовсе нет. Смелее. Увереннее.

Пустующее кресло в самом центре словно дожидается ее визита. За ним царит почти осязаемая напускная безмятежность - достаточно удивительно, чтобы изумленно выгнуть брови и скривить в легкой ухмылке липкие от блеска губы. Хизер сдержала слово и теперь сидит плечом к плечу с Байроном, который, судя по всему, уже успел натворить дел и теперь открещивается от приступной причастности. Напротив них вальяжно, расслабленно вытянулся Тит, необычайно молчаливый и тем самым чертовски не похожий на привычного себя. Меган замирает в дверях, хрустит пальцами в тупой, цепенящей нерешительности и все же делает первый шаг по направлению к ним. Второй дается гораздо легче, после третьего она почти парит, и ее юбка порхает над длинными плотными чулками, как крылья гигантской бабочки.

В голень упирается что-то мягкое и настойчивое. Меган опускает глаза и замечает Брута – толстого, нахального кота, повадившегося заглядывать к ним в спальню на правах не иначе как основателя Хогвартса - только успевай котят раздавать. Видимо, на черной, эластичной ткани остался запах Лоррейн, привлекший шерстяного ловеласа к ее ногам и затянувшего заунывную песнь утробного мяуканья, как если бы строгая хозяйка заперла его распутную принцессу в комнате, тем самым оборвав любую возможность свиданий сырого носа к другому сырому носу, ну и дальше по накатанной, в библиотеке, к сожалению, слишком много несовершеннолетних колдунов и ведьм, чтобы можно было вдаваться в подробности.

- Привет, бессовестная морда, - слизеринка ласково треплет Брута по макушке. – Уже поделился со своим владельцем хорошими вестями? Что тут у вас? – она перегибается через стол, заглядывает в книгу по Заклинаниям, распахнутую в руках Миллера, и принимается заливисто хохотать, не совсем грациозно плюхаясь на мягкие подушки. – Фу, Байрон, какая пошлятина! Не забудь это вытащить, когда в следующий раз пойдешь на урок к Флитвику, старика удар хватит.

Ровсток неосознанно поглядывает на Хизер, словно они – все еще близкие подружки, и пропасть, однажды разверзшая чернильное, бездонное жерло, уже не собирается их обеих сожрать, страшными зубами перемолов кости и теперь чавкающе отплевываясь густой, темной кровью.

Кровь льется рекой из-под бездыханного тела. Кровь на ее руках, одежде, даже волосы пропитались ею до самых плеч.
Всего лишь дурное сновидение.
Митч выглядит несколько потрепанным, уставшим, у него изможденный вид и прическа уснувшей прямо за кулисами рок-звезды, но что заставляет ее шумно выдохнуть и неуместно ему улыбнуться – он совершенно точно не мертв.

- Ай, что это за лажа? Какой идиот умудрился засунуть в учебник громовещатель? – Меган брезгливо морщится и прячется за первой попавшейся под руку книгой, схваченной со стола, а затем и вовсе прикрывает уши ладонями, оставляя томик щекотать шершавыми страницами обтянутые эластаном коленки. Девчонка не успевает одернуть Тита от насмешливого жеста, и лишь мажет ногтями по его предплечью, неестественно горячему и тем самым вновь зарождающему тревогу в бешено колотящемся сердце.

- С тобой все в порядке? Ты… - Мэгги на миг тушуется, но быстро обретает власть над эмоциями и продолжает взволнованным, придыханным шепотом: - Неважно выглядишь, если честно. Ты не заболел? Температура не поднялась?

Слабый, усыпляющий шорох над головой вынуждает ее отвлечься, безупречно прямая, как у балерины, спина напрягается, а щеки заливает краской, и теперь уже она сама не может с уверенность сказать, все ли с ней хорошо. Не жар ли, милая? Не лихорадит?

