"Ошметки Счастья" были по мнению Чонси весьма популярной группой, но не все разделяли его энтузиазм. Учитывая склочный характер главного солиста, Саммерсу постоянно приходилось то улаживать конфликты внутри группы, то прослушивать новых, то терпеть чужие истерики и в случае печального исхода, опять искать новые таланты на этом небосклоне Хогвартских звезд.

А иногда те приходили сами. Хотя судя по результату, лучше бы шли куда-то за теплицы стресс снимать, а не думать, что они творят музыку.

– Она не боялась темноты — она танцевала с ней! - Завыла эпатажная девица, барабаня странными лопатками на парте, которые она считала производной ударных.

– А, понял, всё, ясно, талант очевиден. - Чонси, который за время учебы в этой школе видел всякое, предусмотрительно замахал руками. Даже пару раз похлопал в ладоши, что бы эти лопатки не постучали потом ему по лицу. - Это гениально. Невероятно. Восхитительно. У нас только к сожалению сейчас нет вакансий на ударника в группе, но ко мне обращалось несколько других девчонок, если хочешь, я вас сведу и сделаем из вас группу вроде "Припадочных гарпий", а?

Похоже, что девушке эта идея понравилась больше. Она даже посмеялась и при прощании на радостях обняла хаффлпаффца, заявив, что готова начать свою карьеру как можно скорее. Саммерс желал ей подобного, только подальше от себя.

– Да-да, конечно, увидимся, удачи. - Отмахнулся от нее на прощание Чонси, радуясь, что ему не влетело лопаткой туда, куда пару раз уже влетало, когда он смел этим чувствительным творческим людям заявлять об их проф непригодности.

А после встал как вкопанный, стоило ему натолкнуться на Бекку, смотрящую на него так, будто бы он Фоули на Селину Уорлок променял.

– А? Да это не то, что ты подумала, Бекс! Я ей просто прослушивание устраивал, я его всегда без Салли делаю, а то тратить его время на всех желающих попасть к нам плохо заканчивается. Слишком много истерик на квадратный метр. Я просто ее потом сведу с кем нужно и все будут счастливы.

Но Арнклифф счастливой не выглядела.

– Ты чего? - Опасливо поинтересовался Саммерс.

Чонси не понимал почему рейвенкловка себя так ведет. Ситуация может действительно и казалась подозрительной, но ведь это не первая и не последняя девчонка с которой юноша по разным причинам мог оказаться наедине. Так что, теперь избегать всех?

Саммерс вздохнул, понимая к чему это всё идет и протянул руку, принимая записку. От его внимания не скрылось, что Бекка быстро отдернула руку, будто бы не хотела, что бы он к ней притронулся. Будто бы ей было очень мерзко. Прекрасно. Судя по всему она ему не поверила.

Тайн у этих двоих не было, поэтому развернув пергамент, юноша специально начал читать написанное вслух, что бы Арнклифф поняла, что ему действительно не хочется утаивать подобное от нее. Особенно, когда он сам на это не напрашивался!

–  Кто сказал, что мрак — это зло? Жду тебя за гобеленом для личной встречи. Давай разгоним тьму вместе, добавив немного огонька. Хотя я наслышана, о том, что у тебя его как раз много. И... это что знак отпечатка губ? Вау, какая вдохновленная натура попалась.

Чонси возмущенно фыркнул и уставился на Бекку, которая выглядела очень странно, будто бы верила во всю эту бессмыслицу.

– Это что она меня принимает за моль какую-то? Целоваться за гобеленом, тьфу! Я люблю свежий воздух, а не вот это всё. Ладно, кто бы она ни была верни ей эту записку обратно и также передай, пожалуйста, что у меня есть девушка. Зовут Ребеккой Арнклифф. Другой мне не нужно.

Судя по молчанию сама рейвенкловка сейчас с этим могла бы поспорить.

– Бекс, ну серьезно? Какие слухи? О том, что у меня много девчонок на один вечер? Ну было дело да, было! Но это было раньше. До того как мы стали встречаться. Сейчас есть только ты. Да шишугой клянусь! И вообще не знаю, что это за девчонка, но передал бы мне какой-то парень такую записку для тебя, то сидел бы он потом в туалете три дня с поносом, если чего не хуже.

