Проследив за махом руки Сэма, которого куда-то увел Викрам, Тэмзин грустно улыбнулась и повернула в другую сторону. Ей нужно было готовиться, вечером будет мини-вечеринка в честь конца первой недели учебы после каникул, а еще Хейди хотела помочь Тэм с макияжем, а еще надо было хорошенько помуштровать себя с Зельями, а еще…

Тэм остановилась у окна, кинула сумку на подоконник и с тихим столом сложила руки и на них опустила лицо. Нагрянула неожиданная тоска. В голове все вертелись слова Криса, который как будто уловил перемену в настроении Тэм и ковырнул ее спокойствие.

Обычно Тэм не любила демонстрировать кому-то свое плохое настроение и привыкла прятаться за солнечными улыбками, но по мере этого года она как будто научилась быть чуть открытее в чувствах. Стала плакать, когда хочется плакать, пыхтела, если ощущала недовольство, еще не умела по-настоящему злиться, пока никого по-настоящему не начинала ненавидеть, но вот любить.

Любить.

Очень страшно было любить.

Тэм потерла лицо пальчиками и попыталась прийти в себя, но тень тоски никак не уходила. Она понимала, что прочно застряла наедине с непростыми мыслями, а тех не вытравишь, как ни старайся.

В каком месте ей было иначе? Может быть, в Больничном крыле? Там сразу голова переключалась на работу и мозги фокусировались только на пациентах, там не было мира извне, такого сложного и непонятного, в медицине были четкие разделения и правила.

Но, как будто, это немного не то.

— М? — она подняла голову и встретилась взглядами с Крисом: — Я забрала твою книгу? Или…

Тэм засуетилась, быстренько переворачивая сумку, чтобы выложить ее содержимое на подоконник: баночки, скляночки, учебники, перья, чернильница, пергаменты, блокнот, зеркальце, морковка, какие-то салфетки, платочки, бинты…

Не сказать, что у Тэмзин и Криса были какие-то серьезные недопонимания, просто их школьные будни как-то удивительно пролетали параллельно друг другу. И пересечений было очень мало.

Оттого и разговор показался странным, неожиданным. Но в то же время очень важным — потому что вряд ли бы Крис подошел к Тэмзин без серьезной причины. Правда ведь? Не просто ведь наругать за вездесущую морковку?

— Я просто не завтракала и много нахватала у домовиков, — виновато пролепетала Тэмзин и извиняющеся улыбнулась, хоть, по сути, и не должна была испытывать стыд за свои привычки.

Или как-то оправдываться.

Просто хотелось быть нормальной — такой, к кому ни у кого не будет вопросов, кого не станут задирать или обижать, кому не будут придумывать ярлыки и глупые прозвища, кого, наверное, даже не станут замечать. Иногда Тэмзин ужасно злилась, что она не может просто стать обычной. Не чудаковатой нескладной спортсменкой, над которой насмехаются.

Она медленно складывала вещи обратно в сумку и прислушивалась к словам Криса. Он говорил странно и витиевато, как будто убегая от сути и находя выход в кулинарных сравнениях. Но Тэм улавливала главную мысль. Понемногу.

Тэмзин замерла, удивленно уставившись своими огромными глазами-блюдцами на Криса, а после рванула вперед и крепко парня обняла, не зная, как иначе выразить свою благодарность. За чуткость и за готовность не просто увидеть чужое плохое настроение, а еще подойти — побороть неловкость! — и попытаться его поднять.

— Спасибо!.. спасибо-спасибо-спасибо, — говорила Тэмз от чистого сердца, а потом отстранилась, чтобы выпалить: — я не знаю… я просто… резко стало так грустно. Что все вокруг это не навсегда и есть ли смысл хоть в чем-то. Потому что все заканчивается. И будет больно, рано или поздно. И непонятно, что же с этим делать.

Это ощущение. Как будто ты застрял среди ненужного хлама и сердце так бьется, потому что чувствуешь, что сейчас надо вырваться — из середины на самый верх.

Тэмзин невнятно всплеснула руками, так и не сообразив, что конкретно ей хотелось сказать.

— Все так сильно поменялось с начала года. Я как будто уже не узнаю себя.