- О-омела, - она старается не смотреть на Байрона и Хизер, которые все прекрасно понимают, старается дышать, а не панически хватать ртом воздух, старается отвлечься на яростно собирающую монатки Миллисенту. Почему вокруг стало так тихо? Почему все вдруг резко прекратили обсуждать вчерашние новости, успехи в учебе, любовные похождения? Пожалуйста, пусть прямо сейчас сюда ворвется горный тролль и разгромит все полки, раздавит Пинс в лепешку, разорвет учебники в клочья, осыпав студентов ворохом монохромного конфетти. – Она все это время здесь была? - склизкий ком в горле наделяет ее голос хрипотцой, пальцы упираются в подлокотник кресла до побелевших, как снег, костяшек, когда Ровсток подается вперед, обдавая Митча тяжелым ароматом духов, а прохладным дыханием – его губы. Она нарочито дразнит, медленно взмахивая ресницами, внутренности беспокойно скручиваются в тугой ком, но улыбка на лице продолжает блуждать неразборчивой тенью, пока кисти рук не сводит от перенапряжения, и она не заваливается вперед, вынужденно упираясь слизеринцу в ключицу. – Упс.

[newDice=1:10:0:требую омелу]

Отредактировано Megan Rowstock (09.03.23 08:47)

До чего вертлявый котик! Мурча, бегает туда, бегает сюда. Уходит вслед за знакомыми, но все равно возвращается.

Шершавый кошачий язычок проходится по щекам Хелен, помнящим еще соленые ее слезы. Не улыбнуться не получается: противное милейшее кошачье существо растапливает замерзшее сердечко. Кот тарахтит как ненормальный, ластясь к Хелен и так, и эдак, и только после долгих прелюдий на глаза попадается записка. «Вернуть хозяину».

— Ну ты погляди, — делится Хелен с Уокером, показывая, что прелестный кот собственность не слишком прелестного слизеринского шпалы.

Хелен бросает короткий изучающий взгляд в сторону слизеринской четверки и хмыкает.

В библиотеке сегодня шумно, энергично и многолюдно: хаффлпаффская лапочка никак не уймется всех отговаривать от безумств, предупреждая об опасности, Белла мямлит нечто непонятное себе под нос, у Бекки же появляется новый любимчик. У Джейка, кажется, тоже.

— Это все потому что Анжела тебя бросила? — шепчет Долиш еле слышно, усмехаясь рукам Фарли, поцарапанным слишком знакомо для хозяйки своенравной котеечки.

Шумно не только у старшекурсников. Расположившиеся на той стороне шестикурсники тоже не могут успокоиться. Что-то у них творится. Что-то неладное.

Под яростные вопли громовещателя пухлощекая слизеринская змейка пыхтит и собирается прочь. Хелен ее почти жаль.

Хелен немного некомфортно из-за Фосетт и Фенвика поблизости. Внутри надсадно давит знакомство мистера Долиша с мистером Фенвиком. Множество похорон, в которых приняла участие Хелен, — Фенвики там тоже числились.

А еще Долиш немного обидно и завистно видеть сладкие парочки.

— Мне надо вернуть красавца, — шепчет Хелен Уокеру, поднимая пушистую тушу.

Вытаскивая с сумки тяжелый амулет.

Кот мяукает у нее на руках точно на улице разыгрался самый март. Хелен улыбчиво отвечает на мурчанье ласковыми касаниями и осторожными поцелуями в милую котячью макушку.

— О… простите, я помешала, — вздыхает она, оказываясь в середине пикантного процесса слизеринских… любезностей.

Романтичных лобызаний.

Хелен кладет котика на стол и кивает Титусу.

— Он весь твой, — говорит, а потом качает перед лицом слизеринца тяжелым каменным сердцем: — кстати, отличная вещь. Недавно испробовала на практике. Не зря мы тогда за ним пошли.

Сделав ручкой Титу, Хелен поворачивается с намерением вернуться себе за стол, но останавливается, замерев с взглядом на Байрона.

— Ты… ты случайно не брал у меня учебник?

Хелен сохраняет паузу, драматичную настолько, чтобы Миллер всерьез подумал, что Долиш заставит его совать руку в свою сумку в поисках лишнего учебника.

