Имя героя, дата рождения и возраст:
Michael Frimley | Майкл Фримли
10 февраля 1979 года, 18 лет

Род деятельности:»
» Хаффлпафф, 7 курс
» Искусствоведение
» Клуб Заклинаний

Ссылка на страницу из Википедии: Harry Potter Wiki - Michael Frimley

Общее описание:
Будучи чистокровным волшебником из старой магической аристократии, он рос среди изысканных фраз за послеобеденным чаем, глубоких кресел викторианской эпохи с бархатной обивкой и резными ножками, антикварных книжных шкафов и серебряных столовых приборов, отполированных до зеркального блеска. Все в его мире говорило: «не спеши и наслаждайся мгновением», и он научился не торопиться. Его не учили кичиться фамилией, но все вокруг напоминало о том, сколь уважаем и состоятелен его род.

Майкл происходит из рода Фримли — семьи, которая никогда не стремилась блистать в политике или захватывать высокие посты в Министерстве, но всегда оставалась узнаваемой: по мягкой манере речи, по безупречно скроенным мантиям, по сдержанному, но изысканному вкусу. Их поместье в графстве Уилтшир хранит дух уходящей эпохи: массивные часы с боем, сводчатые окна с витражами, утренний свет, ложившийся на гобелены и каменные полы. Воспитание Майкла было классическим. Родители — Эдмунд и Изабелла — всегда были сдержанными, умными людьми: отец занимался торговлей редкими магическими артефактами, мать предпочитала светские встречи у камина и уход за садом, где все росло с той же строгостью, с какой подбирались чайные сервизы к приходу гостей.

В Хогвартсе его распределили на Хаффлпафф — выбор, который удивил многих из числа чистокровных, но никого из тех, кто знал его ближе. Он никогда не стремился к вниманию, но всегда притягивал его. Природное обаяние, вежливость, слегка ироничная полуулыбка, отсутствие необходимости кому-либо что-то доказывать. Майкл вежлив, точен в словах, не выносит вульгарности ни в поведении, ни в речи. Его манера держаться — сдержанная, но выверенная до мелочей, и даже в легкой небрежности чувствуется вкус.

На первом курсе Хогвартса он познакомился с магглорожденным учеником, с которым, на удивление, быстро сдружился. Уже на первых летних каникулах Майкл провел несколько недель в его доме. Там, в атмосфере чужой, но удивительно живой реальности, он впервые попробовал кофе по утрам, услышал хриплые записи старого джаза, посмотрел черно-белое кино. На книжных полках вместо волшебных трактатов стояли романы с замятыми страницами, а на стенах — не говорящие портреты, а яркие постеры и семейные фотографии. Тогда же он тайком попробовал сигареты, которые стащил у отца его магглорожденный друг. 

С тех пор в его жизни появился новый интерес, оставивший ощутимый след. Маггловская культура — фильмы, музыка, фотографии, предметы быта — прочно вошли в его повседневность. Его восхищала способность магглов передавать суть момента безо всяких чар: скрип старого проигрывателя, мягкий свет в окне, не от мерцающих магических свечей, а от электрической лампы, скрытой под абажуром; звук затвора фотоаппарата и отпечаток момента, пойманного без малейшего вмешательства магии; тепло от кружки кофе — не разогретой заклинанием, а прогретой на газовой плите. В этих мелочах было что-то поразительно настоящее. Наука, на которую волшебники чаще всего смотрели с недоумением или снисходительностью, порой достигала таких высот, которые казались по-настоящему магическими. Особенно его увлекла маггловская фотография. Она учила видеть не иллюзию, а правду, не внешний блеск, а ту самую деталь, от которой и строится настроение. Случайный свет, отражение в витрине, угол лица, пойманный в движении — в этих незапланированных моментах он видел живую эстетику, ту, что нельзя воссоздать по заказу.

Маггловские вещи были действительно увлекательными. Теперь у него всегда с собой была одна из перьевых ручек — строгая, элегантная Conway Stewart, купленная в отделе письменных принадлежностей лондонского Harrods на Бромптон-роуд. Ее корпус, гладкий и глянцевый, покрытый темным лаком цвета вороньего крыла, был украшен тонким ободком из позолоченной латуни у основания пера.

Со временем он перенял не только их вкусы, но и некоторые повадки — жесты, привычки, даже манеру держаться. Что-то в этих деталях казалось ему по-настоящему живым: чужим, но дышащим свободой. А вне стен школы, где можно было не оглядываться на устав, он позволял себе сигарету. Фримли не был зависим, воспринимая курение как своего рода ритуал — финальный штрих к хорошо подобранному образу, жест из другого мира, ставший своим.

У него узкий круг друзей, но много приятелей. Фримли не доверяется быстро, но если впускает кого-то в свое пространство — то с подлинной теплотой. Он умеет слушать. Иногда, кажется, что он и вовсе молчит, но потом оказывается, что запомнил не только сказанное, но и то, что не было озвучено. Он не спорит, но настойчиво предлагает взглянуть на ситуацию иначе. Редко теряет самообладания, но если вспышка случается, то он становится весьма эмоционален в своем гневе. Он не терпит лжи и недомолвок, и принципы для него значат больше, чем личная выгода. Порой они идут вразрез с интересами, но он не умеет отступать — даже тогда, когда очень хочется.

