– Нерис.

Толстенный фолиант, обрамленный витиеватой бронзовой рамой, с громким хлопком приземлился на столик прямо перед Орпингтон, подняв в воздух маленькое облачко пыли.

– Ты меня нервируешь.

Бенджи оскалился фирменной акульей улыбкой, – хищной, предвещающей кровопролитие, – и грациозно сел в кресло напротив Нерис, одернув пиджак.

Выдержал драматургическую паузу, с предельной заинтересованностью разглядывая проплывающий в окне косяк серебристых рыбок, многозначительно вздохнул. Обвел гостиную скучающим, равнодушным взглядом, чтобы убедиться, что потенциальные свидетели их беседы заняты своими делами, и вернулся к Нерис, будто только что вспомнил о ее существовании.

– Ты портишь репутацию всего факультета, – Бенджи снова улыбнулся, но на этот раз мягко и снисходительно, как если бы разговаривал с несмышленым ребенком. – Мне, если честно, абсолютно плевать, что происходит у вас с МакТаем, так что избавь меня, пожалуйста, от подробностей, но Салазара ради, ты дожила до седьмого курса среди слизеринцев и таскаешься, как побитая собачка, за гриффиндорцем, который, очевидно, ценит тебя меньше, чем тряпку для мытья полов?

Ургхарт расслабленно облокотился на мягкую спинку глубокого кресла, вытянув руки вдоль подлокотников.

– Есть тысяча и один способ добиться расположения человека, раз уж оно тебе так нужно, но пресмыкаться перед ним со своими чувствами, – Бенджи скривился, – как домовик с грязным носком – это даже не тысяча второй. Раскрой глаза, Орпингтон, ты не только себя позоришь.

Бенджи небрежно обвел ладонью гостиную, на стенах которой дремали портреты известных выпускников Слизерина, и кивнул в сторону застекленного шкафа, туго набитого различными кубками.

Разбитое сердечко Нерис отлично смотрелось бы рядом с наградой восемьдесят шестого за победу в плюй-камни, но Ургхарту хватило благоразумия оставить эту мысль при себе.

– Я даже спрашивать не буду, зачем он тебе сдался, – Бенджи не удержался и закатил глаза, – но ты правда ничего лучше, чем стать девочкой для битья, не придумала?

– Я бы поступил иначе, будь ты мне равнодушна, – Бенджи вздернул бровь, не вдаваясь в детали, и воспользовался одним из своих любимых трюков – обезоруживающей откровенностью: – ты мне нравишься.

Эпоха новой искренности пришла сменить век цинизма, и было бы глупо и грубо не приоткрыть ей двери.

Бенджи беззастенчиво разглядывал Нерис, не испытывая ни стыда, ни стеснения, и точно не выглядел как человек, которого волновала ответная симпатия. Откровенно говоря, Ургхарт бы больше насторожился, если бы это чувство было взаимным: он привык не нравиться (за редким патологическим исключением) – это давало ему возможность, как минимум, не стесняться в выражениях. Как максимум, Байрон сращивал ему сломанные кости.

Сопутствующие риски.

– Я тебе, надеюсь, нет, – Бенджи фыркнул, – не то чтобы у меня сердце занято, но…

Но не то чтобы оно у него было. Ургхарт виновато улыбнулся – вместо сердца у него был огромный счет в банке и небезызвестная фамилия. Словом, не то, что можно так легко заполучить, даже если ты миловидная блондиночка хорошего происхождения. 

Нерис, впрочем, не была похожа на охотницу за наследством, ей всего на свете дороже был сын женщины, зарабатывающей на жизнь мясницким ножом.

Бенджи полюбопытствовал. Он испытывал трепет перед женщинами с острыми предметами в руках, но эта история была не об этом.

– Мне так не кажется, – он возразил мягко, но уверенно и безапелляционно. – Моя репутация напрямую зависит от репутации факультета, и как видишь… – Бенджи растерянно опустил взгляд на значок и сдул с него несуществующую пылинку, – кто-то решил, что будет отличной идеей доверить мне соблюдение порядка.

От вежливой улыбки, прибитой к лицу гвоздями, заныли скулы.

– Мой дорогой факультет, – Бенджи драматично прижал руку к сердцу, с чувством повторив слова Нерис, – я-то думал, наш.

Закинув ногу на ногу, Ургхарт почти целомудренно обнял коленку, всем своим видом выражая ангельское терпение.

– Представь, что сказала бы твоя прабабка... или дед... кто там у тебя, в общем, в Министрестве штаны просиживал, - если задуматься, он почти ничего не знал об Орпингтон: разве что пару раз слышал упоминания о загадочном высокопоставленном родственнике из Министерства. — Чем, напомни, занимаются твои родители?

Бенджи нахмурился, слегка склонив голову вбок, пытаясь припомнить Нерис на немногочисленных в последнее время светских раутах, и ни она, ни ее родственники в памяти не всплывали.

Интересно.