Но она только отмахивается. Безразлично так. Как будто не видит в Байроне и капли существенного.

— Забудь. Обозналась.

И уходит спокойно за стол.

— Надо было котика оставить себе, — бурчит Хелен угрюмо Уокеру.

Отредактировано Helen Dawlish (08.03.23 20:12)

Байрон не без сожаления подмечает якобы ненароком отодвинутые колени и пытливо вскидывает глаза на девушку. Безразличие, на которое способна Хизер, неподвластно даже медальону, и лишь многолетнее сосуществование в одном террариуме не позволяет вестись на уловки девушки.
Миллер прекрасно осведомлен, что сейчас каждое его слово - это ее выстрел в русской рулетке.

- Я заметил твое отсутствие, - пожимает плечами Байрон. - Но я рад, что смог выспаться.

Уязвленная Хизер все равно продолжит делать вид, что накануне не произошло ровным счетом ничего, по крайней мере, пока они находятся под прицелом двух пар глаз, выступающих свидетелями. Наедине, возможно, с прижатым - конечно, в шутку! - лезвием охотничьего ножа к горлу тонкий голосок предупредит, что после еще одной такой выходки мистер Миллер рискует распрощаться с ее коленями навсегда.

- А еще поговаривают, что случайны лишь те события, причины которых нам не ведомы, - он опирается на локти и подается вперед к Митчу, перегибаясь через стол. - Страшно представить, сколького мы не знаем.

Байрон переводит озорной взгляд на залившуюся смехом Ровсток. Если для Титуса девчонка пропитана ядом, то для Байрона, нажравшегося этого добра сполна и выработавшего иммунитет, цветет сердцецветом.

- Ты думаешь, что наш Флитвик не знаком с грешным миром женским прелестей? Но у меня действительно есть идея получше, чем сбивать старика с пути истинного, - он хитро улыбается и достает исподтишка волшебную палочку. Онли Фансхлипхлоп в последний раз виляет бедрами перед носом Миллера, посылая воздушный дип кисс, и улетает волнами к самому сладкому из всех столов, приземляясь перед беби-фейсом Эдварда. - Он выглядит так, будто ему нужнее.

Байрон прикрывает веки, когда губы девушки касаются его щетинистой щеки, и склоняет голову набок, потираясь о ладони на своих плечах. Хизер усыпляет его бдительность, и Байрон осознанно позволяет ей этот изящный ход.
Мышцы шеи действительно с благодарностью реагируют на пальцы, отыгрывающиеся за вчерашние похождения. Он запрокидывает затылок, упираясь в живот девушки макушкой и расплывается в довольной улыбке. Даже впивающиеся в трапециевидную мышцу ногти, вынуждающие шипеть, доставляют удовольствие и обволакивают тело чувством безопасности. Возможно, она не самая спокойная гавань в его жизни, но зато воды хорошо ему знакомы. 

- Ты же знаешь, что создание заклинаний..., - между слов можно прочесть "проклятий". - Хотя бы не наводит на меня скуку. К тому же у меня почти получилось на уроке.

Выпорхнувший из учебника Митча алый конверт - вся Вселенная против того, чтобы он с похмелья грыз гранит магии, - издает фырканье прямо перед носом Байрона и, обдув его ветерком, устремляется к самой колоритной из шестикурсниц. Библиотеку разрезает вопль пьяного гоблина, возомнившего себя банши и декламирующего пошлые стишки. Содержимое вопилки еще долго будут передавать из уст в уста, но оригинальный вариант навсегда останется самоустранившимися ошметками пергамента.

- И зачем так драматизировать? - протягивает Байрон, следя скучающим взглядом за раскрасневшейся и запыхавшейся фройляйн Булстроуд, яростно впихивающей под скрип половиц школьные принадлежности в несчастную сумку. На месте сумки будто представляется довольное лицо Митча. Смотрится жалко, и дело не в круглых формах девушки - форма шара, как известно, идеальна. В Миллисенте нет присущей той же Хизер благородной породистости, и, если ей не повезет с подходящим обществом, она не появится никогда.

