Борода, Шизофренизу-тян, Гензель и Гретель и наш маленький Эдичка-Энциклопедичка, младшенький, гордость наша.

Я выгляжу неандертальцем, это не баг, а фича, умник)
Я действую тоньше. С тобой я разговариваю дружелюбно и успокаивающе. Очень-очень дружелюбно и успокаивающе. И чуть что:
— Ты хочешь об этом поговорить?
— Только не волнуйся, Мидхерст.
— Мисс Мертон, кажется, Годфри пора принять лекарства
— Пойдемте, мисс Мертон, пациент невменяем, колдомедицина бессильна.

Да-да, представляете, мои предки тоже, кажется, аж из самой Франции, бывает же такое, а другие предки, так с первыми же римлянами пришли на острова, да нет, это не огого какая история, там бывало поинтереснее во времена Реформации, а хотите расскажу, ну что же вы, я прекрасен, вы сногсшибательна, пойдёте со мной на бал, что значит подумаете, о чём тут думать, да все же обалдеют, как увидят нас вместе, о, бросьте, вы мне льстите, не умею я уговаривать, это так на меня ваша красота действует, а правда, что вы от королевы анны род ведёте, да быть не может, по прямой линии, а-выходите-сегодня-в-холл-погулять-я-вам-запретный-лес-покажу.

Эдриан играл в квиддич, и поэтому понимал в азарте. Эдриан играл в квиддич охотником, и поэтому понимал в охоте. Эдриану было шестнадцать, и всё, что его интересовало в девушках, можно было описать одним словом — декольте.

Поэтому Пьюси был мил, находчив и остроумен — и, когда его спутница отправилась с подружкой (декольте так себе, зато какая талия!) попудрить носик, Эдриан, как и любой отличник в Нумерологии, рассчитывал вероятность того, что его вечер закончится не в общежитии Слизерина.

Вероятность была размером с декольте спутницы Эдриана.

А по замку бродит Салли
Салли вечно завывает
Раз споет и два споет
Что же Картер не даёт?

Потому что он, — Белби поморщился, — вечно со своими девчонками и всякими душещипательными историями... Это мешает, когда живешь вместе.

— Себе укороти что-нибудь, — недовольно сопит под нос Мэйнард. — А то отрастил до размеров метлы тёти Хуч и метёшь ерунду.

есть вещи, которые спальня старшекурсников Хаффлпаффа хранила от всей остальной гостиной верно и самоотверженно, щадя чувства женщин и детей.