В свободное от занятий время Майкла можно застать в старом крыле замка или где-нибудь на территории Хогвартса, среди живописных пейзажей — с колдоаппаратом в руках. Он продолжает работать с колдографией, пытаясь совместить магию с маггловскими знаниями в области фотографии. Некоторые из преподавателей проявляют интерес к его работам, но он не придает этому особого значения. Для него это не амбиция, а форма тишины, способ остаться наедине с миром и увидеть его заново.

Домой он возвращается в начале лета и на Рождество. Там все по-прежнему: сервизы, распорядок, благородная строгость. Иногда он сидит в старой гостиной с чашкой чая с молоком и чувствует, что умеет быть разным — и в поместье с бархатными шторами, и на маггловской улице с фотоаппаратом в руке. Он не выбирает между мирами. Он просто живет в обоих.

---

» Предметы, выбранные для изучения на старших курсах:
Заклинания, Защита от Темных Искусств, Зельеварение, Трансфигурация, Травология
» Волшебная палочка: 13 дюймов, древесина ореха, сердцевина — перо феникса, гибкая.
» Животное: Кот — мейн-кун по кличке Макбет.

Прототип: Max Irons

Примечания:
♠ У Майкла есть маггловский фотоаппарат — Pentax 67, массивный, пленочный, с глубокой детализацией и мягким, теплым зерном. Он приобрел его во время летней поездки в Лондон, поддавшись мимолетному, но верному ощущению — эта вещь будет с ним надолго. Фотоаппарат хранится дома, в поместье, и Майкл часто берет его в дальние прогулки.

♠ В Хогвартсе он чаще использует колдограф — модель не новая, но весьма надежная, с небольшим встроенным кристаллом, фиксирующим изображение и оживляющим его при проявлении. Фримли старается совмещать выразительность маггловской фотографии с магией: экспериментирует с цветовой коррекцией, светом и композицией, стремясь к тонкому балансу между движением и статичностью, где магия подчеркивает момент, а не затмевает его.

♠ У Майкла есть акустическая гитара, подаренная на шестнадцатилетие его магглорожденным другом. Корпус — из темного палисандра, с благородным, приглушенным блеском, гриф удобно ложится в ладонь, а звук — ровный, мягкий, чуть глуховатый на нижних струнах. Он бережно ухаживает за ней: протирает лак, меняет струны, проверяет колки, как будто это не просто инструмент, а напоминание о ком-то, кто когда-то знал его лучше других. Фримли играет на ней весьма недурно, но редко позволяет кому-либо слушать — не из стеснительности, скорее потому, что музыка для него всегда была делом личным. Тихой, почти невесомой формой одиночества, в которой можно ненадолго спрятаться, остаться наедине с собой.

♠ У него есть поддельные маггловские документы, в которых он на два года старше. Его интересует мир маглов не только с эстетической стороны, но и как возможность вырваться за рамки правил. Вне школы он иногда покупает сигареты Dunhill — ароматные, плотные, с сухим, почти древесным послевкусием — и  бутылки хорошего вина или скотча — напитки, которых не найдешь в Косом переулке. Ему важна не столько цена, сколько послевкусие и легкая расслабленность в теле после пары глотков: он умеет ценить редкость, но никогда не делает на ней акцент.

♠ У Майкла есть кот — мейн-кун по кличке Макбет. Огромный, с густой, будто растрепанной ветром шерстью, рыжевато-табачного окраса, с тяжелой поступью и серьезной мордой, в которой читается больше осознанности, чем в глазах большинства студентов. Его янтарные глаза всегда будто прищурены от солнца, но взгляд — цепкий, наблюдательный, с легкой, недоверчивой снисходительностью. Макбет обычно живет в поместье, но в Хогвартсе чувствует себя не менее уверенно, чем на обитых парчой креслах у камина. Он не ластится, не требует внимания, но время от времени появляется рядом, будто напоминая о себе.

♠ Когда-то у Майкла была еще одна привязанность — гораздо менее пушистая, но не менее упрямая. Мэри появилась в его жизни неожиданно — с книги по Трансфигурации, выскользнувшей из ее рук и приземлившейся точно к его ногам. Так началось их знакомство. У них оказалось много общего: любовь к маггловским вещам, музыке, искусству и нежелание мириться с обыденностью. Она стала его музой и героиней его колдографий, и все происходящее между ними казалось таким органичным, будто сама судьба вела ее к нему. Но даже в самых гармоничных связях порой звучит фальшивая нота. Во время весенних каникул в доме семьи Дойл он случайно услышал разговор, из которого узнал о полукровном происхождении девушки — и о том, что она это скрывала. Его задело не то, кем она была, а то, что Мэри промолчала. Для Майкла, чья семья никогда не ставила чистоту крови в приоритет, ложь — это единственное, что по-настоящему ранит. Он оборвал отношения и не желал слышать объяснений. Между ними разверзлась пропасть — из недомолвок, глупого упрямства и неумения вовремя отбросить принципы. Может быть, когда-нибудь он научится усмирять свою гордость, а может, все, что было между ними, так и останется прекрасным воспоминанием, как старая фотография, спрятанная в ящике.

Связь:

Отредактировано Michael Frimley (15.04.25 23:10)