Он глядит с любопытством из-под дрожащих ресниц на созвездие обленившегося и лохматого в похмелье Митча и прошедшейся по чувствам Байрона бестии, над которыми из воздуха переливающимися следами магии создается омела. Они смогли остаться все теми же лучшими друзьями. Подумаешь, Ровсток дала ему ложные надежды тем сентябрьским днем. Подумаешь, она же их растоптала прямо на его глазах, оттолкнув с той жестокостью, на какую способны исключительно женщины. Миллер сделал вид, что ему хлесткий отказ до лампочки Джина, и полез под юбку крошки Эбби (не Хизер поди использовать для столь низменных целей - она придушит), Меган - вернулась к своему бравому мальчонке с пушком на бороде.

Наличие Митча в жизни Мегги его никогда не злило. Это же Титус, у которого под кроватью найдется лучший огневиски в замке! Просто Байрон был уверен, что его приятель навсегда останется недоступной страной грез для Ровсток. Он смиренно терпел годами, как добровольный заключенный (прости, отец Гидеон, за скверное сравнение) Азкабана, страдания Мегги, подставляя свое плечо в дорогом шерстяном пальто и покупая все школадные котелки Хогсмида. Только если слишком долго быть заточенным в морской башне, есть риск расплатиться с дементорами чувствами.
Именно такая сделка состоялась между Байрон и Мегги: лопнула последняя струнка старых гуслей. Дружба больше не приносит боли.

С Хизер все складывалось изначально иначе: они оба играли с огнем и в последний момент не позволяли друг другу сгореть. Со стороны похоже на патологическое взаимодействие, но, по мнению Байрона, если копнуть глубже, то их отношения, наоборот, вполне себе тянут на здоровые. Осознанный выбор союза двух независимых людей.

Над омелами, как та самая туча над соседним столом, звенит голос Долли, и кажется, что растения вот-вот свернутся в магический клубочек и исчезнут сгустком искр. На мгновение воображение рисует стервозную улыбку, с которой Долиш бросает в лицо Хизер, какой вкусный кофе умеет делать ее парень, и мимолетом вспоминает субботние коридоры Хогвартса и его пальцы на ее локте, не позволяющие натворить глупостей. Миллер слишком далеко зашел в своей лжи. Пагубность вранья в том, что оно преследует липким страхом по ночам и параноидальными мыслями, как следствие того, что в каждом ищется подвох.

Байрон не сразу понимает, что Хелен попросту желает вернуть загулявшего кота. Действительно, зачем ей мстить ему? Она нуждается в их дружбе, даже если под действием медальона отталкивала его. Хелен же не может ревновать его к Хизи! Долли своими же руками подписала ему отказ, когда он попробовал подвинуть Гарланда, посчитав недостаточно хорошим и красивым. Его мужское эго, выдрессированное годами фрэндзоны с Ровсток при этом действии даже не пострадало.

Миллер вскидывает бровь, бросая на привычно расслабленное лицо приятеля беглый, но от того не менее выразительный взгляд. Все равно по хитрой морде Митча - с котом два сапога пара - не разобрать, что его связывает с дочуркой аврора и темномагическим медальоном. И если панибратство Титушки с артефактом не вызывает удивления, то наличие в уравнении Долиш напрягает и не вписывается в реалии их мира. Тит даже не высморкается просто так - слишком энергозатратно, а выгода равна нулю. Так почему уравнение в принципе было создано?

- Не припомню, - он чувствует, как от затылка по спине стекает предательская капелька пота, и ткань свежей рубашки впитывает соленую жидкость разводом, когда Хелен оборачивается к нему. - Может, у Флитвика забыла.