– Как друг! - Фыркает Чонси, не понимая, почему девушка вообще не бросила в лицо этой нахалке записку, заявляя, что ее луна светила, но не освещала жизнь хаффлпаффца так, как это делала сама Арнклифф! Или что? Она сама этого не понимает? - Ты мне никакой не друг и только слепой этого не заметит, Бекс. Или слепая. Эта девушка не очень умная. А мне с недавних пор нравятся только умные. Одна умная. И ты сама об этом знаешь, так что я не понимаю, что ты хочешь этим сказать.

Ему хотелось обнять ее прямо сейчас, заглянуть в глаза, поцеловать. А затем целовать снова и снова, пока с ее губ не станут слетать стоны наслаждения, а не вся эта мишура из страхов и обвинений. Особенно та, которая заставила Саммерса на секунду застыть, стоило Арнклифф озвучить последние слова.

– В смысле? Ты... ты что меня бросаешь, Бекки? Из-за этой глупости? - Чонси уже сердито машет этой дурацкой запиской в руке, не понимая, что сделал не так. Он может и невинным флиртом мог давать поводы, но определенно никогда не переходил черту. – Ты.. Ты просто...

Чонси не понимает почему так распаляется от ее слов. Обычно позитивно настроенный юноша мог бы подобрать и другие слова, но когда она вот так стояла перед ним, принижая себя и не понимая, что значит для него в его же жизни, Саммерса это жутко сердило.

Записка летит на пол, а хаффлпаффец делает несколько уверенных шагов вперед, накрывая плечи девушки своими руками и наклоняя свою голову поближе к ней, так что бы она прекрасно слышала то о чем он сейчас будет говорить.

– Я не собираюсь ни к кому уходить. Мне нравишься ты. Моя пай-девочка. Моя умница. Моя милая девочка. Ты - моя, а я несмотря на то, что там все будут говорить, - твой. И не собираюсь я больше никого искать. Понятно?

Чонси собирается уже поцеловать девушку после этих слов, но внезапная догадка стреляет прямо в висок и он останавливается.

– Или ты просто хочешь со мной расстаться, потому что я недостаточно хорош для тебя и используешь эту причину сейчас, что бы мне не было так больно?

Теперь уже злится не только Саммерс, теперь уже вспыхивает и Бекки. Хватает его за рукав, затягивая в один из темных кабинетов, в котором меньше всего хочется ссориться. В таком мраке хочется заниматься чем-то иным, особенно, когда Саммерс понимает как его девушка привлекательна в момент гнева.  Инстинктивно хаффлпаффец делает шаг в сторону чего-то, похожего на светильник. Сейчас свет был для них лишь иллюзией безопасности, но пока что ему было достаточно и этого, что бы не сорваться.

Нахлынувшей страсти юноша выхода не дает лишь потому что ему есть что ответить на ее претензии. И те надо прояснить раз и навсегда, пока это не вошло в привычку.

– Нет, не придумала! Но это не значит, что мне интересна та или другая девица, когда я английским языком тебе сказал, что я встречаюсь с тобой! Или ты думаешь я такие признания каждой второй в уши сыплю? Знаешь, ли для обжиманий с незнакомками они не нужны, они даже имени моего знать не хотят, как и представлять меня своим друзьям или родителям!

В этом они как раз с Арнклифф и были похожи, поэтому когда она начинает напоминать ему про ее чувства и про то как много она вложила в эти отношения, то Чонси злиться еще больше. А он что? Он что не старается ни разу?

– Я знаю о твоих чувствах, Бекс! Знаю, поэтому и не понимаю как ты можешь мне такое предлагать. Или что это такое? У тебя взыграл синдром хорошей девочки и ты хочешь делиться мной со всеми подряд? Потому что другим тоже надо, а ты добрая и можешь потерпеть? Какая ты молодец! А у меня ты спросила чего я хочу, потому что я хочу тебя, а не их! 

Саммерс тяжело дышит, смотря на нее, такую дрожащую, невинную, желанную. И чувствует, что больше не может. Не может сдерживать того зверя, который вырывается из тайных глубин;

А, плевать!

Одним рывком он устремляется вперед, запуская руки в ее волосы, прижимая ее к стене и наваливаясь всем телом, как не делал этого ранее. Целует страстно, целует жадно, целует смело. Не дает ей опомниться. Не дает ей вздохнуть. Не дает оттолкнуть себя.

– Ну что? - Глухо спрашивает хаффлпаффец, наконец отодвигаясь от рейвенкловки, тяжело дыша и смотря на нее в упор. - Еще желаешь делиться мной с другими или хочешь, что бы я целовал так только тебя?