За самообладание можно вручать кубок, и даже пальцы не вгрызаются в подлокотник кресла. Лишь прилипающая к поясница рубашка намекает, что Байрону некомфортно. Он ловит мимолетную панику: "Долли известно, кто заказал нападение, и она готовит план мести!"
Глупости. Его Долли слишком искренняя и эмоциональная, чтобы так искусно играть.
Впрочем, его Долли и на безразличное "обозналась" неспособна. Во взгляде Байрона не читается немой вопрос, да что я тебе сделал? Не получится повесить на него чувство вины, когда он всеми силами пытается вытащить Долиш на берег во время ее очередного погружения на дно.

Ему не нужно оборачиваться, чтобы представить замерзшую предупредительную улыбку на лице Хизер. Она замечает затянувшуюся паузу и напряжение мышц обычно слишком расслабленного Миллера. Маникюр оставляет вмятины на коже под рубашкой, и Байрон шипит недовольным кошарой, когда Хелен, бросив парочку костей Байрона на съедение слизеринцам, оставляет их наедине.

- Не заметил, - бросает Байрон через плечо. - Красивее моих?

Каблук туфельки ведет в сторону и Миллер вскакивает, подхватывая девушку за талию. Неподдельное волнение скользит в голубых глазах, и потому он с запозданием замечает вывалившееся на пол содержимое сумки. Хизер оказывается быстрее, выцарапывая среди конспектов копию уже лежащего на столе учебника по Заклинаниям. Неловко получилось. Спасибо, Долли.

-  Не хочу, - отрезает Миллер, забирая книгу и бросая ее на стол. Их разделяют дюймы, и вот-вот она скинет его крепкие руки с талии, но Байрон не отводит взгляда в сторону. Пред ними та самая вторая сторона медали, когда ложь превращается в башню из кубиков, и каждый последующий может обернуться последним. Давай, детка, сноси ее! Он смазывает остатки иронии со своего лица, понижая голос до едва слышимого шепота и наклоняясь к уху Хизер. - Я бы не стал. Ты же знаешь.

Какой-то редкостный идиотизм. Это всего лишь учебник, и Байрон не желает за него оправдываться. Байрон в принципе ненавидит оправдания. Возможно, ему нравилось, будучи контрол-фриком на бессознательном уровне, отпаивать Долиш микстурами в больнице и становиться тем якорем, за который она держится в панике. Возможно, его можно даже упечь следом за папашей в Азкабан. Возможно, он слишком быстро в период расставаний с Хизер находил себе развлечения и хвостики Эбби. Но Байрон Миллер никогда не унижал женщин изменами.

Отредактировано Byron Miller (23.03.23 08:56)

Пушишка утянул все внимание на себя. С Одной стороны ничего плохого в этом не было, но в библиотеку Ребекка шла совершенно за другим. Доделать домашнее задание, найти парочку важных данных по работе артефактов. Да, девушка не оставляет попыток найти полезную информацию в книгах, доступных каждому. Мысли о проникновении в запретную секцию, заставляли неестественно выпрямлять спину с и опаской поглядывать на близнецов Фарли. Ее ближайшие друзья – старосты, как провернуть все, не доставив им проблем и избежать разочарования во взгляде? Все было бы проще, не беспокой ее загадка того странного медальона, который отправил их с Гарландом в мир иллюзий, выворачивающий твой реальный наизнанку. Она до сих пор до конца не пришла в себя, да и кошмары никуда не делись, все так же посещают почти каждую ночь. Но каждый раз, как будто появляется чуть больше деталей, светлых пятен в этом «царстве тьмы».

- А ты хоть спал? – только сейчас она замечает тени, залегающие под глазами Джейка. Да, быть старостой – это ответственность, утроенная приставкой «староста школы», но он студент, такой же, как остальные и главная его задача – учиться. – Мне кажется, неправильно брать вас на столь длительное патрулирование, - довольно категорично высказывается Бекс, почему-то пожимая плечами, словно допускает обратное. С другой стороны, взрослым виднее, но что может сделать подросток в критичной ситуации, тем более, в компании авроров.

Арнклифф снова переводит взгляд на своего нового питомца, ярко зеленого цвета, тот опять высовывает язык, припрыгивая на месте. – Ты что, голоден? – идея приходит в голову спонтанно, но стоило ее проверить, никто не знает, сколько этот малыш мотался по библиотеке в поиске внимания. Рейвенкловка открывает сумку, там всегда есть что-то съедобное, чаще всего яблоко, именно оно и появляется на столе, - это тебе, - улыбается шишечке и пока зверушка занялась делом, прикрыла чернильницу крышкой, одного сожжённого пергамента ей хватило, не хватало еще заляпать новый конспект.
- Сегодня прям день питомцев, - Бекки осторожно подносит руку к коту на коленях Хелен и чешет его за ушком, получая в ответ довольное урчание, - Только не говори, что это твой новый, - у Хелен была кошка, было бы странным решением заводить еще одного жителя в их девичью спальню.

¬На предупреждения Харуки о чем-то нехорошем лишь скептично приподнимает бровь. Да, существуют предчувствия, интуиция, но хаффлпаффка как-то слишком уверенна, словно знает наверняка. Паниковать точно нет смысла, проблемы нужно решать по мере поступления.

Гораздо больше гипотетической опасности ее волнует поднимающийся гул. Слушать шелест страниц старинных фолиантов и скрип перьев по пергаменту, чем эмоциональны возгласы, приветствия, шипение. Неужели так удивительно видеть студентов в библиотеке? Это норма.

Пикси, которая появилась изниоткуда, не доставляла проблем какое-то время, но стоило ей приблизиться к обедающей яблоком пушишке, Арнклифф достала палочку и заколдовала хулигана, теперь он дрейфовал в воздухе, без возможности двигаться. – Оу, шерсть пуши начала менять цвет, кислотно-зеленый переходил в голубой, местами в розовый, делая животинку такой необычно яркой, - Вы когда-нибудь видели такое? – сама она нет. Но отвечать на вопросы было особо некому, вокруг творилась драма, не такая, как на уроках, но все же. Благо можно не переживать из-за Софи с Маркусом. Они перманентно попадают в переплеты, но потрясающе умеют из них выбираться живыми и даже почти всегда здоровыми.

Что вызывает особую тревогу – Хелен, зачем-то отправившаяся к столу слизеринцев. Ребекка была не такой эмоциональной, как подруга, но даже ей не хотелось бы лезть в этот плотно связанный клубок. Нет, никто из них не вызывал даже намека на страх, но казался тем, кто может высосать из тебя силы и энергию, лишь удовольствия ради, никакой пользы от этого не было. Арнклифф фыркает, наблюдая за тем, как сверкают глаза Ровсток, как Тетчем всеми силами привлекает внимание Миллера и как кот возвращается к хозяину. Отчего-то Долиш выглядит в этом всем органично, в отличие от Митчема, кажущегося безобидной булочкой. С каких пор она уделяет этому внимание? Хмыкнув, отворачивается, не желая больше наблюдать за чужими драмами.
- Что там с вашим предчувствием? – шепотом окликает Беллу и ее подругу Харуку. Может встать и покинуть библиотеку будет более благоразумно.

- Джейк, ты же не будешь против, если я заберу его к нам в башню? – подушечка пальца зарывается в мягкую и чистую шерстку пока безымянной пушишки.

Обыкновенный факультетский джемпер с полосками синего цвета по вырезу остается на стуле вместе с галстуком, оба местами покрыты белой шерстью и выдают в Уокере новоявленного страшного кошатника, постель которому на эту ночь пришлось разделить сразу с двумя котами. Нокс осуждающе смотрел на появление Анжелы, устроившейся на груди его хозяина и лениво к лицу тянущей лапы с коготками, пока Джейми видел очередной сон. Кошмарный сон. Он просыпается, задыхаясь, запрокидывает голову назад и размазывает по щеке кровь, тратит следующие утренние полчаса на уборку постели и прижимание к носу платка, пока не остановится кровотечение. Умывается. Появление Хелен в спальне встречает в мятой футболке, уже более бодрым, хотя на покрасневшие глаза обращает внимание не сразу.

- Не бросит, - отвечает уверенным тоном, больше ничего не говорит, слишком фальшиво будет звучать уверение девушки в том, что всё будет нормально и с её личной жизнью, и с её отцом, сдохнуть в мучениях которому желает едва ли не половина Лютного. Хочется сказать Долиш, что верх идиотизма - знакомить первого попавшегося парня со своим совсем не любезным отцом и ожидать, что тот не свалит подальше, теряя тапки. Никто не останется. Она разревется, но это будет полезно. И это будет так не похоже на Уокера, поэтому он молчит, не понимая этого порыва, морщится от короткой боли в висках.

- Ты всех отцу показываешь? - наверняка батя сам в шоке и на пятом начал просто автоматически агриться, десятого уже прибьет на всякий случай, пятнадцатого встретит с дементорами. - Да пойдем, - он не планировал сегодня топать в библиотеку, но им двоим полезно будет отвлечься на заклинания, странного перевода слизеринцем крылатой фразы на латынь лучше бы не касаться, но конспект да самостоятельная работа обещают надолго занять ум. Самое то для рейвенкловцев. Поверх мятой футболки Уокер натягивает толстовку и бросает учебник в сумку.

Библиотека и вроде бы не особо шумное место, и одновременно особо популярное, так что даже без разговоров есть на что отвлечься. Уокер пропускает Долиш вперед на входе и медленно топает следом, оценивая обстановку - тучку над головой однокурсницы, от которой стоит держаться подальше. От тучки, разумеется, не от Кегворт. Уокер садится на последнее место этого стола, отмечает, что в очередной раз неподалеку оказался Байрон, устроился в удобном кресле с другими слизеринцами, словно подчеркивающими так свой статус и счета в волшебном банке.

- Хотел попросить тебя о том же... ладно, держи, - его подержанный учебник вызовет у библиотекарши сердечный приступ по количеству пометок на страницах и немного схематично изображенному фестралу на обложке. Скучно было. Уокер быстро открывает его на странице с нужным параграфом, там еще ничего не приписано, пододвигает ближе к девушке. Он замечает брошенное "будь другом", не сулящее ему ничего хорошего независимо от того, случайно оно брошено или что-то подразумевает. И то как в разговоре Хелен снова появляется отец. Мистер Долиш мог бы собой гордиться.

Отвлечений в библиотеке действительно хватает - сначала Джейми с улыбкой тянется почесать шею появившемуся коту, затем отвлекается на просьбу хаффлпаффки быть аккуратнее, ничего не понимая, хмыкает, услышав про превращение библиотекарши в химеру, никак не влезая в этот разговор. Он смотрит в учебник только на короткую минуту, пока Хелен поднимается с места вернуть кота, но и тут отвлекается - на устроившую массаж слизеринку из тех, что на младших курсах была гадким утенком и нынче с лихвой это компенсирует, и появление омелы над головой Ровсток. На её тонких запястьях не хватает браслетов - странно, Уокеру казалось, что подобных безделушек у девчонки настолько много, что она просто нацепит новые.

Два браслета у него хранятся в чемодане, один остался в кармане - это просто проверка своих навыков, осторожно незаметно в толпе выходящих из кабинета семикурсников снять украшение, кто знает не станет ли это заработком в будущем. Он хотел бы выбраться из бедности, занять должность среди приличных волшебников, но пока его максимум - тратить украденные у создателей палочек галлеоны вместе с горсткой заработанных летом сиклей. Уокер смотрит казалось бы в спину Хелен, но больше представляет как на шее Ровсток появляется тонкий глубокий порез. Уокер моргает, отгоняя эти мысли, когда к столу возвращается Долиш, и отворачивается к ней.

- Коты очень самостоятельные, - соглашается, протянув руку приобнимает девушку за плечи, - расслабься, Долиш, и займись вот конспектом - не хочешь для себя, так мне нужен хороший пример, как не оказаться на улице через лето.

Предупреждение о пикси за всем происходящим Уокер пропустил мимо ушей.
[newDice=1:10:0:]

Отредактировано Jamie Walker (12.03.23 17:31)